Апрель 2010 года в новейшей истории Кыргызстана вписан особыми событиями. Приближение даты — повод вспомнить, что тогда произошло, оценить, какой путь пройден республикой с переломного момента.

Гостем нашей редакции стал Кубаныч Ибраев, доцент кафедры философии Национального государственного университета им. Ж. Баласагына. В апреле 2010-го он участвовал в шествии к «Белому дому», был ранен. Мы привыкли к тому, что политику «делают» общественные деятели, депутаты, успешные бизнесмены. Но в 2005-м и 2010 годах судьбу государства решали простые кыргызстанцы, вышедшие против коррупции, предательства национальных интересов в пользу семейных кланов. В этом парадокс кыргызских революций.

— События 24 марта и 7 апреля говорят о том, что стране требовались изменения. Прежние президенты меняли Конституцию под себя, под свои интересы. Аскар Акаев вообще исходил из того, что Конституция — это обычный закон и ее можно каждый раз переписывать. Но это правовая основа, и менять ее нельзя. Например, американская конституция существует 200 лет, она неидеальна, поэтому американцы вносят в нее лишь дополнения и поправки, — поделился своими мыслями мой собеседник.

— 7 апреля 2010 люди шли не ради собственного блага, ими двигало желание улучшить ситуацию в стране. В тот день мне позвонила на работу жена, попросила после лекций сразу идти домой, так как она находилась на рынке «Мадина», поблизости шла перестрелка, по улицам бежали раненые люди. Я вышел с кафедры, пошел пешком. На проспекте Чуй увидел, как народ тек рекой к площади, и присоединился. Люди имели мирный настрой, говорили о том, что необходимы социальные, экономические, политические изменения. Ведь основной принцип республики — это забота о своих гражданах, об их достатке и защите, — рассказал К. Ибраев. — Среди митингующих встретил и своих студентов. Они стали спрашивать: «Агай, а вы как тут оказались?» Я отвечал, что, как ученый, должен проявить свою гражданскую позицию. Если у человека есть свои принципы, то гражданская позиция всегда вырабатывается. Если нет принципов, то к чему тогда стремиться?

Когда подошел с протестующими к «Белому дому», встретил нескольких знакомых. Они предупредили, что здесь идет стрельба, сначала госохрана применяла резиновые пули, потом боевые патроны. На моих глазах падали люди, пораженные выстрелами. И в этот момент задело и меня, ранили в голову. Меня подхватили, вынесли в сторону улицы Киевской, там стояла машина скорой помощи. Вместе со мной в нее погрузили еще двоих раненых, четвертого — уже к тому моменту умершего — оставили.

Отвезли в четвертую горбольницу, в неврологию. Там сделали рентген, зашили голову и сказали, что мне необходим полный покой. Но я видел, что вокруг много тяжелораненных, и посчитал, что буду только занимать место в палате. Я отказался от госпитализации. К этому времени за мной приехали родные, они долго не могли добраться до больницы, так как таксисты просили тысячу сомов и более за поездку. Через знакомых нашли машину и привезли меня домой.

Отказ от прохождения лечения под надзором врачей имел тяжелые последствия для нашего героя. Потом оказалось, что он чувствовал себя бодро за счет шокового состояния, а после трех дней самочувствие резко ухудшилось.

— Как потом выяснилось, мне необходимо было месяц лежать в больнице, лечиться. Голова раскалывалась от боли, даже чей-то шепот не мог выдержать, любые звуки извне приносили мучение, — говорит участник апрельских событий. — Пришлось позвонить по телефону «горячей линии», меня достаточно грубо спросили: «Чего тебе надо?», намекнув на какой-то мой меркантильный интерес. А я просто хотел узнать, что нужно сделать в ситуации обострения болезни после ранения. В таком состоянии даже хорошее слово лечит…

По прошествии нескольких лет с момента ранения по эмоциональности рассказа видно, что период восстановления дался Кубанычу Ибраеву очень непросто. Он, как и многие участники апрельских событий в тот день, словно в страшном сне, из мирной привычной жизни вдруг оказался в боевых условиях, где свистели пули, на глазах погибали люди, рушились все основы мировоззрения современного человека о гуманизме, законности, справедливости. Помимо физических травм, все участники Апрельской революции получили тяжелый психологический стресс.

Оценивая, что произошло и что происходит с Кыргызстаном, мой собеседник исходит из философской точки зрения, подкрепляя свои мысли идеями отцов науки о мудрости:

— Меня беспокоит моральное состояние нашего общества. Не зря Президент объявил Год нравственности, культуры и воспитания. Происходящий хаос повлиял на сознание людей. Материальные интересы ставятся выше духовных. А ведь еще Аристотель говорил, что алчность и жадность мешают человеку. На сознание людей во многом повлияли лихие девяностые. Производство было остановлено, люди подались на заработки. Дети оказались предоставлены самим себе, улица начала формировать их мировоззрение. Необходимо восстанавливать взаимосвязь между государством, обществом и семьей. Нельзя в воспитании детей полагаться только на школу, которая дает знания, там учат читать, писать, а формированием сознания ребят непосредственно с самого рождения занимаются родители. Сократ еще в V веке до нашей эры говорил, что семья является основой воспитания нравственности. А у нас порой пап и мам нужно воспитывать больше, нежели их детей. Поэтому в обществе развит нигилизм, особенно правовой и нравственный.

— Что, на ваш взгляд, сможет изменить сознание людей? — задал я вопрос собеседнику.

— Политики, которые пришли или придут в будущем к власти в Кыргызстане, должны осознавать, что прошлых ошибок нельзя допускать. Государству нужно выстроить продуманную политику, понимать, куда двигаться. История мировой философской мысли исходит из того, что народ прежде всего необходимо обеспечить работой, финансовой стабильностью. Если человек работает и получает достойную зарплату, у него появляются время и средства на саморазвитие. Маркс утверждал, что экономика является основой политического устройства государства, без нее никакой политики нет. В Кыргызстане есть богатые недра, но они нерационально используются. В Монголии тот же «Кумтор» работает, но там 30% производства принадлежат «Комеко», а 70% — Монголии. А почему у нас не так?

По мнению доцента философских наук, многие проблемы в республике возникают из-за нехватки профессионалов.

— В Китае был такой политический деятель и мыслитель Сунь Ятсен. Он утверждал, что разделения власти, предлагаемого философом Монтескью, на три ветви: судебную, исполнительную и законодательную, недостаточно. Сунь Ятсен прибавлял еще две функции государства: это экзаменационная и контрольная. Такая система практиковалась в Поднебесной издревле. Еще Конфуций утверждал, что каждый государственный муж, прежде чем занять пост, обязан сдавать специальные экзамены, — делится размышлениями К. Ибраеав. — У нас же на протяжении десятилетий процветает дилетантское отношение к делу во всех областях жизни. Как писал Герцен: «Поверхностное знание — это ни есть глубокое, внутреннее понимание процессов и явлений». А ведь любую проблему можно решить, если человек достиг в своем развитии больших знаний. Мы же видим, что, даже когда есть политическая воля, из-за отсутствия профессионалов реформы идут очень трудно. В этом смысле мы оказались в парадоксальном положении. Ведь философы — представители эпохи Просвещения исходили из того, что менять общество необходимо через образование, просвещение. Но у нас имеется система образования, а общая образованность населения падает.

И все же мой собеседник уверен, что все те перипетии, которые переживает Кыргызстан, — явления временные. Сущность человека такова, что он верит и стремится к хорошему, а опираясь на опыт и знания, может изменить жизнь в лучшую сторону. Главное, по мнению К. Ибраева, чтобы каждый из нас имел желание и возможности самосовершенствоваться, созидать самого себя, и тогда наступит процветание государства и народа.

Дмитрий ОЗЕРОВ.

Фото Нины ГОРШКОВОЙ.