Совету по судебной реформе при Президенте представлены проекты новых редакций ряда законодательных актов правосудия, в том числе Уголовно-исполнительного кодекса (УИК) — основного нормативного документа для пенитенциарной системы. К новшествам относятся принципиально новый     взгляд на исправление осужденных и восстановление их позитивных связей с обществом, т. е. ресоциализация людей, попавших в места заключения. Но курс на демократизацию не помешал разработчикам нового УИК отменить институт амнистии, что вызвало широкий резонанс в обществе и некоторое недовольство в исправительных учреждениях. Готова ли сама уголовно-исполнительная система страны к переосмыслению профессиональных принципов и критериев своей деятельности? И каким будет ее предназначение в рамках нового Уголовно-исполнительного кодекса? На эти и другие вопросы мы попросили ответить председателя Государственной службы исполнения наказаний (ГСИН) при правительстве полковника Советбека АРБАЕВА.

     — Итак, Советбек Асанович, возьмем сразу быка за рога. Как вы считаете, нужна или не нужна амнистия? 
— Если говорить об уменьшении за счет ее тюремного населения, то, как правило, это не приносит ощутимых результатов. В основном освобождаются несовершеннолетние, беременные женщины и старики. Содержание спецконтингента требует немалых средств, и, чтобы разгрузить исправительные учреждения, необходимо еще на стадии судебного рассмотрения применять альтернативные меры наказания, не связанные с лишением свободы. Новый Уголовно-исполнительный кодекс наиболее полно отвечает сегодняшним реалиям и содержит новации по разработке и внедрению эффективных механизмов уголовно-правового воздействия, за счет которых в том числе значительно уменьшится спецконтингент, чье содержание, как уже говорилось, требует огромных затрат… Что касается института амнистии, останется он в новом УИК или будет упразднен, это прерогатива законодательного органа — Жогорку Кенеша, а наше ведомство, как известно, относится к исполнительной ветви власти.
 — Проблемы в уголовно-исполнительной системе (УИС) копились не один десяток лет. Все попытки кардинально ее реформировать заканчивались шумными разовыми кампаниями и ничем больше. При гуманизации уголовного правосудия необходимо принимать решительные меры по расчищению тяжкого «наследства» и начать работать, как говорится, с чистого листа. Готовы ли к этому сотрудники УИС и о каких иных мерах воздействия на осужденных идет речь? 
— Было бы несправедливо требовать от своих подчиненных сиюминутных изменений. Это сложный процесс, требующий длительного времени, поддержки государства и определенных средств. Но перелом в их сознании уже произошел. Сыграло роль в этом переосмысление служебных обязанностей. Наши сотрудники начали понимать, что своих подопечных нельзя еще раз наказывать нечеловеческими условиями содержания и грубым отношением, которые только озлобят и вызовут непредсказуемую агрессию. Мы учли горькие уроки, когда тюрьмы и колонии сотрясались от массовых голодовок, бунтов и погромов, а зоновские общаки диктовали свои условии администрации. Сейчас порядок и неукоснительное соблюдение режима содержания в исправительных учреждениях поддерживаются в строгом соответствии с законом, при этом основной упор делается на разъяснительную работу и методы убеждения.
Новый Уголовно-исполнительный кодекс определяет порядок исполнения наказания, предусмотренный в новой редакции Уголовного кодекса и Кодексе о проступках. В целях гуманизации и оптимизации пенитенциарного правосудия мы внесли в Совет по судебной реформе предложение, чтобы лица, которым назначены наказания, не связанные с лишением свободы, находились под пробационным надзором. Создавать службу пробации планируется на базе уголовно-исполнительных инспекций с приданием ей социальных функций по адаптации осужденных и введением штатных психологов и соцработников. Безусловно, потребуется немало средств, но это оправданные затраты: институт пробации поможет осужденным снизить неприятие к обществу и осознанно встать на путь исправления.
     — Справедливую критику гражданского общества вызывают колонии-поселения. Непонятно, чем там осужденные занимаются. Нужен ли такой щадящий режим содержания, когда безнадзорные поселенцы совершают массовые побеги и, как правило, идут на новые преступления? 
— Действительно, это один из самых больных вопросов системы. На сегодня в розыске числится около двух тысяч человек, отбывающих наказание в колониях-поселениях. Трудоустроить этот спецконтингент у нас нет возможностей, колонисты должны обеспечивать себя сами. Но неправильно полностью упразднить институт колоний-поселений, представляющий своеобразную ступеньку между закрытыми исправительными учреждениями и жизнью на воле. Согласно новому проекту УИК, в них станут направлять лиц из режимных колоний, а не из зала суда, как это было раньше. Традиционное недофинансирование системы (33% от потребности) заставляет нас собственными силами менять деятельность колоний-поселений, чтобы сделать их рентабельными.
Некоторые из них с сельскохозяйственным и животноводческим уклоном начали в достаточной мере обеспечивать учреждения УИС молоком и мясом. В других налажено производство продукции, пользующейся большим спросом в народном хозяйстве и различных отраслях промышленности. Сейчас, например, выполняем заказ нашего пограничного ведомства стоимостью 9 миллионов сомов по изготовлению столбов и колючей ленты («егозы») для обустройства границы на юге. Развиваем также швейное и мебельное производство. В общей сложности освоено более 30 видов продукции.
По предложению наших производственников все хозрасчетные участки при исправительных учреждениях объединены в государственное предприятие «Келечек», оборотные средства которого пойдут на развитие промышленных мощностей уголовно-исполнительной системы. Понимая экономические трудности страны, руководство ГСИН и сами начальники учреждений, проявляя инициативу, изыскивают возможности, чтобы осужденные не слонялись от безделья, а были заняты трудом.
     — До нынешнего года чрезвычайные происшествия сыпались на УИС как из рога изобилия. Нередко причиной  массовых беспорядков становились зековский паек и ненадлежащие условия содержания. Какая сейчас обстановка в «зонах» и за счет чего удается поддерживать ее стабильность? 
— Вы совершенно правы: голодный и холодный «сиделец» опасен вдвойне, а чем человечнее будут условия содержания, тем меньше повода для бузы. В этом плане сегодня нет оснований для беспокойства. Всеми продуктами, необходимыми для нормального рациона питания, осужденные обеспечены полностью. Своими силами и с помощью международных организаций улучшаем условия их содержания и восстанавливаем инфраструктуру исправительных учреждений. Определенные опасения вызывают криминогенная ситуация в стране в целом, рост преступности, что негативно влияет на обстановку в закрытых колониях. В них в том числе содержатся лидеры ОПГ, смотрящие и положенцы разного уровня воровской иерархии. Несмотря на принимаемые меры, общение между ними по переделу сфер влияния полностью пресечь пока не удается. Но на оперативную информацию такого содержания своевременно реагируют соответствующие службы ведомства, усиливая контроль за всеми зонами, где могут произойти криминальные стычки. Не в оправдание отмечу, что с обозначенной проблемой сталкивается даже  мощная и известная в мире строгостью содержания уголовно-исполнительная система Турции. У нас же немало и других трудностей, связанных в первую очередь с обеспечением безопасности в колониях.
     — Вот об этом, пожалуйста, поподробнее… 
— УИС республики остро ощущает кадровый голод. Вот вам пример. В крупных закрытых учреждениях, число заключенных в которых превышает 1 000 человек, надзор за ними осуществляет дежурная смена из четырех офицеров и семи контролеров. Причем спецконтингент не находится в камерах, а свободно передвигается по территории. Как вы думаете, можно в таких условиях обеспечить надлежащее наблюдение? И еще. Впервые за всю историю отечественной уголовно-исполнительной системы только в этом году удалось построить три новых исправительных учреждения: объединенную больницу для больных туберкулезом, следственный изолятор в Джалал-Абаде и спецкорпус при ИК-19 для осужденных к пожизненному лишению свободы.
Для работы в них необходимы специально подготовленные сотрудники, но расширять штат нам не позволяют. По новому Уголовно-исполнительному кодексу в дальнейшем планируется перейти от системы лагерного типа к камерной в колониях усиленного и строгого режимов, где содержатся особо опасные преступники, а в колониях общего режима будут отбывать наказание осужденные, вставшие на путь исправления. Это новшество тоже настоятельно потребует дополнительного    кадрового состава.
— Советбек Асанович, сейчас много разговоров о создании нового образа сотрудника уголовно-исполнительной системы. Некоторые правозащитные организации упрекают ГСИН в пассивности при формировании имиджа работника системы. Насколько эта критика объективна?
— Ряд представителей гражданского сектора и «великие реформаторы» из числа политиков требуют от нас моментального переосмысления своего предназначения в сложившейся общественно-политической обстановке в стране. Но так в жизни не бывает. Сегодня в поиске находятся все институты власти. Уголовно-исполнительная система не исключение. Да, раньше индивидуальной работе с сотрудниками не уделялось должного внимания, отсутствовали критерии оценки и профессиональной деятельности всех категорий военнослужащих. Сейчас эти проблемы устранены. Не последнюю роль играет патриотическое воспитание молодых сотрудников, в котором активное участие принимают ветераны УИС. Они же проводят с ними занятия по изучению уголовно-исполнительного законодательства, делятся своим опытом в работе с осужденными. В целом акцент в воспитательной работе и профессиональной подготовке сотрудников УИС делается на выполнение главной задачи — обеспечение неукоснительного соблюдения режима, при этом самим  следует оставаться честными и преданными своей профессии.
     — И последний вопрос, Советбек Асанович. Назовите, пожалуйста, основные аспекты и направления международного сотрудничества вашего ведомства? 
— Сегодня УИС остро нуждается в улучшении материально-технической базы и поддержке в подготовке кадров. Если раньше мы сотрудничали в основном с международными организации, то теперь налаживаем тесные связи с аналогичными структурами ближнего и дальнего зарубежья. В частности, с Федеральной службой исполнения наказаний России, соответствующими ведомствами Турции, КНР, Казахстана и Азербайджана. Приоритетными направлениями сотрудничества являются вопросы улучшения условий содержания осужденных, их социальное сопровождение, строительство новых исправительных учреждений, техническое оснащение системы и подготовка кадров.

Сергей СИДОРОВ.