Атипичный премьер

Оценку деятельности кабмина за 2018 год Жогорку Кенеш вынес на своём пленарном заседании: отчитаться перед парламентариями о том, что сделано за минувшие 12 месяцев, глава кабинета министров обязан по Конституции. Этот отчёт примечателен и тем, что 20 апреля исполнился ровно год, как у руля правительства Кыргызстана встал Мухаммедкалый Абылгазиев.

За все годы независимости Кыргызстана не было, пожалуй, правительства, которое бы не находилось под постоянным огнём критиков. Сия чаша не миновала и коллег действующего премьера, которым достаётся и справа, и слева… Со всех сторон, словом. Классический сюжет и в том, что критика не всегда объективна, что не всегда бьют за действительные провалы в работе. Возьмём для примера ситуацию с обсуждением отчёта правительства за 2018 год, которое почти уже месяц идёт в парламенте.

Как сработал кабмин в истекшем году?

Приводить все цифры не будем: годовой отчёт правительства — это почти полторы страницы текста с множеством таблиц, схем, диаграмм. Расскажем лишь об основных показателях.

Начнём с того, что дефицит госбюджета сокращён вдвое, на 10 млрд. 700 млн. сомов. Сокращён в условиях снижения притока внешних инвестиций, а именно за счёт внутренних резервов. Идём дальше. Собрано налогов по сравнению с предыдущим годом больше на 6 млрд. 100 млн. сомов, таможенных сборов — больше на

7 млрд. 500 млн. сомов. ВВП, что есть, пожалуй, сумма всех хозяйственных показателей, вырос на 3,5%. О чём названные цифры свидетельствуют? Свидетельствуют они о том, что экономика у нас здоровая, что вполне хорошо себя чувствует и имеет неплохой потенциал для движения вперёд. И это, заметим к слову, прекрасно понимают все мало-мальски экономически грамотные люди.

Заместитель торага Жогорку Кенеша Мирлан Бакиров напоминает, что действующий премьер к своим обязанностям приступил в сложный для правительства период. «Политическая обстановка, — говорит он, — до предела накалилась, разгорался скандал вокруг ТЭЦ, ожесточённые споры шли в депутатских комиссиях. Положение осложнилось тогда и тем, что технические регламенты ЕАЭС вступили в силу и наступал срок касательно обязательств Кыргызстана по фитосанитарным и ветеринарным направлениям». Правительству, считает Бакиров, удалось удержать ситуацию под контролем. «Более того, — добавляет он, — правительство сумело обеспечить рост ВВП в 3,5%: специалисты по макроэкономике знают, какое значение имеет данный показатель и с точки зрения социально-экономической стабильности, и с точки зрения создания благоприятного инвестиционного климата».

А что говорят оппоненты, особенно те, которые представляют так называемую системную оппозицию? Оппоненты, игнорируя и цифры, и факты, говорят, что экономика Кыргызстана неуклонно теряет позиции. И в политически ангажированных СМИ со ссылкой на неизвестных «экспертов» публикуются страшилки, авторы которых предрекают неизбежный хозяйственный коллапс, а их «прогнозы» подхватывают проплаченные тролли в соцсетях.

Как предшественники Абылгазиева вели себя в таких случаях? Вступали со своими критиками в шумные перепалки через СМИ, начинали ответные кампании, переходя порой, как говорится, на личности. Как поступает действующее правительство в условиях непрекращающихся медианападок? Оно не занимается публичными разборками по принципу «сам дурак», отвлекая на бессмысленные дискуссии силы и средства. «Нас бьют, мы крепчаем», — невесело шутят в аппарате правительства.

Форс-мажор

Форс-мажор постоянно сопровождает деятельность правительства, которое вынуждено выступать в роли пожарных, бороться с последствиями проблем, накопившихся десятилетиями. А что такое форс-мажор? Форс-мажор — событие, которое нельзя предсказать, которое нельзя предотвратить. Казалось бы, всем это понятно. Казалось бы, хоть в таких форс-мажорных ситуациях кабмин не станут обвинять, упрекать. Ну, нет, логика не для оппонентов правительства придумана.

Разразился очередной кризис на таджикско-кыргызской границе — виноват премьер. И все дружно «забывают» о том, что пограничные вопросы у нас решают и не могут решить со дня обретения независимости.

Вновь казахи перестали пропускать грузовики — виноват премьер, хотя все помнят, что соседи не в первый раз прибегают к блокаде.

Должен ли премьер решить эти внезапно возникшие проблемы? Должен, конечно. Но должен решать в ходе переговоров (а как ещё можно договариваться с зарубежными государствами?), используя имеющиеся ресурсы и рычаги (а много мы их имеем?), применяя все способы и методы дипломатии, которая не всегда носит публичный характер. «Общественность, — по словам депутата Жогорку Кенеша Эльвиры Сурабалдиевой, — не всегда понимает, что конфликтные ситуации в межгосударственных отношениях с наскока, силой не решаются. Да и открыто, на публике они не обсуждаются. Такие переговоры всегда проходят за кулисами, вот там-то надо уметь отстаивать свои позиции и интересы». В ситуации с казахами, считает она, «правительство проявило политическую волю. Вы обратили внимание на заявление о возможном отзыве наших представителей в ЕЭК — Евразийской экономической комиссии? А ведь это был очень серьёзный политический шаг, это равнозначно отзыву послов в зарубежных государствах. Это означает, что наш кабмин повысил ставки в переговорах и данным заявлением обозначил, что мы выражаем политическое недовольство. Полагаю, с соседями состоялся открытый и важный разговор. Мне понравилось, что ситуация начала нормализоваться через два дня, как и заявил премьер-министр Мухаммедкалый Абылгазиев на последнем заседании правительства».

Критики не упускают любого повода, чтобы пройтись по кабмину. Они считают, что правительству следует вести себя решительнее с таджиками, решительнее с казахами (а если они решительнее нас окажутся?). Едет премьер на юг для инспекции хода весенне-полевых работ (весна на юге наступает рано, весенний день год кормит, так ведь?), и тут же с разных высоких трибун сыплются упрёки: почему Абылгазиева нет на таджикской границе? Премьер на границе в Баткене — и опять звучат возмущённые голоса: почему он не едет на казахскую границу?

Впрочем, для многих политиков критика правительства — это не цель, а средство. Бьют премьера, а целятся в главу государства.

Уйдёт? Не уйдёт?

Слухи о скорой отставке главы кабмина возникли в первый же день прихода нового правительства.

В момент, когда публика узнала о назначении Мухаммедкалыя Абылгазиева премьер-министром, все исходили из того, что Президент в цейтноте, ему надо срочно, хоть кем-то заполнить вакуум после отставки Сапара Исакова: поисками настоящего премьера, предполагали знатоки, в «Белом доме» займутся потом, и Абылгазиев ими расценивался как временная кандидатура.

Слухи о скорой отставке правительства не утихали целый год.

Увольнение кабмина, сообщали «информированные» источники, запланировано на осень, когда у некоторых деятелей, возможно, произойдёт сезонное обострение и обострится ситуация. Следующая волна разговоров об уходе правительства пришлась на начало года, когда страсти накалились из-за вступивших в силу ряда кодексов, в том числе из-за установления повышенных штрафов за нарушения ПДД. Но время шло, а долгожданная многими отставка Мухаммедкалыя Абылгазиева всё откладывалась.

Искры надежды у оппонентов правительства вновь вспыхнули в начале текущего месяца: рассмотрение годового отчёта в парламенте, конечно же, представлялось идеальной возможностью, чтобы расправиться с Абылгазиевым. И когда пресс-служба Президента совершенно неожиданно сообщила, что завтра Сооронбай Жээнбеков выступит в Жогорку Кенеше с заявлением… Все, конечно же, решили, что Президент пойдёт по проторённому пути, отправит в отставку кабмин.

Глава государства поступил вопреки ожиданиям публики. Выступление Сооронбая Жээнбекова в парламенте показало, что уходят в прошлое времена, когда правительство традиционно выступало в роли мальчика для битья, когда вину за любые проблемы возлагали на правительство, когда успехи в работе правительства приписывались другому органу власти. Президент нарушил стереотипы своих предшественников, которые на громких отставках премьер-министров стремились заработать политические дивиденды. Глава государства чётко дал понять, что Президент и правительство — единая команда, что он готов разделить ответственность за деятельность кабмина.

После речи Сооронбая Жээнбекова ситуация в коридорах власти предстала в новом свете: стало ясно, что руководство страны занято не перетягиванием каната, занято не дележом полномочий, а нацелено на планомерную, системную работу. Стало ясно, что в связке «президент — премьер» роли чётко определены: стратегию, как и предписывает Конституция страны, определяет президент, с зарубежными партнёрами крупные, прорывные соглашения заключает президент, он же обеспечивает политическое прикрытие работы правительства, за премьером же остаётся организация исполнения принятых долгосрочных решений. Думается, такая схема взаимодействия и станет ключом к тому, чтобы органы власти в центре и на местах действовали синхронно, концентрируя силы и ресурсы на решении самых приоритетных, самых прорывных направлениях.

PR в том, что PR отсутствует

Наблюдатели отмечают, что, в отличие от многих своих предшественников, придававших чрезмерное значение пиару, внешне эффектным публичным мероприятиям, Мухаммедкалый Абылгазиев с первых дней своей работы в должности премьера избегает всех медиадействий, непосредственно не касающихся работы, избегает таких приёмов и приёмчиков, как подтягивание на турнике или показ телевизионщикам, как по утрам завтракает. Публика уже привыкла, что глава кабмина не раздаёт направо-налево интервью, не рассказывает лично о себе, о своей семье. И как бы даёт общественности понять, что работы непочатый край, что некогда отвлекаться на разные политтехнологические штучки. Что, подчеркнём, совсем не означает информационную закрытость: о работе правительства, о принимаемых им решениях, о ходе выполнения их практически в режиме реального времени сообщает отдел информобеспечения, сообщают пресс-службы правительственных ведомств, а практически все совещания и поездки премьера проходят под объективами телекамер, на виду у журналистов.

Понятно, что каждый руководитель вырабатывает собственный стиль работы, в том числе собственный стиль общения с масс-медиа. Но все мы мыслим шаблонами, штампами. Потому публикой, привыкшей к постоянному информационному шуму вокруг больших начальников, нелюбовь новоиспечённого премьера к саморекламе была воспринята как слабость, как неуверенность в себе. Теперь же все признают, что — вот парадокс! — пиаром для Абылгазиева стало отсутствие пиара. Теперь все заметили, что на имидж премьера начинают уже работать — извините за тавтологию — сами результаты работы, такие как проект «Безопасный город», запустить который в течение последних шести лет не смогли три премьер-министра: только слепой может не заметить, что на улицах города стало безопаснее, больше стало порядка, значительно снизилось количество пострадавших при ДТП.

Как мы понимаем жёсткость руководителя?

Считается, что быть мягким — это большой-большой недостаток. Особенно в глазах жаждущей крови публики. И не секрет, что многие начальники старательно строят из себя образ жёсткого руководителя, публично, прилюдно унижая, оскорбляя своих подчинённых. Таковые встречались, к сожалению, и среди премьеров независимого Кыргызстана.

А что такое мягкость руководителя? Уважительное отношение к коллегам, к своим сотрудникам — это мягкость? Отказ от резких, необдуманных заявлений, отказ от публичных угроз по отношению к тем, чья карьера, чьё должностное положение от тебя зависит, — это мягкость? Мухаммедкалый Абылгазиев, отмечают наблюдатели, не из тех, кто любит рвать и метать. Отмечают, что он всегда сдержан. А что стоит за сдержанностью премьера? Стоит, думается, трезвый расчёт расстановки сил, стоит понимание пределов собственных возможностей.

Всякий крупный руководитель, а премьер-министр, безусловно, им является, всегда вынужден решать: как вести дела во вверенном хозяйстве — по принципу «ломать и разрушать» или путём постепенных, эволюционных изменений? Сейчас уже ясно, что железное правило главы кабмина — не предпринимать никаких шагов, пока они тщательно не просчитаны, пока не проанализированы все «за» и «против». Только речь тут, оговоримся, идёт не о текущих делах: правительство, это, впрочем, вынуждены признать и его критики, всё делает максимально оперативно, максимально быстро, чтобы госаппарат свои повседневные функции осуществлял без сбоев, в штатном режиме. Речь здесь, повторимся ещё раз, о вопросах стратегии, о вопросах, касающихся реформирования госуправления, касающихся крупных проектов развития. Как подчёркивает известный эксперт Кубат Рахимов, «работа нынешнего кабинета министров носит технократический характер, он поддерживает систему в рабочем состоянии, что в нынешней ситуации очень важно, а с другой стороны, закладывает основу для осмысленного продвижения вперёд».

В прессу на днях просочилась информация, что ещё несколько месяцев назад премьер создал из числа опытных специалистов группу, которая завершает подготовку целого ряда крупных экономических проектов. Ожидается, что разработчики дадут и предложения по решению узловых проблем в приоритетных секторах народного хозяйства, в структуре госуправления в целом и отраслями в частности. В этой связи нельзя не сказать о новой структуре правительства, обещанной Абылгазиевым, если помните, ещё в тот день, когда его кандидатуру утверждали в парламенте.

Год, целый год прошёл, а предложений по новой структуре от премьера Жогорку Кенеш так и не дождался. Это плохо? Плохо, конечно: кому нравятся руководители, которые обещают, но свои обещания не выполняют? Тогда вопрос: почему ж глава кабмина так тянет с этой самой структурой, тем более понимая, что предстоит отчёт в законодательном органе, что придётся объясняться с парламентариями?

Медлит премьер, считают наблюдатели, специально, намеренно, что, впрочем, тоже позиция, тоже поступок, идущие вразрез со сложившимися до сего дня канонами. И всё же остаётся вопрос: почему? Потому, что новая структура правительства — это новые переговоры, новые, если хотите, торги с теми же политическими силами, представленными в парламенте. Это неизбежные компромиссы, это обязательный учёт интересов всех игроков, чьё мнение имеет значение: мы ведь говорим о реальной политике, не так ли? И далеко не факт, что на выходе получится идеальная структура исполнительного органа с идеальным составом. И стоит ли ради сомнительного эффекта терять темпы, тратить время, так необходимое для решения более насущных, более срочных, более важных задач?

Ясно, что структуру правительства рано или поздно нужно будет менять. Но менять надо, здесь многие согласны с позицией премьера, когда будут приняты готовящиеся предложения, направленные на ускоренное развитие экономики, на перестройку системы управления народным хозяйством, на реформирование местных органов власти. А как же быть с теми членами правительства, которые явно не справляются со своими обязанностями, их ещё сколько долго нам надо терпеть, спросит читатель.

Дотошные журналисты подсчитали, что за год премьерства Абылгазиева уволены три «губернатора», 6 райакимов, а состав кабмина сменился на треть. Добавим, что только на днях своей должности лишилась председатель ГРС Алина Шаикова, тучи сгущаются над директором ГАООСЛХ Абдыкалыком Рустамовым, который за год умудрился получить от премьер-министра четыре дисциплинарных взыскания — два замечания, выговор и строгий выговор. Очень скоро, утверждают информированные источники, мы ещё услышим об отставке целой группы членов правительства. Выходит, существующая структура вовсе не мешает главе кабмина убирать из его состава слабых, случайных, некомпетентных чиновников.

Революционные, разрушительные шаги в кадровой работе, как, впрочем, в любой сфере, выигрышны, эффектны с точки зрения пиара. На них можно создать себе имидж крутого, решительного, волевого руководителя. Но на пиаре нельзя развивать экономику, пиаром нельзя заменить повседневную, черновую работу по подбору, расстановке кадров.

Год на «расстрельной» должности

Известная истина: прийти во власть случайно можно, нельзя случайно удержаться во власти. Год премьерства Мухаммедкалыя Абылгазиева позади, начался уже отсчёт второго года. Время теперь покажет, какие планы, задумки им выношены за истекшие 12 месяцев, насколько они амбициозны и удастся ли ему воплотить их в жизнь.

Курманбек МАМБЕТОВ.