Представляем подборку стихотворений из новой книги Светланы Сусловой «Танцующий ирис». Поэтический сборник вышел в этом году и станет подарком для любителей поэзии и тех читателей, кто давно и пристально следит за ярким многосторонним творчеством Светланы Георгиевны. Издание составлено очень оригинально, в него вошли стихи, написанные в разные годы, но расположенные по тематической схожести. Так что читатель сможет проследить, как на протяжении разных лет поэтесса осмысляла окружающий мир, передавала рифмой сложность своих чувств, мыслей, ощущений. Вот как характеризует книгу во вступительном слове поэт, член Союза писателей Узбекистана Николай Ильин: «Сборник представляет собой художественное осмысление огромного пласта времени со сменой событий, философий и идеологий, сделанное талантливым автором с мудрым и добрым взглядом на жизнь и людей. Художественная глубина и значимость этой книги выходят за рамки литературного процесса не только её страны и представляют интерес для всего русскоязычного литературного пространства».

***
Отважная девочка бродит босая
по лужам.
Как ей хорошо под грибным
моросящим дождём!
В мире пустынном никто ей
не нужен.
И, может быть, даже не нужен
родительский дом.
О, всё впереди — и вина перед мамой
забытой,
Тоска по уюту, по ласке —
ещё впереди.
Глаза не слезами, дождиком тёплым
умыты,
И мокрые косы ручьями бегут
по груди.

***
Чувств юных взрыв —
что соловьиный свист!
К вершине белоснежной
восхожденье.
Желанный пир — живой родник
прозренья,
Весь мир у ног, и взор
по-детски чист.
Но вдруг — едва проходит
вдохновенье —
так стыдно видеть весь
в помарках лист,
как смятое бельё грехопаденья.

Ночной гость
Старый сад, как бурьяном,
зарос темнотой.
Не ходи — ты чужой, и поэтому
зорко
Каждым яблоком сад проследит
за тобой.
А надкусишь любое, послышится:
горько!
Там жемчужные жабы,
купаясь в росе,
Прочищая зобы и стрекочут,
и квохчут,
Там созвездие Лебедя, как на насест,
Взгромоздиться на голову прямо
захочет.
И ещё я не знаю, что станет с тобой,
Если вступишь в малинник,
колючей, чем розы, —
Там кишат светлячки, там дуэт —
как разбой —
Соловья и сверчка —
скрипача-виртуоза.
Там мохнатая ряска в сиреневой
мгле.
Там черёмуха звёзды роняет
на гравий.
Там лесной человечек скребёт
на стволе
Твёрдых смол янтари и дерётся
без правил.
Не ходи в этот чуждый душе
твоей сад,
Заколдованный мною,
не верящий взрослым:
Там в корнях абрикоса я спрятала
клад —
Детство, грёзы, надежды,
загадки, вопросы…

***
Всё копим в генах — время
в них прессуем,
не поминая то, что было, всуе.
Мы дикари — пещерные ньютоны,
Молекулы, нейтроны и протоны.
Мы — память всей Вселенной,
Склад познаний,
Библиотека сонма мирозданий.
Но, как любая книга, что на полке,
Пылится, позабытая без толка,
Пока её не сбросят с полки вниз —
Стареем, сохнем
И боимся крыс.

Иссык-Куль
Озеро моё горное — молодость ты моя!
Ветер полынью горькою пахнет,
печаль тая,
Боль отшумевших праздников,
Давней любви укор,
Здесь я бывала разною,
Сколько прошло с тех пор!
Озеро знает мудрое:
всё растворят века.
С ним говорила утром я,
Знает наверняка.
Так, как следы смываются
медленною волной,
Всё, что в судьбе сбывается с кем-то —
С тобой, со мной —
Тоже размоет времени медленная
волна.
Озеро моё верное — ласки голубизна,
Сколько ты судеб видело,
Счастья и слёз, и клятв?
Сколько забытых идолов недра
твои таят?
Озеро моё горное —
молодость, старость, смерть,
Небо такое чёрное —
Больно в него смотреть.

***
Я стану Иссык-Кулем навсегда,
Когда верну долги свершений суше.
В свои объятья тело ждёт вода,
чья чистота пленила с детства
душу.

Карантин
Карантин — он антикарнавал,
Город обезлюдел так тотально,
Словно за обманной маской тайно
Крысолов под дудочку в провал
Всех увёл, наигрывая страшный,
Но берущий за душу мотив.
Потерялся где-то день вчерашний
В позапрошлых.
Новых дней прилив
Тоже незаметно полиняет —
Чувствую утрату дней, как лет.
Жизнь бледнеет и бесцельно тает,
Как в тиши рассветной лунный свет.
От детей, друзей звонки всё реже,
И уже мерещится порой,
Что и сам ты будто бы не жил,
А всего лишь тешился игрой.

Миграция
«Каравай, каравай,
кого хочешь — выбирай…»
Уезжают товарищи наши,
Друг за другом — как листья летят.
Уезжают Валеры и Саши,
Чтоб уже не вернуться назад.
Знаю, вспомним:
Живут они там-то.
Но разлука навеки — как смерть.
Азиаты России, мутанты.
Попрощаться бы наспех успеть.
Первых мы провожали гурьбою,
А теперь — на ходу не всегда.
Обернулась для многих судьбою
С неба павшая в детстве звезда.
Уезжают Серёжи и Миши.
Остаются Алмаш, Токтобай…
Каждый третий становится
лишним,
Если делят на всех каравай.
Поделили отчизну на части
Между теми, кто свой и не свой.
Неделимо забытое счастье —
Поделиться с друзьями бедой.

***
«Ржавеет золото, и истлевает сталь…»
Анна Ахматова
Нет, не ржавеет золото.
Не истлевает сталь.
В душе клокочут молодо
И радость, и печаль.
Нам эта жизнь подарена
Судьбою навсегда.
Душа моя — окраина,
Бездонная вода.
И всё, что в душу кануло,
То там всегда и есть:
Кольцом венчальным, камнем ли,
Холодным, словно месть,
Пиратским кладом, миною,
«Титаником» надежд, —
Там всё, что в жизни минуло, —
Неверящих утешь, —
Лежит, объято холодом,
Прессуя время вдаль.
И не ржавеет золото.
Не истлевает сталь.

Зимняя ночь
Эта ночь — карандаш по бумаге.
Это графика строгой зимы.
Эти линии зрелой отваги
Даже в плавных овалах прямы.
Так, наверно, чертил Леонардо
Чёрным углем на тверди стены.
Так, наверно, уверовать надо
В правоту своих дел и в тени.
Пусть друзья отвернутся
в презреньи,
Пусть враги потешаются всласть.
Угол зренья — всегда озаренье,
Белизне и во тьме не пропасть.
Под защитой заснеженной кроны,
Что не скоро листвой запестрит,
Быть хоть чёрной, хоть белой
вороной —
Всё едино, как сердце велит.
Только в старости мудрой
и в детстве
Быть собою без страха дано.
Но и нынче не грех оглядеться,
Насладиться ночной белизной,
Научиться у старости года
Чётким линиям чувств и ума.
Остальные оттенки природа
Нам с небес посылает сама.

***
Как тигр в клетке, как оса
в коробке,
Как бабочка в зажатом кулаке, —
Так бьётся жизнь в судьбе своей
короткой,
Отмерянной никто не знает кем.
И не проснуться можем даже завтра,
Но не спешим закончить все дела.
Так бабочку, что в кулаке зажата,
Одно волнует: чтоб не смять крыла.
Как тигр в клетке, как оса
в коробке,
Как бабочка в зажатом кулаке, —
Так шар земной кружит привычной
тропкой,
Себя догнать пытаясь на витке.
Навечный знает, но, как будто
вечный,
Вершит неспешно круг земных
забот.
Природа нас, людей, очеловечит,
Но, может быть, до этого убьёт.
В каком обличье — нам никто
не скажет —
Воспрянет разум снова из руин.
Кто на ошибках учится — не нажил
Ума, я точно знаю, до седин.

Кто мы?
Огонь? Вода? Земной ли прах?
Эфир небес, распятый на ветрах?
Людской ковчег, затерянный
в горах,
Где каждый шорох страхами
пропах?
Одна из звёзд в бесчисленных
мирах?
Иль слово на божественных устах?