редставлЯть Анэса Зарифьяна республиканской аудитории нет особой нужды. Во врачебном мире его хорошо знают как профессора-физиолога, декана медицинского факультета КРСУ, активного члена Пироговского движения врачей России и директора филиала Российской медицинской ассоциации в Кыргызстане.
В кругах любителей поэтической песни имя этого автора известно с конца 70-х  по двум пластинкам, выпущенным Всесоюзной фирмой грамзаписи «Мелодия», и не столь давнему компакт-диску.
А к читателям он не раз приходил в книжном обличье: от первых тонюсеньких сборников стихов до солидных изданий последних лет.
В настоящее время его перо чаще работает в жанре поэтическо-сатирической публицистики, которая, по нашим сведениям, должна завершиться в этом месяце сдачей в производство шеститомника (!) под общим названием «Кыргызстанские хроники».
Но для нашей страницы автор предложил сугубо лирическую подборку своих стихов, что можно только приветствовать.

Анэс Зарифьян
* * *
Слабо верится в добро —
Все мечты прокисли.
Защити меня, перо,
От недобрых мыслей!
От свалившихся невзгод,
От дурного шага
Огради меня, блокнот!
Упаси, бумага!
Никого не осужу,
Не возненавижу.
По привычке ухожу
В собственную нишу.
Человек на всё горазд,
Злобы в нём — на вырост.
А бумага — не предаст!
А перо — не выдаст!
* * *
Спасибо тебе,
сумасшедшая наша работа,
За то, что приносишь
тревоги, дела и заботы,
За то, что нет времени
щупать свой пульс поутру,
За то, что с тобой
не замечу, когда я умру.
* * *
Ах, как трудно
играть на лире,
Ощущая свою
безместность!
Всё меняется
в нашем мире:
И действительность,
и словесность.
Детям
новый язык
ниспослан,
А нормальная речь —
в могиле.
…Это сладкое слово
«спонсор»!
…Это гордое слово
«киллер»!
* * *
На выях — цепи,
лбы — дубовые,
Гуляют —
только на Канарах!
Сегодня миром
правят «новые»,
Но я предпочитаю
«старых».

Вослед друзьям
Журналисту Валерию Сандлеру, поэту Михаилу Михайловичу Ронкину, врачу Татьяне Минеевой и десяткам других бывших кыргызстанцев посвящается

Эпоха плитой многотонной
На грудь навалилась с утра…
Из книжки своей телефонной
Вычёркиваю номера.
Какие приятели были
Ещё с институтских времён.
И нет уже стольких фамилий!
И нет уже стольких имён!
Разлукам несвойственна мера,
А век наш на горькое лих.
Куда ты уехал, Валера?!
Куда вы умчались, Мих. Мих.?!
По разным рассыпались
странам,
Кыргызские горы любя.
И ты, россиянка Татьяна,
Нашла ли на Волге себя?
Душа расставаться устала.
Такие, ребята, дела…
Как время нас всех разметало!
Как резко судьба развела!
Следя за газетами зорко,
Вскрываю заморский пакет:
Открытка пришла
из Нью-Йорка,
Из Хайфы донёсся привет…
Слова их просты и нелживы
(Что всякую чушь-то
молоть!):
«Добрались… доехали… живы…»
Храни улетевших, Господь!
А звёзды за окнами — те же,
И ветер, как в детстве,
звенит.
А вести всё реже и реже,
А сердце саднит и саднит…
* * *
Когда евреев унижают,
я — еврей;
Когда армян, —
абрек, взращённый
на Кавказе.
Тронь азиатов —
честь Большой и Малой Азий
Во мне взыграет.
Презираю дикарей,
Народы мерящих
пещерным взглядом узким.
Лягни Россию кто —
немедля стану русским.
Иной морали не приму —
умру скорей!
* * *
Может, не так уж я стар,
Да и надежда жива,
Раз ещё держит удар
Горестная голова?!
Может, не так уж я плох
(Пусть и не агнец ничуть),
Если даруется вдох
И продолжается путь?
Может, не так уж я глуп
(Хоть романтизмом грешу),
Если на зов медных труб
Больше уже не спешу?
Может, не так уж я слаб
(Зря себе ставлю в укор),
Если, срываясь в ухаб,
Снова ползу на бугор?
Может, не так уж я нищ
И не напрасен мой труд,
Коль из былых пепелищ
Новые песни растут?..
* * *
Нет
в моей любви уюта.
Я ль виновен, что она
Не квартира, а каюта? —
За волной идёт волна.
Нет
в моей любви везенья —
Самолётик без руля.
Парашюта для спасенья
Не сыскать.
Молчит земля.
Нет
в моей любви резона —
Полустанки мельтешат…
От плацкартного вагона
Не устанет ли душа?
Нет
в моей любви расчёта.
Помолись же, не кляня,
Сразу Господу и чёрту —
За себя и за меня.
* * *
Пойми ж ты
пока не поздно:
Любовь
не должна быть
постной!
Коль нет в ней
ни крошки перца,
Застой
наступает
сердца.
* * *
И я не жалел,
И меня не жалели…
От пылких романов
Мы слишком шалели!
И я не щадил,
И меня не щадили…
В момент расставанья
Ещё и шутили!
И я покидал,
И меня покидали…
Да что там! — всё новые
Виделись дали…
И я не нашёл,
И меня не нашли…
А лучшие годы
Так быстро прошли!
* * *
Ударило утро
в сто тысяч литавр!
Чабан на коне —
всемогущий кентавр!
Он гонит отару
к струе родника.
В глазах у отары —
слепая тоска,
Глубокая жажда
и трепетный страх…
Как жёлтая струйка
в песочных часах,
Посыпались овцы —
дробятся следы…
В глотке кислорода,
травы и воды
Их тихое счастье,
их жертвенный труд.
Отару
свирепые псы стерегут.
Надёжною стражей
довольна она,
И воля невольная
ей не нужна.
* * *
Удача всё-таки бывает! —
Преодолён гористый ярус.
Вечерний ветер раздувает
Моей мечты поющий парус!
Зрачок напрягся, карауля
Тот миг (секунды не длиннее),
Когда улыбка Иссык-Куля
За поворотом засинеет.
И я ему отвечу жестом,
Который всех признаний краше,
И сразу вспомнится фиеста
Безумной молодости нашей!..
* * *
«Если не я, то кто же?!» —
В дни, когда был моложе
И относился строже
К миру, к себе, к другим,
Эти слова запали
В сердце,
девизом стали,
Спину прямой держали,
Стеблем взойдя тугим.
«Если не я, то кто же?!» —
Нравилось лезть из кожи
Ради того, чтоб всё же
Цели святой достичь;
Ради друзей, любимых,
Истинных или мнимых,
Каменных иль ранимых…
Часто звенел сей клич!
«Если не я, то кто же?!» —
В мире гусиной кожи,
В мире крысиной дрожи
Славно
героем слыть.
Правда — острей,
чем шпага.
Искренность —
ярче флага.
Жертвенность —
как присяга
Да молодая прыть!
«Если не я,
то кто же?!» —
Век сумасшедший
прожит,
Новый уже не сможет
Чем-нибудь обмануть.
Но и сегодня гложет:
Если не ты, то кто же?!
И не могу, о Боже,
С прежней тропы
свернуть.

Ведущий рубрики Вилор АКЧУРИН.