Main Menu

Дирижёр без оркестра, или Мейнстримы Юсуфа Тагирова

С ВЫСОТЫ

 

В его жизни случалось немало необычного. В школе было точное попадание в свою профессию. Архитектура, и ни капли колебаний, свойственных молодости. В студенчестве — учёба в только что открытой архитектурной группе стройкафедры Фрунзенского политеха Арх-1-65. Отсюда началось становление высшего архитектурного образования в Кыргызстане, одновременно с получением образования этой группы. На практике в Пржевальске его, уроженца посёлка Каракуль, затерянного в пустыне Кызыл-Кумы (Узбекистан), поразил Иссык-Куль с его ландшафтом и акваторией. И Юсуф сказал себе: отсюда никуда не уеду. Конечно, уехал, когда закончилась практика. Но не раз возвращался по работе, вплоть до сегодняшних дней.

Трудился рядом с незабвенным главным архитектором столицы Геннадием Платоновичем Кутателадзе, был его заместителем.

А в этом году, уже в 75 лет, назначен главным архитектором строительства административного комплекса на месте гостиницы «Иссык-Куль», чей проект занял первое место. И ныне же параллельно Тагиров стал главным архитектором проекта близ Балыкчи, городка с первоначальным названием Асман с включением в его состав территории соседнего села Чырпыкты. Эскиз проекта тоже выиграл Тагиров. И то, что первоначально афишировалось горе-авторами «небесного города» на 500 тысяч жителей, высотного здания в центре в виде комуза и прочих изысков чудо-города, скукожилось до размеров на первом этапе в 189 га с 9,4 тысячи человек. Этакий объект курортно-рекреационной зоны. А если всё пойдёт по плану, то можно говорить о 50 тысячах жителей. И в этом смысле я бы назвал архитектуру искусством возможного. И где теперь эти лапшегоны, введшие в заблуждение Кабмин и администрацию Президента? Наверное, оттачивают своё мастерство одурачивания по другим прожектам.

 

А ещё Тагиров не простит себе как главный архитектор административного комплекса, если рядом с офисом Президента не будут располагаться и здания министерств. Рядом — это где сейчас происходит реконструкция мемориального комплекса музея «Манас-айыл». Тогда как его, музея, место непременно должно быть поодаль, там, где администрация Президента видит свои министерства и ведомства. Это нелогично, не отвечает мерам безопасности и просто здравому смыслу. Президент, председатель правительства и вся их команда вместе, а не по отдельности — чего же лучше? И чтобы потом не получилось, как с «небесным городом», насмешившим общественность. Так что по административному комплексу не должно быть осечек первоначально, когда ещё не поздно внести коррективы в привязку на местности. И в этом плане надо довериться опыту, мастерству, чутью архитектора Тагирова. Выпускнику первой в стране архитектурной группы.

 

ВРАТА УСПЕХА

 

Как считает Юсуф Ибрагимович, специфика любой творческой профессии по части заметных результатов — возможность проявить себя на объектах повышенного внимания руководства города и страны (этакая зависимость творца от царя). И Тагирову довелось участвовать ещё только начинающим совместно с архитектором Солтобаевым в разработке проекта «Южные ворота», что по бывшей улице Советской. Эта работа была отмечена дипломом Союза архитекторов СССР.

А проект благоустройства территории с фонтанным комплексом у ЦУМа «Айчурек» был награждён и дипломом, и денежной премией Союза архитекторов СССР. Впоследствии эти два объекта были включены в Государственный реестр памятников архитектуры республиканского значения. А сейчас по фонтанам… скачут кони зачем-то. Другие времена, другие нравы…

Памятным для Тагирова стал проект здания строительного факультета на набережной Ала-Арчи (впоследствии — главный корпус КГУСТА). Особенность его в том, что была весьма стеснённая территория, ограниченная существующими строениями, перепадом рельефа местности и близостью дороги вдоль реки. И по разумению архитектора необходимо было объединить здания стройфака, студенческого общежития, по возможности создать аванплощадь перед новым зданием факультета с организацией главного входа. А самое интересное, образовать композицию, которая, как бы замыкая все строения, сформировала единое пространство. И это при наличии весьма непростых обстоятельств. Строители потребовали применения в проекте типового каркаса, отказываясь при этом от индивидуализации фасада и использования долговечных отделочных материалов, что в целом обедняло достоинство архитектурного решения.

 

— Такие были тогда условия проектирования, — разводит руками Тагиров.

 

ТАК ПРИНИМАЛИСЬ РЕШЕНИЯ

 

Проектирование значимых (на контроле) объектов предполагало встречи с высоким начальством. Тогда это было гораздо проще, так сказать, «без турникетов». Так вот, благоустройство территории и сооружение фонтанов у ЦУМа курировал лично председатель Горисполкома Октябрь Медеров, весьма достойный человек — тактичный и высокообразованный. И вот необходимо было согласовать проектное решение по чашам фонтанов из латуни — очень дефицитного материала. Вот они двое и обсуждали решение и нашли наиболее приемлемое. Однако теперь латунные чаши заменили на не весть откуда взявшихся лошадей.
А однажды, уже будучи первым замом главного архитектора города, Тагиров был срочно вызван в Горисполком. Октябрь Абылгазиевич говорит: «Идём на приём к Усубалиеву. Какой вопрос, там узнаем». И в Белом доме был продемонстрирован пример экстренного принятия решения.

 

Тагиров вспоминает:

 

— Входим в приёмную первого секретаря ЦК Компартии республики. «Предбанник» жужжит от приглашённых. Я от Медерова не отстаю ни на шаг. А он весь внимание: о чём будет идти речь. Суть же вопроса заключалась в следующем. Токмакский завод для облицовки пьедестала памятника «Борцам революции» во Фрунзе вместо плит красного гранита изготовил из серого. Заказчик, естественно, от этих изделий отказался. А коллектив остался без зарплаты. Этот инцидент мигом дошёл до руководства ЦК Компартии республики.

 

И вот наконец всех приглашают в кабинет. Турдакун Усубалиевич с каждым здоровается за руку, мы рассаживаемся за длинным столом. Через минуту напряжённой тишины Усубалиев задаёт вопрос: «Товарищи! Рабочие должны получить зарплату?». В ответ тихие голоса, дескать, конечно, должны. И тут Октябрь Абылгазиевич, не дожидаясь обращения к нему, встаёт и, пояснив ситуацию, заверяет: оплата заводу будет произведена. При этом, мол, гранит облицовочный должен быть красным. И, обратив взглядом внимание присутствующих на меня, добавил: этого требует архитектура. И дело было решено буквально за считанные минуты.

 

А мораль, как пояснил Тагиров, такова. Для получения гранита в соответствии с установленным порядком заказчик должен был обосновать его применение. Затем получить положительное заключение Госстроя. И лишь потом — разрешение Совмина. То есть канитель ещё та. Но этот же вопрос без излишней бюрократии по доставке на завод новой опции дефицитного красного гранита был решён Медеровым с соответствующими руководителями уже в приёмной. А в кабинете первого секретаря оставалось только дать ответ.

 

— Решения тогда принимались на благо общего дела, а не как сейчас, с камушком за пазухой, — говорит Тагиров. — Поэтому идут бесконечные суды-пересуды. Ибо решения принимаются не со знанием дела, а посредством дорожной карты, расписанной по понятиям заштатным клерком. Либо кликом компьютерной мышки.

 

ВРЕМЯ ПОДЪЁМА И… СПАДА

 

Тагирову повезло по возрасту. В 70-80-е годы он застал республику на подъёме. Столица получила новый генеральный план. Архитектурно-планировочное управление Фрунзенского горисполкома было преобразовано в Главное управление (ГлавАПУ). И в это время Тагиров «неожиданно» получает приглашение в это самое ГлавАПУ на должность первого заместителя главного архитектора, то есть Геннадия Платоновича Кутателадзе.

 

Это была новая ипостась, скорее, чиновничья. И чтобы с ней справиться, Юсуф прошёл курс повышения квалификации по градостроительству при Московском архитектурном институте. «И, образно говоря, если у меня глаза были на лбу, то затем появились и на затылке», — и Тагиров смотрел на город Фрунзе с интересом формирования столичного облика.

 

Первое направление — через территориальное планирование путём разработки проектов детальной планировки (ПДП) отдельных частей города. И второе направление — через предоставление заказчику архитектурно-планировочных заданий (АПУ) на основе же ПДП и согласования заданий на проектирование.
Весь этот процесс был в ведении ГлавАПУ. А ещё под ним были мастерская генеральных планов вместе с институтом «Фрунзегорпроект», хозрасчётная производственная группа, которая обеспечивала заказчиков архитектурно-планировочными заданиями (АПЗ).

 

В то время ГлавАПУ находилось на бюджете города и не было никакой экономической зависимости от заказчика. Все решения «главного штаба» были подчинены формированию архитектурного облика столицы. Очень важно: в то время главный архитектор города был членом республиканской комиссии по отводу земель под строительство. Поэтому ГлавАПУ контролировало застройку всех пригородных территорий. И в этом плане руководство столицы и республики всячески поддерживало авторитет и работу «главного штаба». Первый секретарь Горкома партии Молдобаев в случае каких-либо претензий заказчиков к ГлавАПУ советовал им перебраться на работу в Токмак или Кара-Балту.

 

Безусловно, особое значение придавалось центральной части Фрунзе, завершённости градостроительной композиции и архитектурного облика центральной площади. «Об этом я уже позже опубликовал статью в «Слове Кыргызстана» под названием «Площадь Ала-Тоо — произведение градостроительного искусства», где подробно описал историю её создания», — делится Тагиров. И когда кто-либо из нынешних чиновников называет площадь «советским отстоем», Тагиров отсылает таких к своей публикации: «Вы сначала вникните, а потом голос подавайте».

 

— Завершением строительства площади Ала-Тоо и других объектов, связанных с формированием архитектурного облика центра столицы, для меня стало своеобразным апофеозом работы в ГлавАПУ. Градус моей активности в административном творчестве пошёл на убыль. Я уже десять лет был на должности зам. главного архитектора. И дальнейшее пребывание на ней не имело смысла. Окончательно становиться чиновником по жизни удовольствия не составляло. Тем более это было время «перестройки, ускорения и гласности» и расшатывания государственного механизма, а с этим и падения градостроительной дисциплины, без которой застройка города превратилась в стихию.

 

Да уж, «понаехавшие тут» своими примерно пятьюдесятью самовольными жилыми массивами опоясали город мёртвой петлёй. Никогда такого не было и нигде, и вот опять. Самое ужасное от этой стихии — смог, удушающий, убивающий наравне с Дели или Карачи. Наверное, этого не хотели, и власти когда-то предлагали приезжим построить вдоль улицы Алма-Атинской, за которой были обширные поля, многоэтажные дома. Но самозахватчикам нужна была земля, как у себя в аиле. За что боролись, на то и напоролись. Дышите в тряпочку, а то задохнётесь от сжигаемых швейных отходов и покрышек.

 

…А вместо ГлавАПУ было создано хозрасчётное малое предприятие под видом госконторы «Бишкекглавархитектура» по обслуживанию заказчиков, а не формированию комфортной среды обитания. По этому поводу Тагиров опубликовал ряд статей в «Слове Кыргызстана» («Госстрой или Бизнесстрой…» и другие), однако каких-либо мер по недопущению волюнтаризма в застройке принято не было.

 

ВОЛЬНЫЙ ХУДОЖНИК

 

И в это нестабильное время Тагиров получает предложение на должность руководителя мастерской института «Бишкекпроект» (б. «Фрунзегорпроект»). Это уже было время коммерции. В институте, узурпируя его производственную базу, действовал некий кооператив «Тунгуч», который обеспечивал материальное благосостояние сотрудников института, одновременно являющихся членами этого кооператива. Обязанность руководителя мастерской сводилась к контролю за производством, а не к поддержанию творческой активности. И Тагиров ушёл с должности, став вольнонаёмным сотрудником с правом самостоятельной работы. И тогда же им совместно с группой архитекторов был разработан проект детского санатория «Алтын балалык» на Иссык-Куле. Тагиров со товарищи участвовал в конкурсе и занял первое место. Авторский коллектив за разработку проекта был награждён на региональном смотре дипломом Гран-при и золотой медалью.

 

Одновременно совместно с архитекторами Асылбековым и Орозумбековым были разработаны проекты двух факультетов кыргызско-турецкого университета «Манас» на территории старого аэропорта. Этот проект, представленный на смотр-конкурс, проводимый под эгидой Международной ассоциации союзов архитекторов (МАСА), отмечен дипломом. А также были проекты: кафе «Адмирал», особняк «Дворянское гнездо», кафе «Хан-Тенгри», мини-отель «Каравелла» на Иссык-Куле. Особое место занимает Монумент воинской доблести в память о защите от банд международного терроризма в парке «Победы» имени Героя Советского Союза Дамира Асанова.

 

А с конторами больше не заладилось, потому что конторы на глазах разваливались. Управление архитектуры приходило в упадок.

 

Но перенесёмся в 2016 год — время разработки проекта ипподрома для проведения Вторых Всемирных игр кочевников в Чолпон-Ате.

 

— Сроки разработки документации и строительства объекта (8 месяцев) были чрезвычайно сжатыми, — вспоминает Тагиров. — Последние три месяца до ввода объекта в эксплуатацию, когда решались вопросы интерьера, экстерьера и благоустройства территории, мне как главному архитектору приходилось на стройплощадке дневать и ночевать. И если в советское время параллельное проектирование и строительство велось «с листа», то на ипподроме часть работ делалась по карандашным «почеркушкам». Небывалые темпы работы обуславливали полное доверие к нам руководителей всех уровней, что окрыляло и вызывало удовлетворение от принятых решений. Особое внимание подвигло к использованию элементов этнокультурного колорита в архитектурно-художественном формировании образа при сооружении ипподрома.

 

В итоге авторский коллектив архитекторов был отмечен высшей наградой Международной ассоциации союзов архитекторов — дипломом Гран-при и золотой медалью.

Талантливый человек талантлив во всём. Помимо десятков проектов, подавляющее большинство из которых нашло воплощение, помимо десятков же наград правительственных и от профессиональных организаций, ещё и многочисленные публикации в газетах и журналах.

 

Но талантливому человеку присуще и качество, которое может быть не по нраву окружающим, особенно высоким окружающим. А именно: говорить то, что думаешь. А думает Юсуф Ибрагимович о том, что прервалась связь времён. От советского перешли к незнамо какому. Сейчас очевидна зависимость от бизнес-сообщества качества среды обитания. Население вынуждено находиться в нём лишь по праву местожительства — другого просто нет. А, как известно, территория и население являются государствообразующими ресурсами и должны быть в сфере государственной политики по условиям безопасности, комфорта и эстетики. А это и есть область деятельности, принадлежащей архитектуре.

 

И посему государство, отказавшись от управления, координации и контроля за качеством среды обитания, рискует уровнем культуры и цивилизованности гражданского общества. То есть рискует эволюцией. А это уже за пределами понимания таких интеллектуалов, как Юсуф Тагиров.

 

Его даже в градсовет не включают. Что-то мне подсказывает, почему. Ибо не вписывается в общий ряд безголосицы. Дирижёр без оркестра. Так бывает с творцами, к сожалению.

 

Геннадий КУЗЬМИН.
Фото из архива Ю. Тагирова.






Comments are Closed