Два исследования — «Информационные потоки и радикализация, ведущая к насильственному экстремизму в Центральной Азии» и «Насильственный экстремизм онлайн в Центральной Азии» — провели в 2018 году представительство «Интерньюс» в Кыргызстане, международная некоммерческая корпорация «Поиск общих интересов» (SFCG), ОФ «Гражданская инициатива интернет-политики» и SecDev Групп. На днях исследователи представили свои выводы общественности.

Так, эксперты ОО «Поиск общих интересов», подготовившие первое исследование, напоминают, что предупреждение и противодействие радикализации, ведущей к насильственному экстремизму, должно вестись не только в правовой, но и коммуникативной плоскости. Они опросили 1 766 респондентов в Кыргызстане, Казахстане и Таджикистане, провели 200 интервью, в том числе с лицами, имеющими опыт участия в радикальных или экстремистских группах и членами их семей.

В итоге исследователи пришли к выводу, что ключевыми факторами возникновения экстремистских симпатий сами опрошенные считают: политическое недовольство, экономические трудности, идеологические мотивы, а также низкий уровень образования, уязвимость молодёжи, родственные связи (кто-то из родственников или друзей вербует).

Тут мне хочется выразить мнение, что ответы респондентов отражают только их взгляд на проблему, а не являются бесспорной истиной. Например, когда мы берёмся утверждать, что причиной экстремизма являются политическое недовольство или экономические трудности, фактически мы оправдываем экстремистов и террористов, снимаем с них вину и перекидываем её на власти. В то время как на самом деле политические и экономические условия одинаковы для большинства населения, но каждый реагирует на них по-разному. Причиной радикализации является, скорее, отношение человека к ситуации, а не сами обстоятельства. А вот как оно сформировалось, что на него повлияло — это уже другой вопрос.

Согласно исследованию, которое представил Эмилбек Джураев, в Кыргызстане Интернет является источником информации о религии для 27% ответивших, а служители культа — 10%. Между тем, как мы уже писали в газете, в 2016 году Институт стратегического анализа и прогноза КРСУ выяснил, что 30,5% опрошенных его исследователями кыргызстанцев, считающих себя мусульманами, получают религиозные знания от священнослужителей, а из Интернета — почти 5%. Неужели за два года ситуация могла так измениться?

В целом в Кыргызстане религиозной информацией интересовались 58,6% респондентов объединения «Поиск общих интересов».

Как считают авторы второго исследования, проведённого ОФ «Гражданская инициатива интернет-политики» и SecDev Групп, понятие экстремизма в законодательстве Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана — неясное и широкое. Списки запрещённого контента либо недоступны общественности, либо мало распространяются, сказал представивший его Асомуддин Атоев.

Материалы, связанные с насильственным экстремизмом, всё ещё можно найти в открытых социальных сетях в Центральной Азии, отмечают они. Так, с августа по октябрь 2018 года аналитики SecDev Групп выявили 140 центральноазиатских аккаунтов в социальных сетях, активно распространяющих информацию, связанную с НЭ, среди более чем 324 000 подписчиков. Блокировка контента и его удаление имеют лишь кратковременную эффективность: экстремистские группировки быстро обходят такие меры и создают заново учётные записи.

Исследователи предполагают, что социальные сети выполняют всего лишь вспомогательную или усиливающую роль в вербовке граждан, в то время как основной способ рекрутинга всё ещё заключается в прямом контакте. Мы уже писали, что, по словам начальника отдела Службы по противодействию экстремизму и незаконной миграции МВД КР Эрлана Бакиева, в основном вербовка ведётся через социальные сети.

Мессенджер Telegram и социальная сеть Facebook — самые популярные интернет-каналы для распространения экстремистской идеологии и вербовки людей, говорит Асомуддин Атоев. Он обратил внимание, что даже и финансирование радикальных группировок идёт в Интернете: они не игнорируют современные технологии, а активно осваивают биткойны и криптовалюты.

«Хизб ут-Тахрир», по его словам, имеют развитые империи в социальных сетях с мягкими точками входа: то есть пользователь сначала и не понимает, куда попал. На своих страницах последователи «Хизб ут-Тахрир» активно смешивают радикальный и нерадикальный контенты или ведут параллельно ещё нейтральный аккаунт.

Алия МОЛДАЛИЕВА.