В бытность Советского Союза  мы строили коммунизм и все недостатки называли «родимыми пятнами» капитализма. А сейчас, строя социальную рыночную экономику, допускаемые промахи связываем с «наследием» командного режима советской экономики. Если быть объективными, то промахи наши взаимопереплетены и усиливают негативное воздействие на развитие, заставляют нас оставаться в плену старых идей и подходов, затормаживают рождение новаций… Прошло 20 лет  независимости, и страна не имеет взятой на вооружение концепции развития. Куда идем?

В Советском Союзе концепции, политика и программы социально-экономического развития преимущественно строились на освоении природных богатств и обеспечении трудовых ресурсов рабочими местами, что являлось явным отражением экстенсивного характера развития. Но природные ресурсы исчерпаемы!  Значит, влияние природных ресурсов на темпы и масштабы экономического роста ограничены. Демографический рост и прирост ресурсов труда имеют свои пределы, идет тенденция к снижению роста.
В 80-е годы  прошлого века провозглашалась необходимость перехода на интенсивный тип развития с широким использованием достижений научно-технического прогресса. Но по большому счету провозглашение так и осталось провозглашением. Экономика страны катилась к кризису. Достаточных финансовых ресурсов не было. Сам лозунг перехода на интенсивный тип развития не был подкреплен новой концептуальной идеологией развития, отличающейся от существующей.
За двадцать лет независимости в республике по причине экономической отсталости и глубокого экономического спада переход к новой идеологии и концепции, ориентированной на интенсивный тип развития, не был возможен. Поэтому существовавшие еще при СССР подходы, исходящие из экстенсивного характера развития, сохранялись. Да, они адаптировались к рыночным условиям, утверждению частных форм собственности и свободной, открытой экономике, «отодвинутой» от диктата государства. Но это не было реализовано в полной мере из-за отсутствия финансовых ресурсов. К тому же природные и трудовые ресурсы страны используются хуже, чем в советское время.
Нельзя больше ждать у моря погоды. Общественно-политические ситуации в стране в 2005-м и 2010 годах, разрешившиеся бегством двух президентов, показали, что в условиях демократии социальные слои общества не вынесут ущербного положения. Настала пора определять новую концепцию и политику социально-экономического развития, направленные на интенсивный тип развития, способные обеспечить более эффективное использование.
Интенсивные факторы развития — это высококвалифицированные,  высокопрофессиональные трудовые ресурсы, получившие качественное образование,  высокий потенциал и уровень  науки, вооружающий экономику новой техникой и технологией, энергетическими ресурсами и материалами… Новая идеология социально-экономического развития должна означать именно переход к интенсивному типу развития, который обусловит качественный прорыв, обеспечивающий ускоренный рост, обновленную и адекватную времени структуру, заметное возрастание  масштабов, высокий уровень эффективности экономики. Назовем все это Концепцией образованного общества и знаниеёмкой экономики. Она объективно предполагает, что политика, программы и прогнозы развития должны начинаться с определения  параметров  развития образования и науки (направлений, темпов, масштабов), источников и размеров их финансирования. Причем имеется  в виду предпочтительный принцип финансирования. Разумеется, поскольку экономика страны многоукладна, открыта внешнему миру и функционирует в рыночном режиме, источники финансирования могут быть государственными, частными, иностранными, международными.
Целесообразно создать национальные фонды образования и науки, чьими услугами  могли бы пользоваться и государство, и гражданское общество. Поэтому отчисления от государства, предпринимателей и наемноработающего населения можно сделать обязательными, разумно определив их нормы. Эти фонды должны быть открытыми для всех юридических и физических субъектов.
По каждому сектору экономики должны быть рекомендательно предусмотрены конкретные меры по повышению знаниеемкости (техновооруженности, технологичности, инновационности и т.д.). Необходимо глубоко проанализировать знаниеемкость отраслей, производств и оценить предполагаемые меры по ее усилению. Только так, концентрируя внимание государства на знаниеемкости экономики, координируя и контролируя этот процесс, экономическими методами стимулируя и принуждая, можно поменять экономическую психологию и обеспечить начало реального перехода к интенсивному типу развития на базе инновационных решений.
Мы должны продуманно определить направления фундаментальных научных исследований и связанных с ними прикладных разработок, новых технических и технологических решений, которые могли бы развиваться у нас и найти свою нишу в мировых достижениях.
Соответственно нужно конкретно предположить, какие НИИ, ОКБ и экспериментальные производства, технологические центры и проектные организации будут созданы, какие новые производства должны возникнуть. Немаловажно и то, какие кадры в скольких количествах должны быть подготовлены и вовлечены в работу  в комплексе сопряженных научно-технических, проектно-конструкторских, опытно-экспериментальных и новых возникших производственных структурах.
Все это должно идти на государственном уровне, все надо поставить на рабочие рельсы. Создание знаниеемких структур экономики должно рассматриваться как приоритетная задача и финансироваться первоочередно.
Только так  знание, образование и наука  станут генераторами  Концепции социально-экономического развития.
При взгляде в будущее, прогнозировании развития должен существовать триединый подход, который включает учет реальных ситуаций, предположения изменений в знаниях, технике, общественных и экономических процессах.
На ближайшее будущее, в рамках пяти-десяти лет, на прогноз влияют реальность достигнутого, сложившееся состояние развития. На прогнозы, рассчитанные на 20-30 лет, вполне близко к возможному могут повлиять предположения об изменениях в знаниях, технике и технологиях, которые основаны на анализе тенденций развития и масштабов научно-технической базы. Это внушает уверенность в их реализуемости.
Проекты на более отдаленное будущее уже оторваны от той реальной базы, от которой отталкивались, и связаны с предположениями, допущенными на 20-30 лет. Поэтому прогнозы на  отдаленное будущее скорее опираются на фантазии и иллюзии, мечты и желания. Смогут ли желания и мечты превзойти иллюзии? Это зависит от того, насколько наши прогнозы  приведут к динамичной, устойчивой, эффективной экономике, социальной гармонии и политической стабильности. Ключи будут в руках образованного, высокоинтеллектуального общества, создавшего знаниеёмкую экономику.

Турар КОЙЧУЕВ,
академик.