Для меня 9 Мая — это один из главных праздников. День Победы навсегда для меня связан с моим аташкой, дедом Капьятом Тулекеевым, человеком, который для меня был и остается образцом, примером для подражания, на которого я во всем стараюсь походить.

     Он ушел на фронт, когда ему было всего девятнадцать лет, — это по официальным документам. На самом деле ему было всего семнадцать, а может, даже шестнадцать лет. Год рождения ему поменяли в Алма-атинском военно-пулеметном училище, куда он пришел пешком и потребовал (не попросил, а именно потребовал!) принять его курсантом. Начальнику училища понравился упрямый паренек из Караганды, и он приказал лично под свою ответственность поменять ему год рождения с 1924-го на 1922 год.
     Не ошибся старый полковник Филатов. Щупленький мальчишка уже ко второму курсу вытянулся в высокого, стройного красавца с явными лидерскими качествами. Сначала он стал командиром  взвода курсантов, затем заместителем командира роты — училище курсант Тулекеев окончил в числе лучших. Правда, досрочно. Нагрянула война! Молодого офицера Тулекеева направили командиром взвода в 1270-й стрелковый полк 385-й стрелковой дивизии, которую формировали в августе-ноябре 1941 года в городе Фрунзе. Основной её костяк состоял из рабочих и колхозников из Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Казахстана, но подавляющее большинство составляли воины-кыргызстанцы. ЦК КП Киргизии тогда взял шефство над дивизией и помогал ей материально и морально. В кратчайшие сроки были решены вопросы обеспечения транспортом, обмундированием, другим необходимым материально-техническим оборудованием. А батальон, в котором служил Капьят Тулекеев, курировал тогда молодой инструктор райкома партии Турдакун Усубалиев, будущий первый секретарь ЦК КП Киргизской ССР. Именно тогда, в 41-м, между моим аташкой и Т. Усубалиевым на всю жизнь завязалась крепкая мужская дружба.
385-я дивизия была сестрой-близнецом знаменитой 316-й Панфиловской дивизии, но она осталась малоизвестной, потому что почти полностью полегла в сокрушительных зимних боях под Москвой. 
     Есть в Калининской области место, которое называется Зайцева гора. По нашим азиатским меркам это не гора, а так… небольшой холмик высотой всего 269,8 метра. Но Зайцева гора находилась на самой удобной и короткой дороге к Москве, на Варшавском шоссе. Захватить эту гору для советского командования значило взять под контроль  большую территорию и перерезать вражеские коммуникации, соединяющие немецкий тыл с группировкой войск, расположенной в районе Юхнова, то есть ближе всего к Москве. Гитлеровцы тоже понимали стратегическую важность этой высоты и всячески ее укрепляли, усилив отборными частями.
      Именно 385-я дивизия первая пошла в наступление на эту гору. С 8 февраля начались яростные и кровопролитные бои за высоту. Наши беспрерывно атаковали, неся большие потери, а гитлеровцы упорно оборонялись и тоже пытались контратаковать. Близлежащие к высоте деревни Лощихино, Яковлевка, Сининка, поселки Парасоловка и Фомино — эти места обильно политы кровью советских солдат. По донесениям, только с 9 по 22 февраля 1942 г. потери дивизии составили: "1266-й стрелковый полк — 502 человека убиты, 170 пропали без вести; 1268-й с/п — 386 человек убиты, 272 пропали без вести; 1270-й с/п — 369 человек убиты, 24 пропали без вести; 
948-й артиллерийский полк — 21 человек убит, 17 пропали без вести. Продвижения вглубь линии фронта практически нет. Лишь на некоторых участках удалось продвинуться на 100-300 м".
     Сняли командира дивизии и комиссара, назначили новых, а продвижения по-прежнему нет. Основная причина — недостаток огневых средств. Глубокий снег, бездорожье затрудняют подвоз боеприпасов и продовольствия. Бойцы идут в штыковые атаки — патронов попросту нет. В тех боях мой ата командовал пулеметной ротой, а затем особым отрядом лыжников. 
     К апрелю 1942 года практически вся 385-я дивизия была уничтожена в пекле атак. Остатки вывели на переформирование. Раненого лейтенанта Тулекеева увезли еще раньше. Мне удалось найти в архиве документ о его представлении на высший воинский орден — Красную Звезду, где было написано: "Тов. Тулекеев отважный командир-пулеметчик. Руководя группой лыжников из 100 чел. под д. Лощихино, он смело поднимал в атаку бойцов, при этом показывая пример личного героизма и мужества. Будучи раненым, из строя не вышел, продолжал командовать отрядом лыжников. 26 марта при наступлении на Просаловку, оставшись один, получив второе ранение, командир Тулекеев продолжал вести пулеметный огонь, не давая наступающим немцам подниматься, только после третьего тяжелого ранения с разрешения командования полка эвакуирован в медсанбат". Высокая награда нашла его только через сорок лет после войны. А осколок в голове так и остался на всю жизнь.
     После пяти месяцев госпиталя уже старшего лейтенанта Капьята Тулекеева направили в 192-ю стрелковую дивизию, которая вела тяжелые кровопролитные бои под Сталинградом. Он с честью прошел эти тяжелейшие дни. Со своими бойцами всегда находился на передовой — командовал ротой, замещал командира батальона, снова командовал ротой, был начальником штаба и опять замещал раненого комбата, а затем стал командиром отдельного батальона автоматчиков. 
     То превосходство в бою и право командовать возникли из самых, казалось бы, простых и очевидных ситуаций. Например, из того, что именно он подбил из противотанкового ружья вражеский танк на глазах у отходившего батальона. Из того, что немцы перестали стрелять, а уткнувшиеся в землю красноармейцы еще не заметили этого, а он первым поднялся в атаку во весь рост. Из того, что именно он на лошади подскакал к уже снявшимся с позиций артиллеристам и убедил их повернуть пушки и дать залп по танкам противника на горизонте, и те послушались. Ударили из пушки, передний танк загорелся, а остальные повернули назад. Из того, что в самые критические минуты он не струсил и твердым голосом подал команду, до чего в менее тяжелую минуту додумался бы каждый, а в ту минуту это смог сделать именно он. 
     И в те суровые дни в самом пекле жестоких боев Капьят Тулекеев встретил свою первую любовь — мою бабушку Тамару Дембровскую, медсестру санитарного батальона. Я не знаю, как проходили их первые свидания, но мне известно, что первым подарком моего деда бабушке были не цветы и не конфеты, а трофейный немецкий пистолет. А через неделю, когда немцы прорвались к медсанбату, она из этого "вальтера" пристрелила струсившего командира и сама повела врачей и санитарок в бой. Атака немцев была отбита. 
     В 1943 году, перед Курской битвой, мой аташка уже был в звании майора и стал заместителем командира полка. А рядом с ним всегда находилась бабушка, уже беременная моим отцом, оберегая своего любимого от пуль и смертей. Так бы, наверное, продолжалась их совместная боевая жизнь, не появись однажды в их землянке офицер-"особист". Сначала говорил о мелочах, а потом вдруг сказал: "Зря ты, майор, спутался с этой медсестрой. Ты разве не в курсе, что она дочь врага народа? Смотри, как бы и тебе вместе с ней не пострадать…".
Мой аташка вспылил — избил "особиста", вышвырнул его вон. Тот в отместку написал рапорт командованию. Опасаясь за любимую и будущего ребенка, ата отправил бабушку рожать домой в тыл — в город Новосибирск. А через день началось наступление.
     Капьят Тулекеев был жестким и решительным человеком. В самые критические и опасные минуты он лично поднимал бойцов в атаку. В базе данных информационного ресурса "Подвиг советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." можно найти краткое описание подвига майора Тулекеева: "Тов. Тулекеев как командир батальона с по 19 августа 43 г. с самого начала участвовал в боях и проявил при этом мужество и отвагу. Батальон под его командованием ходил в атаку у населенного пункта Рысавы на высоту 219,1. При этом тов. Тулекеев трижды лично поднял батальон в атаку. Его батальон ворвался в траншеи противника у деревни Терентьево 14 августа и овладел данным населённымм пунктом, при этом захвачено 9 пленных и уничтожено до 50 солдат и офицеров врага. Тов. Тулекеев лично уничтожил 8 немецких солдат и офицеров. Батальон под командованием Тулекеева успешно отбил    контратаку противника с танками у высоты 219,1, в результате удара высота была взята". 
     За проявленные в боях личный героизм и мужество майора К. Тулекеева хотели представить к высокому званию Героя Советского Союза, но тут всплыл рапорт того самого избитого им "особиста" и Звезду Героя решили все-таки не давать — ограничились орденом Красного Знамени. 
     В тех боях он получил сильную контузию, которая осложнилась старым ранением, полученным в голову еще на Зайцевой горе. Никто не верил, что он выкарабкается из такого, казалось бы, безнадежного положения. Но в родной Караганде целебный кумыс и забота сестры подняли его на ноги и вернули к полноценной жизни. Он снова рвался в бой. Но, несмотря на его настойчивые требования, на фронт его уже не взяли — вердикт врачей был окончательным: с такими ранениями его нельзя послать в действующую армию. Аташку полностью комиссовали из армии по состоянию здоровья.
     9 мая 1945 года Капьят Тулекеев встретил в Алма-Ате. Услышав о Победе, он выскочил на улицу и стал стрелять в небо из своего трофейного парабеллума. Прибежали милиционеры и вежливо попросили его пройти с ними в отделение. Все-таки для мирной, тыловой Алма-Аты такая стрельба на улице была чрезвычайным происшествием. И всю ночь милицейское отделение ходило ходуном. Он заставил пить за долгожданную Победу и милиционеров, и всех задержанных.
     А 10 мая он зашел в загс и потребовал изменить дату своего рождения на 9 мая. "Я не знаю точной даты своего рождения, но знаю, что 9 мая я родился второй раз". Так он затем и жил, празднуя День Победы и день своего рождения. Он был опален войной, воспоминания о днях на фронте были для него самыми дорогими. Он всегда помнил о Великой войне, и слово "фронтовик" для него было лучшей рекомендацией. Самые близкие его друзья — Султан Джиенбаев, Павел Хижков, генерал Лященко, легендарные летчики Талгат Бегельдинов и Алексей Маресьев и многие другие — тоже были фронтовиками. Одно время Капьят Тулекеев возглавлял Казахстанский комитет ветеранов войны.
     Работая в правительстве Казахстана, будучи членом ЦК КП республики, он неустанно курировал вопросы, связанные с возведением памятников героям Великой Отечественной войны. Для него это было святым долгом, этим он хотел почтить память павших товарищей-фронтовиков. И мемориал, установленный в алма-атинском парке 28 героям-панфиловцам, тоже во многом заслуга моего аташки. Именно он пролоббировал в ЦК и правительстве решение выбрать проекты не местных, маститых скульпторов, а неизвестного молодого парня из далекого Минска — Виктора Андрющенко. Уж очень аташке пришлись по душе его эскизы. 

     А когда комплекс был почти построен, нашлись особо бдительные товарищи, которые усмотрели за широкой грудью политрука Клочкова маковки куполов кафедрального собора. "Что защищают наши солдаты? Что хотели сказать этим авторы? Нет ли здесь политической и религиозной подоплеки?" — засуетились они. И именно тогда по настойчивому предложению Капьята Тулекеева, чтобы не разрушить замысел из-за непомерно бдительных товарищей, стену за панфиловцами стилизовали под кремлевскую.
     И в мирной жизни он жил, как на фронте, никогда не сгибался, всегда шел в атаку за правое дело и не пасовал перед трудностями, какими бы они ни были. Как на фронте он рисковал жизнью, так и в мирной жизни он никогда не мирился с несправедливостью, не боясь поступиться личной карьерой и благополучием. Он был одним из немногих, кто поддержал Жумабека Ташенева, вставшего на борьбу с Хрущевым, вздумавшим передать России северные области Казахстана. Они тогда отстояли территориальную целостность республики, но сами попали в глухую опалу. 
     Капьят Тулекеев прожил большую и интересную жизнь. Работал в ЦК КП Казахстана, в Министерстве культуры, объездил много стран. Но главным событием в его жизни всегда была Великая Победа. Та, за которую он бился насмерть, проливал кровь и приближал ее как мог…