Мария Петровна прожила со своим мужем Иваном тридцать лет. В жизни у них, как и у всех,  было и хорошее, и плохое, вырастили трех сыновей,  дали им образование. Всю жизнь Иван трудился на стройках. Здоровый, красивый, жизнерадостный, душа компании, Иван никогда ничем не болел. И к  врачам не было необходимости обращаться.

Оба вышли на пенсию. Дети выросли, устроились, имеют свои семьи. Казалось бы, наконец наступило время,  когда можно и пожить в свое удовольствие. Но неожиданно Иван почувствовал какой-то внутренний дискомфорт, боли в желудке.
Пришлось пройти обследование. И как гром среди ясного  дня — диагноз: опухоль в желудке. Вердикт  врачей был суров — онкология. Надо делать операцию. И причем немедленно!
Все  сбережения, какие были в семье, ушли на операции. Помогали и сыновья. После  первой операции последовала вторая, затем и третья. Мария не отходила от мужа ни  на минуту. День и ночь была рядом. Приходилось не только кормить с ложечки,  но и убирать, мыть его, переворачивать. А это нелегко: Иван-то тяжелый и грузный.
Но Мария не жаловалась, не роптала.  Да и кому пожалуешься?  Дети  далеко: двое в России, один в Казахстане, работают.
Стойко переносила Мария все  невзгоды. После третьей операции, казалось, силы покинули ее. И тут свою помощь  предложила подруга Марии Надежда, одинокая женщина, жившая неподалеку.  Они стали чередоваться: одна дежурила днем, другая ночью. Мария сразу  почувствовала облегчение.
В этой же палате лежал еще один тяжелобольной, перенесший операцию —  Петр, за которым ухаживала его жена  Вера. Петру не суждено было перенести  операцию. Вскоре он ушел в мир иной. Мария, видя горе Веры, втайне благодарила  Бога, что Ваня ее, хоть слаб и немощен, но жив. Вскоре Ивана выписали из  больницы, и Мария забрала его домой. Теперь она ухаживала за ним одна. Ведь дома и стены помогают.
Прошло немного времени, Ивану полегчало. И Мария решила навестить Веру,  выразить ей соболезнования.  Пришла Мария к Вере ненадолго. Посидели, поплакали, погоревали о нелегкой женской доле, о безвременно ушедшем Петре, выпили за упокой усопшего, и засобиралась Мария домой. Иван дома один, ждет ее. И вдруг Вера говорит:
— А ты знаешь, Мария, у Ивана с Надюхой — любовь.
— Что? О чем ты говоришь, Вера?
— О том, что видела, когда приходила к своему Петру. Как они обнимались, миловались и подолгу щебетали, наклонившись друг к другу. А однажды видела, как они целовались, стоя у окна.
— Не  может этого быть! — воскликнула Мария.
— А вот и может, говорю то, что сама видела…
Марию будто кипятком обдали. Она выскочила из дома Веры и, не дожидаясь автобуса, помчалась домой. Под гнетом тяжелых мыслей бежала, не чувствуя  под собой земли. И закипала обида в душе Марии, все больше наполняла ее  до краев, готовая в любую минуту выплеснуться наружу. «Я ему такое устрою! Я ему  покажу», — горячилась Мария по дороге домой.
И вот она дома. Открывает дверь, торопливо заходит в спальню. Видит, лежит ее Иван бледный, как стена, жуткая  гримаса от боли исказила красивое лицо. «Только не сейчас, только не сейчас, —  шептала про себя Мария. — Это убьет его…». Удержалась, промолчала. И вновь  начались бессонные ночи. Лежала   и подбирала слова, которые скажет  Ивану, когда ему станет легче. Вся совместная жизнь прошла перед глазами:  как вместе преодолевали трудности, растили сыновей, как радовались получению новой квартиры, как не спала ночами, ухаживая за ним, как стояла под дверью операционной и молила Бога, чтобы все прошло благополучно, чтобы ее Иван  остался жив.
Иван не мог не заметить изменений в настроении жены. Как-то спросил ее:
— Мария, что с тобой? Ты стала на себя не похожа. Случилось что?
— Да нет, Иван, ничего. Устала просто.
Прошло три дня. В дверь постучали. Мария открыла. На пороге стояла Надежда. И тут нервы у  Марии сдали.
— Зачем пришла? — грубо спросила она.
— Пришла Ивана проведать, — ответила ничего не подозревавшая  Надежда.
— Вон отсюда! Чтоб ноги твоей здесь больше не было. И захлопнула дверь перед  носом Надежды.
— Мария, Мария! — послышалось из спальни, — почему Надя так быстро ушла?
Захожу в спальню, а у Ивана даже щеки порозовели, румянец, видно, от  радости появился. И тут она ему выдала все, что накопилось на душе за это время. Он слушал молча, не перебивая. А когда утихла, сказал:
— Мария, прости меня. Не знаю, что со мной случилось, но Надежда все время  стоит у меня перед глазами. И ее ласковый голос у меня в ушах. Прости  меня, если можешь, прости, но я с собой ничего не могу поделать.
И снова начались бессонные ночи. Все думала, думала, что делать,  как поступить? И простить его нет сил. И вот недавно приняла решение: Бог  знает, сколько ему еще отпущено, а Надежда, видать, это его лебединая песня.
И  решила уехать  к сыну, к тому, что поближе, в Алматы. Побудет там, а Надежда пусть поживет с Иваном.
О своем решении сообщила Ивану. Молча выслушал он, ничего не ответил, только скупая слеза выкатилась из его глаз. Мария  поняла, что он не против. Позвонила Надежде, вечером должна прийти. Думаю, она  примет предложение… И после этого разговора Марии стало так легко, будто  камень огромный с души свалился.

Инна МАРДЕРФЕЛЬД.
Бишкек.