Судьба ванских кыргызов, которые  называют себя памирскими, сколь интересна, столь и драматична.  Не смирившись с установлением Советской власти на территории нынешней Горно-Бадахшанской области Таджикистана, они вместе со своим предводителем – ханом Джапаркулом — покинули Родину. После этого  несколько раз сменили страну проживания: Афганистан, Пакистан, теперь – Турция. Недавно в провинции Ван, где они расселены, побывала историк-антрополог, доктор исторических наук Чолпон Турдалиева. Почти век обитания вне пределов исторической Родины не выветрил из памяти ванцев язык, обычаи предков. Но все-таки они другие…

— Чолпон, как вы оказались в Ване?

 — Вместе с группой студентов  мне посчастливилось отправиться в качестве руководителя  антропологической практики в  Турцию. Темой нашего исследования было «Изучение своей и другой идентичности». Каждый из ребят имел собственное задание:  кто-то познавал идентичность кыргызов — трудовых мигрантов в Стамбуле, а кто-то — концепцию закрытости у женщин-мусульманок Стамбула, влияние религиозной и светской философии Фетхуллаха Гулена на кыргызских студентов, роль и место наших соотечественниц в торговом бизнесе с Турцией,  сходство и отличие татаров Стамбула в сравнении с татарами Бишкека. Одной из студенток и мне самой хотелось глубже узнать бытие кыргызской диаспоры: как они жили в прошлом и как живут сейчас, как адаптируются к Турции, сохранили ли свою этно-культурную идентичность? И мы отправились в восточную часть Турции, в район озера Ван, где  в селе Улуу Памир компактно проживают соотечественники. Добраться до них в принципе совсем просто. От Стамбула до Вана около двух  часов полета и от Вана до Улуу Памира около 45 минут езды на автомобиле.  Когда  прибыли на место назначения, оно напомнило Нарынскую область: горы, климат и очень свежий воздух. А улуупамирцы своим гостеприимством  очень похожи на нарынчан.

—  Где вы остановились?

—  Я уже  упомянула, что улуупамирцы  очень радушные, встречали меня тепло, как свою родственницу. Еще до приезда буквально каждый в селе знал, что к ним из Кыргызстана едет исследователь. Любой новый человек воспринимается в Улуу Памире как носитель свежей информации.  Все живо интересовались Кыргызстаном и происходящими в нем событиями. Проживала я в семье Борко, у которого четверо детей. Если бы я вздумала протянуть ему  деньги за кров и питание, то он был бы оскорблен и унижен. Когда до отъезда в Стамбул оставались считанные секунды,  жена Борко  протянула мне 50 турецких лир со словами: «Мы вас не совсем богато и сытно  кормили».  Когда я начала отказываться, они стали обижаться. Чтобы не  задевать их чувства, я взяла эти деньги и  подарила их же 5-летнему сыну.

—  В опубликованных заметках об истории бегства   предводителя мургабских кыргызов  Джапаркула  и его сородичей  много противоречивой информации. Некоторые авторы утверждают, что сначала они отправились в Синьцзян, где проживали до начала 40-х годов, и, мол, война Японии с Китаем вынудила их перебраться в Афганистан. Пишут также, что после революции 1978 г. в Афганистане сын Джапаркула – Рахманкул, которого после смерти отца провозгласили ханом всех афганских кыргызов, — попросил предоставить им убежище на Аляске, но Штаты ответили отказом. А по другой версии, США предложили ему Аляску, но он сам  вежливо отказался.

Что вам на самом деле извест-но об истории  ванских кыргызов?

— Как рассказал нам бывший помощник Рахманкула 89-летний житель Улуу  Памира Айтмухаммед Турсун, согласие властей США  на предоставление кыргызам убежища пришло, однако те отказались от него, т.к. в религиозном и этнокультурном отношении  стать гражданами Турции было стратегически комфортно и важно. Документ, присланный из Штатов, по словам Айтмухаммеда Турсуна,  хранится у потомков хана Рахманкула.

В 1979 году кыргызы были вывезены из Пакистана в Турцию, а в 1982 г. размещены в ее восточной части. Здесь им построили двухэтажные дома: внизу — хлев для скота, а наверху – три жилые комнаты. На сегодня   многие дома реконструированы,  и первые этажи переделаны под жилье.

Несмотря на то что сообщение Кыргызстана с ванскими кыргызами осуществляется как на формальном, государственно-политическом, так и на неформальном, народном, уровнях, оно нерегулярно и порой неэффективно. Информация об  этих людях, включая публикации и состоявшуюся в прошлом году выставку «Уникальное путешествие», весьма скудная.  И это  подтверждает тот печальный факт, что диаспорология  в стране практически не развивается.

—  Имеют ли отношение к Рахманкулу живущие сегодня  в афганском Памире кыргызы? В одной из справок написано, что,  когда Турция предоставила кыргызам убежище, часть из них, примерно 50 семей во главе с Абдурашид-ханом, вернулась на  Памир. Так ли это?

— Да, эта связь имеется.  Как ванские  кыргызы, так и те, что расселены в афганском Памире, происходят из крупных племен тейит, кесек, найман, бостон. Как рассказали пожилые улуупамирцы, не все  пожелали покидать  привычные места в Вахане, где до сих пор проживают потомки хана Абдурашида и обитание которых совсем недавно описано  кыргызстанскими журналистами  Улугбеком Бабакуловым и Эгамберды Кабуловым. Вероятно, племенной вождизм и сепаратизм и стали причинами разделения памирских кыргызов. Одни стали искать лучшей доли на просторах Турции, другие остались в Афганистане.

— Как выглядят окрестности  озера Ван,  село Улуу Памир? Не сам ли Рахманкул назвал его так в память о Памире?

— Озеро Ван – великолепно-спокойно. Я бы сказала, своим природным достоинством оно поистине завораживает. Похоже на  Иссык-Куль, но воды более синие, темные.  Такое  впечатление, что озеро, молча и неторопливо перекатывая свои волны и камни, мечтает и созерцает жизнь людей.  Название  села выбрано не случайно. Улуу Памир ассоциируется с прежней Родиной — Памиром — на территории Таджикистана и Афганистана.

—  Почему Турция предоставила  беженцам для проживания именно провинцию Ван?

— Расселение  в этой части страны было не случайным. Во-первых,  Ван — наиболее удобен для занятия полукочевым скотоводством, а  во-вторых, кыргызы исполняли роль  живого щита  и защиты турецких граждан от курдских сепаратистов,  активность  которых  с 70-х годов резко возросла. Как  раньше, так и сейчас выдвигаемые курдами требования варьируют от признания культурной автономии до предоставления полной независимости. В-третьих, в юго-восточной части Турции, которую еще называют турецким  Курдистаном, наиболее низкая   в стране плотность населения, особенно по сравнению с западным регионом. Так, по данным французского ученого  С. Эдмунза, если в 1985 г.  в целом в Турции  на 1 кв. км приходились 66 человек, то в курдских районах — 46. Комплекс известных и неизвестных факторов в итоге вызвал  расселение памирских кыргызов именно в провинции Ван.  Несомненно, в  архивах Турции есть документы, которые могли бы пролить больше  света на эту историю.  Учитывая, что отношения между нашими странами развиваются и укрепляются, хотелось бы, чтобы расширилось и сотрудничество в  научно-исследовательской сфере. Можно было бы издать совместные труды об истории не только миграции кыргызов в  Турцию, но и  тюркской эпохи, Османской империи и т.д.

—  Пострадал ли Улуу Памир от сильного землетрясения, которое произошло в октябре 2011 года, и, вообще, ощущаются ли в  провинции Ван  его последствия?

— В Улуу Памире о нем напоминают  железные палатки-гаражи с эмблемой Красного Креста и Полумесяца. Судя по воспоминаниям жителей, их двухэтажные дома не пострадали так сильно, как многоэтажные здания в близлежащей местности и городах Вана. По дороге в село можно увидеть, как идут восстановительные работы в зоне бедствия. В течение полутора лет возведены современные многоэтажки. У ванских кыргызов есть свои строители, которые восстанавливают жилье.  Во время моего пребывания там несколько домов находились в стадии ремонта и реконструкции.  Деревянные окна меняются на пластиковые, стены  в ногу с евроремонтом отделываются «под яйцо», и эти изменения, безусловно, отражают социальную и имущественную дифференциацию  диаспоры.  Дома сыновей хана Рахманкула выглядят более богато, чем простых ванцев.

— На каком языке вы разговаривали с ванцами? Сильно ли отличается их речь?

— Мы беседовали на кыргызском, и  меня сбивали с толку лишь некоторые слова. А в целом  говор  ванцев напоминает речь наших южных кыргызов.

— Кто из важных государственных персон  Кыргызстана бывал в Улуу  Памире? Какой помощи, поддержки ждет от исторической Родины местное население?

— В беседах с нами ванцы вспоминали как визит Акаева, так и недавний приезд Турсунбая Бакир уулу. Прежде всего они ожидают от нашей страны поддержки в  обучении детей родному языку и культуре. В частности, хотят, чтобы молодежь научилась играть на комузе. Угроза исчезновения языка – архиважная проблема для ванских кыргызов. Дома  они  разговаривают  со своими детьми на кыргызском языке, но в школе обучение  ведется на турецком.  Поэтому в разговорной речи подрастающего поколения немало турецких  неологизмов.

— Какие традиции соблюдают ванцы?

— За пять дней пребывания невозможно увидеть все традиции, но поскольку меня интересовали свадебно-семейные обряды, то кое-что удалось увидеть и прояснить. В результате миграции и последующей ремиграции из Афганистана в Пакистан и затем в Турцию, а также под влиянием глобализации произошли значительные изменения.  Например,  на Памире практиковались как моногамия (единобрачие), так  и полигамия (многобрачие), которая чаще наблюдалась среди родоплеменной кочевой элиты.  В частности, у хана Рахманкула было четыре жены. Поскольку  первая  оказалась бездетна, то он женился во второй раз, затем в третий и четвертый. Однако жизнь в условиях Пакистана, ставшего  на короткое время убежищем, повлияла на расклад. Непривычно жаркий климат, прекращение кочевого хозяйства, обнищание, эпидемии, высокая  смертность среди рожениц и младенцев привели к сокращению полигамных браков. После миграции в Турцию таковые практически исчезли. Во всяком случае, из опрошенных  нами женатых мужчин никто  не имел более одной жены. Но дело не только в экономических факторах. Женщины стали  увереннее в своих правах. К примеру, четвертая жена  хана Рахманкула не дала ему согласия на пятый брак. Кроме того, по законодательству Турции многоженство запрещено. Однако в разговорах мужчин все же  звучала некая ностальгия: мол, многоженство являлось древней кыргызской традицией, и жаль, что отсутствие материального достатка не позволяет  жениться во второй раз.

Практически исчезли и ранние браки.  Во-первых, Гражданский кодекс Турции запрещает замужество и женитьбу  ранее 17 лет, во-вторых, национальная программа по здравоохранению преду-сматривает комплекс мер по охране репродуктивного здоровья  и планированию семьи.  В среднем в Улуу Памире выходят замуж  в 18-23 года, а женятся в 20-26 лет. Молодых мам после рождения одного-двух детей обучают планированию семьи и бесплатно раздают им средства контрацепции.

Все больше памирских-ванских девушек и парней женятся не по договоренности родителей, а по любви. Кстати, ни один из  опрошенных нами улуупамирцев не припомнил случая, чтобы кто-то умыкнул невесту  — это считалось бы позором не только для семьи, но и для всего рода  и племени. Таким образом, подтверждается мнение ряда исследователей, что похищение невесты никогда не являлось  у кыргызов традицией и по сути это серьезное преступление.

Памирские кыргызы заключали и продолжают заключать браки между племенами – т. е. экзогамные, что в целом органично связано с их родоплеменной структурой. Однако брак внутри племени запрещается. В связи с миграцией в другие города Турции и даже страны (в Кыргызстане, например, проживают и учатся 8 этнических кыргызов из Турции) брачный рынок расширяется. К слову,  несколько памирцев женаты на кыргызках из Кыргызстана и турчанках. Но в основном это касается ребят. Очень немногие из памирских девушек выходят замуж за мужчин из Кыргызстана или турков. Как правило, семьи создаются в пределах родового гнезда, т.е. с. Улуу Памира.

— За счет чего ванцы содержат семьи?

— Основные источники доходов в Улуу Памире — полукочевое скотоводство, строительство,  ремонт и несение мужчинами военной службы. Семьи, проживающие в Стамбуле,  заняты в торговле, цехах по выделке кожи, изготовлению различной  фурнитуры для верхней одежды.

—  Что больше всего  поразило вас в Улуу Памире?

— Их жизнь отличается от нашей. В наших селах не проявляют такой заинтересованности к человеку и особенно к информации, которую он несет. О сходстве   природы Вана  с Нарыном и  Иссык-Кулем я уже сказала.  Поразила также  постоянная готовность ванцев быть полезными мне.  Во время интервью   и передвижения от одного дома к другому меня сопровождали и  дети, и взрослые — в общем, недостатка в  эскорте не ощущалось. Дефицит  внимания со стороны Кыргызстана,  природная жажда ванцев постигать новое и знакомиться с новыми людьми, уже имеющийся   опыт общения с исследователями из других стран (за день-два до моего приезда в селе побывал Назиф Шахрани, профессор Индианского университета в Блумингтоне) явились причинами  глубокого понимания и поддержки нашего исследования.

—  В начале 2012 года,  когда Президент А. Атамбаев нанес визит в Турцию,  многие СМИ сообщили о том, что с ним встретился  представитель ванских кыргызов  Касымбек Варол Шакир уулу, который попросил содействия в возвращении на историческую Родину. Действительно ли они хотят вернуться?

— Сильного желания  эмигрировать  в Кыргызстан я не заметила. Ванцы живо интересуются нашей жизнью  и даже смотрят по вечерам ЭлТР, но  не особо жаждут перемен места жительства.

—  Вы были в Турции как раз тогда, когда бушевал Таксим. Как реагировали на происходящее в центре страны  ванцы? Как вообще они относятся к властям Турции?

— За два дня до нашего отлета домой разразились почти революционные события в Стамбуле. Выступления против Эрдогана переросли в серьёзные столкновения с полицией и антиправительственными  силами. В целом ванские кыргызы не критикуют турецкую власть, а, напротив, испытывают к стране большую любовь и верные патерналистские чувства.  Как старшее поколение, так и младшее постоянно выражают одну и ту же мысль:  «Турция  дала нам Родину, она приютила нас и вернула к жизни».