Это было время Великой Отечественной.  Рота засела в траншеи и ждала подхода  неприятеля. И вот появилась вражеская пехота, завязался кровавый бой.

Роте было приказано держать оборону, изматывать врага до подхода главных сил. А наши силы таяли. Подошло время,  когда в живых остались  два бойца. Но и  один ведь в поле воин!
Оставшиеся в живых понимали, что  долго они не продержатся, патронов все меньше и меньше. А вражеская пехота наседает… В проеме бруствера парни  установили пулемет и открыли прицельный огонь.
Враг в замешательстве залег, стал окапываться. Вздохнули с облегчением и наши бойцы. Всплыли в памяти родные места, дом, отец и мать, любимые жены и дети… Есть за кого постоять до  конца, есть кого защищать от врагов!
… К пулемету  прикреплена  последняя лента патронов. Но  вот израсходовано все. В ход пущены гранаты. А когда иссякли  и они, бойцы пошли в штыковую.  Пули врага  прерывают путь бойцов. Падает подкошенным  один, а следом неподалеку и другой. И вот уже оба бойца лежат недвижимо на земле, за которую сражались…
Бойцы уже не слышали, как через мгновение на поле боя по врагу  ударили наши «катюши» и прожгли вражеские ряды снаряды. Чуть позже прогремело наступающее «ура»  подошедшего резерва.  Позиции не были отданы врагу.
Потом на поле боя появились бортовые машины. Погибшие были  вывезены и захоронены на краю березовой рощи.
Низко склонились над могилами ветви берез. Низко  склонилось вечернее солнце. И будто слышался чей-то голос: «Честь и слава погибшим за родную землю…».
Ветер, казалось, подхватил сокровенные слова и понес их далеко  на юго-восток, к горам Ала-Тоо, к берегам Иссык-Куля, чтобы на рассвете рассказать о том, что среди погибших на российской земле есть и наши  бойцы-кыргызстанцы, которые  не посрамили себя.

Николай ЗЛОБИН.