«Деда, расскажи мне про своего деда!» — попросила меня внучка Эвелина, когда в десятилетнем возрасте приезжала к нам в гости со своими родителями. Я был озадачен: кроме того, что мой дед по отцу был кузнецом, физически сильным и что он умер в г. Фрунзе, когда мне было лет 12-13, ничего не знал о нем и об истории семьи Шишкановых. Я обещал внучке, что постараюсь все узнать и тогда ответить. Сейчас ей 15 лет. Узнать об истории семьи мне помог двоюродный брат Анатолий Шишканов, живущий в России и серьезно занимающийся сбором нужной информации.

Наш прадед Ефим Шишканов родился в 1855-м или 1856 году в станице Аркадак Балашовского уезда Саратовской губернии в семье зажиточных верхнедонских казаков, которые традиционно торговали скотом и занимались кузнечным ремеслом. Теперь казачья станица Аркадак — районный центр и входит в Саратовскую область. Стоит в верховьях реки Хопёр, впадающей в Дон. Издавна и даже сейчас многие живущие там носят фамилию Шишкановых. Это и есть историческая и географическая родина нашего рода. Шишкан — это шлем, который защищал голову воинов от сабельных и прочих боковых ударов (пример — шлем на голове Ильи Муромца). В то же время шишканом называли один из кузнечных предметов, который сейчас уже не используется.

Прадед Ефим Шишканов познакомился со своей невестой Марией примерно в 1879 году. Девушка дворянского сословия, имевшая светское образование, работала сельской учительницей, входила в активную группу революционно-террористической организации «Народная воля» и после неудачного покушения на императора Александра II (взрыв в Зимнем) была выслана в 1879 году из Петербурга в Аркадак, где не порывала связи с «Народной волей». Естественно, за ней велось усиленное жандармское наблюдение.

После почти годового ухаживания прадеда за Марией они решили пожениться, за что родные лишили Ефима прав на наследство и сословных привилегий.

После очередного и последнего покушения на императора Александра II в марте 1881-го (его убили) молодую семью выслали на вечное поселение в село Ольгино Акмолинской губернии. На новом месте Ефим занялся обустройством быта, кузнечным ремеслом, жизненно необходимым в той сибирско-казахстанской глухомани. Изделия из железа не только пользовались огромным спросом у поселенцев и местных жителей, но и являлись ходовым товаром в торговле с кочующими киргизами и казахами Большой орды, обменивались на скот, шкуры, меха. Ефим постепенно стал заниматься торговлей и перегоном скота из более южных районов, добираясь до озера Балхаш и далее. Мария вела домашнее хозяйство и воспитывала детей. В селе Ольгино она считалась одной из самых образованных и передовых женщин. Но ссылка есть ссылка — учительствовать по предписанию судебных и жандармских властей ей по-прежнему запрещалось. Их старший сын Захар родился в 1881 году то ли в Аркадаке, то ли в Ольгино, а о втором сыне Якове вообще ничего не ведомо. Осиротели они рано: Мария умерла через четыре года после рождения Захара. Ефим больше не женился.

Из воспоминаний моего деда Захара Ефимовича известно, что Ефим был почти двухметрового роста, чрезвычайно силен физически, гнул в руке медный пятак, свободно подбрасывал две двухпудовые гири. В суровых условиях Сибири и Северного Казахстана могли выжить только крепкие и здоровые люди, которым не на кого было надеяться, кроме как на самих себя. Село Ольгино в то время было глухим, потому и заслуживало быть местом ссылки русских поселенцев. Именно суровые условия объединяли жителей и заставляли искать средства и способы выживания общими усилиями.

Село являлось русско-украинским. Помимо земледелия, охоты, рыболовства и всяких ремесел, одним из основных видов деятельности мужского населения являлись групповые экспедиции в дальние кочевья Большой орды за скотом. Крупный рогатый скот, коней, овец выменивали либо покупали и перегоняли дальше в Россию.

К десяти годкам Захар трудился подмастерьем в кузнице, а работы у сельских кузнецов всегда было невпроворот. Они подковывали лошадей, изготавливали инвентарь для земледелия, домашнюю утварь, оружие, бочки — основную емкость для хранения продуктов. Но главной задачей для кузнеца тех времен считалось изготовление средств передвижения: телег, бричек, саней, карет и другого гужевого транспорта — единственного транзитного способа передвижения по суше.

В 26 лет Захар Ефимович стал самостоятельным хозяином, женившись на 17-летней Пелагее Яковлевне Анастасьиной. В селе Ольгино в 1908-м родилась их старшая дочь Мария, названная в честь бабушки, и в 1910-м — старший сын Андрей Захарович.

Семья Анастасьиных прибыла в Акмолинскую губернию из Украины предположительно в поисках новых земель. Пути ее и Шишкановых сошлись надолго. Приближались события, которые изменили жизнь обеих семей. Сначала в 1905 году грянула Русско-японская война, доведшая Россию до полного обнищания. Тысячи солдат и матросов погибли, многие превратились в инвалидов, в русских деревнях почти не осталось здоровых мужиков. Жестокие законы военного времени добрались и до Акмолинской губернии — она превратилась в проходной двор, на восток двинулись огромные массы остатков войск и того, что сопровождает их. Население все более облагалось налогами, отбирались работоспособные лошади, быки, продолжался рекрут в армию.

Учитывая, что за все годы, прожитые в Акмолинской губернии, наши предки накопили опыт взаимоотношений с кочевниками из Большой орды, они получали нужную информацию о продвижении России на юг и в Среднюю Азию. К тому времени уже отменили крепостное право, завершилось присоединение к России Кав-каза (1864 г.), Казахстана (1865 г.); большей части Средней Азии (1865-1881 гг.). Продвижение российских войск в Среднюю Азию проходило по определенному маршруту, который долго изучался, готовился и совершенствовался. Исходным центром являлся Семипалатинск, затем Чарек-Жарма-Аягуз с выходом на Лепсы (восточное побережье озера Балхаш). Сначала это были казачьи пикеты, потом они преобразовывались в станицы или военизированные поселки.

Маршрут проходил по бескрайним степям — пастбищам кочевников, для которых разбойничьи набеги друг на друга или на населенные пункты россиян являлись одной из статей дохода, так называемой барымтой. Этот путь был выгоден государству, ибо он укреплял приграничье с Китаем и проходил по землям, богатым водой и кормами для скота. Он обустраивался, заселялся и постоянно контролировался властями России. Для улучшения передвижения строились почтовые станции, дороги, мосты, переправы, охранявшиеся вооруженными отрядами казачьих пикетов.

Постепенно эти места стали заселяться переселенцами из европейской части России и Украины, которых привлекали новые земли с безграничными площадями, с невыработанной почвой, простором и свободой.

Переселение в Среднюю Азию было на тот момент в какой-то степени спасением для многих людей, в том числе и наших предков. Требовалось получить соизволение губернской власти, кроме этого, кочевать только большим караваном. Шишкановым разрешение дали охотно (в связи с тем что прабабушка Мария умерла в 1885 году, с семьи по указанию свыше сняли всякое ограничение). Шишкановы и Анастасьины решили кочевать вместе весной 1912 года. Сборы начались с осени.

Позволялось брать с собой оружие, гнать лошадей и крупный рогатый скот, везти имущество, кузнечный и сельхоз-инвентарь. Власти обещали выдать некоторую сумму денег (подъемные) и несколько лет не взимать налоги. Только одна семья Шишкановых подготовила 30 бричек с домашним скарбом. Большую часть составляло оборудование и инструменты для кузницы, так как в дороге повозки ломались, а лошадей требовалось систематически подковывать. Имея кузницу, кочевать было легче — на каждом пикете поступали заказы на ремонт плугов, телег, подковку лошадей. Кузнец всегда был в почете. Дорога продолжалась около года. Родственники вспоминали, что двигались, растянувшись в цепочку. Взрослые мужчины верхом на лошадях с оружием в руках охраняли караван и двигавшийся с ним скот. При вступлении на территорию Большой орды (район Аягуза) от пикета к пикету каравану придавался довольно многочисленный вооруженный конвой казаков для сопровождения. Основные дороги являлись достаточно проторенными, так как движение началось еще с 1860 года, кое-где уже возвели мосты, а на больших реках действовали небольшие паромы. Тем не менее трудностей было чрезвычайно много, особенно когда шли проливные дожди и сухие русла ручьев и рек внезапно превращались в непроходимые преграды. Летом изматывали жара, оводы, случались болезни, падеж скота. От крупного рогатого скота, привыкшего к зеленой и мягкой траве, по пути пришлось отказаться, так как он не смог бы акклиматизироваться. Многих коней также пришлось обменять у местных жителей.

Каждому из нас стоит изучать свою родословную. Это подтверждает пример Шишкановых. Заглянув в историю семьи, они узнали прелюбопытнейшие факты. Оказывается, их дед Захар Ефимович служил кузнецом в полку Якова Логвиненко, а после Гражданской войны смастерил для него фаэтон, и легендарный комполка, оказавшийся к тому времени в немилости у власти, зарабатывал на жизнь частным извозом. А прабабушка Мария, будучи активным членом революционно-террористической организации «Народная воля», участвовала в подготовке покушения на императора Александра II.

В районе реки Каратал либо Или после проливных дождей в горах телеги с трудом преодолевали грязевые потоки в ручьях. При одной из переправ у брички, где сидел Андрей, слетело колесо. Парная упряжка не смогла ее вытащить. Прадед Ефим выпряг коней, запряг одну из своих лучших кобылиц и вытащил телегу на берег. При этом он, видимо, не только простыл, но и надорвался и вскоре умер. Для нас так и осталось неизвестным, где он похоронен и когда?

…Караван медленно, от пикета к пикету продвигался на юг. Вот уже позади Аксуйский пикет, пройден очень трудный участок перевала Гасфорта, Абакумовский и Арасанский пикеты. Достигли поселения Копал. Наметили конечный пикет и поселение Верный в предгорьях Заилийского Алатау.

Лето было в полном разгаре, все цвело, благоухало, днем жарко, ночью холодно, иногда шли проливные дожди. После прохода Каксуйского пикета высокие горы остались левее, дорога пролегла по более ровной местности, достигли Куянкузского и Ченгильдийского пикетов. Потом с трудом переправились через глубоководную Или.

На Илийском пикете сделали длительную остановку. Лето подходило к концу. Отбраковали лошадей, пополнили запасы продуктов. Река Или удивила огромным количеством прекрасной рыбы невиданных размеров. В пойме, заросшей высоким камышом и джерганаком, в старицах водилось очень много кабанов, нередко встречались сайгаки. Прекрасная охота и рыбалка обеспечивали достаточным количеством свежего мяса и рыбы. Вот здесь и пригодились запасы соли, ценившейся на вес золота.

Нуждались в капитальном ремонте все брички, упряжь, требовалось подковать лошадей, укомплектовать упряжки. Впереди был конечный пункт — Верный. До него с божьей помощью добрались к осени. Выбрали место и начали готовиться к зиме. Стали строить жилье и запасаться продуктами. Появились первые трудности. На закупку зерна и сена ушли основные денежные запасы. На перекрытия и крыши домов требовался строевой лес, за которым надо было ездить далеко в горы. Этим занимались в основном мужчины. Рабочих рук не хватало. Опыта зимовки на новом месте не имелось. К несчастью, зима выдалась очень суровой. За дровами приходилось ехать далеко в лес, горы, причем в любую погоду, даже в метель. Болезни, особенно среди детей, неприветливость, скудность и суровость нового края привели к единогласному решению искать иное место для постоянного проживания. Этому способствовала смерть прадеда Ефима, предположительно произошедшая в это время.

Мужчины узнали, что за Курбайским перевалом есть благодатная Чуйская долина с более мягким климатом и плодородной землей. К тому времени русские переселенцы уже проторили туда дорогу. В Токмаке и Пишпеке существовали довольно мощные казачьи пикеты. Они были уже настолько сильны, что могли защитить хлеборобов и поселенцев. Гарнизоны Пишпека и Токмака, кроме стрелкового оружия и сабель, имели даже пушки. Эти земли уже не подчинялись ни Коканду, ни Хиве, ни Бухаре, ни китайцам. На всей территории Чуйской долины стали появляться русско-украинские поселки, села.

С наступлением весны 1913 года, собрав силы, перевалили через Курбайский перевал и спустились в Чуйскую долину. По словам моего отца Ивана Захаровича, переход длился около двух месяцев. Обычно переселенцы выбирали для оседания русскоязычные поселения Камышановку, Молдовановку, наши же предки обосновались в пригородах Пишпека: Анастасьины — в восточной части города недалеко от рынка, а Шишкановы — в западной. Дед Захар жизнь на новом месте начал с организации маленькой кузницы, затем она переросла в артель «Красный металлист». Как и отец, он был физически сильным, здоровым, с очень спокойным, уравновешенным характером.

В годы гражданской войны Захара Ефимовича мобилизовали в РККА и он служил кузнецом в полку Якова Логвиненко, сформированном в Пиш- пеке. Кузница в то время считалась очень ответственным звеном обеспечения войск. Она ремонтировала и изготавливала оружие, телеги, сани, брички, передки артустановок на конной тяге, подковывала лошадей. Трудности военного времени усугублялись плохими дорогами, отсутствием мостов, переправ, а также жестокими боями с хорошо вооруженными отрядами белоказаков атамана Анненкова, частями Колчака, летучими бандами басмачей. Пишпекский полк Логвиненко довольно успешно проводил боевые операции, громя, вытесняя всех противников и передавая власть Советам. После окончательной ликвидации отрядов Анненкова полк расформировали.

За добросовестную службу Захар Ефимович лично от Якова Логвиненко получил в награду коня с полным комплектом сбруи. Дед вспоминал, что конь когда-то работал в цирке, поэтому имел прекрасную выучку.

После демобилизации, вернувшись в 1926 году из Верного в Пишпек, дед Захар приступил к работе кузнецом в созданной им артели. После окончания боевых действий возвратились в Пишпек и командир полка Яков Логвиненко, а также начальник штаба Григорий Портнов. Народные герои оказались безработными. Яков Логвиненко жил по соседству с Захаром Ефимовичем. По совместному решению дед изготовил для него фаэтон, на котором тот стал заниматься частным извозом. Только через год кучера Логвиненко, национального героя Киргизии, вызвали в штаб ТуркВО в Ташкенте, где восстановили в воинском звании и должности.

Бывший начальник штаба Г. Портнов связался с конокрадами и был бесславно убит в одной из воровских стычек, похоронен неизвестно где.

Участвовал ли дед Захар в Великой Отечественной войне, неизвестно. Знаем, что он работал кузнецом в артели, впоследствии ставшей заводом «Красный металлист». Умер в 1953 году во Фрунзе, похоронен на Кызыл-Аскерском кладбище рядом с женой Пелагеей, скончавшейся в 1937 году в возрасте 47 лет. Лично я видел деда Захара только один раз у тети Ольги Захаровны.

Династию кузнецов из шестерых детей Захара и Пелагеи продолжил лишь один — старший сын Андрей. Сначала он трудился подмастерьем в мастерских деда, потом сам стал замечательным кузнецом, мастером-оружейником. Окончил технический рабфак, в 1930 году был призван на военную службу и до 1935-го, как и отец, проходил ее кузнецом в ремонтных мастерских горно-стрелковой дивизии ТуркВО в Ташкенте, Ашхабаде, Мары, Кушке. После демобилизации работал директором МТС в селе Теплоключенка, управляющим горнорудного предприятия на Иссык-Куле, директором Кир-транса.

Однако позже его оклеветали, признали врагом народа и по 58-й расстрельной статье ему пришлось отбыть 8-летний срок в ГУЛАГе. После освобождения и до самой смерти дядя Андрей работал кузнецом в МТС, РТС в селе Красная Речка Аламединского района Чуйской области. Своим мастерством и высочайшими трудовыми показателями — перевыполнение плана в 10 и более раз! — он заслужил уважение сослуживцев и руководителей.

Известно, что несколько раз его пытались представить к званию Героя Социалистического Труда и к другим наградам, но каждый раз судимость служила непреодолимым препятствием. Высшими наградами Андрея Захаровича стали почетные грамоты ЦК КП Киргизии и незначительные премии.

Известен такой примечательный факт. 7 ноября 1953 года на торжественном собрании коллектива Краснореченской МТС, когда предприятию вручали второй орден Красного Знамени, Андрей Захарович, получив небольшую премию за выполнение плана на 1000%, вышел на трибуну и произнес знаменательную фразу: «За премию спасибо, работали хорошо, будем работать еще лучше!» Заполненный зал бурно аплодировал. К слову, руководители МТС тогда получили денежные премии, превышающие годовые зарплаты.

Помню Андрея Захаровича как очень скромного, немногословного, умного, рассудительного человека и хорошего баяниста. Они с женой Галиной вырастили двух прекрасных сыновей — Геннадия и Анатолия, окончивших школу с золотыми медалями. Геннадий потом окончил физмат Киргос- университета и инженерно-строительный институт. Работал начальником дорожно-строительного управления в Оше и руководил крупным трестом в Ижевске, был отличным гимнастом и, как и отец, играл на баяне.

Будучи студентом, Геннадий в летнее время помогал отцу в кузнице, трудясь молотобойцем. По его признанию, это очень пригодилось ему в дальнейшей инженерной работе. Получается, он поставил последнюю точку в династии кузнецов Шишкановых. Кстати, его сын Андрей, ставший одним из ведущих российских конструкторов в авиапромышленности, тоже играет на оставшемся в наследство баяне.

Анатолий избрал профессию военного. Окончив военное училище, Академию им. Дзержинского, дослужился до подполковника ракетных войск. По службе ему пришлось летать на вертолетах над дорогами, по которым кочевали наши предки. Ведущие на Балхаш, Байконур, Караганду, Алма-Ату, через Кордайский перевал, Чуинджу, Акмолинск по всей длине Турксиба от Луговой до Читы, эти дороги прорезали практически всю территории Средней Азии и верхнего Дона. Анатолий всегда сожалел, что слишком быстро пролетал путь, который предки преодолели за целый год, пересекая огромные пространства с многочисленными преградами — песками, реками, болотами, бездорожьем, горными перевалами, затрачивая много сил, здоровья, времени и теряя близких. Ему хотелось бы пройти их маршрут с кинокамерой в руках, чтобы показать произошедшие за 100 лет изменения, о которых деды и мечтать не могли. Разве могли они предположить, что их захудалый губернский город Акмолинск станет Астаной — столицей огромного по территории государства, да еще не принадлежащего России!

В завершение хочу рассказать о деде по материнской линии — Дмитрии Ивановиче Иванове, тоже особенном человеке. Родом из донских казаков. Он был заслуженным агрономом Казахстана, вывел сорта желтого и розового хлопка. Но экспериментальные поля басмачи сожгли. Дед заболел, лечился в Москве, где и умер в 37 лет. Был кремирован. Его прах моя бабушка Таисия Михайловна возила с собой, в последние годы хранила в небольшом склепчике рядом с домом. В 1987 году, когда бабушка умерла, прах опустили в землю, рядом с ее гробом на Северном кладбище города Фрунзе.

…Полагаю, каждому человеку полезно знать, как и где росло его фамильное дерево. Много интересного и поучительного узнаешь, когда начинаешь это изучать. Обидно, что многим из нас и в голову не приходит заниматься этим в свое время, покуда есть у кого спросить.

Владислав ШИШКАНОВ,

преподаватель Станции юных техников Ленинского района г. Бишкека.

Фото из семейного архива.