Бейпазары остался в моей памяти как поселение, словно сошедшее с лубочной картинки XVIII — начала XIX веков. Точнее, как сохранившееся в той эпохе: узкие, извивающиеся по склонам холмов улочки в серой чешуе каменной брусчатки; каскадом поднимающиеся (или сбегающие вниз, в зависимости от рельефа) дома — они буквально прилеплены друг к другу; женщины в диковинном одеянии — не встречала такого нигде… Бейпазары находится к северо-западу от Анкары, в направлении к Стамбулу. Дорога проходит через территорию уезда Аяш, славящегося на всю Турцию помидорами. Асфальт вьётся среди невысоких гор — в феврале, когда довелось там побывать, они выглядели серыми и безжизненными, только заросли можжевельника иногда попадаются. Примерно через час пути серость неожиданно заканчивается, и ты оказываешься на небольшой площади с возведённым в её центре памятником в виде… трёх ярко-оранжевых морковок.

Бейпазары с населением 35-40 тысяч и по территории невелик. Обойти его можно часа за два, поэтому и попадаешь сразу на площадь с её оригинальным памятником. Она и визитная карточка, и центр, куда приводят, как бы ни петляли, все улочки, и место, откуда начинают свое путешествие туристы, разбредаясь разноцветными стайками, и самое главное — начало базара. Бейпазары, оправдывая своё название, рассыпает свой товар буквально у твоих ног, как только выходишь из автобуса. И, конечно же, в первую очередь бросается в глаза морковка, выставленная в больших прозрачных мешках в окружении ящиков с зеленью, орехами, связками чеснока и прочим, чем богат Бейпазары. Почти вся информация в Интернете сводится к тому, что его главное достояние — морковка: одноимённый уезд, центром которого является Бейпазары, обеспечивает 60% потребности всей Турции в этом овоще. О том же, как попугаи, твердят сопровождающие нас турки из Анкары. Достопримечательностей, по информации турагентств, здесь немного: музей истории и культуры края, мечеть Султана Аладдина, хамам-музей, караван-сарай Сулухан да ещё пара исторических объектов. Поскольку все они находятся рядом, программа посещения занимает от силы полдня. Прикоснувшись к колориту и походив по лавкам, где торгуют всем, от серебряных украшений до аппетитнейшей восточной сладости — джевезли суджук, все уезжают, довольные покупками. Между тем, если покопаться в истории и приглядеться к Бейпазары, можно узнать много интересного.

Город стоит на Великом Шёлковом пути, и этим определилась его история. Через него пролегала дорога из степей к великому Чёрному морю и далее. В разное время им владели фригийцы, галатцы, сельджуки, пока не пришли и не присоединили земли к своим владениям турки-османы. В эпоху римлян город назывался Лагания, византийцы переименовали его в Анастасиополис, сельджуки (XI-XII века) нашли место удобным для торговли и разбили здесь рынок. Тогда он и получил имя Бейпазары, что означает буквально «господин базар», в смысле главный, всем базарам базар. Поскольку земля относилась к княжеству Гермияноглу, то и тогда и даже четыре века спустя город ещё называли Гермиян-хезары, как свидетельствует побывавший здесь в 1648 году путешественник Эвлия Челеби. Слава о Бейпазары гремела на всю Османскую империю. «Один раз в неделю, на берегу ручья, который течёт среди лавок мясников, здесь устраивается великолепный красочный базар, на котором можно найти любую дорогую вещь», — писал Эвлия Челеби.

Среди домов Бейпазары можно ещё найти постройки времён Османской империи. Их оригинальность в том, что первый этаж сложен из камня, стены второго покрыты грубо обработанными досками либо представляют собой деревянную решётку, ячейки которой заполнены кирпичом. Как пишет Эвлия Челеби, досками же были крыты и крыши. Но сейчас их заменила кровля из черепицы — ярко-коричневая, как по всей Турции. Оттого дома выглядят нарядными, однако на иных стенах доски так почернели и скривились, что, кажется, вот-вот осыпятся, явно говоря о небольшом достатке хозяев.

…Разными делами приходилось заниматься Эвлия Челеби в зависимости от того, куда его направляли и кем назначали правители. Был он и главным муэдзином, а затем секретарём таможни в Эрзуруме, и участником дипломатической миссии, объехавшей Азербайджан, Армению, Грузию, и связным между командующим правительственными войсками и восставшими феодалами, даже усмирял непокорных курдов, воевал с казаками и совершал набеги на грузинские земли… Однако где бы ни оказывался по велению паши или собственному желанию бойкий и любознательный турок, он тщательно фиксировал увиденное в дневниках, выполняя волю отца, давшего ему хорошее образование: «Навести, повидай и опиши места паломничества (гробницы) великих святых.., степи и пустыни, высокие горы, удивительные деревья и камни, города, примечательные памятники, крепости. Напиши об их завоевателях и строителях, о размерах окружности крепостей и создай сочинение». Так родилась «Книга путешествий («Сейахатнаме»). Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана». Тем и обессмертил себя автор, называющий себя в книге учёным-путешественником и хафизом (человеком, знающим наизусть Коран). С тех пор все поколения исследователей черпают из «Сейахатнаме» столько важной информации о деталях жизни кавказских, турецких и иранских деревень и городов ХVII века! Бейпазары повезло — он тоже оказался на пути путешественника, и тот посвятил ему отдельную главу, назвав «Описание Бейпазары».

Так вот, во времена Челеби Бейпазары имел «двадцать кварталов и сорок один михраб». Михраб — это ниша в мечети, по их числу вели счёт и мечетям. На 3 060 двухэтажных домов приходилась 41 мечеть! Это говорит о том, что бейпазарцы являлись весьма набожным народом (что, впрочем, неудивительно для того времени и места). На набожность указывало и немалое количество медресе, домов чтения хадисов и Корана, а также число хафизов — 700 человек! Большинство жителей составляли улемы — теологи. В то же время было немало и феодалов. Вообще городок стремился к просвещению: выстроил 70 школ, в которых обучались «весьма родовитые и смышлёные дети». В одной из этих школ сейчас устроен ресторан «Таш мектеп» («Каменная школа»), в котором хозяева постарались сохранить образ того времени — в интерьере и чёрно-белых фотографиях, с которых смотрят бейпазарцы — учителя того времени и их ученики.

Сейчас в Бейпазары мечетей не так много. Самая главная — Султана Аладдина, примечательна тем, что ей без малого 800 лет. Рядом стоит ровесник-платан — сельджуки посадили его в год строительства мечети, не предполагая, конечно, что он переживёт и их эпоху, и других правителей. Табличка говорит о том, что это платанус-ориенталес — платан восточный, или чинар. Могучий ствол уже наполовину пуст, съеденный временем, — по сути, это гигантское дупло, начинающееся от земли, но сила дерева настолько велика, что оно вновь и вновь рождает ветви, и им осталось уже чуть-чуть, чтобы догнать высотой минарет. Оберегая своё дерево от туристов, многие из которых наверняка захотели бы сфотографироваться, забравшись в нишу платана, бейпазарцы обнесли его оградкой.

Во времена Эвлии Челеби основным занятием бейпазарцев было разведение ангорских коз. Пряжа из их шерсти пользовалась большим спросом. За год на базаре, куда съезжалось «десять тысяч человек из окрестных сёл», продавалась тысяча кантаров пряжи — примерно 57 тонн. Шерстяных тканей на базаре не было — видимо, до ткачества дело не дошло. Путешественник приводит интересную информацию о том, как получали шерсть. Ничто не сравнится с языком восточного летописца, поэтому лучше привести его свидетельство в оригинале. «Ангорская коза — белая, как молоко, белее её, может быть, и нет тварей. …Если шерсть этих коз стричь ножницами, то пряжа выйдет жёсткой. Если же её выщипать, то получится гладкая, как шёлк, приличествующая даже пророку. Но когда бедных коз щиплют, то их отчаянное блеяние доносится до самых небес. Однако умные люди нашли способ, чтобы они не кричали как резаные. Смешав в воде известь и золу, коз намазывают этим месивом в том месте, где их будут ощипывать. Тогда шерсть щиплют без всякого труда. Бедные козы остаются совершенно голыми — без шерсти, без пуха». Ещё одна любопытная информация: огонь под большими котлами, в которых мастера красили шерсть, разжигали, облив дрова… вином. Ну да, керосина либо ещё не было, либо вино обходилось дешевле. Тем более что Бейпазары славился своим садоводством. И опять лучше Эвлии Челеби не скажешь: «О достойном похвалы. У них много садов и виноградников, на баштанах произрастают такие дыни, что от их сладости мутится ум человека — у этой дыни аромат незрелого мускуса и амбры. Большинство жителей города готовят с этой дыней шафранный плов, они кладут в него корицу и гвоздику». Ещё Бейпазары был известен своими грушами: зелёными — круглыми по форме, очень сочными и вкусными, а также розовыми. «Много тысяч ящиков с розовыми грушами отправляют в Стамбул. Такого сорта груш я не видел ни в одной стране, разве что в стране Аджем», — свидетельствует Челеби. Его поразил также диковинный сорт ячменя — чёрного, очень маслянистого, который не следовало «давать лошадям помногу». Кроме того, долина вокруг Бейпазара изобиловала рисом. «Одним словом, — резюмировал учёный-путешественник и хафиз, — это город, известный своей дешевизной».

Видимо, разведением ангорских коз бейпазарцы уже не занимаются. Во всяком случае, на его центральных улочках, превратившихся в базар, нам не встретились ни пряжа, ни изделия из неё. Зато стремление торговать у местных жителей передаётся генами. Здесь торгуют абсолютно всем, что выращивают, — в свежем, высушенном и переработанном виде. Царица продаж, конечно, морковка — символ Бейпазары. Кстати, она здесь не только привычного для нас ярко-оранжевого цвета, но и как бурак — тёмно-вишнёвого. Вся как на подбор — аккуратненькая, ровная. Тут же выжимают сок из неё и предлагают туристам. Поллитровая бутылка — 2,5 турецкой лиры (примерно 50 сомов). Каждый уважающий себя турист должен попробовать этот сок — иначе всё равно, что не побывал в Бейпазары. Из моркови здесь изготавливают мороженое, лукум и даже мыло.

Местные жители также большие мастера пишмание и джевизли. От разнообразия пишмание — сладости из муки, сахара, сливочного масла и лимонного сока, которую также называют «сарай халвасы» («дворцовая халва»), разбегаются глаза. Тут и кубики, обсыпанные любимыми на востоке фисташками, и клубочки, и сплетённые канатами нити… Полкилограмма — от 100 до 200 сомов. Поистине прав был Эвлия Челеби: Бейпазары — дешёвый город. А джевизли — просто праздник для глаз! Для тех, кто не знает, это сладость из застывшего фруктового желе и орехов. Её изготавливают в форме колбаски (джевизли-суджук) либо цилиндра с вертикальным вертелом в центре (джевизли-донер). В Бейпазары самые яркие и запоминающиеся витрины с джевизли: его варят из апельсинов, винограда, киви, абрикосов, ананасов…

В Грузии такое же лакомство называют чуч-хела. Грузинская девушка Миранда, которая была вместе с нами в поездке, сказала, что чуч-хела вкуснее. Не знаю: я пробовала и то, и другое, не сказать, что язык проглотишь. На самом деле, ничего особенного на вкус, но выглядит очень аппетитно. Технология производства несложная, однако процесс длительный — занимает до трёх месяцев. Судя по количеству джевизли, выставленному на продаже, многие в Бейпазары зарабатывают его изготовлением себе на жизнь. Прогуливаясь по улочкам города, в одном из дворов мы познакомились с Бельгин: женщина стояла в распахнутой двери своего скромного жилища, держа в руках длинные нити с нанизанными на них четвертинками грецкого ореха. За её спиной на стене висели гирлянды таких нитей, а на полу стояли несколько больших коробок, полных орехов, которые ещё предстояло нанизать. Ореховые бусы по нескольку раз окунаются во фруктовый сок, который предварительно варится для густоты вместе с мукой, потом им дают подсохнуть — так и получается джевизли-суджук.

Ещё одна примечательная особенность Бейпазары — огромное разнообразие высушенных и аккуратно расфасованных в прозрачные пакеты трав. Такое впечатление, что в окрестных горах, которые, как я уже упоминала, не отличаются богатой растительностью, собирается каждая травинка, даже дурман, не говоря о ягодах. Интересно, что шиповник на турецком называется «куш бурну», что означает «клюв птицы». И в самом деле — похоже. Мастерицы варят из шиповника мармелад. Травы продаются как чайные сборы или отдельно с описанием, от каких болезней они помогают. Владелец такой травяной лавки-аптеки Омер говорит, что он мастер на все руки: варит лукум, печёт пахлаву, собирает и сушит травы. Любопытно также, что на прилавках с овощами много топинамбура. Оказывается, в Турции любят этот продукт — готовят из него суп-пюре либо тушат в оливковом масле.

Если доведётся попасть в Бейпазары, обязательно отведайте сухари — они там особенные: в форме кубиков и со вкусом сливочного масла. Благодаря этому они продаются по всей стране, в том числе в Анкаре. В Бейпазары у магазина, торгующего ими, стоит молодой человек и протягивает всем туристам совок с фирменными сухарями. Продавец джевизли-суджука, нарезав его на кусочки, также предлагает пробовать их — здесь действует древнее правило восточной торговли: хочешь продать, дай отведать.

Кроме морковки и сухарей, у Бейпазары есть ещё один символ — минеральная вода. Ей тоже установлен памятник. Дело в том, что в этом уезде, как и в Аяше, много минеральных источников, как питьевых, так и геотермальных. Компания, разливающая бейпазарскую воду с 1957 года, отдаёт предпочтение стеклянным бутылкам. Это её конёк. В пластиковых бутылках минералка приобретает неприятные вкус, запах и быстро теряет свои полезные свойства.

Городок также известен мастерами серебряных изделий. Кстати, приобретая их, как и всё в Турции, можно и нужно торговаться. Как нам объяснили, сбросить цену на товар — саваб для торговца. Саваб — это доброе дело в земной жизни, за которое Аллах возблагодарит человека на том свете. Коллега из Таджикистана, находившаяся вместе с нами в поездке, торговалась очень умело. В итоге продавец скинул цену на серебряное кольцо с цирконием с 50 до 25 лир.

Улицы Бейпазары местами настолько узкие, что в ширину только три человека пройдут. Там, где уж очень крутые подъёмы, разбиты на ступени. Прогуливаясь в центральной части города, вы обязательно набредёте на кузницу и мастерскую лудильщика Мустафы. И та, и другая — не бутафория для привлечения туристов, в обеих хватает заказов. Например, у дверей лудильной мастерской ждут своей очереди казаны с отлетевшими ручками, кувшины с пробитыми боками, внутри на полках много старинных металлических вазочек с гравировкой — с помощью олова, огня, щипцов, молоточка и какого-то белого порошка Мустафа возвращает им блеск и ровные красивые бока.

Эвлия Челеби писал, что, поскольку город стоит на возвышенности, его улицы песчаные и немощёные. В последующие века Бейпазары, как и следует городу, вымостил дороги брусчаткой. Старинные мастера настолько прочно впечатали в грунт или в специально сделанную основу вырезанные из природного камня бруски, что и по сей день покрытие не нуждается в реставрации. Поучиться бы у них нашим строителям, у которых брусчатка уже после первых дождей подпрыгивает под ногами.

О жителях Бейпазары Эвлия Челеби оставил запись, что они радушны и гостеприимны. Такими они и остались. Город, стоящий на караванных путях, привык встречать-провожать гостей. Тем более что сегодня его жизнь во многом зависит от туристов, которые прибывают каждый день независимо от времени года и погоды. Возле мечети Султана Аладдина стоит девочка лет десяти в розовой курке и, несмело улыбаясь, предлагает туристам купить её рисунки. На верхнем из них нарисованы горы, над которыми встаёт — и не одно — сердце вместо солнца, по белому песку несётся на велосипеде принцесса с розовыми волосами, её встречает рыбка с голубыми плавниками и большими человеческими глазами… Сюжеты своих рисунков Наиля — так зовут её, придумывает сама. Девочка хорошо знает достопримечательности родного города (это она показала нам 800-летний платан) и учится зарабатывать сама. Одного она пока не знает: каждый, купивший рисунок, увозит частицу её души.

Такой любознательный человек, как Челеби, не мог не обратить внимания, кабы женщины Бейпазары одевались по-особенному. Однако он только пишет, что они «одеваются по-разному», подчеркнув перед этим их «воспитанность и скромность». Поэтому сегодняшнему стилю одежды местных жительниц могут быть только два объяснения: либо тогда все так одевались и посему не удивляли, либо оригинальный наряд возник позже. Женщины Бейпазары носят разноцветные широкие шаровары, середина которых провисает до колен, на голову набрасывают большой штапельный платок, причём такой длины, что он спускается ниже пояса. Под этот платок завязывается другой, уже потеплее. Правда, так одеваются только пожилые. Фотографироваться они не любят. Точнее, относятся к этому очень настороженно. Поэтому прежде чем навести на них камеру, лучше спросить разрешения.

Есть у Бейпазары, к сожалению, и печальная слава, с которой он не может смириться. Поэтому, следуя своей традиции, запечатлел и её в памятнике. В десяти минутах ходьбы от площади на глыбе неотёсанного камня стоит, приготовившись к прыжку, леопард. Почему-то скульптор отлил его из чёрного, отливающего бронзой металла. Хотя на самом деле окрас у анатолийского леопарда, как и всех леопардов в мире, был светлый, с характерными тёмными пятнами. Полное научное имя зверя — panthera pardus tulliana. Когда-то ареал его распространения на территории нынешней Турции, тогда Анатолии, был велик. Пишут, что Марк Туллий Цицерон, выполнявший обязанности римского администратора в провинции Киликия, посылал леопардов в Рим для участия в гладиаторских боях. Отсюда и научное имя зверя.

Туристы, как правило, останавливаются возле этого памятника, только чтобы запечатлеться на его фоне. Мало кто вчитывается в надпись на камне. Между тем, смысл обращения, написанного как будто бы от имени зверя, трогателен. Если перевести буквально, звучит так: «Обитая на этих землях с эпохи неолита, я простился со всеми 17 января 1974 года, и с тех пор обо мне никто не слышал. Но я не стёрся из душ, из Бейпазары стремлюсь поздороваться со всей Анатолией». Дело в том, что в указанный на камне день недалеко от Бейпазары леопард напал на одну из местных жительниц и его застрелил подоспевший егерь или сторож. Как оказалось, это был последний из леопардов, обитавших в Турции. Тогда никто не осудил мужчину, да и сейчас не осудит — он спасал человека. Причина исчезновения анатолийского леопарда — в безудержной трофейной охоте на него из-за прекрасной шкуры. В истории остался турецкий охотник по кличке Мантолу Хасан (Хасан с манто). Только в 1950 году он убил 15 леопардов. На сохранившейся фотографии Мантолу Хасан стоит, победно подняв голову, с двустволкой наперевес, не подозревая, что останется в чёрной памяти. На нём искусно снятая, прекрасно выделанная шкура леопарда с чучелом головы.

Правда, в последние десятилетия появляется информация, что леопард всё же встречается в некоторых районах Турции: где-то обнаруживаются якобы его свежие следы, где-то его зафиксировали на камеру-ловушку, где-то даже застрелили, когда он напал на пастуха… Но абсолютных доказательств существования леопарда нет.

На этом я закрываю страницы своего рассказа о Бейпазары. Если доведётся оказаться в Анкаре, постарайтесь попасть в город-базар, очаровавший Эвлию Челеби.

Кифаят АСКЕРОВА.
Фото автора.
Анкара — Бейпазары — Бишкек.