В СВЕТ вышел фо­тоальбом »Ап­рель 2010″. Ав­тор — фотокорреспон­дент нашей редакции Нина Горшкова. В сборник попали кад­ры, сделанные Ниной три года назад, 7 ап­реля, в самой гуще со­бытий, среди крови, смерти, пуль, дождя, человеческого отчая­ния и мужества. Все это и запечатлел беспристрастный объек­тив.

Очень приятно, что в вышедшем из­дании Нина не оста­лась за кадром фото­съемки, но и высту­пила как публицист со вступительным прологом, где, не об­виняя и не оправды­вая никого, попыта­лась подняться над ситуацией и пораз­мышляла над нрав­ственной составляю­щей произошедшей национальной траге­дии. Представляем вниманию наших чи­тателей статью и фотографии из фото­альбома «Апрель 2010». В Государ­ственном музее изо­бразительных ис­кусств им. Г. Айтиева открылась фото­выставка Н. Горшко­вой, где можно озна­комиться с фотогра­фиями из нового аль­бома.

Экспозицию Нина посвятила своей ма­ме, которая ушла из жизни накануне. На презентации фото­альбома Н. Горшкова отметила: «Наша страна реанимирует жизненное простран­ство после кризиса. Если мы все объеди­ним усилия, независи­мо от национальнос­ти, сможем постро­ить государство со­вместно. В этой стране все будет хо­рошо».

Фотографии, сделанные в разное время, свято хранят мгновения, которые никогда не повторятся. Будут новые события, чувства, мысли, мы станем другими, а они оста­нутся. Снимок может воспри­ниматься по-разному — и ра­достной весточкой из про­шлого или, напротив, слу­жить грустным напоминани­ем об ушедшем. Профессио­нал-фотограф видит отснятое иначе, чем зритель. Проле­жавшие на архивных полках фотосюжеты, случается, при­обретают новое творческое звучание. Они словно мудре­ют с годами, совсем как лю­ди, избавляясь от юношеских заблуждений. И важно не пропустить это второе рожде­ние снимка — там, в застывших мгновениях как в зерка­лах отражены наши поступ­ки и судьбы…

Событие, о котором пой­дет речь, больно тревожит память. Для меня стало необ­ходимым говорить об этом, искать ответы. Тот весенний день случился промозглым, очень дождливым. Я собира­лась ехать на митинг оппози­ции в защиту ее арестован­ных лидеров. Многое, и не всегда безопасное, случается в репортерской работе. Но со­бытия апреля 2010-го, стали трагичными в истории стра­ны.

Мне всегда думалось, что выстрелить в человека — это такая тонкая моральная грань, которую можно пере­ступить на войне или в усло­виях крайней опасности. За­щищая близких, Отечество. Такое осознание природыубийства, вероятно, не чуждо многим людям, живущим привычной социальной жиз­нью. Только, пожалуй, в ост­росюжетных фильмах, щедро сдобренных сценами насилия и множеством смертей, обы­ватель может ближе рассмот­реть, пусть и не настоящую, экранную смерть. Когда на­чалась стрельба по демон­странтам, тогда 7 апреля, как-то не сразу стало понят­но — это не газ и не резиновые пули, а настоящие, боевые. Вот только что рядом стоял живой человек — к чему-то призывал, а через секунды лежит на земле. И все. Ни­каких долгих киношных приготовлений. Ничего. Был человек и перестал быть. Не хочу вдаваться в юридичес­кие подробности — имело ли право тогдашнее руководство страны применять оружие в такой ситуации или нет, ис­ходя из конституционных норм. Также не стану раз­мышлять и на тему, какие люди пришли тогда на пло­щадь — хорошие ли, плохие, честные или за деньги. Го­раздо больше волнует мо­ральное право на лишение жизни — где заканчивается эта грань и развязываются руки?

В марте 2005 года, когда правивший Кыргызстаном 15 лет Аскар Акаев привел стра­ну к первым массовым народ­ным волнениям, к власти пришел Курманбек Бакиев. Тогда президент Акаев, воз­можно, также мог отдать приказ применить оружие на поражение. Но не сделал это­го. А это уже к вопросу нрав­ственного выбора. Ситуация, кстати сказать, была практи­чески схожей — митинги, столкновения с милицией, погромы. Пострадало много сотрудников правопорядка. Но тогда не прозвучало ни одного выстрела. Так поче­му же, получив заветный пост, Бакиев не поступил так же, а пошел на кровопроли­тие, когда появилась реаль­ная угроза потери власти? Ведь если бы в 2005-м пер­вый президент Кыргызстана все-таки начал стрелять, то, возможно, не было бы и пре­зидента Курманбека Бакие­ва?

Существует привычная форма примерки ситуации на себя: как бы я поступил, ес­ли?.. Нередко становлюсь свидетелем таких «приме­рок» — кухонных политичес­ких дебатов. А если мыслить объективно, то, чтобы так рассуждать, наверное, нужно сначала занять хоть какой-то руководящий пост. Ответ­ственность перед обществом простого обывателя и челове­ка из высших эшелонов вла­сти не в пример разнится. Должна разниться априори, если человек считает для се­бя ношей посильной отвечать за судьбы других людей. Не берусь сейчас оправдывать или осуждать ни Акаева, ни Бакиева. Сравниваю два раз­ных поступка при похожих обстоятельствах. И вывод, думаю, очевиден.

Печальный мир!

Даже когда расцветают вишни… Даже тогда…

(Исса Кобаяси — японский поэт, мастер хайку, 1763 — 1828)

Не укладывается в голове и характер выстрелов — сразу в голову или в пах. Были и другие ранения, слава Богу, не смертельные. Но вот та­ких, прицельных, садист­ских, очень много. Вечером этого же дня мы с коллегами ездили по больницам, куда нескончаемым потоком под­возили все новых раненых. Врачи рассказывали о случа­ях, когда пуля проходила не сразу навылет, а сначала «гу­ляла» по телу, калеча орга­ны. Поэтому у многих меди­ков были подозрения, что применялись не обычные па­троны, а запрещенные — со смещенным центром тяжес­ти. Конечно, итоговое заклю­чение по такому вопросу мо­жет дать только баллист. Но и хирурги, имеющие много­летний профессиональный опыт, думается, в состоянии определить характер пораже­ния органов и тканей орга­низма. Так что же, приказ стрелять, возможно, был на­правлен не на оттеснение толпы, а сразу на устрашение через массовую казнь? Чтобы неповадно стало — нам вот можно было на баррикады и во власть, а вам теперь нет.

Не утихают и прения на тему: а кого же наказать за трагедию? Продолжаются су­дебные процессы. Надеюсь, представители отечественной Фемиды найдут ответы чест­ные. А между тем после ап­рельских событий общество разделилось на поддержива­ющих и оппонентов. Но ведь беда общая, национальная: для несогласных и смирив­шихся, митингующих и ми­лиционеров, политиков, про­стых обывателей, боль — это боль. Мы можем ее иногда не ощущать, как притаившуюся опухоль — онкологию, кото­рая постепенно, исподтишка, разъедает человека, очень ча­сто давая о себе знать лишь тогда, когда сделать уже ни­чего нельзя. Вспоминаются слова одного буддийского мо­наха: «Действительное бес­страшие — это продукт чутко­сти. Оно приходит, когда вы даете миру возможность коснуться вашего сердца, ваше­го обнаженного и прекрасно­го сердца. Вы хотите поде­литься своим сердцем с дру­гими».

Быть может, время, когда жизненно необходимо де­литься своим сердцем с дру­гими, для страны настало — время мужества, прощения, мудрости?

Вековые горные массивы словно наблюдают за нами — своими детьми. Со спокой­ной печалью эти исполины столетий, молчаливые храни­тели древних заветов, верит­ся, всегда готовы научить нас как жить достойно под свя­щенным сводом Тенгри. Это чувство усиливается в горном лесу, где насыщенность запа­хов и многоцветье красок со­ревнуются друг с другом за шутливое превосходство. Но всегда побеждает ледяной ру­чей — к нему прильнешь и по­нимаешь, что родней страны, чем Кыргызстан, уже не бу­дет. Здесь мудрость предков не раз помогала в лихие го­ды, берегла свой народ.

Много сейчас говорится об отсутствии национальной идеи. Но, приезжая в отда­ленные села по своим съе­мочным делам, я вижу, что она существует в традициях народа — в радости, обращен­ной к гостю любой нацио­нальности, когда все лучшее, пусть и семье в ущерб, вы­ставляется на стол. Живет она и в трогательном отноше­нии молодежи к старикам, и даже в милой, почти детской смешинке, затаившейся в уголках аксакальской улыб­ки на обветренном спокой­ном лице. Идеология, сфор­мулированная временем, еще и в поразительной способнос­ти прощать.

Страна переживала все но­вые потрясения, но удиви­тельно быстро восстанавлива­лась, возвращаясь к мирной жизни. Не в пример государ­ствам арабского мира, где после волны протестов и свержения существующих режимов еще долгое время продолжаются беспорядки. Но ведь за такой способнос­тью многонационального Кыргызстана к восстановле­нию стоят люди, по кирпичи­ку реанимирующие свое жиз­ненное пространство после кризиса. Так может, к этому спасительному умению наше­го народа вне зависимости от этнической принадлежности и нужно обратиться сейчас, как никогда, — в непростые времена перемен.

После апрельских собы­тий страна еще не оправи­лась от боли, но лучше бы нам сейчас выучить этот страшный урок на “отлич­но», не дожидаясь новых. Ве­рим ли мы, что все происхо­дящее зависит от нас? Это выбор каждого. Но жить нам на этой земле, а значит, сов­сем в стороне остаться не по­лучится. Самосознание кыр- гызстанцев сильно измени­лось за несколько лет волне­ний. Это видно из мнений простых граждан, с которы­ми мы общаемся по роду журналистской работы. Меньше иждивенческих по­желаний, ожиданий перемен только от руководства стра­ны. Как сделать жизнь каче­ственнее в пределах своего бытования, приложив нерав­нодушные усилия — вот о чем все чаще размышляют наши современники.

«… Ни одно доброе дело не считай малым.», — завещал пророк Мухаммед. И дей­ствительно, существует ка­кая-то незримая причинно­следственная связь между нашими намерениями, по­ступками и событиями. Лю­бое, даже на первый взгляд незначительное внимание к ближнему — это уже нерав­нодушие, чувство, вобрав­шее в себя множество дру­гих качеств, из которых со­стоят люди, меняющие жизнь вокруг себя, меняю­щие мир! Я вижу, несмотря на весь вселенский хаос, стремление современного че­ловека к большим внутрен­ним переменам, и мы, кыр- гызстанцы, не исключение. Возможно, как создания мыслящие, разумные, мы способны на интуитивном уровне чувствовать опас­ность. Насилие и ненависть — прямой путь к глобальному разрушению планеты.

И снова возвращаюсь мысленно в наш маленький Кыргызстан, переживший сильные потрясения, но су­мевший вернуться к миру. Обращаюсь к себе и к каждо­му — жизненно необходимо сохранить этот мир! Ведь, ес­ли мы снова потеряем ста­бильность, если страна пре­вратится в арену бесконеч­ных переделов власти, уже, может, и не получится нико­гда восстановить порядок. А в этом случае станут невы­полнимыми попытки (если они вообще будут) решить проблемы экономики, соци­ального обеспечения. Только в условиях адекватной ситуа­ции в стране можно совер­шать реформы.

Мы все разные. Но есть то, что объединяет нас всех, — стремление к лучшей жизни.

Есть у кыргызов добрая традиция — ашарным спосо­бом помогать ближнему строить дом. Если предста­вить государство как один большой дом, то почему бы всем нам не отстроить его так, как хотим, — крепким, теплым и богатым? Только нужно работать, прилагать усилия, не ждать, пока при­дет какой-нибудь заморский «строитель» и начнет все на свой лад перекраивать, ведь при таком раскладе можно и совсем потерять крышу над головой.

Нина ГОРШКОВА.