За двадцать лет постсоветского периода  Кыргызстан имел такую экономическую разруху, такое  расстройство социально-культурной инфраструктуры государства и деморализацию населения, которую страна не знала даже в  тяжелые годы Второй мировой войны. В итоге  республика не раз оказывалась  на грани политического  и экономического коллапса.

К тому же после распада СССР искусственно структурированная экономика Киргизской  ССР оказалась нежизнеспособной, она в  буквальном  смысле была уничтожена рыночной стихией.
Как показала практика, разгосударствление, приватизация и    приоритетное рыночное развитие экономики оказались единственным выходом из постсоветского социально-экономического краха.
Наряду с действительно обанкротившимися  предприятиями были уничтожены и рентабельные, ориентированные на местное сырье,  отвечающие интересам  государства. Не  оправдались надежды и на международную  помощь,  приток иностранного капитала. Поэтому руководство страны приняло меры  к максимальной денационализации и либерализации экономики. В итоге более 90%  экономики республики денационализировано и приватизировано, около 90% рабочих мест обеспечивается негосударственным  сектором  экономики и более 80% ВВП страны производится  негосударственными предприятиями.  Более того, 50-60% частного бизнеса  оказалось в тени, составляя гибкую и динамичную альтернативную экономику.
По официальной статистике, многие  важнейшие социально-экономические  показатели страны якобы существенно отстают от многих стран СНГ и мира. В  действительности же совокупное материальное  положение среднестатистического  кыргызстанца выглядит  не хуже, чем у  среднестатистического жителя многих государств мира и СНГ. А низкие официальные  показатели социального положения кыргызстанцев являются  не чем иным, как статистическим искажением реальной действительности. Это связано с  тем, что  в постсоветском Кыргызстане, как я выше упомянул, произошел  значительный рост негосударственного сектора экономики, но по определенным причинам это не находит отражения в официальной статистике. То есть по большому счету в Кыргызстане ведется ущербная  «двойная бухгалтерия»  на государственном уровне. На самом деле  в республике из-за большого объема  теневой экономики очень сложно отслеживать реальные показатели  экономического развития, потому что идут мощные неконтролируемые государством экономические процессы.  По неофициальным данным, суммарное богатство негосударственной  экономики существенно превышает ВВП государства и демонстрирует силу  и перспективу «народного капитализма» в  Кыргызстане.
В свою очередь это говорит о том, что в условиях фактического  паралича государственной экономики «народный капитализм», то есть негосударственный сектор экономики, самостоятельно сформировал и  поддерживал  достаточно сильную самообеспечивающую социальную систему  общества, эффективность которой существенно выше, чем государственная  социальная программа.  Поэтому  во время правления А. Акаева и К. Бакиева государство самоустранилось от решения многих важнейших социальных проблем страны, перекладывая их на плечи  самого общества.
В Кыргызстане наряду с небольшой официальной зарплатой имеется и другая, то есть общественная зарплата со  спецсчетов организаций и ведомств, которая  в 2-3 раза больше, чем донынешняя повышенная зарплата.
По данным Министерства финансов,  в 2007 году в ведомствах республики (не говоря о негосударственном секторе) около 80% специальных средств уходит на  зарплату сотрудников. А в официальных отчетах по жалованию ведомства дают совсем другие цифры, без учета спецсредств, реальные же доходы   в 2-3 раза выше указанных в официальных документах.
Солидная часть кыргызстанцев оценивает  свое положение оптимистично,  чем официальная статистика. Например, по данным социологических исследований, ВЦИОМ России, проведенных в 2007 году по странам СНГ, 65% кыргызстанцев были всем довольны, а в  докладе Европейского банка реконструкции и развития о переходе Кыргызстана к  рыночной экономике отмечено, что в 2007 году  58% граждан страны удовлетворены жизнью.  Кроме этого, по данным  Республиканского центра изучения общественного мнения «Эл пикири», 59% жителей страны считали свое  положение средним, то есть причисляют себя  к среднему классу.
Разумеется, что при этом среди кыргызстанцев  имеется определенное количество бедных людей,  неблагополучные семьи были даже при социализме. В целом можно  отметить, что, если  подавляющая часть общества не стала жить лучше, неоспоримо то, что она стала жить иначе.
О том, что кыргызстанцы небедно живут, кроме вышеприведенных данных, свидетельствуют материалы официальных и неофициальных источников — ежегодные затраты  граждан на проведение юбилеев, тоев, организаций похорон и поминок в сумме превышают примерно аж треть ВВП страны или внешний долг республики, то есть более $21 млрд. (исследования Бишкекского института  экономической политики под названием «Стоимость традиций»).
Народный показатель явился причиной того, что определяющим  инвестором экономики Кыргызстана стал негосударственный сектор. По данным статкомитета СНГ, в последние годы более 40% инвестиций в основной капитал экономики Кыргызстана были вложены за счет средств частных предпринимателей и  организаций, более 25% инвестиций вложены населением страны, и только 11% — за счет госбюджета.  Только трудовые мигранты  Кыргызстана, проживающие за пределами страны, принесли в экономику в последние годы  больше средств, чем  иностранные инвесторы, сумма их переводов на родину ежегодно в среднем составляет более 1 млрд.  долларов США. Это свидетельствует об эффективности негосударственной, самообеспечивающей социальной системы страны, об ослаблении в  республике иждивенческих настроений. Кыргызстанцы в основной массе не ждали и не требовали улучшения своего положения от государства, они сами отвечали за  собственное благополучие, поэтому у них меньше  пессимизма и недовольства, а больше  все-таки  оптимизма и веры в  будущее.

Болотбек ИШЕНАЛИЕВ.