Виктор Куртович Никсдорф был замечательным журналистом, всесторонне одарённым человеком, трудился с полной отдачей сил и отпущенного ему дара, высокой ответственностью перед временем и людьми. Он был достойной личностью, на которую равняются в обществе. Именно такой его образ остался в памяти. Сейчас мы отмечали бы его 85-летие, но судьба распорядилась иначе…

В журналистику он пришёл, уже имея за плечами службу в десантных войсках, работу педагога в профучилище, учёбу в институте физкультуры, затем продолжил её в КазГУ. Журналистские университеты прошёл в молодёжной газете «Комсомолец Киргизии», позже трудился в «Вечернем Бишкеке», КирТАГе, а последние творческие годы провёл в «Слове Кыргызстана» в качестве парламентского обозревателя газеты. Как большой профессионал, он имел своего постоянного читателя. Как он стал журналистом такого класса? Конечно, тут сыграли свою роль способности и дарование. Однако главное в том, что он поднял, воспитал и совершенствовал себя сам — путём огромной внутренней работы. Он выбирал для воплощения актуальные, остро очерченные временем темы. В своих статьях в любой редакционной ипостаси Виктор Куртович ставил проблемы государственной важности, а для этого необходима немалая смелость, и с годами он продолжал развивать в себе это важное качество, болел за дело не на словах, стойко защищал выбранную позицию.

«Принципиальность» — пишут в служебных характеристиках. У Виктора Никсдорфа были принципы, не специально сформулированные и расположенные по параграфам, нет, они жили в нём самом. Он был остроумен, ироничен, саркастичен, наконец, порой резок, но всегда мог получить от собеседника то, что ему было нужно. У него, безусловно, были смётка и хватка, прежде всего журналистская. Он был дотошен, не стеснялся уточнять у собеседника, надоедать тому, переспрашивать, ему нужно было дойти до сути проблемы, вопроса, события. Он писал, как газетчик, по темпу, оперативности отклика, обладал быстрой реакцией. Не стеснялся задавать собеседнику неудобные вопросы. Вспоминаю, как он брал интервью у кыргызстанца, бывшего офицера легендарного спецподразделения «Бета», штурмовавшего дворец Амина в Афганистане, которого, несмотря на засекреченность темы, Виктор Куртович «раскрутил», что называется, на беседу. Респондент отвечал лаконично и был немногословен. Беседа не клеилась, и тогда Никсдорф стал задавать ему неудобные вопросы на предмет самого ввода советского контингента в эту страну. Собеседник словно встряхнулся, ожил и стал азартно доказывать позицию, которую он отстаивал. Как опытный журналист, Никсдорф нашёл способ разговорить визави и этим его откровением, несомненно, украсил материал.

Он самозабвенно любил футбол и был преданным болельщиком московского «Спартака» до конца, дружил с игроками нашей «Алги», выпускал футбольные справочники, которые поклонники футбола расхватывали перед каждым матчем отечественного клуба. А ещё Виктор Куртович азартно играл в шахматы, был их страстным пропагандистом. В этом виде спорта он достиг уровня кандидата в мастера. Не пропускал ни одного приезда в Кыргызстан известных мастеров этой мудрой игры и организовывал матчи прессы и заезжей шахматной звезды, участвовал в них сам. Помню приезд международного мастера, гроссмейстера ФИДЕ, заслуженного тренера СССР, заместителя редактора журнала «Шахматы в СССР» Михаила Юдовича. В сеансе шахматной игры с ним участвовало около 20 игроков, но лишь один Никсдорф смог у него выиграть. Он дружил и переписывался с тринадцатым чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым, встречался с ним в каждый приезд того в Кыргызстан. После его трагического ухода в редакции родилась традиция ежегодного шахматного турнира, посвящённого памяти Виктора Куртовича. В проведении его активно помогают Федерация шахмат КР, ОФ «Мы — соотечественники» и представительство Россотрудничества в КР.

Статьи, корреспонденции и очерки в газете были для Виктора Никсдорфа основным творческим занятием, но он писал очерки для книг, сценарии к киножурналам и документальным лентам. Одной из них стал фильм о жертвах сталинского террора, погребённых в мемориальном комплексе «Ата-Бейит», и об истории самого мемориала. Эта тема для него была особенной, ведь его отец, работавший в аппарате наркома иностранных дел Союза B. Молотова, подвергся репрессиям сталинского режима, и семье не позволили вернуться в Москву из Фрунзе, куда она была эвакуирована во время Великой Отечественной войны. Виктор Куртович был внимателен и сосредоточен в работе, глядя на него, пишущего, было заметно, как он погружён в материал, как что-то не отпускает его в эту минуту. Он как бы дописывал статью в голове. Многим он помогал, в том числе коллегам, причём сразу, не откладывая на потом и не ища оговорок. Люди ценили его и уважали за бескорыстие и человеческое участие и поддержку.

Он чутко пестовал молодых соискателей журналистского звания и желал им удачи, мудро замечая, что молодым ещё предстоит решить самые важные для них задачи, предстоит долго жить на свете. Вижу его склонившимся над белым листом бумаги, с папиросой в углу рта, когда он сам с ходу, едва вернувшись с заседания Жогорку Кенеша, начинал диктовать материал машинистке, а со временем уже и оператору компьютера, делая свежий обзор парламентского заседания. Частые беседы с ним стали потом уроками подлинного профессионального мастерства для многих его коллег, и я тут не исключение. О чём мы говорили? О профессии, о жизни, вероятно, о проходящих в ней обычных и судьбоносных событиях, и мы мотали на ус его мудрые советы и рассказы, которые ой как потом пригодились. Принято считать, что напечатанное в газете работает один день, ведь дальше выходит следующий номер. С ним не так, тому, что сделал он, предстоит на свете жить долго, а нам предстоит его помнить, о нём думать.

Александр ШЕПЕЛЕНКО.
На фото: рядом с портретом Виктора Никсдорфа его сын и внучка Виктория.