Cудьба народной артистки СССР, выдающейся певицы, профессора консерватории им. К. Молдобасанова, академика Международной академии творчества Кайыргуль САРТБАЕВОЙ могла бы сложиться совсем иначе, если бы в детстве ее серебряный голос не услышали великий манасчы Саякбай и композитор Абдылас Малдыбаев. Как многие ее сверстники, стала бы учителем, инженером или врачом. Но с ранних детдомовских лет ее сопровождали музыка, поэтическое слово, а затем его величество Театр…

Сегодня по просьбе редакции «СК» Кайыргуль Сартбаева «перелистывает» некоторые страницы творческой биографии.

Более 50 премьер довелось К. Сартбаевой спеть на сцене Кыргызского оперного и тысячи концертов во всех регионах Кыргызстана, в Колонном зале Дома Союзов, Государственном концертном зале им. П. Чайковского, концертном зале «Россия», в телестудии «Останкино» в Москве, в Большом зале Московской государственной консерватории, Домском соборе в Риге, во многих странах мира — в Польше и Венгрии, Швеции и Дании, Германии и Швейцарии, в Сирии, Турции, Японии, Китае, Монголии…

В настоящее время Кайыргуль Сартбаевна все свое время и огромный опыт отдает ученикам — студентам консерватории им. К. Молдобасанова. Ее выпускники — лауреаты международных конкурсов, солисты театра и филармонии.

…Первая моя крупная работа, подготовленная в Московской государственной консерватории им. П. Чайковского под руководством профессора Виктории Рождественской, — партия Татьяны в опере «Евгений Онегин». Дипломный спектакль был поставлен в оперной студии при консерватории, художественным руководителем которой являлся выдающийся тенор, народный артист СССР, профессор Сергей Лемешев. Мой земляк Акан Нуртазин выступил в партии Ленского, Юрий Мазурок, будущий народный артист СССР — в партии Онегина.

Я внимательно вчитывалась в пушкинские строки, чтобы понять непростой характер Татьяны. Этот образ, освещенный композиторским гением Чайковского, стал на века шедевром вокальной классики. Оперу неоднократно ставили и в Кыргызстане…

В Москву я вернулась несколько позже, в качестве стажера Большого театра. Конкурсную комиссию по приему в стажерскую группу возглавлял народный артист СССР, режиссер Борис Покровский.

Под руководством народной артистки СССР профессора Ирины Архиповой, народного артиста РСФСР дирижера Марка Эрмлера для отчета на сцене подготовили партию Маргариты в «Фаусте» Ш. Гуно и одну из моих любимых партий — заглавную в опере «Чио-Чио-сан». Костюмы для образа прекрасной японки сшили по эскизам художника Валерия Левенталя. Накал страстей, физическая и певческая нагрузка направлялись на истинно пуччиниевские аффекты, глубину эмоций. Иначе нельзя, ведь, как говорят музыканты, без души и «школы» зазвучат лишь «голые ноты».

Москва дала очень многое: ее насыщенная культурная жизнь, театры, музеи, концертные залы были переполнены. И мы, молодые артисты, не упускали ни одной возможности, чтобы посетить премьеры и обычные спектакли, выставки, творческие встречи с выдающимися современниками. На всю жизнь запомнились спектакли, в которых пели наши педагоги. Никогда не забуду триумфа моего наставника, великой певицы Ирины Архиповой и знаменитого итальянца Марио дель Монако в «Кармен», Евгения Нестеренко и Бэллы Руденко в опере «Руслан и Людмила» в эпической постановке Бориса Покровского.

Выступление на сцене Большого и в Белорусском театре оперы и балета стало для меня генеральной репетицией перед международным вокальным конкурсом «Мадам Баттерфляй» в Японии. Строгие японские критики тогда писали, что молодой певице из Советского Союза удалось воплотить в этом образе свое понимание характера, который пытались «разгадать» выдающиеся сопрано всего мира, среди которых Мария Каллас, Мирелла Френи и многие другие.

Стиль бельканто требовал на сцене полной отдачи. Очень помогла мне народная артистка СССР Мария Биешу — одна из лучших исполнительниц этого шедевра, лауреат конкурса «Мадам Баттерфляй». На родине певицы — в Кишиневе — я пела эту партию на итальянском языке, и газеты писали: «Сакура цветет». И еще были пятнадцать спектаклей в Большом театре и Кремлевском дворце съездов, в Киеве, Ашхабаде, Алма-Ате, Ташкенте, Минске, Самарканде…

В репертуаре моего родного Кыргызского театра оперы и балета довелось спеть такие премьерные партии, как Каныкей в эпопее «Манас», Айчурек и Жамиля в одноименных операх, Зияда в музыкальной комедии «Осторожно, невеста!», Зулайка из драмы «Ажал ордуна», Дездемона в «Отелло», Маргарита в «Фаусте» и «Мефистофеле», Елизавета в «Дон Карлосе», Ольга в «Русалке», Ярославна в «Князе Игоре», Лиза в «Пиковой даме», Анна («Дон Жуан»), Земфира («Алеко»), Аида, Иоланта…

Откровением стала для меня партия Жамили в первой опере, созданной по мотивам прозы нашего великого Чингиза Айтматова на музыку Михаила Раухвергера. Спустя годы довелось исполнить небольшую, но важную партию Одинокой Женщины в балете-оратории К. Молдобасанова «Материнское поле». Когда в зале находятся сразу оба автора — писатель и композитор, к тому же полный зрительский аншлаг, испытываешь огромную ответственность.

Это было время горячего энтузиазма. Театр много работал, реализовывал самые смелые планы и его называли лабораторией современной оперы в Советском Союзе.

В 9 часов утра мы уже распевались, потом репетиции, спектакли, уходили из театра почти в полночь. Так нас всегда учили, ведь хороший голос — это не только божий дар, но и результат огромного труда.
В 70-80-е годы в кыргызском театре впервые в СССР поставили целый ряд произведений классического и современного репертуара, в том числе «Мефистофель» А. Бойто, «Петр Первый» А. Петрова, «А зори здесь тихие» К. Молчанова, «Фрунзе» В. Власова, «Перед бурей» М. Абдраева, «Аршин мал-алан» У. Гаджибекова, «Сепил» С. Осмонова, «Курманбек» Н. Давлесова. В них был богатый материал для сопрано — лирико-драматический, эпический и даже комедийный. Приходилось постоянно искать краски для таких разных образов, новые вокальные интонации.
В те годы меня назначили ректором Кыргызского государственного института искусств им.
Б. Бейшеналиевой, но вскоре попросили вернуться на большую сцену — театр ставил историческую оперную драму «Князь Игорь», где я выступила на всех восьми премьерных спектаклях в партии Ярославны.

Успешно гастролировал наш оперный театр в Москве, Ленинграде, Киеве, Свердловске, Таллинне, Кишиневе и других городах Советского Союза. На гастрольных афишах были «Борис Годунов», «Чио-Чио-сан», «Дон Карлос», «Фауст»… В 1984 году труппа целый месяц выступала в Большом театре. На премьере «Фрунзе» присутствовали потомки полководца, нашего земляка. В Киеве сняли полную телеверсию оперы «Чио-Чио-сан», и вдруг звонит из Ливадии Ирина Архипова — она отдыхала на побережье Черного моря, увидела передачу, поздравила труппу: «Триумфальный спектакль!».

Я, что называется, «служила» своему голосу, берегла его, но на сцене работала в полную силу, для любого зрителя: например, в утреннем спектакле пела Ромашку в «Белоснежке и семи гномах», а вечером была монументальная Аида. Вполголоса даже на репетициях мы не пели, и это правильно: отличная вокальная и физическая форма певца — залог сценического долголетия. Помогали нам в этом опытные концертмейстеры — заслуженные артисты КР С. Мнацаканова и С. Окунь.

Концертные выступления, кстати, прохо дили не только на престижных сценах всего мира, но и на Байкало-Амурской магистрали, крупнейших стройках. Имена артистов и коллективов, с которыми посчастливилось выступать, знала вся страна: Зураб Анджапаридзе, Махмуд Эсамбаев, Роза Багланова, Александра Пахмутова, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Полад Бюль-Бюль оглы, Ермек Серкебаев, Бибигуль Тулегенова, Краснознаменный ансамбль имени Александрова…

Для певца особенно важны камерные выступления, на которых возникает особая доверительность отношений с публикой. Уверена, что певец должен создать в вокальной миниатюре свой «камерный театр», выступить как своеобразный соавтор композитора и поэта. В Московской консерватории я брала уроки у известных педагогов камерного вокального класса Розы Альперт и супруги Святослава Рихтера — Нины Дорлиак.

Сцена — это алтарь для артиста, а вне ее нужно «дружить» с клавиром, изучать искусство, знать литературную классику. Сегодня, занимаясь со студентами консерватории, вспоминаю слова моих наставников: русская школа пения — это синтез музыки, слова и драматической игры. Горжусь питомцами, среди них заслуженная артистка КР Замира Мавлянова, лауреаты международных конкурсов Элнура Самарбекова, Асель Бекбаева, Кундуз Карыппаева, Зульфия Мейзер, Тамара Роммер. Они сегодня солисты театра, филармонии или преподают в музыкальных учебных заведениях, работают за рубежом. Недавно мои ученики успешно выступили на сцене Большого зала консерватории.

Зритель должен унести с собой мелодию и слово — за это надо бороться, ради этого стоит жить на сцене. Если молодой исполнитель это поймет, он обязательно станет мастером. Заветами моих великих наставников и партнеров по сцене сегодня делюсь с «малышами», как я их называю, — студентами консерватории. И тепло на сердце, когда звучат их молодые голоса…