(Продолжение. Начало 6, 17 и 27 ноября)

     …В холле отеля в Шамши нас встречает картина, на которой изображены зеленые  березы, а на стене  номера — береза уже роняет листья. Подумалось: откуда здесь русские березы? Это для нас так и осталось загадкой, потому что на самом деле ни в Шамши, ни на ближайших горных склонах таких деревьев нет. В Индии они растут только в штатах Химачал-Прадеш и Кашмир, но на широтах гораздо выше Шамши.  Это объяснит нам  наутро петербуржец Александр Переверзев, когда мы отправимся в расположенную недалеко деревню Наггар, где жила семья Рерихов. Александр работает в музее-усадьбе помощником российского куратора Международного  мемориального  треста Рерихов. Береза встречалась ему на перевале Чандекхани (высота 3 500 метров) —  на расстоянии одного дня пути от Наггара.
     Внешне  Sandhya Hotels, где нам забронировали места, вполне современный — из бетона-стекла, высотой девять этажей, в отличие от традиционных местных построек, не поднимающихся выше трех этажей. Однако в номере, который достался нам  с сотрудницей посольства, — обшарпанная мебель, сантехника с прокручивающимися кранами и едва теплая вода. Оказывается, это худший в отеле номер, обещают предоставить лучше, когда освободится утром. То ли здесь всегда так много туристов, то ли большой  наплыв из-за фестиваля. Кроме делегации из Кыргызстана, прибыли также артисты из семи стран:  России, Непала, Бангладеш, Индонезии, Шри-Ланки, Таиланда и Турции. Провожатый из департамента промышленности, доставивший нас в Шамши, сказал, что мы — первые кыргызстанцы, которые добрались сюда.
     … Рано утром просыпаемся от грохота барабанов и звуков трубы. Сегодня — 22 октября — первый  день Дюшеры (в Гималаях она празднуется позже, чем на равнине). Подумалось: наверное, на площади включили музыку в честь праздника. Выбираемся из номера, и сразу забываются и холодный душ, и прочие минусы ночлега: дверь выходит на террасу,  с которой открывается вид на горы, они совсем рядом, уже сбросили с себя ночную дрему и с удовольствием принимают на себя тепло восходящего дня. Ну, здравствуй, долина Кулу! Посмотрев вниз — во внутренний дворик, где двое мужчин что-то оживленно обсуждают, обращаем внимание на их головные уборы: они похожи на тюбетейки, но  выше и с плоским верхом. Вскоре станет понятно, что почти все мужское население  Шамши, начиная с детей,  ходит в таких шапочках. Потом выясним, что не только Шамши, но и городка Кулу, и всех остальных городов и деревень долины. Это одна из особенностей местной национальной одежды, которая получила название «кулу-кэпс» и даже, говорят,   распространилась по всему Химачал-Прадешу. Кэпс шьется из шерстяной ткани, особенно почитаемой в долине, где с ноября по  март холодно и очень неуютно. По  бокам  головного убора вышивают очень яркий и красивый орнамент, в котором повторяются  формы ромба и летящей птицы.
Из шерстяной ткани также  шьются  мужские пиджаки и жилеты с  воротником-стойкой. Это тоже местная «визитная карточка». В осенние дни, надев пиджаки с утра, кулуйцы их уже не снимают, хотя  воздух к обеду и прогревается до 20 градусов и выше, но дни короткие, а вечера холодные.
     …Завтрак в отеле по-деревенскому простой, но вкусный: поджаренный хлеб, масло, вареные яйца, джем, кофе. Джем — нежный, красивого вишневого цвета, ароматный и с кислинкой. Сотрудники отеля сказали, что он изготовлен из местных фруктов. Из каких именно — мы так и не поняли, но по вкусу ни на один из наших фруктов не похоже.
     …Звуки барабана и трубы периодически возникают и удаляются. Выйдя из отеля, мы поймем, в чем дело: по улице шествовала музыкальная процессия — с десяток мужчин, которые несли длинные носилки, на которых восседала фигурка божества, украшенная гирляндами из цветов и отрезами яркой, сверкающей парчи. Впереди каравана  шествовали музыканты, игравшие на длинных, похожих на узбекский сурнай, трубах,  на удлиненных, как бочонок, барабанах  и на изогнутых, как шея лебедя, флейтах. Трубы называются шахнаи, барабаны — дхол, а флейты — карналами. Между прочим, последнее  слово созвучно кыргызскому керней, которым тоже обозначают духовой инструмент.
…Такие процессии нам будут встречаться целый день —  и по пути в расположенный в пяти километрах от Шамши городок Кулу, и по дороге в имение Рерихов в Наггаре. Это посланцы из разных деревень и городов долины, преодолевая перевалы и реки,  несли свои божества в город Кулу — на    поклон Рагхунатху  — главному местному богу. Рагхунатх — одно из имен божественного принца Рамы. Традиция поклонов ему — изюминка празднования Дюшеры в Куле. Везде в Индии отмечают Дюшеру, но так, как здесь, нигде. И это одна из причин, по которой в последние годы представители посольства России в Дели  приезжают сюда  на праздник.
Мы вернемся еще к тому, как празднуют в здешних краях Дюшеру, а пока поделимся остальными впечатлениями от Шамши. Его не назовешь ни городом, ни деревней — он и то, и другое, что, наверное, типично для этой части Гималаев. По узким  асфальтированным улицам бродят коровы и телята (где их не встретишь!), рядом с этажными жилыми застройками типичной индийской архитектуры (с разноцветными террасами, балконами и мансардами) стоят небольшие крестьянские домики, слепленные из круглых камней. На отрезке в несколько десятков метров мы наткнулись на пару швейных мастерских. Работают в них мужчины — шьют на старинных ручных машинках, расположившись на полу. Судя по  количеству и цветам  отрезов  на полках, работы хватает — заказывают и национальную женскую одежду, и мужскую (швейная мастерская повстречалась   нам даже на горном серпантине).
…Напротив отеля расположился магазин, в котором торгуют шерстяными  шалями. Тонкие и в то же время теплые, всех  цветов, каких пожелаешь, и с обязательным орнаментом по краям, они тоже — одна из местных достопримечательностей. Кулуйцы называют их «шал» — вот вам еще одна схожесть в языках. Не случайно холл нашего отеля украшала композиция из  пары карналов, между которыми была перекинута шаль. Стоят изделия недешево — от одной до  двух тысяч рупий (рупия равна примерно сому). Одно непонятно, почему  кулуйцы называют его шалью, ведь по форме изделие представляет собой  шарф,  и кисти расположены только с двух сторон?
Еще одна местная особенность, сразу привлекающая внимание: большие синие или черные бочки на крышах — кулуйцы ценят энергию солнца и за счет нее греют воду.
Вокруг отеля много ларьков, торгующих овощами и фруктами, одной  из нас непременно захотелось отведать     местной папайи — экзотичного фрукта, внешне похожего на маленькую зеленую тыковку или грушу. Вечером, после  ужина, мы его отведали: ничего особенного, вкус — между несладкой дыней и сырой тыквой.  Но это не важно. Важно, что продавец упаковал покупку в пакет, склеенный из газеты. Вот так: экономично и экологично.
     Ну а теперь отправимся на праздник в Кулу. Этот городок является административным центром одноименного округа — одного из 12 округов (дистриктов), на которые делится Химачал-Прадеш. В древности на землях долины располагалось княжество Кулута. Исследователи пишут, что в средневековых санскритских текстах сие место упоминается как Кулантхапитха,  что переводится как «конец обитаемого мира». Может, когда-то  долина и была пределом, за который не ступала нога человека, но ее характеристика давно уже перестала соответствовать истине. К примеру, значительно севернее Кулу — в Дхарамсале —  уже несколько десятилетий живет Далай Лама, нашедший там прибежище после того, как Тибет стал китайским. Там  же находится правительство Тибета в изгнании.
     У Кулу есть еще одно название — Долина богов. Это объясняется тем, что в каждой деревне поклоняются своему божку (девате). Николай Рерих в монографии «Боги Кулуты» пишет, что в этой местности имеется 360 богов. Но главным среди них является Рагхунатх, храм которого находится в городке Кулу. На Дюшеру в центре города выстраивается палаточный лагерь, в котором всю неделю, что  длится праздник, живут посольства, прибывшие из деревень. В первый день они  также торжественно, на паланкинах, ведут своих богов  в   гости во дворец, где живут потомки князей. Потом  вместе с князем  все шествуют в храм Рагхунатха, водружают его фигурку на деревянную колесницу и следуют  на площадь, которая называется Дхалпур. Наступает главное действо праздника, ради которого посольства преодолевали десятки километров пешком (иным приходится идти по два дня): каждый девата кланяется по очереди главному богу. Затем начинаются национальные танцы. Все дни  праздника на  площади проходят конкурсы танцоров, соревнования  борцов, концерты, тут же  кипит торговля с лотков. Именно к Дюшере администрация Кулу ежегодно приурочивает и Международный фестиваль танца, на который пригласили и наших артистов.
…Дорога к площади Дхалпур, где разворачивается праздник и куда пробирается наш «сапожок», запружена народом: процессиями, которые спешат донести своих богов до шатров, семьями, нарядившимися в  свои лучшие одежды. Кулуйцы отличаются от большинства индийцев не только одеянием — у многих и другой тип лица, монгольский:  узкие глаза, выпирающие скулы.
     Мужчины украсили свои традиционные шапочки живым или искусственным цветком. Женщины — в удивительной красоты сарафанах местного производства — тоже шерстяных и тоже с вышивкой. В воздухе — дым очагов, на которых готовят пищу, звуки труб и барабанов. Все очень просты и доброжелательны: тяжелый крестьянский год остался позади, впереди холода, которые начинаются уже с ноября, Дюшера — самое время, чтобы расслабиться и отдохнуть. Старый сикх с серебряной бородой и удивительно  добрыми глазами, увидев направленный на него объектив, останавливается, чтобы я успела сфотографировать. Красивая женщина в ярком сарафане, заметив, что я рассматриваю узоры на ее одежде, улыбается еще шире. Худой, морщинистый индус, попавший в кадр, почему-то считает нужным угостить меня горсткой жареной кукурузы…
Для выступлений участников Международного фестиваля народного танца приготовлена сцена огромного  амфитеатра рядом с площадью. В тот момент, когда выступают  наши артисты, у входа в амфитеатр начинается  какое-то оживление,  входят сначала два человека в штатском и с автоматами на груди, затем в сопровождении свиты высокий мужчина в традиционном белом одеянии и длинном  вишневом жилете с воротником-стойкой. Становится понятно, что это самое важное лицо на празднике — глава штата.  Соединив перед лицом ладони в знак приветствия, он усаживается в первых рядах, внимательно  слушает. Затем его приглашают на сцену, зажигают перед ним огонь, надевают на голову традиционную кулуйскую шапку и  набрасывают на плечи кусок материи — что-то вроде патту (тонкого шерстяного одеяла, производством которого тоже славятся кулуйские ткачи). Главе штата вручают  символ фестиваля: два обращенных друг к другу карнала.  Фестиваль открыт!
     …Выступления гостей из зарубежных стран продолжаются. Вход в амфитеатр — по пропускам, это, конечно, объясняется присутствием высокопоставленного чиновника и интересами его безопасности. Однако небо над амфитеатром открытое, и оно  разносит далеко вокруг мелодии танцев, с которыми приехали гости, а сюда долетают  звуки шахнаи, карналов и дхолов. …Мы уедем назад, в Шамши, а они еще долго будут  лететь  нам вслед. Наверняка в эту ночь Дхалпур не уснет. Сотрудник администрации Кулу, доставивший  нас сюда из Дели, рассказывает, что в    прошлом году на Дюшеру  на площади Дхалпур  8 тысяч девушек исполняли национальный танец. А в этом году его будут танцевать уже 13 тысяч. Приедут представители Книги рекордов Гиннесса, чтобы зарегистрировать достижение. Кулу хочет установить рекорд.
     По пути в отель купим  в лавках Шамши кокосы, чтобы отвезти  родным и друзьям. На самом деле  в Гималаях  кокосы не выращивают — их доставляют из низины. Пальмы на этой высоте  встречаются гораздо реже, чем кедры и сосны.
     (Продолжение следует).

Кифаят АСКЕРОВА.
Фото автора.
Бишкек — Дели — долина Кулу.