Как я стал философом? Это произошло совершенно случайно. В нашей семье высоко ценили кыргызские литературу, поэзию, песни, с большим интересом относились к национальной духовной культуре, как и в любом кыргызском аиле. Поэтому с раннего детства я мечтал стать поэтом, писателем, так как в моём представлении это была единственная возможность стать культурным человеком. Тем более что всё вокруг меня к этому располагало.

Я воспитывался у бабушки, которая была кладезем кыргызских сказок, стихов, преданий. Я слушал и впитывал их в себя с самого детства. Красота окружавшей природы вдохновляла на сочинение стихов, способствовала развитию поэтического восприятия мира. Мы жили на берегу реки Чуй. Лесополосы вокруг были полны ягод, весной цвела черёмуха, боярка, жасмин, ежевика — красота изумительная. Чуй, рядом Ала-Арча, здесь я с малых лет научился плавать. Аил наш раньше назывался по имени моего предка Баястан. Летовали мои предки между Аламудуном и Ала-Арчой, а в остальное время жили на берегу реки Чуй.

Тогда я не знал, где можно выучиться на писателя, поэта, историка, но знал, что в Москве есть университет. Поэтому, посоветовавшись со старшими товарищами, решил поступать именно туда, надеясь, что смогу получить универсальное образование, научиться всему. Услышал, что в МГУ есть философский факультет. Меня очень заинтересовало слово «философия», оно звучало непривычно, так как в то время мы никакого представления о философии не имели. Учительница обществоведения пояснила: философия — это наука о мире вообще, в ней ведётся много дискуссий, споров. Но самым главным из сказанного было то, что философами были Аристотель, Платон и наш современник Чингиз Айтматов. Об Аристотеле и Платоне мы знали мало, но для меня и других ребят исключительное значение имело то, что философом был Айтматов. Будучи юношей шестнадцати-семнадцати лет, кумиром и идеалом которого во всём был Айтматов, я решил пойти на философский факультет и успешно сдал экзамены в МГУ.

В то время этот факультет был очень модным. Должен сказать, что и преподавание велось на серьёзном уровне, было много квалифицированных преподавателей, например, декан Анатолий Косичев — очень авторитетный, образованнейший человек. Среди них были философы: А. Ковалёв, Е. Войшило, В. Гречихин, С. Калтахчян, И. Дряхлов, И. Козиков, Е. Сулимов и другие. Ректор А. Логунов смог собрать на факультете много интересных людей. С самого первого дня мы стали изучать формальную логику, диалектический материализм, историю философии, а главное, начали читать классиков мировой философии — Гегеля, Канта, Аристотеля. То есть философский факультет открывал широкие просторы для общения с титанами человеческой мысли. Учебников было мало, и мы, главным образом, занимались по первоисточникам. Разумеется, эти занятия оказали на моё сознание огромное влияние.

До университета я был глубоко включён в русскую и кыргызскую духовную культуру, что в дальнейшем имело для меня колоссальное значение в освоении сложнейших текстов Канта, Гегеля, Руссо, французских материалистов. Я думаю, что в Баястане, где я вырос, была по-своему высокая культура. Что я имею в виду? Ещё когда я учился в начальных классах, родная бабушка Шалипа-апа приобщила меня к великому эпосу «Манас». Учась ещё в 4-5-м классе, я назубок знал сборник кыргызских эпосов. До сих пор я помню «Эр-Тоштук», «Курманбек», «Кожожаш», «Жаныш, Байыш», «Кедейкан».

Несомненно, исключительно важным для моего духовного развития явилось знакомство с произведениями Айтматова. Зная фольклор, народные песни, эпосы, кыргызские сказки, я, как мне кажется, уже был готов к восприятию литературы Айтматова. Разумеется, его философии, глубочайших мыслей я не понимал, но Айтматов меня поразил своей удивительной поэзией, прекрасными рассказами. И для становления моей духовной культуры встреча с Айтматовым имела огромное значение. Многое из того, что было прочитано мною в детстве, я до сих пор знаю наизусть. Приобщение к Айтматову в какой-то мере синтезировало мой духовный багаж и послужило категориальной основой для дальнейшего восприятия и систематического освоения текстов Платона, Аристотеля, Гегеля. Дело в том, что я до сих пор нахожу очень много общего между текстами Айтматова и Гегеля, между Айтматовым и мыслями Платона, между Айтматовым и мировой художественной культурой, не говоря уже о великой русской культуре. Я не был «чистым листом», когда приступил к занятиям философией, а уже подготовлен духовно и не только благодаря полученному образованию, знанию физики, химии, математики, географии, классиков как русской, так и кыргызской литературы и поэзии. Всё это вместе взятое и особенно Айтматов подготовили меня к восприятию мировой духовной культуры. Следовательно, моя глубокая включённость в русскую и кыргызскую духовные культуры послужила основой для дальнейшего углублённого изучения сложнейших текстов мировой и европейской культуры. Я сторонник того, чтобы в ходе учебного процесса дети осваивали не только учебники, но как можно раньше приобщались к русской и мировой классике или хотя бы к своей национальной. Почему я так высоко оцениваю национальную культуру? Потому что она близка и доступна, к её восприятию мы готовы уже с самого рождения и впитываем с молоком матери. Если человек хорошо освоил свою национальную культуру, включился в её категориальный строй, мышление этой культуры, если он умеет воспринимать красоту, человечность, я думаю, это и будет способствовать адекватному восприятию всей мировой культуры. Поэтому я считаю, что национальная и мировая культура взаимно дополняют друг друга, точно так же, как национальный язык и другие языки мира, ведь человеческие мысли интернациональны. Человек, который не включён в свою национальную культуру как первичное, не сможет воспринять и усвоить другую культуру.

Знание кыргызской и русской культур дало мне возможность понимать, а не просто зазубривать некоторые кардинальные философские мысли, помогло приобщиться к прекрасному и было по существу той моделью билингвизма, благодаря которой я стал постигать мировую культуру. И я должен повторить, действительно, я не с трудом её воспринимал. Когда я читал Платона, Аристотеля, то меня это трогало, увлекало, расширяло моё мышление и чувства, это не было для меня чем-то чуждым. Белинский, Чернышевский, Герцен, Огарев очень близки к кыргызской национальной литературе. Русская поэзия — Пушкин, Лермонтов — воспринимается с ходу, потому что многое уже есть у Алыкула Осмонова, в его переводах. Даже когда я стал читать философов — Платона, Аристотеля, Декарта, Спинозу, Канта, Гегеля, — они для меня тоже не были чужды. Таким образом, из лона своей культуры я никуда не уходил, я воспринимал и русскую, и мировую культуру, оставаясь кыргызом. Я воспринимал их активно, благодаря наличию определённой духовной структуры, через которую я мог воспринимать. Таким образом, моё раннее приобщение к кыргызской культуре дало мне возможность понять более сложные общечеловеческие структуры культуры.

После того как я стал читать работы Платона, Гегеля, Канта, я и к самому Айтматову стал относиться совершенно по-другому. Мне кажется, что приобщение к мировой духовной культуре даёт возможность понять Айтматова гораздо глубже. Массу понятий, интереснейших идей, которые многие люди, даже специалисты по Айтматову, могут не видеть, я сейчас ясно вижу. Айтматов — философ, писатель, впервые открывший понятие отчуждения на кыргызской земле, поставленная Айтматовым проблема знания, его понимание проблемы целостности — серьёзные ступени в становлении духовного сознания человека. Айтматов выступает как величайший мыслитель, очень близкий и современный нам благодаря тем проблемам, которые он поднимает. Это говорит о том, что надо многократно осмысливать Айтматова, потому что Айтматов как всякий истинный гений не локален, он бесконечен. Его можно каждый раз по-новому прочитывать и осмысливать по мере развития духовной культуры. Я всегда рекомендовал айтматоведам для более глубокого понимания самого Айтматова читать не только его произведения, но и обращаться ко всей мировой культуре.

Со времени формирования современной цивилизации она, кроме всего прочего, выдвинула новый подход, гипертрофировала новое отношение — отношение полезности. Например, нас интересует, какую пользу приносит тот или иной вид техники, лекарства, пищи, удобрения? И зачастую этот подход и отношение мы переносим и на духовную культуру, а затем оказываемся в очень затруднительном положении, поскольку у человека, узко воспринимающего понятие полезности, создаётся впечатление, что от философов, поэтов или композиторов нет никакой пользы. Совершенно ясно и понятно, что агроном, как и инженер, конструктор, рабочий, комбайнёр или чабан, очень полезные специалисты. В этом никто не сомневается. Что же касается поэтов, философов, особенно в такое трудное переломное время, их необходимость у некоторых людей вызывает сомнение. Сейчас мы активно развиваем рыночные отношения, проводим экономические реформы, процесс сопровождается падением уровня производства, ростом инфляции, ухудшением условий жизни. До поэзии ли, до большой философии, категориальных уровней и т. д.? Подобный вопрос вполне может возникнуть. И очень часто, особенно какому-нибудь чиновнику из “Белого дома”, нелегко доказать полезность и необходимость людей философии и культуры вообще.

По моему мнению, истинное значение и назначение философии испокон веков особенно ярко проявлялось именно в переходное время. В обычное, относительно ровное и спокойное время всё известно, всё более или менее расписано. Расписано и указано либо религией, либо каким-нибудь идеологическим течением, как это было в недавнем прошлом в нашей стране. В переломное время, когда происходит крушение старых идеалов, человеческих ценностей, когда стоит вопрос о том, что человек может вообще потерять самого себя, погрязнуть в решении ежедневных проблем (хотя это и необходимо), отвернувшись от человеческой сути. Именно в это время человеку особенно нужны и категория красоты, и понятие человечности, и логическое мышление, и разум. Всё это нужно в наше время, когда разрабатывается Стратегия-2040. Перед человеком в таких условиях особенно злободневно стоит вопрос, как остаться человеком, как сохранить самого себя, как бороться с бесконечной лавиной повседневности. Я думаю, что в этот период, чтобы не затеряться в изломах, особенно необходимы культура, философия, поэзия, музыка, стихи. Это может звучать парадоксально, но иного пути Кыргызстан не знает. Только великие универсальные ценности дают человеку силы быть самим собой, оставаться человеком, не потерять своё достоинство, человечность, что является важнейшим условием реализации Стратегии устойчивого развития. Кризис определённых ценностей, кризис одного образа жизни, одного способа понимания не является кризисом красоты вообще, кризисом ценностей вообще, кризисом мышления вообще. Это есть уход от одной формы понимания к другой, новой. Вот, например, раньше был один образ жизни, при котором государство о нас заботилось, мы должны были только трудиться, а о будущем должен был думать кто-то другой. Сидящие на политическом олимпе всё заранее для нас расписывали, обо всём за нас подумали и т. д. В настоящий момент при переходе к рынку приходится изменять старую психологию и создавать новое мироотношение, проявлять социально-творческую активность, самодеятельность, индивидуальность, сценарное мышление. Теперь за свою жизнь и будущее справедливое чистое общество «Таза Коом» человек отвечает сам. Однако важно понять, что в истории такие коренные изменения происходили многократно, когда на смену старому, отжившему мировоззрению приходило новое. Так было и в период крушения Великого кыргызского каганата, монгольского нашествия, Кокандского ханства, Советской империи. Человечество в своей истории пережило массу трагедий и через все эти трагедии, трудности, крушения выходило ещё более окрепшим. Без этого не может быть никакого прогресса. Из любых самых тяжёлых ситуаций Кыргызстан находил выход, и в этом ему всегда помогала философия кочевников, высокий полёт мышления, поэзия и т. д. Разумеется, это не происходит быстро, а решить и преодолеть все эти проблемы сможет человек, наделённый мыслями, высокой степенью разума, чувствующий красоту и остающийся в любой ситуации на нравственных позициях. Только такой человек может с честью выйти из любого кризиса и трудностей переходного периода. Поэтому я уверен, что именно в переломные исторические моменты роль философии возрастает и оказывает огромное влияние на людей и умы, вносит свою неоценимую лепту в выход из кризисного состояния общества.

Человек — это такое существо, которое ко всему, что делает, подходит посредством мысли, с позиции разума. Для всех гениев, начиная с Декарта или Платона, главным в любой науке и научной деятельности является метод, правильная постановка вопроса. Одним из универсальных методов наряду с частными научными методами является метод диалектики, метод диалектической логики. Ещё со времени Канта, Гегеля, Спинозы крупнейшие учёные в нашей стране и за рубежом доказывали выдающееся значение диалектического метода в развитии науки. Например, в начале XX века в связи с открытием радиоактивности в классической физике, опиравшейся на принципы причинности, произошёл кризис, люди поняли, что традиционный принцип причинности попросту не работал в микроявлениях. Масса людей стали выступать против физики, против науки вообще, говорили о том, что закон теперь не работает и отныне все основы науки размыты, наука должна быть выброшена на помойку.

Но физики в лице великих её представителей — Эйнштейна, Бора, академика Фока — доказали, что произошло крушение не причинности вообще, а одной из форм причинности, крушение не материи вообще, а одной из её форм.

Точно так же в общественных системах при отсутствии диалектического понимания мы, увидев крушение одной причинностной формы, можем посчитать, что всему вообще пришёл конец, от всего надо отказаться. Так неоднократно происходило в истории человечества, вот почему метод имеет такое огромное значение. Единственный, по-моему, метод, постоянно требующий учитывания противоречия, развития, предлагающий совершенно иное понимание причинных отношений и понятий вообще — это диалектический метод, диалектическая логика. В авторитарное время многие «философы», не понимая сущности диалектической логики, неоднократно осуждали советских диалектиков Копнина, Ильенкова и нашего отечественного философа Асеина Исмаилова, меня критиковали как идеалиста. Должный уровень понимания и осмысление диалектики как логики даёт возможность более широко и глубоко понять процессы, происходившие в современном кыргызском обществе.

Диалектику необходимо держать на уровне мировой культуры, ибо она будет проявлять себя со всей полнотой только если находится на уровне мировой культуры. Для этого мы должны постоянно приобщаться к великим Канту, Гегелю и другим, иначе саму диалектику можно просто формализовать, превратить в пустую фразу. Её нужно понимать конкретно, глубоко, как итог всей истории человеческого познания, всей духовной культуры.

В парламентской деятельности страны очень часто бывают споры, дискуссии. Была, например, глупая попытка противопоставить национальную государственность гражданскому обществу. Также шли серьёзные споры по вопросу о языках. Горячие споры идут и по поводу арестованного в Казахстане кыргызского депутата Асылбек уулу Дамирбека, наши законодатели Алмазбек Баатырбеков, Тазабек Икрамов, а также Федерация спортивной борьбы Кыргызстана делают весьма странные заявления, выводы и умозаключения. Можно себя представить, как смеётся весь цивилизованный мир над нищетой философии кыргызских законодателей.

Зачастую наши депутаты при отстаивании своей позиции противопоставляют то, что противопоставлять нельзя. И поэтому, мне кажется, в решении подобных сложных вопросов должна помогать логика вообще и, главным образом, диалектика. В жизни мы сталкиваемся с массой таких вопросов, как, например, понятие национального и интернационального. Национальное и интернациональное — это две диалектические стороны одного и того же, в своё время их метафизически противопоставляли, то есть рассматривали интернациональное как ненациональное, что являлось в высшей степени искажением. В нашей кыргызской истории мы очень часто были за диалектику лишь на словах, а по существу, в реальной жизни происходило абстрактное противопоставление, преувеличивание одной стороны за счёт зажима другой. Можно привести много примеров, когда нарушался подлинно диалектический подход, когда логика и диалектика были лишь на словах. Такое негативное отношение к ним в нашей отечественной истории объясняется несовместимостью диалектики, истинно диалектического подхода с перекосами, односторонней, механической, грубой политикой, которая проводилась в бакиевское время.

В наше время и депутаты, и министры должны наконец-то понять суть и смысл философского постулата академика Аскара Какеева «Государственная власть может и должна иметь свою философию». Такая философия у нас есть. Её предпосылками являются идея о диалектике мира повседневности, идея единства национального, патриотического и общечеловеческого, получившие философское оформление в произведениях нашего великого соотечественника Чингиза Айтматова.

Калыс ИШИМКАНОВ.
Продолжение следует.