Выражать соболезнования родственникам при потере близкого им человека — признак воспитанности. Если уход из жизни молодых людей сопровождается печалью со слезами, то при кончине пожилого человека его сверстники, как правило, сохраняя самообладание, спокойствие и мудрость, утешают близких усопшего со словами: «Не каждому Бог дарит такую долгую жизнь. Смерть в почтенном возрасте не должна печалить никого, мужайтесь…». Такова была и есть неписаная норма поведения кыргызов. Но она в нашей истории нарушена дважды. Первый раз — когда умер Манас, второй раз — когда скончался Чингиз Айтматов. Манас ушел из жизни в 54 года, а Айтматов на восьмидесятом году от роду. В обоих случаях весь народ  впал почти в депрессивную растерянность и уныние. Никто никого не утешал, люди будто забыли выражать соболезнования близким. Мужчины не стесняясь плакали, женщины навзрыд рыдали. 

Понятно, что с потерей Манаса народ лишился своего защитника и опоры, в результате чего возрастало опасение за будущее Отчизны и независимость кыргызского народа. Но по какой причине была столь тяжелой потеря Ч. Айтматова? Ведь и до него в мир иной уходило немало выдающихся людей. Конечно, утрата каждого из них невосполнима, но айтматовский феномен стоит особняком. Он вроде бы объясним, но в то же время настолько интересен и сложен, что к образно-философскому мышлению и мироощущению писателя приковано общечеловеческое внимание, и оно пытается и будет пытаться распознать секреты сильного воздействия романов, повестей, публицистических выступлений писателя на умы и сердца людей. Богом данный ему выдающийся талант, обогащенный молоком матери и трагичностью судьбы, знанием тонкостей народной жизни, глубоким творческим мышлением и образованностью, выдвинул автора в мировой писательский авангард. Человечество знает множество великих писателей. Каждый из них, внеся в общечеловеческую культуру собственную оригинальную интонацию или расширяя границы культурных ценностей, по-своему уникален, неповторим и дорог. В произведениях Ч. Айтматова красной нитью проходит и доминирует нравственно-философская идея: как человеку Человеком быть. У Айтматова она называется «вечным спором». Мне думается, быть или не быть Человеком? — вопрос вопросов для каждого из нас. Айтматов его преподносит не декларативно, а через образно-смысловые пласты, путем создания высокохудожественных характеров, изображая сложные судьбы и захватывающие читателей остродраматические, доходящие до трагизма ситуации.

О ком бы Айтматов ни писал: о дезертире, воровавшем и зарезавшем единственную корову-кормилицу у бедных сирот; о матери, потерявшей на войне всех близких, но не потерявшей ни малейшей капли достоинства и осознания человеческого долга; о первом учителе, мечтавшем и верившем в справедливое будущее; о маленьком мальчике с прекрасным воображением, живущем на берегу  Иссык-Куля и восставшем против жестокости алчных людей; о рыбаках в одной лодке, оказавшихся в беде; о людях, живущих на степном полустанке, в горах с табунами лошадей, на колхозных полях; об иноходце и верблюде, о волках и барсе, — его тревожила мысль, как человеку Человеком быть, и от произведения к произведению она звучала всё настойчивее. На мой взгляд, стихотворное размышление айтматовского персонажа Сабыра из пьесы «Восхождение на Фудзияму» автор адресует всем нам и с беспокойством напоминает, кто мы есть:

Нет, нескончаем вечный спор —

Как человеку Человеком быть?

И на войне всё тот же спор — 

Как человеку Человеком быть?

В победных кликах слышу спор — 

Как человеку Человеком быть?

В предсмертных криках 

слышу спор —

Как человеку Человеком быть?

Вот победим, и тот же спор 

Как человеку Человеком быть?

Кто навязал нам этот спор, 

Кто ниспослал нам вечный спор —

Как человеку Человеком быть?

Я это воспринимаю как крик души великого гуманиста, обращенный ко всему человечеству. Он звучит у Айтматова как лейт-мотивная позиция. Беспокойная мысль о предназначении человека быть Человеком привела его к идее объединения интеллектуалов, и он учредил Иссык-Кульский форум, где лучшие умы разных стран сообща пытались найти ответы на сложные вопросы, связанные с природой человека.

Чингиз Айтматов привлекателен, любим и дорог общечеловеческой аудитории не только как выдающийся мастер слова, но и как настойчивый борец за душу человека. Эта концепция органично переплетается с образно-художественной тканью в его творениях. Он уникальный мастер вышивать литературно-художественные кружева сюжетной композиции с глубокой жизненно-философской идеей. Поэтому не случайно театральные режиссеры, мастера кино, художники, композиторы многих стран пытаются выразить себя через произведения Айтматова.

Сделаю небольшой экскурс в прошлое. Во время II Декады киргизской литературы и искусства в Москве в 1958 году при обсуждении произведений наших писателей московскими литературоведами и критиками творчество молодого Айтматова  было названо «новаторским» и оценивалось выше, чем литературные достоинства «основоположников» киргизской советской литературы. Самолюбие аксакалов было сильно задето, и «предводители-классики», будто оберегая молодого писателя от серьезных «заблуждений», начали указывать на «идейные изъяны» в его творчестве. В результате вокруг них объединились завистники, бездарные авторы и дилетанты с целью проучить и поставить Айтматова «на место». Но наперекор им в 1961 году Киргизский государственный драматический театр во Фрунзе ставит спектакль по айтматовской повести «Лицом к лицу», а затем его «Джамилю», и началось триумфальное шествие произведений писателя по театрам.

Если раньше читатели с наслаждением вчитывались в прозу Айтматова, то теперь и зрители с восторгом аплодировали спектаклям, которые с большим успехом шли во многих театрах мира. Терпению отечественных «классиков» пришел конец, и началась следующая стадия травли новатора в литературе: Айт-матова обвиняли в незнании родной действительности, искажении национальных ценностей, идеализации безнравственности, короче, в разрушении принципов социалистического реализма. Ранее выдававший себя единомышленником и другом Айтматова руководитель Союза писателей республики того периода перешел в лагерь «предводителей». Им сочувствовал ЦК Компартии. В Союзе писателей создалась нездоровая атмосфера, произошла поляризация мнений в их среде. В защиту прогрессивно мыслящего выдающегося прозаика выступили мы — небольшая группа молодых соратников Айтматова: Ашым Жакыпбеков, Кенеш Жусупов, Мар Байджиев, Камбаралы Бобулов, а также известный литературовед Кенешбек Асаналиев, академик Азиз Салиев, писатели второго по возрасту эшелона Олжобай Орозбаев, Суйунбай Эралиев, Сооронбай Жусуев и др. Мы, молодые, попали в число неблагонадежных, но не сдались. Не удалось сломить и Айтматова. Его интеллект, образованность, подготовленность в изложении объективных позиций, упорное отстаивание прогрессивных взглядов придали нам твердости духа. Мы были уверены, что не просто защищаем талантливого писателя, но и поддерживаем передовые прогрессивные идеи.

Годы шли своим чередом. Айтматов стал всемирно известным. Каждое новое его произведение становилось сенсационным явлением, очередным творческим подвигом. Боль Айтматова, призывающая человека быть Человеком, была настолько душевна и узнаваема людьми планеты Земля, что популярность его произведений как внутри, так и за пределами Советского Союза ширилась быстрыми темпами. Театры Азии, Европы, американского континента с увлечением включали в свои репертуары его произведения.

Если отдельные деятели из лагеря «предводителей» в конце концов отказались от конфронтации, то твердолобые консерваторы по-прежнему не осмеливались признавать факты. Один из наших корифеев даже осмелился публично назвать Айтматова, в то время работавшего корреспондентом газеты «Правда», «не писателем, а всего лишь удачливым журналистом».

Тем временем наступил год шестидесятилетия народного писателя Киргизской ССР,  лауреата Ленинской и государственных премий СССР, Государственной премии Кыргызстана имени Токтогула, Героя Социалистического Труда, академика, общественного деятеля Чингиза Торекуловича Айтматова. Народ ждал, чтобы юбилей любимого, всемирно известного писателя отмечался не по шаблону, когда кто-то выступал с докладом о юбиляре, затем зачитывали приветственные тексты министерств, ведомств, общественных организаций и «чествование» завершалось концертом. Я тогда работал секретарем по творческим вопросам в Союзе театральных деятелей Кыргызстана, по совместительству преподавал в Институте искусств имени

Б. Бейшеналиевой. Там же трудился и известный театровед Джукун Иманкулов, у которого уже  была написана докторская диссертация о спектаклях, поставленных по произведениям Айтматова на сценах Кыргызстана и в зарубежных театрах.

Однажды в теплый апрельский день 1988 года мы с Джукуном Иманкуловичем вместе вышли из института и пошли пешком, по дороге говорили, как лучше и оригинальней отметить юбилей Чингиза Торекуловича. Я поинтересовался, в каких странах идут айтматовские спектакли. На мой вопрос Джукун байке перечислил не только зарубежные страны и союзные рес-публики, где были поставлены произведения Айтматова, но и конкретно назвал театры. Он хорошо знал, где, когда и каким режиссером поставлен спектакль и каков его сценический  уровень. Иманкулов по памяти называл имена исполнителей главных ролей, художников-сценографов, приводил оценки из опубликованных на ту или иную постановку отзывов. Помню, что  он особо подчеркнул, назвав «выдающимися», спектакли режиссера Э. Некрошюса «И дольше века длится день» в Вильнюсском молодежном театре Литвы и «Пегий пёс, бегущий краем моря» режиссёра А. Борисова в Якутии. Похвалил он и как  удачные в творческом плане сценические  работы, осуществленные в театрах Казахстана, Москвы, Ленинграда, Украины, Польши, Болгарии, Узбекистана, Таджикистана, Германии.  В Кыргызстане же все театры в репертуаре имели несколько спектаклей по Айтматову. Режиссеры  Ж. Абдыкадыров, Б. Ибраев, М. Назаралиев, В. Пази, А. Дыйканбаев, Э. Токтогулов, А. Абдыкалыков, Т. Сатаров подарили нашим зрителям свои постановки. Среди них выделялись высоким профессионализмом, оригинальностью  режиссерского прочтения, интересным актерским ансамблем спектакли режиссера И. Рыскулова «Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря» в Ошском кыргызском драмтеатре. Большим событием в культурной жизни страны стал идущий с 1975 года с огромным успехом в академическом театре оперы и балета  балет-оратория выдающегося композитора и дирижера Калыя Молдобасанова «Материнское поле». Замечательная музыка, талантливое хореографическое мышление балетмейстера Урана Сарбагишева и умение прожить на сцене сложную жизнь  главной героини Толгонай ее исполнителями Айсулу Токомбаевой и Рейной Чокоевой брали зрителя за душу, заставляли его пережить  страшные годы войны, ужасные лишения, потери, горе матери, ее не сломленный человеческий дух.

Перебирая в памяти спектакль за спектаклем, мы с Джукуном Иманкуловичем воодушевились и пришли к мнению: было бы здорово, если бы юбилей Айтматова отметили театральным фестивалем. Я обратился в Минкультуры республики с этим предложением, там ответили, что идея хорошая, но на проведение фестиваля нужны большие деньги, а их брать неоткуда.

Честно говоря, другого ответа я и не ждал. Но в любом случае юбилей классика мировой литературы, патриота кыргызской культуры, борца за развитие национального языка и пропагандиста великого наследия — эпоса «Манас», мыслителя и гуманиста не должен отмечаться банально, иначе, как я полагал, перед мировым сообществом престиж соотечественников писателя упадет.  У меня уже возник замысел театрального шествия, которое можно было осуществить силами творческих коллективов наших столичных театров в дни юбилея. Появилось и название сценария: «Адам аты» — «Имя человека». Но какой толк из этого, если задуманная инициатива не будет поддержана?!

Однако нежданно-негаданно вопрос решился сам собой и без проблем. Меня пригласили в Москву на заседание художественного совета Министерства культуры СССР (с 1979 года я был его членом). Там состоялась моя встреча с Кириллом Лавровым, знаменитым актером театра и кино, народным артистом СССР. Мы были знакомы по работе. Он, как председатель Союза театральных деятелей СССР, всегда интересовался делами нашего союза. При разговоре с ним я рассказал, что юбилей Айтматова хотелось бы отметить театральным фестивалем, но все упирается в отсутствие финансов.

— Имеется в виду фестиваль айтматовских спектаклей? — спросил Лавров. Утвердительно ответив, я перечислил те спектакли и страны, о которых говорил Джукун Иманкулов. Оказалось, что он хорошо знает эти постановки. Лавров сразу ответил: «Деньги я дам! Сразу после перерыва, когда закончится худсовет, пойдем к нам». В Союзе театральных деятелей СССР Лавров представил меня трем экспертам, поручив им согласовать все вопросы, включая финансовые. Девушки оказались приветливыми и живо, с энтузиазмом расспрашивали меня о деталях нашей задумки, какой информацией владеем о спектаклях по Айтматову. С удовольствием вспоминаю, как мы легко договорились обо всем, решив придать фестивалю статус всесоюзного и провести его во Фрунзе под названием «Айтматов и театр». На мой вопрос: «Надо ли направлять в Москву какое-нибудь официальное письмо, скажем, от нашего министерства?» старший эксперт Марина Смелянская ответила весело: «А зачем? Мы и без формальностей хорошо трудимся».

Мы тоже «без формальностей» у себя, в Союзе театральных деятелей Кыргызстана, немедля создали штаб по подготовке и проведению фестиваля, назначив его директором известного театрального деятеля Ш. Шаршеева, которого Джукун Иманкулов обеспечил необходимой информацией. Шеримбек оперативно отправил пригласительные письма в зарубежные и советские театры. В двадцатых числах сентября из Москвы приехала Марина Смелянская с двумя экспертами и подключилась к организационным делам по подготовке фестиваля. Штаб-квартира расположилась в гостинице «Иссык-Куль», где, если не ошибаюсь, 25 октября 1988 года состоялась первая пресс-конференция с Ч. Айтматовым, которую я вел. Из официальных чиновников присутствовали только заведующая отделом ЦК Киргизии Р. Абдысаматова и ее подчиненные А. Токтосартов и К. Акматов. До сих пор для меня загадка, почему более высокие чины тогда отстранились. Возможно, они не верили, что фестиваль всесоюзного масштаба, впервые проводимый в Кыргызстане, пройдет успешно. На пресс-конференции я проинформировал представителей театров-участников, журналистов с графиком работы фестиваля. На следующий день состоялась встреча Айтматова с театроведами, критиками, советскими и зарубежными журналистами, любителями и мастерами театрального искусства. Она прошла в переполненном Большом зале филармонии. Будучи ее модератором, я получал истинное наслаждение, поскольку  писатель своим интеллектом превратил ее в задушевную беседу, совместное с аудиторией размышление о жизни, роли литературы и искусства в становлении личности, о человеке, его долге и об ответственности, о многом другом…

В тот же день фестиваль стартовал театрализованным шествием. В нем участвовали герои айтматовских произведений: Джамиля с Данияром ехали на повозке, Танабай восседал на иноходце Гульсары, а Едигей на Каранаре, шествовали учитель Дюйшен в окружении своих учеников, другие персонажи спектаклей из разных театров, а рядом с ними шагали кыргызстанцы — любители театрального искусства. С площади перед филармонией, где размещен скульптурный комплекс героев эпоса «Манас» и стоят бюсты знаменитых сказителей-манасчы, колонну  отправили в путь представители общественности КР всех возрастов в национальных костюмах. Этим мы пытались символизировать, что жизненные корни Айтматова и его произведений находятся глубоко в национальных недрах.

Процессия направилась по центральному проспекту столицы (ныне Чуйский) к Кыргызскому государственному драматическому театру, где ее встретили хлебом-солью переодетые в айтматовских персонажей артисты этого театра и, присоединившись к колонне, направились в сторону Русского драматического театра. После колонна прошла к театру оперы и балета имени А. Малдыбаева, на площади перед которым состоялось небольшое интересное представление, на которое собралось много народу. Во главе колонны в театр вошел сам Ч. Айтматов. В заполненном до отказа зале долго не смолкала буря аплодисментов. Заиграл оркестр. Медленно и торжественно открылся занавес. Творческая часть всесоюзного фестиваля «Айтматов и театр» началась с показа великолепного балета-оратории «Материнское поле».

По составу участников фестиваль перерос статус всесоюзного: он прошел на уровне международного и длился как праздник театрального искусства более  двух недель. Каждый день шли спектакли на сценах фрунзенских театров, доставляя зрителям эстетическую и духовную радость. Хорошо помню сильное впечатление, которое  оставили своими оригинальными режиссерскими решениями спектакли из Литвы «И дольше века длится день» и Якутии «Пегий пес, бегущий краем моря». С великой благодарностью вспоминаю сегодня решительность и щедрость души председателя Союза театральных деятелей СССР Кирилла Юрьевича Лаврова, без его материальной и моральной поддержки мы бы не увидели такого замечательного праздника. В день закрытия мне позвонили из приемной председателя Совмина Киргизской ССР и сказали, что глава правительства А. Жумагулов ждет меня в филармонии за полчаса до церемонии. Звонок я воспринял как признание властью того, что фестиваль состоялся на высоком уровне.

Чингиз Айтматов в своих произведениях, высказываниях и размышлениях пытливо искал ответ на извечный вопрос: как человеку Человеком быть?! Этим он и дорог человечеству, и мне в том числе.  Страшная весть о его кончине дошла до нас в ночное время, до сих пор не помню, плакал я или нет, но сердце мое разрывалось и мучило меня, не давая покоя. Мутнело в глазах, не верилось, что умер человек со святыми мыслями.

В ту ночь я одиноко бродил по улицам и скверам, где когда-то приходилось бывать вместе с Чыке, в необъяснимой надежде, что он вдруг появится передо мной или встанет рядом. Ведь случалось же, что Иисус не единожды воскресал и являлся перед своими учениками. С Чингизом Торекуловичем жизнь была богаче, интереснее и ответственнее…

  Бексултан ЖАКИЕВ, 

Герой Кыргызской 

Республики, народный 

писатель Кыргызстана, профессор. 

На фото: Ч. Айтматов 

и Б. Жакиев на фестивале 1988 года.