В этом году исполняется 73 года со дня Великой Победы. Между маем 1945-го и сегодняшним днём лежит немалое количество лет и, кажется, отгремевшая война невообразимо далека от нынешнего времени. Но вот как получается: чем дальше от этой даты, тем сильнее и настойчивее предпринимаются попытки переписать историю, очернить всё то, за что боролись и сражались наши деды.

В Прибалтике стало нормой чествование пособников фашистов. В современной Украине, когда-то обескровленной и сожжённой гитлеровцами, позабыв родную историю, оправдывают бендеровцев и причисляют их к национальным героям. В странах Восточной Европы, освобождённой советскими солдатами, подвергаются надругательствам захоронения воинов-освободителей. А значит, Великая Отечественная война — всё ещё не пройденная и незабытая тема для мировой истории.

Тяжело сегодня ветеранам видеть, как пытаются исказить их подвиг, украсть добытую кровью Победу. Эти тревоги высказал гость редакции участник войны Асад Гасанович ГАСАНОВ.

— Поляки сегодня оскверняют могилы красноармейцев, обвиняют Советский Союз. А освобождая Польшу, мы потеряли большое число воинов. Против фашистов они выстояли всего 20 дней, а Франция сдалась через два месяца, несмотря на то, что это была развитая европейская страна с большим количеством населения, — негодует пожилой человек. — То, что свершил советский народ, никто не сделал на тот момент в мире. Вся Европа шла на нас вместе с гитлеровцами, на их стороне воевали и испанцы, и итальянцы, и румыны, и венгры. За свою Победу мы заплатили неимоверную цену — 27 миллионов погибших. И об этом нельзя забывать.

Сегодня история жизни каждого фронтовика — бесценная правда о том, как удалось сломить врага, (и какого врага!) тщательно подготовленного к ведению борьбы на истребление.

— У немцев имелось превосходное вооружение, оснащение. Они не знали недостатка в грузовиках, мотоциклах. Мы же, как правило, передвигались пешком, да ещё 15 килограммов на себе тащили: котелок, ложку, скатку, противогаз, сапёрную лопатку. Бывало, пушки застревали на разбитых дорогах так, что машины не могли их вытащить. А люди, превозмогая себя, свои возможности, вытаскивали орудия из грязи. Мы потому и победили, что у нас было неимоверное чувство любви к Родине, чувство долга, единства, дружбы, — уверен Асад Гасанович Гасанов.

В Кыргызстане семья Асада Гасановича оказалась по весьма печальным причинам. Раскулаченные и сосланные из Азербайджана сначала в Казахстан, а потом и в нашу республику, среди собратьев по несчастью, эти люди обживались буквально на пустом месте, строили дома, поднимали хозяйства. Как вспоминает А. Гасанов, в начале 30-х годов прошлого века в сёлах Чуйской области проживало немало таких переселенных русских, немцев, представителей других национальностей.

— В 1941 году, окончив школу, я решил поехать на родину в Баку к дедушке и бабушке. Отец дал согласие, скопили мне денег на дорогу, дали буханку хлеба, брынзу и отправился я в далёкий путь. В Ташкенте нам объявили, что началась война. Но я решил не возвращаться, а ехать дальше. Добрался до Баку, а назад уже невозможно вернуться. Дороги закрыты, выезд из города только по пропускам, — вспоминает ветеран.

Жизнь в тылу оказалась наполнена трудностями и испытаниями.

— Я считаю, что тружеников тыла необходимо приравнять к ветеранам войны. Они трудились день и ночь, последнее отдавали для фронта, оставаясь сами голодными, умирая от нехватки хлеба. Но благодаря этому фронт обеспечивался всем необходимым: питанием, оружием и боеприпасами, одеждой. Например, у немцев зимой имелись шинель да пилотка, а у нас — полушубки, ватные телогрейки, тёплое бельё, валенки, рукавицы. Это тоже очень помогло в победе, — рассказывает А. Г. Гасанов.

В 1942 году Асад Гасанович ушёл добровольцем на фронт, хотелось сражаться с врагом. Но долгое время паренька не принимали в бойцы из-за невысокого роста и худобы, но он смог упросить, настоять на своём. Сначала проходил обучение на артиллериста, а в 1943-м попал в артиллерийскую часть наводчиком тяжёлого миномёта. Свой первый бой в Ставропольском крае под городом Невинномысском Асад Гасанович запомнил на всю жизнь.

— Когда двигаешься навстречу врагу, испытываешь страх, а когда начинается бой, действуешь согласно обстановке, переживания на какой-то момент отступают. И ты думаешь: «Убьют так убьют, куда деваться?» — делится воспоминаниями пожилой человек.

Тогда под Невинномысском во время артиллерийской дуэли снаряд упал рядом с орудием, все, кто стоял рядом, погибли, лишь Гасанова контузило. После госпиталя он попал в шестой тяжёлый миномётный полк, принимавший участие в наступлении советских войск в брянском направлении. В 1944 году освобождали Минск.

— На Северном Кавказе таких разрушений не было, а вот в районе Брянска, в Белоруссии мы видели страшные картины. Помню, когда вошли в город Карачев, он представлял из себя сплошное пепелище, над которым торчали только почерневшие от копоти печные трубы. Потом к нам стали выходить чудом оставшиеся в живых люди. Они прятались в погребах, землянках, просили хлеба, соли, — говорит мой собеседник. — В памяти от тех лет сохранились оставленные гитлеровцами виселицы с телами партизан или то, как в украинских сёлах женщины сами впрягались в плуг вместо лошадей и пахали землю.

Из Белоруссии фашистов гнали через Польшу, Восточную Германию и дошли до самого Берлина.

— Когда мы громили фашистов на территории Европы, в наших солдатах витал такой боевой дух, что нас уже ничто не могло остановить. Мы бы дошли и до Ла-Манша. Но видя, что победа над фашистами достанется Советскому Союзу, союзники — американцы и англичане, срочно открыли второй фронт, хотя их помощь уже не была столь нужна, — уверен мой собеседник. — Да и методы войны у них совсем иные. Американцы вперёд пускали авиацию и стирали с лица земли авиабомбами населённые пункты, не заботясь о гибели мирных жителей, так было с Дрезденом. А потом уже шли войска, так они избегали потерь в живой силе.

— А как складывались отношения советских солдат с местным населением побеждённой Германии? — спросил я ветерана.

— Когда шли по Германии, очень часто встречали пустующие города и селения. Население бежало. Многие наши солдаты были исполнены чувством мщения, кто-то потерял близких, у кого-то угнали в трудовое рабство детей. Ярость кипела неимоверная.

Но когда сопротивление германских войск мы сломили, опубликовали статью Сталина, где говорилось, что нельзя обвинять в деяниях фашистов весь немецкий народ. На моей памяти не случалось такого, что после того, как враг признал поражение, убивали немцев. Видя наше отношение, население, прятавшееся в подвалах, на чердаках, стало потихоньку выходить. К походным кухням приходило много детей, просили еды. Повара не жалели, давали им всегда покушать.

А от 9 мая 1945 года у фронтовика Гасанова осталась на всю жизнь вещественная память.

— Конечно, ту радость передать невозможно. Это был день одновременно невосполнимой печали и радости, — рассказал герой этого материала. — Мои однополчане накрыли праздничный стол, стреляли в воздух в честь Победы. А потом захотелось сфотографироваться на память. Нашли местных жителей — поляков, те привели нас в бомбоубежище. Там в темноте сидел вместе со своей семьёй старик-фотограф. Когда мы зашли, они стали кричать: «Гитлер капут, Сталин гут». Мы успокоили их, попросили сфотографировать нас. Так у меня осталась на память от того дня фотокарточка, которой очень дорожу.

Война закончилась, но победители возвращались в разрушенную врагом, искалеченную страну. Этим людям, неимоверными усилиями победившим фашизм, теперь предстояло отстраивать заново города, восстанавливать заводы, сельское хозяйство.

— Это был подвиг послевоенный. Полуголодные, необустроенные люди трудились, не получая толком зарплат, не знали отпусков, выходных. Для этого всего у государства не имелось ни средств, ни возможностей, — рассказал мой собеседник. — В обществе царили высочайшая ответственность, дисциплина. Положительно влияли справедливость, общее равенство, интернационализм. В общем-то все жили одинаково, никто не выделялся. Такого расслоения, как сейчас, не наблюдалось. Это помогало единению людей, желанию трудиться на общее благо.

После войны Асад Гасанов поступил в архитектурно-строительный техникум во Фрунзе, а затем в Московский строительный институт. Всю жизнь проработал в сфере капитального строительства, возглавлял крупный трест. Но всё пережитое на фронте ещё долго жило в нём.

— На фронте происходит притупление чувств. Сегодня, когда я смотрю по телевидению волнующие меня передачи, фильмы, от эмоций комок к горлу подкатывает. А там для этого не оставалось места. На глазах погибали наши товарищи, с которым пережито и прожито многое, но душа не отзывалась на горе. А вот потом, уже после войны, ощущения испытанного страха, того, что приходилось видеть и ощущать, ещё лет десять сопровождали меня. Только по прошествии немалого времени из памяти стирались такие воспоминания.

Записал Дмитрий АЩЕУЛОВ.