В развитии каждого человеческого общества сохраняются пережитки прошлого, отголоски предыдущих этапов его истории. Так, в царской России вплоть до второй половины XIX века продолжало существовать крепостничество — своего рода пережиток еще, я бы сказал, рабовладельческого строя. В советскую эпоху в Кыргызстане безуспешно боролись с такими «остатками»  минувших дней, как умыкание невест, уплата калыма и многоженство. К сожалению, в условиях суверенитета и выбора так называемого демократического пути развития эти негативные явления не только остались, но и получили развитие. Теперь государство и общество практически перестали с ними бороться. Население же принимает их как дань уважения с их стороны неким национальным традициям.

В современном кыргызском обществе к старым пережиткам  добавились новые — это уже пережитки советского строя. Антисоветчикам всех мастей следует признать, что социалистический строй в целом принес советскому, в том числе кыргызскому, народу много положительного. Таких социальных гарантий, которые предоставлялись в советском Кыргызстане, вряд ли удастся достичь когда-нибудь в либерально-демократической стране. Придется довольствоваться ощущениями бескрайней свободы и раскрепощенности каждого человека, выбора идеалов по своему усмотрению: хочу работаю, хочу — нет. Захочу богатею, захочу — буду нищим. Могу записаться в партию «Ата Мекен» или в «Кырк-Чоро», а могу на панель пойти, никто мне не указ. Таковы принципы демократического строя. Но я не об этом. Я о пережитках. Пережитках уже советского строя.
Они мешают жить по-современному, то есть по-капиталистически согласно законам рыночных отношений. Носителями этих пережитков являются люди среднего и старшего поколений, которые изрядно портят фон современного общества, мешают власти. В большинстве своем это  малограмотные, не понимающие сути произошедших перемен члены  нашего общества. Или разного рода провокаторы, прикидывающиеся под этаких дурачков. Они привыкли бесплатно получать квартиры, пусть и в очереди, водить детей тоже почти бесплатно в садик, обучаться за счет государства. Привыкли, что их трудоустраивали, а если не работаешь, то подвергали административному наказанию за тунеядство. Эти люди помнят — как бесплатно предоставляли покойникам место на кладбище и хоронили. Разумеется, привычки жить, не думая о своем настоящем и будущем, трудно искоренимы. Вот и остаются в виде пережитков советского прошлого. Когда их носители  якшаются между собой, говорят, что они, оказывается, жили при коммунизме. Хотя для властей той поры коммунизм был только светлой мечтой. Следует отметить, что уже в условиях застойных лет советской истории большинство социальных благ потихоньку распределялось коррупционным путем — за определенную мзду. И теперь отдельные социальные гарантии также по инерции покупаются.
Как же эти пережитки советского прошлого сталкиваются с современными рыночными отношениями? Приведу пример: посеяли славные труженики села Таласской долины фасоль — культуру, дающую хороший урожай на их земле. Раз получили хорошую прибыль, второй — еще лучше… А вот на третий раз — осечка: упали мировые цены на фасоль в три-четыре раза. Что делать? И вот носители памяти о советском прошлом поднимают народ на митинги: «Почему государство не организует прием фасоли по выгодным фасолеводам ценам? На что мы будем жить?» и    т. д. Они забыли, что на улице капитализм. Никто их не заставлял засевать все свои участки фасолью. Более того, Минсельхоз предупреждал о необходимости соблюдения севооборота, возможности изменения конъюнктуры на мировом рынке производства этой культуры. Не желают слышать, упорно требуют своего: почему государство оставляет славных таласских фасолеводов на произвол судьбы? Более того, угрожают перевернуть автомобиль премьер-министра, приехавшего к ним для оказания возможной в создавшихся условиях помощи со стороны правительства. Вот таков вред от пережитков советского прошлого!
В том, что у нашего населения до сих пор живуче явление социального иждивенчества, виноват прежде всего советский строй. Советы приучили людей не думать о своей судьбе, участи, многое брали на себя. Как-то по радио передавали интервью с фермером. «Купишь трактор — солярка нужна, обзаведешься живностью — корм нужен, хочешь что-нибудь посеять — семена нужны, потом поливать надо», — жаловался сельчанин. Раньше многие из его забот брало на себя государство. Создавалась видимость гарантированности этих услуг, они были как бы сами собой разумеющимися.  Ныне и заботы, и ответственность лежат на самом этом фермере.
До сир пор живучи требования людей к властям: вот у меня столько-то детей, а работы нет, кто их будет кормить? Мой сын выучился на юриста, а работать ему негде. Дайте мне то, дайте сё!
Ах, эти пережитки!  Однако самое страшное, когда носители иждивенческой психологии выступают под флагом  вседозволенности, нередко встречающейся в наше время. Толпа захватчиков земли, освоив участки в неположенном месте, требует проведения дорог, водопроводов, а при сносе их домов селевыми потоками — государственной помощи. Но ведь их предупреждали, что нельзя строить на этом месте, опасно.
… Так мы и живем в соседстве с пережитками прошлого. Наверное,  пройдет немало времени, пока в сознании людей укоренятся идеи рыночного образа жизни, будут преодолены пережитки социального иждивенчества, а человек станет действительно сам строителем собственной судьбы и счастья.

Кемелбек КОЖОМКУЛОВ,
историк.