Вы замечаете, как эстетика образования в наши дни все больше отдаляется от общепринятых стандартов? И надо ли в этом случае прибавлять слово «к сожалению»? Даже не знаю.
Школьное образование — начало начал — в последние годы стремительно летит в пропасть. Хваленая образованность рассеивается как туман. Боюсь, наступит день, когда в стране неучей и простофиль станет намного больше, чем образованных, профессиональных и просто интеллигентных людей. И тогда мы окажемся на дне пропасти невежества, в каменной пещере доисторического развития. О том, что такой день неминуемо настанет, говорит многое из того, что сегодня мы видим в обществе и в первую очередь в системе образования республики.

Все реформы образования, все, что так или иначе предпринималось в этой системе и выдавалось за реформы в последние два десятилетия, упиралось в финансовые проблемы. Достойная оплата учительского труда, школьное оборудование, книги, спортивный инвентарь и площадки для физического развития детей — что из перечисленного сегодня в нашей стране окончательно и бесповоротно решено положительно? Школ как не хватало, так и не хватает, в иных, отдаленных от центра, учебных заведениях потолки протекают, стены готовы в любой момент обрушиться… Оборудование во многих школах, особенно сельских, пришло в негодность еще в прошлом веке. Книги больше напоминают пожелтевшие от времени и невзгод древние фолианты.
Кадры, которые, по выражению известного вождя, «решают все», сегодня почему-то не едут в село, очевидно, не желают прозябать в глуши, жить в забросе. Молодая, свежая педагогическая «кровь» почти не поступает в «сосуды» сельского школьного образования. Там все больше учительствуют пенсионеры, доживая свой «макаринский» век в полном забвении. Но много ли проку сегодня, в ХХI веке, от утомленного многолетним  малоблагодарным трудом седого «первого учителя»? На уроке математики — самостоятельная работа, на уроке литературы — сочинение, на физике — «зубрите формулы», на английском — «учите слова»… А сами учителя в это время пьют чай с сухой лепешкой или доигрывают шахматную партию в углу учительской, одновременно обсуждая политические новости недельной давности. Многие члены педагогических коллективов сельских школ в прошлом… трактористы, колхозные бригадиры, экономисты на пенсии. И это все реальность, которую мы видим изо дня в день на протяжении всех лет самостоятельного развития.
Лучше ли положение в городских школах? На первый взгляд — да. Но на деле городские школы страдают от нереализованных, декларативных реформ куда больше, чем школы сельские, в которых учителя, по  счастью, ни о каких реформах и слыхом не слыхивали. Меньше знаешь — крепче спишь!
В городе учителю сложнее имитировать бурную деятельность, за которой нет реальных результатов, здесь приходится работать по-настоящему. Засучив рукава, страдальцы от педагогики вынуждены всеми возможными способами поддерживать имидж образовательного учреждения, оправдывать его высокое звание  школы.
Чего им это стоит, на самом деле знают только сами учителя. В пору всеобщей и катастрофической нехватки средств, в условиях повального недофинансирования системы образования учитель вынужден выворачиваться наизнанку, чтобы обеспечить нормальный учебный и воспитательный процесс. А он, как говорили мировые классики педагогики, должен быть непрерывным и преемственным, в противном случае положительных результатов ожидать сложно. А что такое положительный результат педагогического процесса? Это образованный, воспитанный представитель нового поколения, готовый продолжить профессиональное образование, чтобы безотлагательно включиться во всеобщий процесс совершенствования мира.
Вот этого самого —  «вывернуться наизнанку» — учителю как раз и не дают. Такое впечатление, что система образования поставила перед собой задачу уничтожить не только самое себя как систему, но и вообще образование. Школу постоянно терроризируют проверками — фронтальными, предметными, воспитательными, веерными, плановыми и внеплановыми. Каждая отнимает у учителя массу времени и нервов, не давая взамен почти ничего. После каждой такой проверки в душе простого учителя остаются лишь горький осадок и полное ощущение своей ничтожности и неполноценности. Может ли педагог в таком состоянии давать уроки нравственности и полноценные знания детям, которые от него ждут чудес?
В дни моих первых педагогических опытов в отдаленной сельской школе ко мне на урок русского языка заявился было некий инспектор районо. Историк по образованию, молодой человек, но уже матерый чиновник и хам начал с замечания учителю в присутствии учеников. Пришлось ставить проверяющего на место, что явилось для него полной неожиданностью. Этот эпизод вряд ли можно назвать случайным и единичным. Сегодня проверка школ и деятельности учителей не просто акт поддержания порядка в учебных заведениях, это своеобразный рычаг давления и устрашения неугодных и несговорчивых руководителей.
В последнее время в размеренную школьную жизнь все чаще и активнее врываются  проверки со стороны надзорных и правоохранительных органов. Сверки тетрадей и журналов, сценариев и планов школьных мероприятий и классных воспитательных уроков, проверки посещаемости дополняют основную цель — проверку финансовой деятельности руководства школы.
Государство сегодня, как и двадцать лет назад, не может, да и не в состоянии поддерживать школьное образование на уровне хотя бы советских стандартов, нет средств на содержание школ на уровне тех же 70-80-х годов ХХ века. А Конституция между тем гарантирует бесплатное образование. Получается замкнутый круг,  школьники должны учиться в обшарпанных, неотремонтированных, грязных школах, сидеть зимой в холодных неотапливаемых классах, учиться по книгам, которые отжили свой век. При всем при этом учитель должен найти возможность научить их читать и писать, воспитать в них чувство прекрасного, любви к Родине, уважения к истории и традициям народа и т.д. Насколько адекватны условия и ожидаемые результаты  процесса образования в подобной системе?
Попытку вырвать школу из этого парадоксального состояния системы образования предпринимают родители, которым, очевидно, не все равно, в каких условиях их дети получают образование, в каких школах им приходится оставлять отпрысков на целый день. Они создают благотворительные фонды под эгидой родительских комитетов, в которых аккумулируют средства на поддержание школы в относительно нормальном состоянии. Директор школы — не просто очередной функционер от системы, а настоящий, преданный своему делу педагог и руководитель — сегодня все больше превращается в менеджера, это вынужденная метаморфоза. Правильный подход, рачительное отношение к средствам и порядочность в таком деле могут сделать то, чего не может сделать для школьников и учителей государство. И во многих городских, особенно столичных школах успешная менеджерская деятельность директоров в последние годы весьма заметна.
Но система не была бы системой, если б оставалась молчаливым сторонним наблюдателем таких успехов. Желание вырваться за пределы порочного круга должно быть наказано, даже если это желание родителей, директоров школ и педагогов продиктовано добрыми намерениями и прогрессивными взглядами на школьное образование. Было время, когда по советским законам людей сажали в тюрьму за предпринимательство, директора завода или фабрики могли осудить за введение элементов подряда, хозрасчета в бригадах и т.п. Да, тогда законы плановой экономики не позволяли такой самостоятельности. Всеобщая уравниловка была обязательным атрибутом «совковой» политики. Сегодня можно услышать не менее странные мнения и суждения, как, например, «для чего мы делали революцию, чтобы платить за обучение детей в школе?». Эта большевистская психология — пусть даже плохо, но чтобы всем поровну — никак не вяжется с тем, к чему стремится республика, 20 лет назад вырвавшаяся из тоталитарного плена Страны Советов.
Один из наиболее очевидных примеров — судьба директора столичной школы-комплекса № 13 Гулайым Алиевой. Благодаря своим недюжинным организаторским и менеджерским способностям она сумела вывести обычную городскую школу в число самых успешных и элитных учреждений образования. Сегодня в ее стенах дети получают полноценное образование и хорошее воспитание. Ученики  школы никогда не попадают в сводки детской преступности, выпускники ШКЛ № 13 чаще всего обучаются в самых престижных вузах Кыргызстана и зарубежных стран. Разве подобные показатели — а это реально существующие показатели — не достаточный результат работы школьного образовательного учреждения? Другое дело, что школа физически не в состоянии принять и обучать всех желающих. Значит ли это, что директор ШКЛ № 13 виновна и должна нести ответственность за неравноправное положение граждан, чьи дети, паче чаяния, не попали в эту престижную школу?
Но из подобной ситуации есть выход — дать возможность способным руководителям школ сделать то же самое в своих учебных заведениях, то есть увеличить число успешных и престижных школ. «Дать возможность» в данном случае, наверное, надо понимать, как не мешать, не вставлять палки в колеса, не травить, не преследовать уголовно и тому подобное. У нас ведь как —  не понравился руководитель, не помог, не послушал, не принял чье-то чадо в школу, на него можно написать  какой-нибудь гнусный пасквиль, проще говоря, назвать верблюдом, и пусть доказывает, что у него нет горба.
Именно это происходит сегодня с директором ШКЛ № 13, и то же самое наверняка ожидает директоров многих школ Бишкека. Это просто и удобно! А как же быть с учениками, со школой, с педагогами? Возвращать все в прежнее русло? Вернуть школу в то состояние, в котором находились все наши школы начиная с 90-х, вовсе не сложно, ломать — не строить. Только кому от этого будет хорошо?

Борис ЮЖНОВ.