Альфред ЕНГАЛЫЧЕВ

Банты

 

Банты на лацканах, рубахах и штанах,

На ляжках, на плечах, на головах.

Банты как украшение одежд,

Банты как выражение надежд.

Малеванные лица и тела —

Толпа вкатилась в улицы, вплыла.

Дрожит Париж от сладостных вестей:

В законе — извращение страстей!

В Берлине в бундестаге шум и гам:

Откройте путь и нам — педофилам.

Нас мучает давно страстей накал,

И детский всхлип:

Париж нас обскака-а-л!

Там путь открыт для выспренних утех

И блуд Содома более не грех!

В Европе впрямь всем правят господа,

Которые ведут мир в никуда.

Тогда спасти нас может лишь одно:

Колена преклонить не для моленья. Но,

Тем агнцем жертвенным Европе стать для всех,

Чтобы Всевышнего просить простить

нас всех…

 

Отринет Он прошения листы:

На мужиках банты — ну полные

кранты!

Экспрессия

 

Ты млеешь так же вкусно, как в

«Бергхоффе»,

Когда своей изящною рукой

Ты утварь гладишь кухонной Голгофы,

И страсти изливаются рекой.

И помнится, и мнится мне: уместно

Украсить поэтической строкой

То галерейно-гобеленовое место,

Что было нам паломников тропой.

На ней любовь Юдифи бледнолицей,

Адели грусть с надеждою в очах

И в «Поцелуе» слившиеся лица

Счастливо под накидкою в крестах…

И стало вдруг прочувственно и зябко

До дрожи от капризов бытия.

И грустно стало, больно, но и сладко,

И трепетно: ты — рядом, ты — моя!

Зоя АНДРЕЕВА

Старики от старости

не плачут

 

Старики от старости не плачут

И как жили раньше, так живут.

Старости порой не замечают:

Ведь ее, как водится, не ждут.

 

Но пришла… и поселилась в сердце

Мягкостью, любовью и добром…

Горестей вокруг не замечаю,

Наслаждаюсь каждым часом, днем!

Я по-новому смотрю на лица

Окружающих меня людей,

Наконец-то понимаю, что с годами

Хлеб вкуснее, сахар слаще, свет ясней!

 

А болезни… Что болезни! Были,

Были раньше, есть и будут вновь!

Перетерпим, с ними жили

И еще немножко поживем!

 

И какие бы беды не сыпались,

Я уверена: главное — жить!

Я не знала, что надо состариться,

Чтобы жизнь научиться любить!

Трудная весна 

Прорезались вершины гор,

И голубые тени бродят…

Зимы мне жаль —

Уходит…

Тяжелые туманы расстелились по степи —

Клубятся…

Последнее дыхание зимы,

И травам сны горячие лишь снятся…

Холодом затянуты, цветы

Закрылись…

И под оледеневшим мхом

Живое все укрылось…

Лед на моей душе

Не тает…

Когда же наконец

Весна настанет?

Набухшие соски

Тоскуют…

В теплицах розы расцвели —

Кайфуют…

Холодная весна

Все длится…

Природе тяжело —

Кому молиться?

Николай ЗЛОБИН

***

Летят облака лебединою стаей,

Летят облака между гор.

И крыльями скалы они задевают,

И трогают струны ажурных опор.

Бегут облака, и бегут кудревато,

И зависть в себе я к их бегу ношу.

Ведь бегал, летал я как будто когда-то,

Теперь еле-еле с клюкою хожу.

Летят облака лебединою стаей,

Летят облака между тающих гор,

И время придет, и долина растает,

И синего неба нависнет простор…

***

Подниму к глазам ладонь —

Вижу, горных склонов лонь.

Вижу, алые бокалы

Ветер поднимает шалый.

Слышу пчел медовый звон,

Тот, что солнцем напоен,

Растворен в волнах лучей —

Звонкий чистый воздух пей!

Одолей боли! 

 

Печаль моя: судьба в дугу согнула.

Что делать? Старость. Ближе стал

к земле.

И ощущенья жизнь перевернула —

Я слышу голос: боли одолей!

Пускай судьба меня в дугу согнула,

Но я живу еще, и я креплюсь еще.

Вот ветерком весенним с гор подуло,

Вот солнца луч прилег мне на плечо.

Вот у предгорий заалели маки,

Над горною грядой тюльпанится заря.

И я читаю пылкой жизни знаки —

Я буду жить пчелой, нектар беря!

Я стану музыкой, я стану звуком,

На радость слышным правнукам и внукам.

Ну а пока все ближе гнусь к земле.

Земля цветением накроет старость лет…

Дильшат АБДУЛЛАЕВА

Мы рождены ошибки 

исправлять 

Чему нас учат времена

Прожитых лет, ушедших судеб?

Как проплывают облака,

так проплывают и года,

И с ними вместе проплывают лица —

Лица рабов — рабов своих страстей,

И лица грозных палачей,

Предателей под маской облаченных…

Часы бегут, года уходят,

И с ними вместе поколения.

И нет ни капли сожаления!

Мечи становятся щитами,

Камни — песком,

Тираны коронуются рабами,

Рабы — своими королями.

И все мы следуем ошибкам, сделанным

отцом.

Но мы все люди,

И мы все дети

И рождены ошибки исправлять.

Силы добра, что есть на белом свете,

Обязаны во всеуслышанье кричать —

Кричать, лететь, добро метать,

Частицу счастья в каждый дом должны

мы доставлять!

Но, делая добро, не ждать его взамен,

Если мы искренне желаем перемен.

Что стоит секунда 

жизни земной? 

 

Что стоит жизнь твоя и моя?

Равна жизнь профессора и дикаря.

Не можем купить,

Не можем продать,

Не можем продлить,

Не можем и сжать…

Что стоит секунда жизни земной?

Не меньше столетней эпохи людской.

Могу я проститься с жизнью сейчас,

Могу через год, могу через час.

Но сам не могу я смерть позвать,

Не могу пригласить,

Не могу и прогнать.

От участи бежать и пытаться не стоит,

На границе судьбы все равно остановит

Пограничник, не смотрящий на билеты

и визы.

Безразличны ему людские капризы.

Неподкупный и точный стражник

небесный,

Заберет он тебя, хоть был бы

ты честным.

Будь даже богат

Иль будь ты в нужде,

Будь вдоволь ты сытый,

Тебе не скрыться нигде.

Что хочешь ты делай,

Куда можешь беги,

Прячься в ущелье,

Эверест обогни…

Беги ты, лети,

Свет и звук обгони!

Нигде не найти человека такого,

Что дал бы кому-то исхода иного.

Так постой, подожди,

Осмотрись и пойми

И душу свою на свободу пусти!

Не продай свою жизнь, что подарена

Богом.

Не будь воробьем, а будь ты, как сокол.

Цени свою жизнь,

Что дарована свыше.

Беги и лети быстрее и выше!

Виктор БОНДАРЕВ

Не в моде нынче лирики

Не в моде нынче лирики,

Все ждут, что скажут физики.

А кто бессмертие спасет

Души, коль лирика умрет.

Коллайдеру ответ не дать —

Где силу жизненную брать.

В любви и мире есть ответ,

Сказал Господь, другого нет.

Любовь у лириков всегда

Оптимистичности верна

И души тех не подведет,

Кто грех унынья не берет

С собой по жизни до конца

На суд Всевышнего отца:

Лишь он бессмертие дает!

Коллайдер души не спасет.

Ком

Я, конечно, по жизни не был одинок,

Но никто по-мужски не сказал мне

«сынок»,

Не погладил рукой по ершистым

вихрам,

Не носил на руках на крещение в храм.

Было мне незнакомым слово «отец»,

Обращался лишь к маме с бедой

сорванец.

Как завидовал я, когда Ленька,

мой друг,

Шел вприпрыжку с отцом на

нескошенный луг,

Где и я умывался росою с серпом,

А в груди моей детской огромный

был ком,

Ведь у нас была очень большая семья,

А вот рос без отца лишь один только я.

Но ведь в этом была виновата война,

И ее пережила вся наша страна.

В мирной жизни кричу: дорожите

отцом!

Чтоб не мучил детей ваших зависти ком.

Ведущий рубрики Вилор АКЧУРИН.