Наш гость — экс-министр иностранных дел, директор Форсайт-центра «Barometer.kg»

В XXI веке еще ни один суверенитет не продержался перед прокладкой нефтегазопроводов. И ни одна легитимность не устояла перед такими действенными инструментами, как ООН, МАГАТЭ, ОБСЕ и т.д. И новое лекало Большого Ближнего Востока будет расчерчено после выборов президента в США…

— Эднан Осконович, кольцо  вокруг Башара Асада сжимается все сильнее. Вслед за Лигой арабских государств приостановила членство Сирии в своих рядах, собравшись в Мекке, и Организация исламского сотрудничества. Как будут развиваться дальнейшие события? Какие еще предпримут шаги  исламское сообщество и Запад?
— Давление на Асада действительно усиливается. Нефтегазовый дележ мира только набирает обороты, и участвуют в нем не только Запад, но и соседи по региону — Саудовская Аравия, Турция, Катар. Одновременно, как и везде, идет борьба за лидерство. А мир разделился на оптимистов и пессимистов. Первых, кстати, становится все меньше, особенно после Саммита Азиатского-Тихоокеанского экономического сотрудничества. Хотя Хиллари Клинтон и заявила, что имеет место маленький прогресс, на деле воз и ныне там. Даже более — Россия начала полноценную дипломатическую борьбу за Асада. Именно борьбу, а не переговоры.
И здесь у Москвы есть главный козырь — президентские выборы. Если помните, Обама пришел на волне критики прежней администрации за затяжные войны в Ираке и Афганистане. И сегодня он меньше всего хочет ввязаться в этот конфликт и взять на себя такую ответственность. В принципе ее не хочет никто. Все понимают:  как бы ни решилась судьба Башара Асада, ситуация в Сирии останется весьма плачевной. Даже не в экономическом плане. Эта страна очень сложна по своей многонациональной и религиозной структуре. Выяснять отношения между суннитами, шиитами, алавитами и так далее — не самая радужная перспектива. Если Восток — дело тонкое, то внутри ислама все еще сложнее. И любое решение нарушит не только баланс мусульманского мира, но и всю систему международных отношений.
Кстати, недавно апологет американской внешней политики Генри Киссинджер в своей статье задался тем же вопросом: стоит ли поддерживать борьбу за власть оппозиции какой-либо страны, пусть даже она проходит под лозунгами «За демократию!», «За парламентаризм!» и т.д., если это нанесет вред глобальной стабильности? Но США уже взяли на себя роль глобального регулировщика и решили вывести человечество в светлое будущее по-американски. Даже если для этого нужно свержение очередного суверенного правления. Россия же требует для начала прекратить насилие, а  значит, отказаться от финансирования воинствующей оппозиции.
К сожалению, пока есть просто две позиции без компромиссов. И многое будет зависеть от выборов в США, придет ли к власти республиканец Ромни со своей агрессивной внешнеполитической позицией. А в ближайшее время может что-то изменить Совбез ООН.
20 сентября на его заседании стороны попробуют принять женевский план, включающий переходное правительство. Но и там вопрос об Асаде останется камнем преткновения.
Причем  дело не в том, сдать его или нет, в принципе этот политик уже демилитаризован и, можно сказать, он в прошлом. Вопрос в том, как «его уйти» — переворот, революция или на законных основаниях? И от этого зависит, в какую сторону будут развиваться международное право и международные отношения в целом.

 — Почему в арабском мире не имеют силы голоса Ирана и Алжира — единственных, по сообщениям СМИ, кто проголосовал против решения ОИС об отторжении Сирии? Почему в этом мире не имеет веса позиция России и Китая, настаивающих на равном подходе к обеим сторонам конфликта в сирийской войне?
— Дело не в том, как громко ты кричишь, а насколько тебя хотят услышать. Сегодня позиция Ирана достаточно двойственна. С одной стороны, с ним считаются, с другой — не хотят усиления. Именно поэтому его не стали включать в группу “друзей Сирии”. Наверное, потому что среди таких «друзей» не нужен друг, готовый поддержать.  Ведь Тегеран понимает, что за Сирией  займутся вплотную им самим, так что лучше крепче держать щит, чем прямой удар.
Что касается России и Китая, то они, можно сказать, впервые с начала «арабской весны» отстаивают свои позиции. Просто влияние России в регионе изменилось после революций. Да, в первые десять лет своего правления, до 2010 года, Путин укрепил отношения практически со всем Ближним Востоком. И с антиамериканскими странами, и  с проамериканскими, и даже с крупными оппозиционными движениями, такими, как        ХАМАС и «Хезболла». В то время как США продолжали строить политику преимущественно с традиционными партнерами. А вот после 2011 года все по-другому. Поставленные Западом правительства стали, естественно, смотреть на Вашингтон. При уменьшении поддержки Кремль, конечно, не захочет брать на себя ответственность за гражданскую войну.  Ведь можно получить свой Афганистан. СССР и США уже на этом обожглись.

Ближний Восток, охваченный войной, — это самое меньшее, что нужно всем, поскольку террористическая сеть незамедлительно активизируется по всему миру и тогда никто не останется в стороне. Только в этом случае не у жирного пирога, а у разбитого корыта.

 

Что касается Пекина, то китайская внешняя политика никогда не была столь яркой по Ближнему Востоку, как сегодня. В принципе понятно, КНР усиливается в этом регионе, привносит свою идеологию, а также вкладывает инвестиции. Очень похоже на подход «разделяй и властвуй» — самый главный принцип политики любого государства и в любом государстве. Только властвовать можно в парламенте, разбив народ на квазипартии, а можно экономически, поделив инвестиционные потоки. И китайская экономика, становясь действительно глобальной, не может обойти своим вниманием Ближний Восток, или, как его называют, «бензоколонку планеты».
Поэтому все страны держатся за свои позиции. Ведь на самом деле вопрос не в Асаде, Сирии или сирийском народе, а в распределении нефте- и газопроводов и в том,  чтобы не дать Западу усилить право на трактовку международного права по своему усмотрению. К сожалению, ни у Китая, ни  у России нет собственных действенных международных инструментов для этого. Таких,  как ООН, например. Именно поэтому и Россия, и Китай начали усиливать ШОС, а Кремль заявил о Евразийском союзе, что позволит создать собственную дубинку и приходить с ней на очередные «разборки», будь то за Сирию или другое государство.

— Только ли проамериканской политикой, которая позволит им и дальше сохранять власть в своих странах, объясняется давление на Сирию со стороны богатейших государств  Персидского залива — Саудовской Аравии, Катара и др., выступивших наравне с Турцией инициаторами Меккинского коммюнике?
— Вообще-то некоторые эксперты считают, что именно Саудовская Аравия затеяла революцию в Дамаске и вообще очень сильно помогла сирийским салафитам. Да и в египетской революции сильно влияние дома Саудов.  Вашингтон так и проводит свою внешнюю политику — через государства-партнеры, выводя их на лидерские позиции в своем регионе.  Поэтому и турецкая, и катарская политика тесно увязана с интересами США. Но каждому лидеру нужна конкуренция, поэтому сирийскую площадку сделали местом выяснения отношений Эр-Рияда и Тегерана. Просто силовой вариант не приемлет население исламских стран, как это видно на примере Турции. Анкара никак не может выдать применение силы против Дамаска как мнение турецкого народа.

Опасность ядерной программы Ирана чрезмерно преувеличена. Почему иранское правительство, завершив работы, должно сбросить бомбу на соседей? Это же нонсенс.

 

Поэтому и начинает прорисовываться контур возможного диалога. Это стало видно, когда саудовский король пригласил Ахмадинежада на Меккинский саммит. Кстати, эта встреча примечательна тем, что арабский мир показал всем, что сам будет принимать решения у себя дома. И Тегеран впервые за 50 лет созвал Движение неприсоединения, чем напугал весь мир. Ведь за прошедшие десятилетия страны пятого эшелона стали догонять развивающийся мир и хотят играть более заметную роль в мировой политике. Возьмите ту же Индию с ее готовностью уже завоевывать космос. И все эти новые силы готовы самостоятельно делить мир или, по меньшей мере, свой регион.

— Что помешало центральноазиатским республикам так же четко и внятно, как Иран, выступить против отторжения Сирии?
— Разве за двадцать лет независимости государства Центральной Азии выступали за какие-то геополитические инициативы? Периодически бывает, что мы поддерживаем Россию, но в последнее время даже это происходит все реже. Каждая республика научилась выменивать свою позицию, свой голос на какие-либо преференции. Я уже не говорю о единой позиции региона, хотя сегодня вопрос центральноазиатской безопасности напрямую связан с Ближним и Средним Востоком, особенно на фоне вывода НАТО из Афганистана.

Самое интересное:  получи Иран бомбу, и мир стал бы более стабильным. Годы «холодной войны» это доказали — никто не перегнет палку, размахивая ядерными боеголовками.

 

Ведь после «арабской весны» в мире усилились исламистские течения. И хоть экспансия «Дар-уль-Ислам» у нас неагрессивная, все-таки угроза повышается с каждым годом. Особенно это касается Казахстана, где в последние год-два резко активизировались экстремистские движения. Понятно, что со своими энергетическими запасами Казахстан более интересен остальному миру, чем вся Центральная Азия. Плюс именно Казахстан географически отрезает наши республики от России.
Туркменистан давно уже пустил западных инвесторов, Узбекистан начал демонстрировать прозападную политику, выйдя из ОДКБ и начав переговоры о транзите  военных грузов НАТО. Таджикистан не спешит показывать приверженность Евразийскому союзу, справедливо полагая: чтобы ослабить Россию, начнут с Центральной Азии. Отсюда и  внимание к Астане.
Наш регион хотя и называют окраиной цивилизации, все-таки относят к числу наиболее взрывоопасных. А исламистские движения экстремистского толка становятся катализатором, который может взорвать его в нужный момент, например, если начнется  война с Ираном или чтобы давить на Россию. И разъединенная Центральная Азия — прекрасное поле для маневра. Поэтому и важна была недавняя встреча президентов Узбекистана и Казахстана как готовность к поиску единого решения.

— Почему решил уйти со своего поста Кофи Аннан — спецпредставитель ООН и Лиги арабских государств? Одни пишут, что маститый дипломат, пользующийся огромным уважением в организации, оказался бессилен противостоять однобокому курсу Запада, который сваливает весь негатив, происходящий в Сирии, исключительно на  правящий режим и всячески выгораживает боевиков. Другие переводят стрелки на Россию и Китай. «Кофи Аннан ушел  в том числе из-за блокадной тактики этих двух государств», — заявил глава МИДа ФРГ Гидо Вестервелле.
— Как заявил представитель Дамаска, эта миссия была невыполнима изначально, поскольку Запад не прекратил финансировать сирийскую оппозицию. К примеру, существует  фонд «Группа поддержки Сирии» с главным офисом в Вашингтоне, который собирает пожертвования якобы на благие цели, а на самом деле закупает на них вооружение и боеприпасы для повстанцев. Или, как писали немецкие СМИ, в Берлине с начала года под крышей фонда «Наука и политика» встречаются крупнейшие сирийские оппозиционеры, которые расписывают демократическое будущее Дамаска. В такой ситуации миротворческая миссия превратилась в двойной стандарт, когда под увещевания Кофи Аннана обе стороны продолжали вести огонь.
Да, США назвали главной причиной провала дипломата нежелание России и Китая договариваться, но в принципе остальные члены Совета Безопасности ООН также не сильно стремились все уладить. Кстати, Россия ведь предложила провести конференцию в Дамаске, но Госдеп ответил, что сегодня это невозможно, предпочитая работать с сирийской оппозицией. Это понятно, ведь Кремль обеспокоен санкциями, которые затрагивают интересы российских компаний, в частности, российских банков. Хотя реально от всех санкций страдает в первую очередь сирийское население.
И, кстати, миссию Аннана нельзя назвать неэффективной. Итогом женевской встречи «друзей Сирии» я бы назвал то, что Россия и США, можно сказать, договорились или согласились не позволить втянуть себя в войну. Ведь если на сирийской площадке схлестнутся Россия-Китай против США и сил НАТО, миру точно придет конец. А сегодня сменщик Кофи Аннана может продолжить работу по утверждению женевских соглашений. Пока есть что обсуждать, силовой вариант будет отодвигаться все дальше.

—  На  экстренном саммите ОИС  в Мекке президент Ирана Махмуд Ахмадинежад  предложил учредить Международный исламский суд, в котором мусульманские страны и их граждане могли бы решать свои споры «на основе взаимного волеизъявления». Инициативу,  хотя и в смягченной форме,  поддержал король Саудовской Аравии Абдалла, призвавший учредить Центр диалога между мусульманскими течениями и благодаря этому  снизить накал страстей между шиитами и суннитами. Этот факт наблюдатели тут же расценили как сигнал о наступающих разрядке и потеплении в арабском мире. Пишут о достижении важного компромисса, который поможет сохранить единство.  Вы согласны с такими оптимистичными  оценками?
— Исламскому миру действительно не хватает эффективного механизма урегулирования вопросов, который можно было бы противопоставить западным институтам. С другой стороны, как я уже говорил, исламизация мира набирает обороты. И попытка демократизировать ислам по западным стандартам дала обратный результат. Так что создание собственных надгосударственных структур — это не только попытка прийти к согласию, но еще и достаточно сильный выпад в сторону Запада. А еще приглашение на саммит суннитов шиита Ахмадинежада также важный симптом — исламские ветви могут сотрудничать. Плюс сама Организация исламского сотрудничества приобрела новый имидж.

— В то же время бывший генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Муса когда-то изрек: «Арабы в одном едины: в том, что они никогда не будут едины».  Какие  перспективы у  арабского мира?
— Начнем с того, что он буквально за два десятилетия превратился в мирового рантье, что не могло не вызывать опасений и соответствующей реакции другого мира. Возьмите историю Каддафи, который финансировал выборные кампании европейских президентов и давал в долг европейским странам. Как только пришло время возвращать долги, с ним разобрались. Такой же реакцией на усиление арабского мира стала и «арабская весна», которая раскачала Ближний Восток и Северную Африку и практически свела на нет развитие, к примеру, Ливии или Сирии.
Ситуацию осложняет то, что борьба за первенство в регионе только началась. И после «арабской весны» весовые категории изменились, так же, как и расклад сил на Ближнем Востоке. Теперь многое зависит от умения новых лидеров управлять своими странами и проводить внешнюю политику, а еще от умения старых лидеров находить разумный баланс.

— «Арабская  весна» перешла в затяжную грозу. Плохо это или хорошо в смысле развития цивилизаций, человечества?
— «Арабская весна» сделала Ближний Восток еще более конфликтогенным и до сих пор оказывает негативное влияние на регион. В первую очередь в нем появилась абсолютно новая политическая сила — общественное мнение, с которой теперь приходится считаться при принятии решений. И поскольку это общественное мнение по большей части мусульманское, возникает угроза межэтнических и межрелигиозных конфликтов. Популярность Тегерана резко снизилась, а Турция, напротив, отвлеклась от своей европейской мечты и вплотную занялась «домашними» делами. Анкара начала больше внимания уделять исламу, инвестировать в исламистские движения. При этом она боится кардинальных перемен, поскольку это ставит под угрозу региональные инвестиции, экономический экспорт. В принципе все страны беспокоятся за экономические последствия, а также за то, чтобы «арабская весна» не затронула их собственные устои.
Страх перед экспортом революций уже посеял семена вражды и недоверия между странами региона. Именно поэтому эксперты и политики бьют тревогу — Ближний Восток должен модернизировать все надгосударственные институты сотрудничества и выработать единую стратегию развития. В этом документе должны быть акклиматизация государств, переживших революции, и согласованное развитие региона в целом. Если внешняя политика арабского мира будет скоординирована, причем с учетом исламистских движений, то можно  говорить о некой стабильности. А стабильность одного полюса планеты уже многое значит.

— Действительно ли война  в Сирии — часть плана Белого дома, составленного еще при  Буше, «переформатировать» Большой Ближний Восток по американским лекалам? За последние пару лет администрация Б. Обамы, отмечают эксперты,  вдохнула новую жизнь в этот обветшавший было проект, и доказательствами  являются судьбы Туниса, Ливии, Египта, где свергли существующие режимы.
— Планы большой политики всегда направлены на перекройку мира или перестановку шахматных фигур на доске.  И в последние годы международная бюрократия не может решить, за чей счет жить дальше. Вот мир и замер в ожидании, в какой стране начнут нарушаться права человека, найдут химическое оружие или решат защитить лох-несское чудовище. В XXI веке еще ни один суверенитет не продержался перед прокладкой нефтегазопроводов. И ни одна легитимность не устояла перед такими действенными инструментами, как ООН, МАГАТЭ, ОБСЕ и т. д. И новое лекало будет расчерчено после выборов президента в США, несмотря на все уверения, что глава Белого дома уже давно не руководит внешней политикой. Это делают генералы и транснациональные компании. И, кстати, новую жизнь все геополитические планы получают в нужный момент после длительной подготовки. Тот же Ближний Восток «готовили» с начала 90-х, с первой «Бури в пустыни».

—  А что вы думаете по поводу предположения, что после расчленения  Сирии на куски в итоге гражданской войны начнется большой передел огромного пространства к  востоку, вплоть до границ Китая, включая Россию?
— Ну, во-первых, у Сирии еще есть шансы. Во-вторых, передел начался и без окончательного падения Сирии. Причем идет он не по территориальному признаку, а по религиозному. Посмотрите, началось противостояние суннитов и шиитов, мусульман и христиан. Кстати, заслоном на пути глобальной межконфессиональной войны эксперты называют именно Сирию и Иран. Падение этих стран начнет «эпидемию распада», которая включит в единую кризисную дугу и Центральную Азию с Кавказом. Передел, как я сказал, уже идет. И каждый глобальный игрок  предлагает свой проект. Возьмем только те, что относятся к нам. Это и ФАНО для Ферганской долины, и Новый Шелковый путь от США, и Евразийский союз для СНГ, и Тюркский мир от Турции, и аналог шенгенской зоны от Ирана, и исламское направление. А еще есть европейское добрососедство и китайская экономическая политика. Переделкиных в мире хватает, так что всем придется договариваться.

— Если верить СМИ, Израиль вовсю готовится к нанесению боевого удара по Тегерану  и бывший министр защиты тыла этой страны Матан Вильнаи даже подсчитал, что война продлится 30 дней. В то же время Иран немедля перешел к повышенной боевой готовности. Западная разведка доложила, что Али Хоменеи издал директиву для командующего бригадой «Аль-Кудс» (спецслужба Корпуса стражей Исламской революции) усилить атаки против Запада и  его союзников. Как будут разворачиваться события?
— На самом деле удар по Ирану отрабатывает не только Израиль. Никто не хочет остаться не у дел у такого пирога. Поэтому уже 16 сентября 25 стран планируют военные учения у иранских берегов. Но скорее всего это так и останется демонстрацией намерений, как происходит уже много лет при помощи то МАГАТЭ, то экономических санкций. Вот и сейчас Израиль требует большей определенности, а Тегеран продолжает свою ядерную программу.
Самое интересное:  получи Иран бомбу, и мир стал бы более стабильным. Годы «холодной войны» это доказали — никто не перегнет палку, размахивая ядерными боеголовками. Тем более что язык дипломатии и санкций уже исчерпал себя — еще ни одна страна не отказалась от ядерной программы или разработки любого более мощного оружия. Возьмите для примера Северную Корею. Поэтому можно попытаться договориться, чтобы Иран разработал, но не проводил испытания. Хотя это маловероятно. Так что, скорее всего, придется потесниться в ядерном клубе, как,  впрочем, всегда было.

Заслоном на пути глобальной межконфессиональной войны эксперты называют именно Сирию и Иран. Падение этих стран начнет «эпидемию распада», которая включит в единую кризисную дугу и Центральную
Азию с Кавказом.

 

Кроме того, опасность ядерной программы Ирана чрезмерно преувеличена. Почему иранское правительство, завершив работы, должно сбросить бомбу на соседей? Это же нонсенс. Точно так же я отношусь к опасениям, что следом весь Ближний Восток ринется к ядерным разработкам. Да, появились сообщения, что Саудовская Аравия ведет переговоры с Китаем о закупке ракеты, способной нести ядерную боеголовку. Но если вспомнить, что Израиль получил свою бомбу в 1945-м, а Иран почти через 70 лет, то это не самая страшная скорость вооружения.
А вот если Тель-Авив атакует иранские ядерные объекты, то ответ будет совместным. Это в 80-х Израиль защищал свою ядерную монополию и атаковал Ирак, а в 2007 году то же самое повторил для Сирии, но Тегеран — совсем другое дело. Да и регион в целом за это время выработал стратегию реагирования. Единым фронтом выступят Иран, Сирия, Ливан, а также различные организации, такие, как «Хезболла». Ближний Восток, охваченный войной, — это самое меньшее, что нужно всем, поскольку террористическая сеть незамедлительно активизируется по всему миру и тогда никто не останется в стороне. Только в этом случае не у жирного пирога, а у разбитого корыта.

— Спасибо за интервью.

Кифаят АСКЕРОВА.