О необходимости реформирования отечественной науки не раз говорил Президент Алмазбек Атамбаев. О том, какими путями, силами, средствами можно и нужно делать серьезную  науку, размышляет академик НАН, доктор геолого-минералогических наук  Розалия ДженЧураева. 

     Вопрос реформирования науки в стране назрел давно, он обусловлен  текущей необходимостью ее поэтапного развития,  связанного с объективными обстоятельствами в области политической, экономической или социальной жизни страны. Но эта назревшая необходимость  должна проводиться в рамках созидания или возрождения утраченных научных позиций, а не их разрушения или окончательного уничтожения. 
     Наука в любом цивилизованном государстве — атрибут прогресса, свидетельство высокого интеллектуального уровня во всех областях жизни социума. Проблемы, которые сейчас высветились в рамках  научной отрасли, вполне естественны. Часть негативных фактов, отмеченных в деятельности НАН и изложенных в рекомендациях экспертного совета по вопросам развития образования при Президенте, можно рассматривать как следствие  неправильной государственной политики по отношению к этой важной отрасли. В результате налицо и замедление развития науки, и снижение уровня тесно связанного с ней образования, да и общего интеллектуального уровня населения.
     Научное сообщество республики настораживает тот факт, что в составе экспертной комиссии по реформированию системы науки нет ни одного работника Национальной академии наук.
     Рекомендованные экспертами меры, направленные на  "создание новой, современной системы организации науки и научной деятельности, на ее возрождение и выход кыргызских ученых в мировое научное пространство", запоздали, поскольку в своей научной деятельности наши научные институты давно опираются на совместные исследования с зарубежными научными организациями и университетами и  именно их материальная база стала  чуть ли не основным атрибутом для поддержки отечественной науки.
     Пока что мы выживаем лишь за счет тесного контакта с зарубежными организациями — единственным источником финансовой поддержки кыргызской науки. Это парадоксально. Что же касается создания новой, современной системы организации науки и научной деятельности, то без достойного финансирования, какую бы систему ни изобретали, она останется  мертворожденной. Наверное, многие очень отдаленно представляют, чем и как  занимается академическая наука и каких результатов она достигла в последние годы. В академических институтах достаточно много разработок, причем очень нужных  и выгодных стране. Однако, когда  встает вопрос об их внедрении, у государства, казалось бы, имеющего заинтересованность в этом, как всегда, карман пустой.
     Общая численность действительных членов академии, членов-корреспондентов и почетных академиков  НАН составляет 115 человек, это костяк республиканской науки. Но, к великому сожалению, они не наделены волшебной палочкой, чтобы из ничего делать что-то, поскольку на дворе не средневековье, а ХХI  век, когда для любых инноваций надо иметь материальную базу, причем оснащенную  самыми современными высокоразрешающими приборами.
     Внедрение современных механизмов роста эффективности науки следует искать в очень серьезном, взвешенном государственном подходе. Результаты реформ напрямую зависят от тех задач, которые государство ставит перед наукой. Наука может  и должна развивать как фундаментальные направления, так и  чисто прикладные, они взаимосвязаны. Вот тогда и наступает момент  для оценки средств, требуемых  при выполнении поставленных страной задач.
     Относительно рекомендаций объединения науки с вузами. Мы все смотрим на заграницу и пытаемся подражать ей во всем, даже при явной нецелесообразности, не вникая в саму суть истоков нашей истории, путей и традиций становления науки и образования. Объединить две нищенские структуры — НАН и вузы? Это не даст желаемых результатов и окончательно погубит науку. К примеру, факультет науки и инженерии в самом северном университете Норвегии — городе Тромсо, с которым мы сотрудничаем, имеет годовой бюджет 45 млн. долларов, 60% из них финансируются из бюджета страны. Зато оснащен факультет самым современным оборудованием и приборами, обучаются там  850 студентов, 100 аспирантов при штате сотрудников  330 человек.
     Мы с коллегами уверены: не поможет "срочно" реформировать науку и  предлагаемое "объединение интеллектуального и имущественного потенциала научных учреждений, вузов и государственных институтов для решения первоочередных задач". Возможно, в этой фразе и надо искать, где собака зарыта. Видимо, "имущественный потенциал научных учреждений" опять кому-то  приглянулся и не дает покоя,  потому и намечается очередной рейд по объединению, уплотнению, освобождению и передаче…. Мы это уже проходили. К примеру, один из таких лакомых кусочков — здание Института геологии на бульваре Эркиндик — несколько лет назад  очень заинтересовал лиц, вершивших судьбу республики. Однако благодаря стойкости наших ученых во главе с директором мы отстояли академическое имущество. Но часть здания  все-таки успели перепродать третьим лицам.
     А что касается вузовской науки — давайте смотреть правде в глаза! При низкой ставке преподавателей и одновременно их высокой нормативной нагрузке (800-900 часов  в год)  вряд ли  можно говорить серьезно о научных исследованиях. Это просто физически невозможно. Наука — это не станок, который включил, выдал детали, отчитался за продукт и спи спокойно. Научные разработки делаются не в одночасье, это бесконечный процесс в рабочее и внерабочее время.
     На наш взгляд, прежде чем рубить сплеча, государству следует определиться с самыми  приоритетными направлениями по наиболее актуальным сегодня отраслям и делать госзаказы по ним, вкладывая  конкретные бюджетные  деньги. Это тесное взаимоотношение науки и государства было бы полезным симбиозом.
     "Новые свежие кадры", как предлагают эксперты, на зарплату 4-5 тысяч сомов не удержатся  в научных лабораториях.      А получив ученую степень, они, безусловно, покинут  академический институт или вуз и уйдут либо в иностранную компанию, либо вообще уедут за рубеж.
     Самые свежие и молодые кадры, которые выходят из стен вузов практически с нулевыми знаниями и без минимальных профессиональных навыков, нуждаются по меньшей мере в 5-10-летнем становлении  как ученые или просто специалисты в своей области. Но это  становление ученого обычно происходит у нас не за счет бюджетного финансирования, а за счет зарубежных подачек в виде грантов, стажировок, договоров о сотрудничестве и т.д.
     Со дня обретения независимости ученые нашей республики  готовы  на самом высоком уровне быть полезными в решении государственных вопросов. К примеру, ученые Института геологии неоднократно предлагали свои услуги, подготовив национальную программу в области горно-геологических наук по решению очень важных и нужных для республики задач. Программу апробировали и поддержали все министерства, но, к сожалению, где-то  наверху  ее положили под сукно.
     Мы далеки от мысли, что  в НАН все хорошо или идеально. Да, действительно, надо многое менять, может быть, внутреннюю структуру академии или открывать финансирование не "по головам", а по поставленным проблемам или темам. Это пусть решает правительство, но вместе с учеными.
     Могу проиллюстрировать ситуацию на примере Института геологии НАН. Общее финансирование научных исследований ограничено практически рамками заработной платы. Нищенское существование молодых специалистов, привлеченных в данный момент нами в науку  (практически все с красными дипломами) на  зарплату 4 900 сомов в месяц, не дает гарантии  кадровой стабильности. К тому же почти нет современного приборного парка, который обеспечил бы международный уровень исследований. 
     И все-таки вопреки проблемам академическая наука имеет обширные научные связи с  различными зарубежными организациями, за счет которых ученые стараются проводить тонкие и сложные исследования на дорогих и высокоразрешающих приборах.
     Примером может служить переподготовка для нужд науки за счет международных проектов молодых специалистов Института геологии за рубежом. За два года, благодаря его связям  с зарубежными коллегами, прошли годичную стажировку в Норвегии — 20, в Японии — 10, в Китае — 10 специалистов и т.д. 
     В соответствии с Национальной стратегией устойчивого развития  на 2013-2017 гг. горно-добывающая отрасль является приоритетной. Использование этих ресурсов с максимальной эффективностью и минимальным ущербом для окружающей среды возможно только на основе научных исследований. Поскольку Институт геологии НАН — единственная научная организация в республике, которая изучает недра Кыргызстана, то освоение большого числа месторождений полезных ископаемых, да и вовлечение в хозяйственный оборот новых орошаемых земель, водных и водноэнергетических ресурсов  —  залог экономического благополучия страны.
     И последнее. Глава государства верно отметил, что научное обоснование должно быть необходимым звеном при подготовке и принятии государственных решений по крупным экономическим, политическим и социальным вопросам. Очень правильная постановка вопроса.