В прошедшую пятницу завершился конкурс на должности судей Верховного суда. Члены Совета по отбору судей Кыргызской Республики дали «добро» 32 кандидатам из 92 подавших заявление. Напомним, 14 из них отозвали свои заявления, остальные сняты с конкурса по основаниям несоответствия документов предъявляемым требованиям. Теперь «счастливчикам» предстоит получить одобрение главы государства и пройти утверждение в парламенте.
Сегодня наша коллега Ирина СТЕПКИЧЕВА продолжает делиться впечатлениями о ходе конкурса.

— Самым непростым был, пожалуй, последний четверг, когда неожиданно даже для членов совета на собеседование явилась Гульзар Суталинова. Мы нашим читателям уже рассказали об эксцессе, случившемся несколькими днями ранее, — родственники погибших 7 апреля на площади перед Домом правительства, применив физическое насилие и психологическое давление, не пропустили ее в здание, где проходил конкурс. Оказалось, в обеспечение  Суталиновой права на участие во втором туре конкурса председатель совета Шамарал Майчиев специально не оповестил СМИ и представителей общественного объединения «Гражданский совет по контролю судебной системы» о дате собеседования. Но информация каким-то образом рассекретилась, и с раннего утра пострадавшие от  защитника бакиевского режима Мурата Суталинова поджидали его сестру у здания президентского архива, чтобы вылить на нее все свое негодование и недовольство.
Надо отдать должное Гульзар Абдыбековне, она продемонстрировала  невероятную выдержку, не реагировала на выпады и даже, когда в нее запустили сумкой, не шелохнулась, продолжая отвечать на вопросы по отраслям права. Шамарал Юсупович, обрисовав обстановку, предложил Суталиновой отозвать заявление на участие в конкурсе. Она в категорической форме отказалась сделать это, и совет был вынужден приступить к собеседованию.
На вопрос:  «Если вы не пройдете в Верховный суд, подадите ли заявление на участие в конкурсе на должность судьи местного суда?» Гульзар Абдыбековна ответила примерно так: «Если вы посчитаете, что я недостойна работать в высшей судебной инстанции, я вообще покину судебную систему». Среди наблюдателей раздались нелицеприятные возгласы. Шамарал Юсупович еще раз обратился к Суталиновой с предложением подумать о целесообразности участия в конкурсе при создавшихся обстоятельствах. К сожалению, она так и не поняла, что на самом деле происходит вокруг одиозной фамилии.

— Суталинова реально «потянула» на довольно низкий балл — 40, 83 или члены совета поддались давлению извне?
— Полагаю, никто не занижал оценки, ведь каждый понимал, что наверняка не проголосует за этого кандидата… Думаю, это поняла и сама претендентка. Перед началом третьего тура в совет поступило заявление Гульзар Абдыбековны об отказе от  участия в конкурсе.

— Такой «подход» был применен только в отношении одиозного кандидата?
— Догадываюсь, кого вы еще имеете в виду. Действительно, такие успешно прошедшие  во второй тур кандидаты, как Анарбек Исмаилов, Алмаз Кудайбергенов, Индира Айтбаева (49 баллов), Жаныл Мамбеталы (48,8 балла), Антонина Рыбалкина, Сагындык Таштанбеков, не набрали проходной балл.
Исмаилов с 53,3 балла в списке кандидатов значился шестым. За него никто не просил, он не включал какие-либо «рычаги», сам ни к кому не обращался за поддержкой. Выставленный балл реально отражает его потенциал. Но за него проголосовали только 9 членов совета, в том числе я. Другие, возможно, отрицательно отреагировали на его должность заведующего отделом правового обеспечения аппарата Президента и заместителя полномочного представителя главы государства в Жогорку Кенеше КР.
Таштанбеков, без пяти минут кандидат юридических наук, во втором туре набрал 44,4 балла, такое же количество баллов у Рыбалкиной, хотя они отвечали лучше кандидатов, вошедших в десятку лидеров. Полагаю, им, как и некоторым другим, попросту занизили оценки. Ведь отдельным кандидатам, не ответившим адекватно ни на один вопрос собеседования по профессионально важным качествам, откровенно завышались баллы. Я проголосовала против них.

— Каким образом можно было завысить или занизить баллы?
— Посмотрите анализ результатов. По тем кандидатам, где не прослеживается заинтересованность части членов совета, оценки ровные. Как только кого-то тащат за уши, разница в 10-15 баллов.
Возьмем сочинение. Автор и в тему не «въехал», и общими фразами отделался, и ничего лучшего не придумал, как цитировать кодексы и законы, а ему высший балл. Заслуженно 9 из 10  возможных я поставила Ферузе Джамашевой, Качыке Эсенканову, Айжамал Ажибраимовой, Кубанычу Момбекову, Дильфузе Боронбаевой, Марату Кайыпову…
А в  оценке профессионально важных качеств и вовсе раздолье. Кандидат, не буду называть его имени, в течение всего собеседования вел себя, мягко говоря, странно:  вопросов не слышал, отвечал невпопад, вступал с членами совета в дискуссию. Например, на вопрос из блока значимых ценностей и нравственных установок «Как вы понимаете пословицу «Не имей сто друзей, а имей сто долларов»?» отвечал: «Правильно понимаю, зачем столько друзей иметь…». Не удивляйтесь, успешно прошел отбор!
Не только вопросы, специально искажающие смысл пословиц, чтобы заставить конкурсанта включать мозги, но и другие «неудобные», не содержащиеся в вопроснике, вызывали растерянность, а порой ступор, и он нес несуразицу. Вопросы, посредством которых мы рассчитывали раскрыть такое качество, как эмоциональная зрелость, нередко воспринимались испытуемыми как провокация, личная неприязнь, и они попадались на крючок. Представьте себе такой диалог: «Вы нам не подходите, докажите обратное». — «Это вы так думаете, а насчет себя я другого мнения». Объективные оценки — от 0 до 3 баллов. Но в оценочных листах сплошь от 7 до 9 баллов.

— Вот вы оценили Кайыпова на 51 балл, а проголосовали «против». Почему?
— Все еще свежа в памяти его деятельность на посту министра юстиции. К тому же в совет поступило сообщение правительства, подтверждающее его небезупречность. Я своей позиции с прошлого года не поменяла.

— Несколько претендентов получили  абсолютное «против». Уж не сговорились ли члены совета?
— Мадину Давлетбаеву знаю давно, ценю как сильного цивилиста, настоящего профессионала. Я дала ей 50,5 балла. А коллеги оценили ее возможности лишь на 43,8 балла и проголосовали «нет». Они, возможно, не простили ей нечестности и неискренности. Против Мадины Акремовны  в основном сыграло письмо депутатов Жогорку Кенеша А. Сасыкбаевой, Т. Мадылбекова, Ж. Сапарбаева, поступившее в совет 25 июля 2012 г.
В депеше содержатся обвинения в угодничестве, услужливости,  выполнении заказов семейно-преступного клана Бакиевых,  грубейших нарушениях избирательных, конституционных и гражданских прав электората, общепринятых норм поведения и судейской этики. При этом в отношении Давлетбаевой не выносились частные определения и дисциплинарные взыскания. Так что только время рассудит, насколько она опасна для судебной системы.

— Это правда, что Нургуль Алыбаева после оглашения результата второго тура устроила вам форменный скандал?
— Не нам конкретно. Выйдя в фойе, она заявила наблюдателям, что члены совета попали под давление ее сестры Жамыйлы Нурумбетовой, заместителя Шамарала Майчиева, с которой она находится в длительных неприязненных отношениях, и что родственница с нею попросту расправилась нашими руками. Попутно сообщила об ужасающей коррупции в стенах Верховного суда.
Что интересно, ни представители общественности, ни журналисты не клюнули на «жареные факты».

— Кому вы поставили низкий балл и не пожалели об этом?
— Судье Ошского городского суда Жамалкан Исаковой я дала 34 балла, на мой взгляд, это объективная оценка. И сочинение слабенькое, и собеседование по определению профессионально важных качеств не потянуло более чем на 10,5 балла. В анкете на вопрос, имеется ли у претендента хобби, незамысловато ответила: из-за работы не остается свободного времени. При этом Жамалкан Мажитовна воспитывает пятерых детей.
Исаковой «натянули» 41,86 балла, и она обошла многих более достойных, например, Индиру Айтбаеву и бывшего председателя Совета судей Кыргызской Республики Марата Осмонкулова (53,73 балла). В ее случае, говорят наблюдатели, члены совета от судейского корпуса проявили профессиональную солидарность либо  уступили просьбам коллег. Также ходили слухи, что в ее кандидатуре сильно заинтересована парламентская фракция большинства, которая обосновала ее необходимостью гендерного и регионального равновесия. Но эта версия опровергается фактами. Из 32 прошедших отбор  14 — женщины. Избранный состав представляют судьи всех регионов. Только из Ошского городского суда прошли трое. А если учесть кандидатов из городских и районных судов южных областей, выигравших конкурс, то их число более десятка.
Так что разговоры о гендерном равенстве и интересах регионов — только прикрытие истинных целей и обстоятельств.

— Значит ли это, что на вас оказывали давление извне?
— Ну, на меня давить бесполезно, можно только просить. Не буду скрывать, просили. Если за достойную кандидатуру, да, я без зазрения совести отдавала свой голос. Если претендент был откровенно слабым — отказывала, и никто не обижался.
Среди членов совета ходили какие-то списки. Они сами же вводили друг друга в заблуждение, утверждая, что «правильный»  тот, кто якобы от Президента, другой был от фракций, третий неизвестно от кого. Также велась игра с баллами с целью ввести в заблуждение оппонентов. В результате не прошли кандидаты, набравшие свыше 53 баллов. Поэтому на время отбора я потеряла слух, зрение и память. Те, кто клялся в дружбе, перестали здороваться и даже смотреть в мою сторону. Бог им судья.

— И последний вопрос:  какие проблемы обнаружились в ходе конкурса?
— Хотя кандидаты  вытягивали  конверты с темами сочинений и писали под надзором наблюдателей, одни и те же темы попадались едва ли не через два-три конкурсанта. То же самое произошло с компьютерными вопросами по отраслям права. После того как один кандидат на предложение выбрать либо конверты с вопросами, либо билеты по компьютеру ответил, что ему посоветовали второй вариант, у нас возникло ощущение, что здесь не обошлось без вмешательства в программу, которая постоянно выдает одни и те же вопросы. А их разработано свыше 400.
Гражданский совет по контролю судебной системы предъявил массу претензий. От нас требуют проверять правдивость деклараций о доходах, сведений о судимости, рассматривать жалобы и принимать по ним меры. Но нам закон не позволяет делать этого. Это компетенция совсем других органов.
Ну и освещение нашей работы  в прессе тоже вызвало недовольство и сплошные стрессы. Взять к примеру, фото, на котором изображен член совета, пьющий из бутылки. Комментарий: прямо во время собеседования они позволяют себе пить пиво! Или комментарий к другой фотографии: скучно, бедолаге, в носу ковыряется.
Действительно, человек пил из бутылки. Пил  успокоительный отвар, а не пиво, потому что от таблеток началась аллергия. Во втором случае у члена совета пошла носом кровь. Но он досидел до перерыва. А фотографу манипуляции врача были неинтересны.
Вот уж поистине, каждый делает свою работу. Как может.

Таштемир ИШЕНБАЕВ.