Андрей Медведев, исполнительный директор российского независимого центра политтехнологий «ПолитКонтакт»,  побывал  недавно у нас в стране и поделился своими мыслями о будущем кыргызско-российских отношений.

Кыргызская Республика — неотъемлемая часть Центральной Азии, которая как регион в широком смысле этого слова включает в себя страны бывшей советской Средней Азии и Казахстан, Афганистан, Иран, прилегающие российские территории, а также отделенный Каспийским морем Южный Кавказ. Но сегодня мы поговорим о Кыргызстане как о неотъемлемой части Средней Азии.

В Средней Азии и Казахстане  сошлись геополитические интересы России, Китая, США, ЕС, Ирана, Турции, Японии, Южной Кореи, Индии и Пакистана.   Можно сказать, что для Китая и Запада в целом данный регион  интересен в первую очередь как источник углеводородного сырья, а для России еще и с позиции обеспечения собственной безопасности. При этом  не только как часть земного шара, остающаяся зоной потенциальных вооруженных конфликтов, распространения идей радикального ислама,  производства и транзита наркотиков в Россию, но и как имеющая тесные экономические связи с прилегающими российскими регионами. Это также территория, на которой размещены военные полигоны, перевод которых в Россию невозможен или экономически нецелесообразен. И, конечно же, не стоит забывать о том, что значительная часть населения среднеазиатских государств выезжает в Россию на заработки.

При этом страны бывшей советской Средней Азии и Казахстан расположены между Большим Ближним Востоком, Россией и Китаем, то есть данный регион имеет важное геостратегическое расположение, что и обусловило желание Вашингтона любыми способами закрепить здесь свое военное присутствие.  В свою очередь Россия и Китай пытаются ограничить сферу американского влияния и на данный момент играют стабилизирующую роль, но ситуация в регионе остается взрывоопасной. Страны Запада более активно вмешиваются во внутреннюю жизнь государств, в том числе предпринимая конкретные прямые или опосредованные действия  в целях смены режимов. Нынешняя внутренняя нестабильность в Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане и в меньшей степени, но также имеющая место быть в Казахстане и Туркменистане, может в корне изменить ситуацию в любой отдельной из перечисленных стран и регионе в целом.

Данный регион остается стратегически  важным для России и одновременно взрывоопасным из-за хронической внутренней нестабильности, высокой безработицы, межэтнических конфликтов, периодически переходящих в вооруженную стадию, все большего обострения комплекса водно-энергетических проблем, деградации образовательного уровня населения и всепоглощающей коррупции.

Когда некоторые эксперты преподносят бывших руководителей Кыргызстана в образе жертв и чуть ли не ангелов, но только без крыльев, ничего, кроме раздражения, у знающих людей это не вызывает. 

Кыргызстан после распада Советского Союза попытался нащупать собственный путь дальнейшего развития. Однако плохо подготовленное ускоренное движение в сторону Запада в силу ряда причин, в том числе высокого уровня коррупции в органах государственной власти, семейно-кланового управления, криминализации экономической жизни, очень быстро привело к огромному внешнему долгу и фактически полной зависимости от влиятельных государств.

Мне неоднократно приходилось слушать рассуждения о том, при каком президенте «было лучше» в Кыргызстане. Естественно, я могу только слушать, потому что рассуждения на эту тему  — абсолютная прерогатива кыргызстанцев. Но, на взгляд стороннего наблюдателя, не стоит забывать, что нынешние основные коррупционные схемы зарождены при первом президенте, а  в последующие «эпохи» уже совершенствовались и оттачивались.

Например, надо помнить о том, что впервые вопросы получения Кыргызстаном иностранных инвестиций и оказания ему экономической помощи сознательно были выведены из компетенции правительства республики и отданы в исключительное ведение генеральной дирекции Государственной комиссии КР по иностранным инвестициям и экономической помощи (Госкоминвест) при А. Акаеве, что и создало широкую базу для коррупции.

Не надо забывать  и о ряде сомнительных сделок, в том числе о роли компании «Сиабеко групп» (под руководством канадского бизнесмена Б. Бирштейна)  в вывозе за границу 1,6 тонны киргизского золота или ее роли в подписании соглашения с Cameco Corporation, которая к тому времени специализировалась на добыче природного урана, не имела достаточного опыта реализации крупных международных проектов и значительных свободных финансовых средств, но тем не менее получила эксклюзивные права на разработку Кумтора, которое наряду с месторождением Джеруй реально могло бы стать одним из главных источников средств для экономического развития страны.

Можно вспомнить для примера ситуацию со строительством в 1994 г. в Бишкеке гостиницы «Ак-Кеме» и Бишкекской мебельной фабрики по турецкому кредиту в размере $45 млн.

Если Бишкек проявит себя как надежный партнёр и сохранит  стабильность внутри государства, то такое сотрудничество между  Россией и Кыргызстаном имеет хорошие перспективы.

В то же время российские предложения об инвестициях в экономику Кыргызстана далеко не всегда находили отклик. Например, в октябре 1995 года было подписано межправительственное соглашение, по которому правительство  КР обязалось в течение месяца предоставить правительству РФ перечень предприятий, в восстановлении и развитии которых кыргызская сторона заинтересована. После согласования списка планировалось определить объем инвестиций и пакеты акций по каждому производству, которые следовало  передать России в счет погашения государственного долга. Однако требуемую информацию так и не предоставили, и одна из причин заключалась в том, что российское предложение не создавало условий для личного обогащения высокопоставленных лиц КР. Список должна была составить как  раз генеральная дирекция Госкоминвеста, и для этого требовалось всего лишь личное указание А. Акаева.

При этом изначально республика после развала Советского Союза оказалась  в тяжелой ситуации. Во-первых, у нее нет собственного выхода даже к Каспийскому морю, связь с внешним миром осуществляется через территории Китая, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана, с каждой из стран у КР свои непростые отношения. Во-вторых, государство не располагает значительными коммерчески интересными запасами углеводородного сырья, зато обладает огромным гидроэнергетическим потенциалом: на ее территории около 30 тысяч рек и ручьев, в том числе около 20 тысяч — длиной более 10 км. С гор в долины стекает почти 49 кубических километров воды в год, из которых только 25% используются внутри республики. Но ее гидроэнергетический потенциал можно реализовать только в рамках регионального консенсуса по существующим водноэнергетическим противоречиям. В-третьих,  для добычи большинства видов полезных ископаемых требуются большие затраты,  к тому же уровень развития перерабатывающих отраслей промышленности недостаточный.

Таким образом, построить азиатскую Швейцарию было невозможно. Но, судя по всему, у кыргызских властей тогда были завышенные ожидания по поводу западных инвестиций. В итоге внешний долг к концу правления А. Акаева, в 2005 году, достиг $2 млрд., что превысило допустимый порог заимствований. При этом правящая элита продолжала использовать миф об азиатской Швейцарии в первую очередь в целях личного обогащения, сознательно ухудшая и без того непростое экономическое положение страны и ведя ее к политическому кризису.

Поэтому, когда некоторые эксперты преподносят бывших руководителей Кыргызстана в образе жертв и чуть ли не ангелов, но только без крыльев, ничего, кроме раздражения, у знающих людей это не вызывает.

Что касается российско-кыргызских двусторонних отношений, то следует отметить, что уже к середине 90-х была создана достаточная договорно-правовая база для их развития. В частности, Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Республики Кыргызстан о принципах экономического сотрудничества (октябрь 1992 г.); Договор между Российской Федерацией и Кыргызской Республикой о сотрудничестве в военной области (июль 1993 г.); Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Кыргызской Республики о сотрудничестве в области культуры, науки и образования (март 1995 г.); Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Кыргызской Республики о сотрудничестве в области электроэнергетики (март 1996 г.).

Но развитие отношений во многом носило декларативный характер по двум причинам: КР, стремясь получить максимум дивидендов от конкуренции между Россией, Западом и Китаем, пыталась демонстрировать «политику многовекторности», да и Москва в то время  чрезмерно увлекалась иллюзиями, связанными с ее ориентацией на западные страны.

Вообще же с момента установления дипломатических отношений  между нашими странами заключено порядка 130 межгосударственных и межправительственных договоров и соглашений, регулирующих взаимодействие  в политической, торгово-экономической, военной,  военно-технической, культурно-гуманитарной и иных сферах.

Но в силу низкой эффективности системы управления, семейственности и клановости всех органов власти и всеобщей чрезвычайно высокой коррумпированности закономерно наступила экономическая депрессия, усилились противоречия между «северянами» и «южанами», ослабли центральная власть, органы безопасности и правопорядка. А в марте 2002 года произошли трагические события в Аксыйском районе, приведшие в конце концов к падению режима А. Акаева.

…Переход к парламентской форме правления требует высокого уровня развития гражданского общества и его единства. Навряд ли можно сказать, что сегодня эти результаты достигнуты. Поэтому процесс государственного строительства в Кыргызстане носит затяжной характер.  По оценке ряда российских экспертов, нынешние кыргызские политические партии не имеют реальных общенациональных программ, а отражают региональные, клановые и родовые интересы. В этой связи идея парламентской республики для Кыргызстана — весьма смелый эксперимент. Его реализация пока демонстрирует то, что политические лидеры вышеназванных, а также многочисленных внепарламентских партий плохо умеют договариваться между собой и создавать устойчивые коалиции.  Поэтому роль нынешнего Президента, с которой он тяжело, но справляется, заключается в сохранении хрупкого политического баланса, так как само по себе наличие многопартийности, свободы СМИ и широких возможностей для деятельности иностранных фондов и НПО не является гарантией политической стабильности и  элементарного общественного порядка.

КР до сих пор не вышла из затяжного экономического и социально-политического кризиса, структуры новой власти находятся в постоянной трансформации, усиливается разделение страны по региональному признаку, сохраняются серьезные проблемы в межэтнических отношениях.

Анализ заключенных между нашими странами соглашений показывает, что Россия рассматривает Кыргызстан как одну из важных составляющих системы безопасности Центральной Азии. Понятно и то, что, несмотря на сохраняющуюся «многовекторность», отношения с Москвой для Бишкека  всегда были и остаются одним из главных приоритетов. Очевидно, что союзнические отношения между нами взаимовыгодны и  опираются на прочную законодательную базу.

С марта 2011 года возобновилась деятельность рабочей группы  ОАО «РусГидро», ОАО «Интер РАО ЕЭС» и ОАО «Электрические станции» по оценке вариантов освоения потенциала  верхнего течения реки Нарын и разработке ТЭО строительства первоочередных гидроэлектростанций. В процессе предварительной проработки находятся и другие крупные экономические проекты с полным или частичным российским участием.

Весьма важно подчеркнуть, что многообразие наших торгово-экономических и научно-технических отношений эффективно реализуется на региональном уровне.  70 регионов РФ имеют торгово-экономические связи с КР, наиболее активно они осуществляются 20 субъектами, среди которых Омская, Свердловская, Оренбургская, Московская области,  Санкт-Петербург, Москва и Республика Башкортостан.

Москва сегодня стремится активизировать сотрудничество с республикой как в экономической, так и в гуманитарной сферах, как на федеральном, так и на региональном уровнях. Но многое зависит и от Бишкека.  Сохранение в Кыргызстане внутренней нестабильности, дальнейшее снижение жизненного уровня населения, продолжающийся процесс дезинтеграции и криминализации представляют серьезную опасность  для российско-кыргызских отношений и перспектив участия Кыргызстана в евразийской экономической интеграции. Очевидно, что решить эти проблемы за счет лишь внешней помощи невозможно. Нужны ответственная политика всех ветвей киргизской власти, ликвидация ее разобщенности и руководство интересами личной выгоды в пользу  целенаправленной политики  в интересах всей страны.  Если Бишкек проявит себя как надежный партнер и сохранит  стабильность внутри государства, то такое сотрудничество имеет хорошие перспективы.

Фото Михаила РОГОЖИНА.