На фоне нескольких расследований «Азаттыка», «Клоопа» и OCCRP о масштабной схеме вывоза из Кыргызстана огромных денежных сумм, будто бы реализуемой уйгурскими бизнесменами при поддержке кыргызских таможенников, в стране разгорелся скандал из-за выставки в Кыргызском национальном музее изобразительных искусств им. Г. Айтиева, названной самими организаторами феминнале (по аналогии с «биеннале») «Кормилицы. Экономическая свобода. Женщины».

С точки зрения законодательства

Ответ на вопрос о границах искусства ищут во всём мире и не могут найти. В XXI веке в дискуссиях на эту тему, кажется, субъективное перевешивает объективное. Но и не нужно знать, представляют работы с феминнале художественную ценность или нет, поскольку вроде бы сама куратор выставки Алтын Капалова в интервью заявляла, что «это не культурное мероприятие, а прежде всего инструмент для социальных изменений». Как протест и активизм, ра-

зумеется, это имеет право быть. Вопрос лишь в том — быть в Национальном музее или другом месте?..

Конкретно это культурное учреждение — сугубо для академического искусства или для современного тоже? Есть ли у КНМИИ художественный совет, который может ответить на этот вопрос?

Выставки современного искусства в Бишкеке проходят часто. Помню времена ежегодных акций в атмосферных «катакомбах» под площадью Ала-Тоо. Может быть, для эпатажного творчества самое место — такой вот андеграунд? Или всё же допустимы эксперименты и для «храма искусств» национального уровня?.. Можно ли «простить» содержание экспозиции за её идею, заявленную тему (как витиевато выразился министр культуры — видеть не только кастрюлю, но и суп в ней)? Есть ли там что «прощать» или радикальные феминистки действительно спекулируют на злободневной проблеме?..

Можно ли сравнивать эту ситуацию со скандалом в Кыргызском национальном академическом театре оперы и балета им. А. Малдыбаева из-за чемпионата по игре «Дота-2»? Пропагандировать именно эту компьютерную игру, на мой взгляд, — безнравственно (подробно мы писали в статье «Так ли безобиден Люцифер?» в номере от 8 февраля 2019 года), потому что игровая зависимость — болезнь, классифицируемая в психиатрии как расстройство поведения. А то, что происходило на феминнале — нравственно или нет? Изображения женских гениталий и видео с мужским весьма интимным процессом можно воспринимать как порнографию?

В нашем законодательстве отсутствует определение порнографии (она запрещена, но что считать ею, не указано). Но поскольку нормы международного права являются составной частью национальной правовой системы, то, согласно Женевской конвенции 1923 года, «порнография — циничное, грубое, откровенно непристойное изображение половой жизни людей, как правило, выражающееся в натуралистическом показе полового акта, а также половых органов».

Статья 130 Кодекса о проступках запрещает ввоз, изготовление, перевозку либо рекламирование произведений, изображений или иных предметов порнографического характера с целью сбыта или другого распространения (также смотрите Закон «О культуре»). Однако признать что-то порнографией могут только эксперты. Министр культуры Азамат Жаманкулов говорил что-то о создании комиссии в министерстве для изучения инцидента. Есть ли в её составе специалисты, которые могут сказать: «Да, это порнография» или «Нет, не она»?

Может, теперь уже бывшему директору музея Мире Джангарачевой нужно было получить такое заключение прежде, чем заключать с феминистками договор об аренде помещения?

Что касается обнажённой художницы. У нас в стране бывали прецеденты, когда задерживали полностью или частично раздетых людей. Например, приезжую девушку диск-жокея Юлию Михайлову в 2018 году оштрафовали за выступление в бишкекском ночном клубе топлесс, то бишь с открытым бюстом. Её привлекли по статье «мелкое хулиганство». Смотрим Кодекс о проступках. Статья 119 гласит, что мелкое хулиганство — это «умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок или нормы общепринятого поведения, сопряжённые с насилием либо угрозой его применения, а равно с уничтожением или повреждением имущества» (наказание — от штрафа до ограничения свободы в зависимости от того, было насилие и уничтожение имущества или нет).

Во время истории с Юлией Михайловой в обществе звучало недоумение: мол, это же ночной клуб; а как же тогда стриптиз? Или: если нельзя показывать грудь, то почему можно прилюдно кормить младенцев? Получается, наше государство использует понятие «нормы общепринятого поведения». Что это такое, не совсем понятно. Вроде бы все их знают, потому что всех нас воспитывают в соответствии с определёнными правилами, но официально они нигде не прописаны.

Например, эксгибиционизм (когда дяденьки в парках выскакивают из-за деревьев и показывают девочкам своё тело) — это плохо? А может, и произошедшее в музее из этого ряда? Сейчас некоторые ещё пытаются понять: почему пройти голым по улице — хулиганство, а по музею — искусство? (ну ладно, мы же уже разобрались, что не искусство, а инструмент социальных изменений).

Художника обидеть может каждый?

Некоторые, кто вроде бы тоже возмущён феминнале, говорят, что Миру Джангарачеву увольнять не стоило. Мол, выговора хватило бы. Ситуация непонятная. Азамат Жаманкулов утверждает, что заявление об увольнении директор музея написала сама, а Мира Камилевна заявляет, что «это министр попросил её уйти, пока ситуация не накалилась ещё больше» (так писал «Кактус»).

Просто у Миры Камилевны большой авторитет. Её помнят, знают многие люди. Она трудилась вице-мэром, депутатом Жогорку Кенеша, вице-премьер-министром, министром труда и социальной защиты, замгубернатора Чуйской области. Ну и менеджером программы по социальным вопросам ПРООН.

Невозможно не думать: Мира Камилевна должна была понимать, на что шла и чем всё закончится, что у нас за страна и общество и какая у нас ситуация конкретно сейчас, когда политические силы ищут любые поводы, чтобы очернить оппонентов. Кыргызстан уже совсем не тот, каким был, когда его называли «островком демократии», а она занимала в нём высокие посты. Нынче мы узнали, что демократия — это изобретение «гнилого Запада», и нам этого даром не надо, нам бы традиционных ценностей (ну и религии, но об этом говорят осторожнее).

Но прежде чем так обвинять, надо бы понять уже, что именно является нормой в нашей стране. И уже относительно этого оценивать поступок директора музея.

Азамат Жаманкулов, в отличие от Миры Камилевны, известен не так давно, поэтому сейчас ему никто не сочувствует, только осуждают. Ну и, собственно, это же не он потерял работу. В понедельник Мелис Аспеков агрессивно наезжал на молодого чиновника, во вторник адепты радфема не давали ему говорить, выкрикивали, перебивали, едва ли не до слёз довели. Правда, девушек понять ещё можно…

Но всё же масштабная травля — подло. И, по сути, это тоже насилие, против которого феминистки должны бы бороться. Потому что и патриархат, и матриархат как системы власти стоят на унижении авторитетного над бесславным, властного над низшим, старшего над младшим, сильного над слабым, богатого над нищим. И говорить о том, что мужчина-министр уволил женщину-подчинённую излишне, потому что уволили Миру Джангарачеву не за её пол. Иначе бы изначально не брали на работу.

«Кырк чоро» ни при чём

Так уж повелось, что любого активного мужчину в ак калпаке, требующего что-то запретить, кого-то наказать, выселить, не пускать и так далее, считают представителем национал-патриотического движения «Кырк чоро». Слово «чорошники» стало нарицательным. Но на самом деле «Кырк чоро» специализируются только на выступлениях против граждан Китая. Такой вывод напрашивается из обзора их акций. В ходе рейда на рынок «Мадина» они хотели выявить китайских уйгуров, не имеющих разрешений на работу и рабочих виз. В караоке-клубах «Таатан» «Х.О» и Luxury искали китайцев, развлекающихся с кыргызками. Непонятно, правда, зачем они ворвались на завод «Шин-Лайн»: китайское молоко искали, что ли?..

Да, они выступали против мартовского марша, но больше прорекламировали его и в итоге дарили на площади цветы женщинам.

Против феминнале выступали совсем другие люди: Мелис Аспеков, Аманбол Бабакулов из движения «Жаны муун» (другие члены этого объединения — Адиль Турдукулов и Тимур Саралаев) и Кадыр Кошалиев — председатель объединённого духовного общества «Кыргыз жолу».

Мелис Аспеков и Аманбол Бабакулов — политическая сила, преследующая конкретные политические цели. Подробнее о них можно поискать в интернете, мне жаль газетной площади для многочисленных вех их богатой биографии.

И очень обидно в эти дни слышать, читать, как из-за них поливают грязью сельских жителей. Сделаю отступление и напомню, кто организовал, поддержал феминнале финансово. Если верить баннеру, организатор — Бишкекские феминистские инициативы, среди спонсоров значатся Программа развития ООН в Кыргызстане (ПРООН), агентство «ООН — женщины», фонд «Сорос-Кыргызстан», компании «Ололо», «Билим спэйс» и ещё несколько коммерческих структур.

Удалённые из музея «провокационные» экспонаты перенесли в «Ололо». Среди её соучредителей — сын Розы Отунбаевой Атай Садыбакасов и зять депутата ЖК Жаныбека Бакчиева Данияр Аманалиев. Оба в прошлом директора Kyrgyz concept, у которой эксклюзивный контракт с системой ООН в Кыргызстане на обслуживание.

Депутат Жаныбек Бакчиев на заседании Комитета Жогорку Кенеша по правопорядку, борьбе с преступностью заступался за Миру Джангарачеву перед министром.

Экс-президент Роза Исаковна на презентации сборника интервью Омурбека Текебаева заявила (стиль речи сохранён): «Из села очень многие приехали в город. Полгорода стало селом. Мы не можем к вашему уровню идти назад… Я не оправдываю, что в музее обязательно должны быть обнажённые фигуры, не оправдываю некоторые экспонаты… Извините, мы с вами рассыпемся на сельских, городских, мырков и ещё кого-то. Так нельзя. Выходцы из сёл, задумайтесь, немного повысьте свою культуру. Так не годится! Сегодня есть современное искусство!»

Но при чём тут сельчане? Они, предполагаю, про выставку даже и не знали. Им и других забот хватает. В чём они провинились? В том, что не учились в частных школах, зарубежных вузах, не участвовали в соросовских программах вроде «Республики Эвергринии»?  Что такова их судьба? Таковы их родители? Что родились и остались в сёлах, выращивая для нас овощи, фрукты, зерно, производя мясо? Что за годы независимости развитию регионов не уделялось должного внимания, объекты культуры разрушены, а учиться приходится в контейнерах и палатках?

Интересное совпадение, но именно в бытность Розы Исаковны президентом с главной площади страны убрали статую Эркиндик и поставили памятник Манасу. Статую Свободы, сделанную Тургунбаем Садыковым под влиянием античной скульптуры и в подражание общеизвестным мировым аналогам, после падения режима Аскара Акаева иногда критиковали, говорили даже, будто бы лицо языческой богини напоминает первую леди. А также, что негоже, мол, женщине держать тюндюк. В этих дискуссиях можно было увидеть смену ориентиров за годы независимости. Демократия уже не представлялась такой уж ценностью, как в первые годы правления Акаева, чаще говорилось о «национальном возрождении». В итоге на главной площади появился древний предводитель кыргызов (субъективно я тоже за Манаса). Причём создание монумента спонсировал Алмазбек Атамбаев.

В годы пребывания Атамбаева у власти тенденция только усилилась. «Демократический дискурс в его европейском виде сегодня живёт только в маргинальных средах: либеральных элитах, не представляющих в Кыргызстане и сотой части населения, и среди обиженцев либо политических конкурентов нынешней власти… Идея национального возрождения является ответом на общественные разочарования итогами двадцати лет суверенного существования страны и единственным источником социальной энергетики», — писал политолог Валентин Богатырёв на сайте АКИpress в 2017 году.

Но являются ли эти группы джигитов национальным возрождением или они просто используют народную ностальгию в политических интересах?

Заключение

Так к чему я в самом начале упомянула журналистские расследования? Некоторые предполагают, что сыр-бор с феминнале — попытка отвлечения внимания общества от других вопросов.

Не знай я, что радикальные феминистки и национал-патриоты — враги, то решила бы, что они заодно и вместе мутят хайп. Одни провоцируют, другие реагируют. Они как два крыла одной птицы, левое и правое. Они — как запад и восток, как инь и янь. Что бы делали эти группировки молодых мужчин, не будь в стране феминисток, НПО и прочих «агентов Запада»? Хотя нет, они бы и тогда выкрутились: выдумали другие страшилки. Но на их счастье, возмутители спокойствия есть и постоянно дают им поводы для шумного пиара.

Грядут парламентские выборы. Надо полагать, эти хулиганки уже планируют к ним что-то ещё более бомбическое, чтобы подыграть какой-нибудь консервативной политпартии?..

Сейчас, когда часть общества встаёт на защиту Миры Джангарачевой, это и радует (уважаемого человека чтят, хорошо же), и печалит. Потому что национал-патриоты ведь не вчера появились. Но прежде ведь с ними мирились? Закрывали глаза? Так сейчас что происходит? А то, что никому до них по-прежнему дела нет, просто включилась «корпоративная солидарность» олигархических кругов. Никто не называет вещи своими именами, предпочитая отделываться абстрактными фразами о «маргинализации общества» или обвинять сельчан.

Алия МОЛДАЛИЕВА.