Размышления о том, как отразится на политике Кыргызстана, в том числе и экономической,  увеличение  числа игроков в Шанхайской организации сотрудничества.

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) — региональная международная организация, основанная в 2001 году лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана. За исключением последнего,  все названные страны входили в т. н. Шанхайскую пятерку, основанную на подписанных  в 1996-1997 гг. между Казахстаном, Кыргызстаном, Китаем, Россией и Таджикистаном соглашениях об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооружённых сил в районе границы.
Общая территория входящих в ШОС стран превышает 30 млн. км,  или составляет 60% территории Евразии. Общая численность населения стран ШОС  достигла 1 млрд. 597 млн. человек, что  составляет четвертую часть населения планеты. Совокупный валовой внутренний продукт превысил $11,6 трлн. Экономика КНР — вторая (после США) экономика мира по номинальному ВВП, первая по ВВП по паритету покупательной способности (c 2014 года).
ШОС отнюдь не является военным блоком (как НАТО) или открытым регулярным совещанием по безопасности (как АРФ АСЕАН),  она где-то посередине. Главные задачи организации — укрепление стабильности и безопасности на общем пространстве стран-участниц, борьба с терроризмом, экстремизмом,  сепаратизмом, наркотрафиком, развитие экономического сотрудничества, энергетического партнерства, научного и культурного взаимодействия.
Государствами-наблюдателями являются на сегодня Иран, Индия, Пакистан, Афганистан, Монголия. Партнеры по диалогу — Беларусь, Шри-Ланка, Турция. Страны, подавшие заявку на участие в ШОС как наблюдатели, —  Армения, Азербайджан, Непал, Сирия, Бангладеш. В последний месяц стало известно, что к работе ШОС  выразили  желание подключиться еще 12 государств мира. Пресс-служба Кремля сообщила, что уже обсуждается возможность запуска процедуры приема в ШОС Индии и Пакистана, которые заявили о своем желании в сентябре 2014 года в Душанбе на предыдущем саммите ШОС. Иран  также пожелал оказаться в числе первоочередных кандидатов. А Беларусь, активно  работающая в ШОС в качестве партнера по диалогу,  намерена повысить свой статус до наблюдателя.
К. Рахимов: «ШОС проигрывает Экономическому поясу ВШП» Кубат Рахимов — независимый эксперт по инфраструктурным проектам в Центральной Евразии,  обладатель степени PHD,  специалист в сфере экономики, бизнеса и публичного администрирования — размышляет об интеграционном значении ШОС в политическом и экономическом планах,  о перспективах расширения организации,  а также о степени влияния  этого расширения на  Кыргызстан:
— Начнем с предыстории. Вспомним, что изначально ШОС называлась проще — Шанхайская пятерка и выполняла очень специфическую функцию для Китая, которая заключалась в  демонтаже  вдоль границы  Центральной Азии советской военной машины, которая всегда противостояла Поднебесной. Ныне уже открыты статистические данные прошлых десятилетий и очевидно, что мощь Среднеазиатского военного округа была направлена  по конкретному вектору — на юг (афганское, иранское направления) и на восток (китайское). Военные силы в Средней Азии  отличались масштабностью — об этом можно судить по наличию оставшихся в странах региона военных городков. Демонтаж советской военной машины, безусловно, служил интересам Пекина, который прагматично подходил к проблеме после развала СССР.
В отличие от Германии, которая хорошо и четко оплатила Советскому Союзу демонтаж военной системы и  активный процесс демилитаризации Восточной Европы, включая конверсию,  Китай в Центральной Азии  ничего не потратил на этот процесс, столь ему необходимый, хотя приграничные страны  с начала периода суверенитета существенно ослабили свой военный потенциал. К примеру,  если взять КПП «Иркештам» на  кыргызско-китайской границе — бывшую советскую погранзаставу, китайская сторона при демаркации границы настояла на  ее переносе  гораздо ниже. В результате мы потеряли господствующее положение над местностью, имевшееся ранее. Сейчас  КПП находится в трехминутной дальности уничтожения китайскими минометами. Практически то же произошло по всему периметру границ стран с Китаем. С одной стороны,  можно констатировать: произошла демилитаризация Центральной Азии с ее плюсами и минусами. Она стала в какой-то степени благом для ЦА — в регионе размещалось слишком много вооружений, а в Казахстане — даже ядерное оружие. Хорошо, что ныне Казахстан и все страны региона стали безъядерными.  Так что первый минус ШОС — вывод войск, за который Китай нам не заплатил, — утверждает известный эксперт.
— Еще один негативный момент относительно ШОС, которую все так любят хвалить слева и справа.  В 90-х отношение  к Китаю как к стране с невысоким уровнем жизни было снисходительным. Упомянутая же демилитаризация привела к резкому нарушению этнобаланса Центральной Азии — отсюда Россия вывела кадровый офицерский состав, который в основном составляли славяне. Этот вывод стал первым масштабным миграционным потоком из стран региона. Сила китайской стратегии в том, что он этими действиями «расчистил» себе путь для  следующего, второго этапа —  экономической экспансии.
Россия же, как один из основных игроков ШОС, до последнего сопротивлялась организации так называемого банка ШОС. Почему? С этим банком история  тоже очень непростая. Китай, имея огромные золотовалютные резервы, планировал запустить этот банк до середины 2000 года. Россия  выступала против, настаивая на т.н. конфигурациях «специальный счет» и «фонд ШОС», но не банк, потому что она понимала, что не может фондировать проекты в Центральной Азии (инфраструктурные, промышленные, энергетические и прочие) в той же степени, в какой мог  бы  их фондировать Китай.  К примеру,  инвестиции последнего в нефтегазовую отрасль Казахстана исчисляются десятками  миллиардов долларов. Что касается горнорудной отрасли и энергетики (реконструкция ТЭЦ в Бишкеке и Душанбе,  строительство новой линии ЛЭП «Датка — Кемин», разработка месторождений  (по широкому спектру) в Кыргызстане и Таджикистане), процесс свидетельствует, что Китай пришел в ЦА всерьез и надолго. Россия, на мой взгляд, оказалась проигравшим игроком в ШОС, — уверен К. Рахимов.
По его мнению, сейчас ШОС превратилась в китайский инструмент продвижения интересов,  идеальным образом совпадающий с конфигурацией «Фонд Великого Шелкового пути».  Напомним, что ориентировочно  объем  китайских инвестиций приближается к 90 миллиардам долларов, большая часть из которых пойдет на инфраструктурные проекты в Казахстане, но многое получат Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан.
— Банк ШОС сейчас уже приобретает конкретные очертания, и тем самым Китай нас красиво «переиграл»: за внешней риторикой четко, системно и прагматично решил свои задачи и достиг своих целей. Бесспорно,  китайская экономика — вторая в мире, — констатирует эксперт.  Вместе с тем он также подчеркивает, что ШОС, в отличие от Китая, не стала заметным игроком на социогуманитарном уровне в регионе, каким, к примеру, является Евросоюз (Бишкек сейчас по большому счету стал столицей международных организаций в Центральной Азии). Хотя  в рамках Шанхайской организации проводится много учений, консультаций, и ШОС, бесспорно, наращивает в настоящее время политический вес,  она  сосредоточена на конкретных проектах, добиваясь целей своим путем. Сейчас уже можно утверждать, что ШОС стала одним из инструментов китайского проекта Экономического пояса Великого Шелкового пути (ВШП).  Создание банка ШОС говорит о многом: мы  будем видеть многие реалии уже через призму юаня, —  говорит К. Рахимов.
По поводу расширения членства в ШОС  эксперт Рахимов высказывается  определенно, считая  такое расширение неизбежным:
— Большой интерес к  вступлению в ШОС проявила Беларусь, на днях заявившая о своем намерении стать полноправным членом  организации и служить западными воротами ВШП. Политика Нью-Дели также отличается прагматизмом. Индия, как одна из крупнейших по населению стран мира, с уже мощной развивающейся экономикой понимает, что Китай поддерживает Пакистан, вечного соперника Индии. Через Пакистан Китай получает доступ к Индийскому океану, по нему пойдут все основные маршруты из Западного Китая. И в условиях постоянной конфронтации индусам лучше идти на опережение и вклиниваться в международные организации с устойчивыми переговорными площадками.  Напомню, что ранее по инициативе Президента Назарбаева  появилась площадка СВДМА. Но она продолжает оставаться немного аморфной,  ШОС же — более жесткая конструкция. В этой системе координат проекцией ШОС является экономическая экспансия Китая, но с другой стороны — в политическом плане ШОС является не самой худшей диалоговой площадкой. Поэтому расширение российско-китайской конфигурации неизбежно, оно требует многовекторности и  появления новых игроков, но с учетом интересов стран ЦА.
Одновременно подчеркну: внутри ШОС все страны Центральной Азии являются исключительно объектами геополитики, а Китай и  Россия —  исключительно  ее субъектами. В  том смысле, что субъект что-то продвигает, а объект — тот, над кем проводятся действия.
В военно-политическом плане ШОС, конечно, не НАТО, но важнее  двусторонние отношения.  На мой  взгляд, говорить о военно-политическом блоке ШОС пока рано. Хотя туда уже «стучатся» Индия  и другие страны Южной Азии. Россия связана с большинством стран ЦА в рамках ОДКБ, а с Китаем у нее есть свои соглашения, проводятся совместные учения. На выходе мы получаем сложные конфигурации: индусы с китайцами, индусы и пакистанцы с китайцами плюс Россия со странами ЦА, — отмечает аналитик.
— Месяц назад я присутствовал на  экономическом форуме в Астане и  могу сказать: это был триумф китайцев, их доклады лидировали почти в каждой секции — от Фонда Шелкового пути, от  нового инвестиционно-инфраструктурного банка, от правительства Китая, от посольства и т.д. Практически по всем направлениям китайцы системно и четко доводили до участников свою точку зрения.  Можно констатировать: Россия по большому счету в условиях санкционного давления Запада вынуждена более ориентироваться  на восточного соседа. А  кратчайший путь для этого — Казахстан. Поэтому выявляется и третий пакет: отношения Китая с Казахстаном и отношения Казахстана с Россией. Думаю, что в этой ситуации китайцы все программы  по Экономическому поясу  ВШП согласовывали с Москвой с точки зрения  обоюдной выгоды. К примеру, выдаваемое за свежую идею строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали из Китая в Западную Европу — это реинкарнация знаменитого проекта Пекин — Берлин, выдвинутого еще Гитлером.  Такие амбициозные проекты недешевы: цена магистрали — 230 миллиардов долларов, но из Китая за два дня можно будет доехать до Европы. Одновременно возникают  большие сомнения: сможет ли Россия зарабатывать на этой дороге? Ведь использоваться будут китайские деньги, китайская технология и китайские рабочие, — справедливо  замечает К. Рахимов. — Ряд представителей российского истеблишмента рассчитывает только на позитивный эффект от китайских инвестиций в российскую инфраструктуру. Но это не совсем так. Рано или поздно эту дорогу придется либо выкупать у китайской стороны, либо оговариваться  по совместным  мерам.  Так что странам ШОС следует осторожничать  в экономическом плане, оценивая  интересы на двустороннем и  трехстороннем уровнях, и не рассчитывать, что ШОС, как международная организация, сможет  легко  и просто решить все  вопросы и проблемы, поставленные двумя главными учредителями — Россией и Китаем.  Это структура прагматичная.

Г. Ускенбаева: «Расширение ШОС значит и расширение рынков» Гульнара Ускенбаева, президент Ассоциации поставщиков (производителей и дистрибьюторов) Кыргызстана, твердо убеждена:
—  Участие в региональных объединениях — всегда благо для Кыргызстана. Поскольку в рамках любого из них страна может получить дополнительные преференции, льготы, а это очень хорошо для развития бизнеса. Правительство,  участвуя в ряде устойчивых союзов,  гарантирует предпринимателям, что они не потеряют свои деньги, а значит, экономика будет развиваться в нужном направлении и необходимыми темпами. Для поставщиков (производителей и дистрибьюторов)  участие в более многочисленных объединениях означает расширение рынков, упрощение ввоза и вывоза товаров.  В рамках ШОС Кыргызстан сможет стать более активным участником процесса восстановления Великого Шелкового пути, и мы от этого только выиграем. Что касается опасений со стороны  кыргызстанских поставщиков, главное из них, что мы вновь увидим и  ощутим (каждый на своем участке предпринимательства) недоработки со стороны правительства в нормативно-правовых актах, которые потребуется создать и принять быстро в соответствии с требованиями времени. К сожалению, этот процесс у нас часто запаздывает.
Р. Могилевский: «ШОС — фоновый, не главный момент для Кыргызстана»
По мнению Романа Могилевского,   экономического аналитика, старшего научного сотрудника Университета Центральной Азии, кандидата экономических и физико-математических наук, расширение ШОС для Кыргызстана — это неплохо, но с позиции экономики особых  эффектов ждать не стоит:
— С экономической точки зрения, ШОС — фоновая, но не главная вещь для Кыргызстана. У нас очень масштабные отношения с Китаем, и шанхайская структура — небольшой дополнительный компонент к этим отношениям. Во-первых, потому, что ШОС имеет мало отношения к экономической политике, несмотря на  ряд декларируемых  в отношении экономики целей. Это  скорее консультативный орган, в отличие от Евразийского экономического союза, который как раз имеет огромное влияние на экономику.  Прибавление к ШОС Индии, Пакистана, Афганистана, Турции —  появление дополнительных собеседников, в том числе и для Кыргызстана. Ключевые игроки в конфигурации — Россия, Китай, Индия. В части сотрудничества с Индией и Пакистаном я больших притоков не ожидаю, наше современное сотрудничество пока довольно слабо развито из-за отдаленных географических и исторических причин в недавней истории.
— Сопряжение тематики ШОС и ЕАЭС непротиворечивое. Но  понятно, что наше вступление в ЕАЭС существенно осложнит двусторонние отношения с Китаем:  более дорогим станет реэкспорт, у нас добавятся сложности с администрированием,   с другой стороны, удалось договориться, что по проектам помощи, которую оказывает Китай, на определенный срок пошлины не будут вводиться, что минимизирует ущерб с этой точки зрения. Но очевидно, что подорожают многие китайские товары, не все, а те, которые ввозились по упрощенному налоговому режиму. В основном это одежда, обувь, ткани, а из продуктов — мясо и некоторые фрукты.  По нашим оценкам, стоимость растаможивания может возрасти минимум на 20 процентов. Но нельзя сбрасывать со счетов и колебания курсов валют, так что в  объеме роста цен не удастся  выделить, какая часть  возросшей цены  — от  увеличившихся пошлин, а какая — от роста валютного курса. Надо учитывать, что, когда сом плавает по отношению к доллару, одновременно он плавает и к юаню. А в этом процессе амплитуда колебаний курсов выше, чем пошлин, — говорит эксперт.
— Недавно экспертная группа Минэкономики Кыргызстана, оценивая многочисленные эффекты от вступления в ЕАЭС, убеждала кыргызстанцев: ничего  страшного не произойдет. За исключением торговли с Китаем, которая в некоторой степени пострадает. Но для торгово-рыночного комплекса «Дордой», как мы знаем, крупнейшего в Центральной Азии, гораздо важнее то, что сейчас рубль девальвировался и китайские товары подорожали на российском рынке, потому стало менее выгодно их туда продавать.  Ну а в части продолжения инвестиционных проектов  с Китаем — все без изменений.
Что касается совпадения интересов ШОС и ЕАЭС, они вполне согласовываются, не противореча друг другу. Небольшой элемент конкуренции, естественно, присутствует, но китайцы не позволят себе быть замкнутыми всего на один транспортный коридор. Развивая разные  транспортные коридоры, они хотят обезопасить экономику путем версификации  транспортных потоков, минуя  морские порты. Им нужны альтернативные сухопутные пути, побольше векторов, потому что Транссиба им тоже мало. Иначе понять нашу будущую железную дорогу из Китая в Узбекистан по территории Кыргызстана невозможно —  для Китая это лишь  одна из альтернативных дорог. Но пока возведение этой дороги, о которой столь долго мечтают в Кыргызстане, тормозится отсутствием реальных шагов китайской стороны. Этот проект для них — просто роскошь.  Т.е. если будут свободные деньги или появятся какие-то суперстратегические соображения, может, и инвестируют. Прямого бизнеса за этой дорогой  для них нет, так как имеются иные дороги через Россию и Казахстан, — анализирует ситуацию с транспортными коридорами Р. Могилевский.
Относительно вероятности поставок нашей электроэнергии Ирану и Пакистану, о чем говорят сторонники интенсификации процесса  многостороннего инвестирования в электроэнергетику, это станет возможным лишь при вводе в действие Камбар-Атинской ГЭС-1, считает эксперт.
—  До этого нам просто нечего  продавать в сопредельные страны. Но на фоне 180-миллионного населения Пакистана наша доля электроэнергии для них — капля в море. Кроме того, что в Афганистане нет мира, кроме того, что нет  пока линий электропередачи в южные страны, есть еще и проблема  систематических неплатежей со стороны того же Пакистана, о чем говорят  его  сегодняшние партнеры.  Кыргызстану рассчитывать на такой ненадежный рынок более чем неосмотрительно. К тому же в этих поставках  нам придется конкурировать с Таджикистаном в энергосистеме. Так что  в этом вопросе больше вопросов, чем ответов. В теме с энергетикой больше геополитики, нежели экономики.