Main Menu

Трёхсерийный зоодетектив

Старожилы-бишкекчане хорошо помнят «каменные ряды» на месте нынешнего цирка, вереницу магазинов и складов, брусчатую мостовую. Рядом — большой базар, автостанция — шум, многоголосье…

Почти каждый год из Алма-Аты ли, из Ташкента или самой Москвы сюда приезжал зверинец. Приезжал в разное время — и зимой, и летом. И смотреть в июльский зной на беспрерывно мотающих головами и брызжущих пеной из вечно разинутой пасти медведей или ёжившихся в январскую стужу мартышек было, честно говоря, жалко. Но детвору со всего города тянуло сюда магнитом. И ревела очередь пострашнее вечно голодного, облезлого льва, когда какой-нибудь пострел пытался пролезть в обход!

Потом пару лет зверинца не было, а как-то осенью в начале шестидесятых он появился вновь — платформы на колёсах, решетки чугунные с «петухами», да и звери не такие заморенные. Парадом командовал сторож Федя. Он, как сейчас говорят, был универсалом — сам и зверей кормил, и территорию мёл, и билеты отрывал, и на очередь успевал рявкать. И выпивал один за троих, шибко уважал это дело.

Любимцем детворы сразу стал бегемот Базилио, появившийся у нас впервые. Осень выдалась тёплой, и заморский гость целыми днями сидел в своём корыте, отдуваясь и пофыркивая.

В середине ноября запорошило, по ночам подмораживало. Бедным животным согреться негде, зато Федя старался за всех: с утра под мухой! А однажды вечером он, как потом объяснял участковому, устроил зверям …амнистию. Взял да и открыл несколько клеток. Хорошо, что не опасными оказались «амнистированные» — косуля и олень Аржик, которые так и не ушли за ограду. А льва Федя выпустить не успел, вырубился. Зато Базилио, воспользовавшись нежданной свободой, выбил плохонькие ворота и, протиснувшись, побрёл себе в город…

В «02» сначала рассердились: звонит пьяный и несвязанно лепечет о любви к братьям меньшим. Холодно им, дескать. Но после второго звонка опергруппу в зверинец все же направили. В ту ночь дежурил молодой кинолог Валентин Белый. К собакам питал большую симпатию, возился с ними с самого детства, а вот в милиции числился пока новичком. В своём Шайтане был уверен, успел проверить в деле. Но, узнав, кто «клиент», призадумался.

Прибыв на место, постарались определить направление движения беглеца. Сделать это оказалось не сложно — покрывший брусчатку легкий снежок, которому предстояло растаять при первых солнечных лучах, буквально пестрел экзотическими следами. По ним и пошла собака.

По улице Советской бегемот спустился вниз до пересечения с Ленина. А дальше резко свернул и двинулся на запах — растекаясь по всей округе, аромат от бисквитной фабрики заставлял то и дело сглатывать слюнки. Не избежал соблазна и толстокожий гиппопотам. Подойдя к железным воротам бисквитки, он пытался открыть их испытанным способом — бил лбом о сталь и тихонько «мычал», судорожно водя носом. Цитадель не поддавалась, бегемот потихоньку зверел, а шёл уже пятый час — пора появиться первым прохожим.

Тут и подоспела милиция. Базилио поглядывал поблёскивающими в свете уличного фонаря поросячьими глазками на опасливо державшихся в отдалении стражей порядка, но уходить явно не собирался. Шайтан буквально хватал его за пятки — никакой реакции. Бросали снежки, осмелев, подстёгивали хворостиной — эффект тот же. Не выдержав, шофёр дежурки попробовал подтолкнуть капотом. Осторожно «подкравшись», новёхонький газик попытался сдвинуть зверюгу. Не тут-то было: гора мяса с лёгкостью, которой никак не ждали, резко развернулась и ударом морды буквально смяла капот… «Что шефу-то скажу, — вопрошал растерянный водила, — джунгли здесь, что ли? Сегодня бегемоты, завтра носороги, машин не напасёшься!».

Надо было что-то решать. И тут оклемавшийся «виновник торжества» дядя Фёдор вдруг вспомнил: «Мужики, он арбузы любит. За ними на край света пойдёт». Сначала посмеялись — зима на дворе, откуда арбузам взяться? Потом задумались. Долго ли, коротко ль — нашли. Подцепили к мотоциклу, повертели перед огромным носом — поехали. Бегемот трусил следом, на ходу ловко подбирая сладкую мякоть. Четыре арбуза — цена перегона «бисквитка — зверинец». Пятый швырнули в бассейн, куда на радость всей опергруппы, хоть и нехотя, плюхнулся Базилио.

Была половина седьмого. Снег перестал. Заканчивалось и суточное дежурство. А Валентина, как и давешнего шофёра, мучил один вопрос: как составить акт о применении служебно-розыскной собаки и что вписать в графу «вид правонарушений»?!

* * *

Трудно поверить, но примерно через месяц, во время дежурства Валентина и опер-группы в том же составе, с территории зообазы «ушёл» снежный барс — илбирс. На много лет за группой закрепилось прозвище «звероловы». Но это сейчас смешно, а тогда, после осмотра места происшествия, было, мягко говоря, не до смеха. Легко разогнув толстенные железные прутья, «кошка», способная запросто сломать бычий хребет, вышла в город…

Это уже настоящее ЧП. Спешно формировались и экипировались группы захвата, в небе завис вертолёт, по тревоге в оцепление поднимались воинские части. Шайтан тем временем взял след. От зообазы он повёл вверх, к горам. Видимо, вначале зверь решил вернуться домой, но спугнул запах бензина, проезжей части. И он свернул к реке, в лесопарк.

Охотники-промысловики, шедшие вместе с милиционерами, видя, что собака работает и держит след, просили лишь об одном — не стрелять. Иначе они лишатся крупных премиальных от американского зоопарка, «заказавшего» трофей. «Посмотрим, посмотрим, — на бегу соображал Валентин, — жить-то хочется…», и на всякий случай взвёл табельный пистолет. Увидев, лязгнул затвором и напарник-автоматчик. Пуще прежнего взмолились охотнички!

И тут Шайтан остановился. Встал как вкопанный, а затем лёг и, пряча глаза, тихо заскулил. Потом уж узнал Валентин о передаваемой хромосомами информации, накопленной предыдущими поколениями собак. А тогда, догадавшись, что барс где-то рядом, удивился: месяц тому назад пёс буквально «загрызал» здоровенного бегемота, а тут… Всё очень просто: гены предков передали боязнь перед огромной «муркой», не раз приходилось им встречаться раньше. А гиппопотама они не видели никогда, и потому-то Шайтан кидался на него, не ведая страха.

Оставив пса, люди осторожно двинулись вперёд. И тут явственно увидели огромные кошачьи следы. Их размер внушал страх. И хотелось палить на каждый шорох, и только присутствие гражданских сдерживало. За ближним кустом мелькнули два изумруда. Дикий рёв и огромное, в полнеба, распластавшееся прямо над головой пятнистое кошачье тело! Какой там стрелять — Валентин без ног рухнул в снег.

В воздухе мелькнула сеть промысловиков. Запутавшись, барс свалился прямо в ноги. Его, отчаянно изворачивающегося и рычащего, придавили рогатинами и стянули сыромятными ремнями. Навсегда запомнил милиционер взгляд зверя, его безумный злобный оскал.

* * *

Неожиданный вызов к начальству ничего хорошего не сулил. Оставалось надеяться на благодушное послеобеденное настроение. И точно — обошлось. Вот только полученное задание оказалось не совсем обычным. По двум цифрам госномера предстояло найти грузовик, на котором вчера двое вывезли завёрнутое тело и зарыли его. На всё про всё — сутки. Таков приказ начальства.

Начать следовало с опроса очевидца. Работал тот на железной дороге, шоферил в одной из транспортных контор. Встретил настороженно, чем сразу вызвал подозрение. Хорошо, всё быстро прояснилось — в обеденный перерыв парень с подругой на служебной машине выехали на водохранилище. Сам-то он молчал, да вот девушка проболталась! Пришлось рассказывать всё по порядку. Только-только расположились, как неподалёку тормознул ЗиЛ. Двое, не торопясь, влезли в кузов, достали лопату и большой свёрток. Несли его осторожно, на полусогнутых руках. Труп закопали под деревом, постояли, затем сели, «помянули» как следует и не спеша поехали. Невольных наблюдателей не заметили. Перепугавшись, молодые забыли, зачем и приехали! И скорее в город. Хорошо, что номер ЗиЛа запомнили.

Через ГАИ машину нашли на комбинате благоустройства. Водитель лет 55 был явно удивлён: «Чего, из уголовного розыска?» Но разобраться не отказался. Про дело заговорили не сразу. Следуя тактике, кружили вокруг да около. Улучив момент, вопрос ребром: «Что делал у водохранилища, авария произошла? Шофер (вот он, «момент истины!») сначала как-то съёжился, вмялся в кресло. Потом — как прорвало: «Да вы что?! Собака наша померла, Бим. Двенадцать лет с нами, членом семьи стала. Погоревали, решили похоронить «по-человечески». Отвезли с сыном на озеро, там и зарыли. На дерево ещё для памяти ленточку привязали. Вот и всё. Какая такая авария?!»

Проверяли ночью, при свете фар. Всё сошлось, и даже полинявшую под дождем ленту нашли. Долго смеялся начальник. Но поблагодарить молодого сыщика не забыл. И даже руку пожал. А такое случалось не часто.

Александр ЗЕЛИЧЕНКО.






Добавить комментарий