Согласно постановлению правительства КР от 11 июня 2018 года №279 при одинаковой сумме баллов Общереспубликанского тестирования при зачислении в вузы на бюджетное (грантовое) место приоритет отдаётся абитуриенту, имеющему сертификат «Кыргызтеста».

Для получения сертификата учащиеся школ с кыргызским языком обучения должны показать уровень владения им не ниже B1, в школах с другими языками (русским, узбекским, таджикским) — не ниже уровня А2. Одним словом, наличие сертификата «Кыргызтеста» станет преимуществом при поступлении в вузы. И ещё: муниципальные и государственные служащие тоже обязаны сдать тест на уровень A2. К несдавшим или провалившим испытания примут меры вплоть до увольнения.

Замечу, что опыт, знания и практика по этому вопросу имеются. Есть в Кыргызстане и учебный центр, который готовит школьников, студентов, учителей к самому престижному, международному кембриджскому экзамену по английскому языку как раз на уровнях A2 и B1. Экзамены рассчитаны на смышлёных, упорных, одним словом, для отличников. Поэтому готовят их штучно, о массовости не может быть и речи. Есть такие экзамены по немецкому, французскому, испанскому языкам на уровнях А1, А2, В1, В2 одинаковой сложности. Национальный центр «Кыргызтест» признал, что стандарт соответствует мировым.

Интересно, что наши школьники должны сдавать уровень В1, а муниципальные и государственные служащие, обделённые дипломами и имеющие 10-20-летний стаж работы, — ступенью ниже, на уровне А2. Не парадокс ли это? Уровень А2 — это экзамен для 12-16-летних подростков. Значит ли это, что к уровню знания кыргызского языка у государственных мужей требования ниже, чем у школьников?

Второе. К примеру, у абитуриента Х. по кыргызскому языку и литературе одни пятёрки в аттестате. Но тест он не сдал. У другого абитуриента, назовём его Y., в аттестате тройки, но он сдал тест. Выходит, что Y. проходит на грантовое место, опередив Х.? Где справедливость? Тест можно сдать по-разному. Один общеизвестный пример. Кандидат в президенты О. Бабанов, сдав тест по кыргызскому языку, получил более 90 баллов из 100. Это уровень, наверное, Айтматова, Токтогула и Саякбая. Но во время предвыборной кампании попался на высказывании, которое толковалось двояко, и стал объектом обвинения в возбуждении национальной, расовой и религиозной вражды, едва не расколовшего общество на две части. Привлекли экспертов, создали лингвистическую комиссию. Но человек такого уровня знания государственного языка сам должен объяснить лингвистической комиссии и обществу смысл сказанного или избегать выражений, имеющих двоякое толкование.

И, в-третьих: мы очень нуждаемся в высококвалифицированных специалистах. Дилетантов и демагогов у нас пруд пруди. Но если специалист слаб в кыргызском языке, его не следует принимать на должность или увольнять с работы? А как же «Человека судят по делу, а дело — по результатам»? И зачем дипломированному госслужащему подтверждать знание госязыка на уровне 15-летнего подростка? Вот такой парадокс…

Мы всегда начинаем масштабные дела, не считаясь с реалиями. У большинства госчиновников очень развито стремление выдавать желаемое за действительное, имитируя бурную деятельность на благо общества и государства. А реалии дня таковы: по официальному мнению высоких должностных лиц, у нас только 5% выпускников вузов считаются компетентными, 65% школьников не усваивают пройденный материал. Результаты тотального диктанта по русскому языку 2017 года удручающие: из 2 600 участников сдали на «отлично» только 30 человек, то есть 2%. По кыргызскому языку будет и того меньше. И что после этого мы хотим доказать?

Мы всегда стремимся бежать впереди паровоза — наследие СССР. Догнать и перегнать кого-то, не имея ни материальной, ни ресурсной базы для этого.

Вышеупомянутый кембриджский экзамен сдают около 6 млн. человек в год. В наиболее развитой, интеллектуальной части России — в Москве — его сдают около 3 000 человек в год. Это капля в море, так как подготовка к уровню А2-В1 стоит очень дорого и занимает продолжительное время. А кыргызский язык легче, что ли, для освоения? Он такой же трудный, как любой другой. Могу с твёрдой уверенностью сказать, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет. Помнится, после 2010 года правительство тоже приняло постановление, обязывающее муниципальных и государственных служащих к 2014 году знать английский. Где результат? В своём интервью «Слову Кыргызстана» я тогда выразил мнение, что это трудноосуществимая задача… Одно дело — издать постановление, другое дело — реализовать его. Если бы всё зависело от указов, постановлений и законов… Я постарался показать только видимую часть айсберга. Если заглянуть глубже, проблем выявится гораздо больше, чем кажется.

Любое начинание заслуживает уважения, если оно добровольное, а не принудительное. Это мы уже проходили, шишек набили немало. Но былые ошибки, видать, по-прежнему ничему не учат.

Ш. НАЗАРАЛИЕВ.