Посыл в заголовке не совсем точен. Точнее, совсем не точен. Тем не менее он важен правом на существование, поскольку впору говорить об энергиях в приложении к ныне известным, о которых со временем попросту забыли, почти до нулевой отметки. Но это не значит, что их нет. Хотя уже догадываемся, что среди них отмечаются и такие, которые нам ещё только предстоит открыть в своём познавательном любопытстве. И образ этой кыргызской достопримечательности с восточной оконечности Тянь-Шаня, почти у алтайского его преддверия, — наглядное тому подтверждение. Об этом и поговорим чуть подробнее. И не только об этом, но сначала заметим, что таких девушек вроде бы устойчивого кыргызского этнотипа известно две. Но главное — образ приоткрыл целую связку тайн из-за минувших четырёх-пяти тысячелетий. Если немного больший отрезок времени. И дело даже не в древней бронзе, а в тех знаковых формах, которые отражены с её помощью. Есть и иное, на что смотреть, чему удивляться, о чём думать. Попробуем?

Веду к тому, что с барышней в аватаре, как, впрочем, любой иной, не всё просто. Конкретно с этой познакомился давно. В мою «Советскую Киргизию», ведущую тогда республиканскую газету, которую после Ленинградского университета сам же и выбрал для начала журналистской работы из любопытства, позвонил археолог Дмитрий Фёдорович Винник. Как понял позднее, фанат своей собственной профессии, каких на Тянь-Шане повидал немало, в чём, считаю, повезло. Он предложил найти время спуститься к нему в кабинет, то есть в подвал прежнего здания Государственного исторического музея, что сохранилось на, кажется, уже бывшей Пушкинской улице тогдашнего Фрунзе. Обещано — сделано. Спотыкаясь на ступеньках о какие-то древности, горшки с номерами и Бог знает что ещё, с трудом добираюсь до негусто, жёлтым пятном освещённого рабочего стола. На нём крепенький, ладно сбитый — под неординарное содержимое — небольшой ящик. Хозяин пещеры явно не Аладдина откидывает застёжки типа тех, что на стандартных военных ящиках, загадочно поглядывает в мою сторону. А меня, к тому времени уже давно и вдоволь излазившего дворцы Павлова, Пушкина, Ленинграда, даже кладовые Эрмитажа с его скифским золотом, беспокоил лишь червь сомнения: «Чем ещё эта фрунзенская научная именитость — а Дмитрий Фёдорович тогда уже ею был — сможет удивить?» Смотрю внимательно и вижу, что у археологического светила руки дрожат от волнения.

Тогда только, наверное, стало доходить, что сейчас состоится встреча с чем-то явно неординарным. Но даже эта деталь — волнение учёного — не поколебала тогдашней моей серости. Понимание придёт, но много позже. А тогда предстали взгляду две бронзовые фигурки, обложенные упаковочной ветошью. Ну и что? В конце концов не скифские же золотые серёжки, технологию которых не смогли повторить вплоть до нынешнего дня. Есть такие, и не только они.

Не сразу, но позднее дойдёт-таки очевидное: чтобы чем-то восхищаться, надо многое знать. У меня такого знания не имелось. Впрочем, и свой нынешний его запас оцениваю как весьма скромный. Что делать, ведь учимся-то всю жизнь, когда хотим. А на нет, известно, и суда нет. Одни проблемы и сожаления. Но даже в этом дежурном посыле после подпитки его житейским опытом часто сталкиваемся с сюрпризами, которые могут ошарашить ударом — если не сразу в лоб, то по мере осмысления. Здесь такой случай.

— Это ножки скифского жертвенного столика, — пояснил тогда Дмитрий Фёдорович. — Нашли к востоку от Иссык-Куля, в селе Чильпек. Есть там такое.

Как его сегодня именуют, не знаю. Да и неинтересно, поскольку давно понял, что разного рода ослов, извините — орлов, готовых лишь через переименования всего и вся демонстрировать деловую потенцию, то есть через глупость собственных революционных идей, в смутные времена этого добра всегда в достатке. Когда такие орлы лавиной ломятся во власть, всегда жди больших бед. Мало что названия улиц перетасуют, они ещё и столицу новую заложат, где не по уму и климату. Зато по принципу из украинской поговорки — «пан купив собака, а гавкать сам будэ». Или алфавит чужой из дури всучат, не понимая последствий. Именно такие дождались праздника. Подвязать себя к власти, науке — престижно, а то, что ты сам в них ноль, кто ж в себе признает? Лишь бы хвостом помахивать, мух отгоняя. Остальное неважно. К счастью, не всех.

— Кто-то из местных, — продолжил тогда Дмитрий Фёдорович, — подвёз к своему двору в селе глину для хозяйственных нужд. Копаясь в ней, натолкнулся на кусочки бронзы, изрядно гнутой-мятой временем. Такие нечаянные находки в долинах Тянь-Шаня не редкость. Догадался отправить находку с оказией к нам в музей. Посмотрели, удивились и решили, что без помощи Ленинграда не обойтись. Попросили подключиться питерских реставраторов. И вот результат.

Дмитрий Фёдорович достал откуда-то из потайного места некристальной белизны матерчатые перчатки, старательно, предвкушая эффект, натянул их на руки и наконец-то извлёк из ящика свою драгоценность. Для обозрения. При этом, как заметил, не забывал присматривать, чтобы моя рука ненароком не дёрнулась в сторону его обретённой музейной святыни.

Честно скажу, что всю её ценность я тогда не воспринял, да и сегодня, спустя годы, вряд ли смогу это сделать в полной мере. Но тогда увиденного собственными глазами оказалось достаточно, чтобы рассказать в газете об этой диковине из глубин древности. По сути, стал первым, кто представил её массовому читателю. До сих пор рутинное обстоятельство тешит авторское самолюбие. Поскольку чем больше вникаешь в детали образа из дальнего прошлого, тем больше они побуждают к оценкам и переоценкам. Вплоть до тех, что такого попросту не может существовать. Тем не менее это факт, подтверждённый как множеством иных находок, так и их осмыслением. Включая те открытия, что только предстоят. Странность? Не уверен.

Правда, и без курьеза тогда не обошлось. В тот временной отрезок в женской моде наряду с брюками уверенно прописались юбки спирального пошива. Поэтому, не особо вникая в детали, подал моему тогдашнему читателю практически явное спирально-энергетическое завихрение, как новомодный крой одежды. Тем более что журналисту, известно, снисходительно прощают многое. Археолог же мою реплику на этот счёт просто проигнорировал. Да и тема эта — способ передачи вихревого информационного потока, судя по специальной литературе, тогда просто не обсуждалась. Сегодня чуть лучше. Но не в кругах тех условно учёных, что привычно следуют за прижившимся линиям трактовок. Поскольку признание такого энергетического феномена означало тогда, как не редкость и сейчас, отклонение в сторону ненаучных фантазий. Кто ж на такое рискнет? Разве что журналист, с которого, как известно, и взятки гладки. Впрочем, и сам журналист, тогда слабо плававший в омутах энергетических потоков, тоже на всякий случай поостерёгся. Так и возникла аналогия с юбкой. Лучше она, чем жалобы придирчивого читателя, что в текстах усматривает запятую, поставленную не там, где нужно. По его мнению. Был у меня такой, даже стал украинским президентом. Подобные своей минуты славы никогда не упустят. А если не дай бог что-то более серьёзное, то тогда начинаются истерики, травля, обвинения бог знает в чём. Проверено практикой.

Но отмечена ли действительность явлениями, что представлены юбками кыргызских барышень? Время довольно быстро ответило на этот ненаивный вопрос? Со своим новеньким «Киевом», купленным уже у его производителя, не упустил случая отметиться у древней родовой башни под хорошо известным в Кыргызстане названием «Бурана». Группа её реставраторов не сочла нужным восстанавливать её до уровней исходного начала — ещё в древности обрушенного землетрясением, а оставила всё по уровню сохранившейся высоты. Но и то, что воссоздано, впечатляет и побуждает к размышлениям — как очень важным, так и далеко идущим. Из тех, что без натяжки взламывают весь пласт современных подходов к давнему нашему прошлому. Но здесь важней та неожиданность, которую моя фототехника выдала после проявки пленки.

Обескураженный очевидным совпадением неких явно энергетических проявлений на снимке и артефактах, я в очередной свой приезд в Бишкек решил познакомить с ними археолога Любовь Ведутову. Хорошо уже зная по специальной литературе, что в своё время именно она проводила раскопки в этом явно ритуально-родовом центре древности. Ответ удивил: «С таким энергетическим проявлением я тоже столкнулась», — заявила Любовь Михайловна. И рассказала о его обстоятельствах. Мне они показались настолько любопытными, что подробности изложил в книге о системе так называемых торгово-информационных общеконтинентальных единых коридоров, чему, когда она открылась, был немало удивлён. Эта книга под названием «Тайны Большого Креста» вышла в киевском издательстве «Техника». Но ещё до этого события серия авторских очерков — газетных и журнальных — привлекла к теме внимание политиков, которые охотно заговорили об идее восстановления одного из таких коридоров под названием Шёлкового.

Сегодня уже понятно, что проявление дорожной активности являет собой суть одной их энергий. Лев Гумилёв, заметив её, дал явлению определение пассионарности, что продвинуло осмыслительный процесс и побудило целый ряд экономических и прочих проявлений оценивать с углубленных позиций. Хотя исследователь соотнёс замеченное явление с этническим оживлением, на наш взгляд, связь здесь не только с этносом, но и с пространственно-дорожной активностью последнего. Но какими бы они ни являлись — эти связи, в основе их заложена всё та же энергетическая посылка, которую видим представленной во вроде бы странном на первый взгляд чильпекском образе. Не случайно он объявился в узком пространстве перехода от Тянь-Шаня к Алтаю с его следами древности в разных их проявлениях. Знак экономистам-практикам. Предок его смысл знал, что демонстрирует артефактом. Мы его утратили.

По мнению исследователей местных курганов — а их возле кыргызского того села немало, находки в них не отличаются ни технологической изысканностью, ни богатством, что напрямую противоречит спасённому Д. Винником. Скорее, они прямое свидетельство примитивности мышления исследователей, их неспособности связать в систему то, что попадает в их собственное поле зрения. Какая ж примитивность при умении создавать пластику такого уровня мастерства, при виртуозном владении материалом, линией, что позволило передать задуманное в образе? И при твёрдом, осмысленном знании, что окружающий нас мир основан на проявлении энергий как базы сущего, что показано опытами Кирлиан. По сути, супруги доказали, что наш мир живой — весь, поскольку излучает разного рода энергии. Весь. Вплоть до молотка и гвоздей. Это область квантовой физики, к познанию свойств которой едва только приступили исследователи. Со всеми её информационными началами в основах, которые предку были явно знакомы. Более того, глядя на петроглиф с таким изображением — а их множество, несложно заметить, что имеем дело с началом кириллического письма. И очень давним — за тысячи лет до искусственного подвязывания к теме монахов Кирилла и Мефодия. Всё найдено и введено в систему задолго до них. Кириллическая буква со словесным обозначением «живите», как и иные тоже из этого ряда, появилась задолго до нынешних культовых святых, что отчётливо видно, в том числе по массиву условно кыргызских петроглифических рисунков. В них можно отыскать многое, руническую систему, в том числе ещё более древнюю, так называют русскую руницу, известную по монаху Храбру под названием «чёрт и резов». Эпиграфических памятников, выполненных на ней во множестве, найдено на нынешней кыргызско-казахской и прочих напрямую родственных территориях. И вполне внятно переведено. В том числе на современный русский. А вот чего нет и в помине, так это начальных записей на так называемой латинице. Той самой, которую нынешние, помянутые нами, политические орлы навязывают сегодня в качестве единственно правильной графической системы. И это «живите» никакого отношения к хило подвязанному к нему коптскому языку явно не имеет, а, скорее, к более древнему родовому знаку, то есть арийскому. В арийских местах себя и заявляет, что наглядно и видим. Хорошо, не к латинскому, который до сего дня даже не освоил принцип фонетического соответствия, что прямой признак его искусственности. Поэтому и вываливается из германских диалектов, польских, турецких, как и из самой латинской основы, требуя для согласной фонемы до пяти знаковых обозначений. Вместо одной кириллической.

Заметим и то, что если даже чильпекская вещица стала покупной, то её владелец отчётливо осознавал сакральность её характера, чему ещё увидим подтверждение. О её культовом предназначении отчётливо свидетельствуют, в частности, и поднятые вверх руки. Древний знак, которому много тысяч лет. Мы натыкаемся на него в залежах петроглифов — от Карелии до Алтая, если не дальше. Я сам видел их и снимал на каменных грядах и урочищах Терскей-Ала-Тоо, Баян-Журека, Саймалы-Таша… Такая символика считается признаком адорации, то есть моления высшим силам, обращения к ним за помощью в тех или иных сложных ситуациях. При этом не важно, фигурки эти женские или с откровенно подчёркнутой мужественностью, одиночные или групповые. Потому что в тех пределах, о которых ведём здесь главную нить, нет разделения ни на время, ни на расстояния, ни на мужское, ни на женское.

Для меня важней здесь то, что повтор этой кыргызской древности обнаружил уже давно у моего нынешнего киевского дома. В мозаиках одного из древнейших соборов времён изначальной Руси — Софии Киевской, в образе Богоматери Оранты. Оранта? От латинского слова «молящийся» (orans). Считается одним из древних видов изображения Богоматери — с поднятыми и раскинутыми в стороны руками как традиционного жеста заступнической молитвы, что и видим у чильпекской находки. Подобное с точки современных культовых подходов невозможно. Тем не менее.

Не может быть и другого. Например, уверенных «научных» утверждений, что такая молитвенная поза Богородицы Оранты — «древнейший символ Украины». Но настырно убеждают несмотря на то, что Богоматерь в таком же виде — или чуть изменённом, испокон веков прописана в храмах Великого Новгорода, Ярославля, катакомбах Рима, фресковых росписях Турции, Ливии, Древнего Египта, Сирии, в пластике дальнего кыргызского села с перекорёженным ныне своим новым названием и массе иных прочих мест.

Издавна, но особенно сегодня, нас много в чём уверяют. Но не к месту появляется вдруг дальнее кыргызское село, и всё ставит с головы на ноги. Что Богоматери Оранте много больше лет, чем об этом думалось, что не украинцы выкопали Чёрное море, что их, украинцев, в смысле народа-этноса, как никогда не было, так нет и ныне и, похоже, не будет в будущем. При таких подвязанных сторонних амбициях. Бывает. И далеко не в единичных случаях. Однозначно уверен и в том, что киевской Оранте, столь схожей с кыргызским своим аналогом, много меньше лет, чем приписывается. Во всяком случае, киевскому близнецу явно не может быть тысячи лет, как ныне утверждается практически во всех информационных источниках. На всякий случай цитирую современный энциклопедический источник: «Фреске около тысячи лет, но даже сейчас каждый желающий может беспрепятственно взглянуть и ощутить её величие и тот сердечный посыл, с которым она была выполнена». Красиво закручено.

Откуда сомнения? Поясню. Вблизи мозаичного изображения Богородицы с такой же самой блестящей роскошью выложено изображение Христа-Пантократора. И дело за мелочью. В руки Всевластного вложена Библия в виде книги, хотя должен быть свиток. Как это изображалось на более поздних храмах Руси, например, Михайловский собор оставил в память о себе нынешний новодел и осколки древних фресок с изображением Христа со свитком в руке. Как это и должно быть. Ведь книжный образ Святых Писаний появился позже времени первопечатника И. Гуттенберга, что являет прямой след средневековой реставрации. Скорее всего, периода гетмана Ивана Мазепы (1639-1709), в честь которого по приказу Петра I отлили «Медаль Иуды». По царёву статусу награду грозились расплавить, а серебро влить ею отмеченному в глотку. То и сталось бы, не ударься награждённый в бега. Почти из великих: «Минуй нас пуще всех печалей и царский гнев, и царская любовь». Времена изменились, нравы устояли.

Но мы о том, что чильпекский прототип на тысячи лет старше своего киевского аналога. Это же отчётливо читается и по фотографии одного из множества кыргызско-казахских петроглифов. Если опираться на официальную линию — бессмыслица. Тем не менее. Сложность реальности подтверждается подходами и с других сторон. Например, снимком двух этих мальчишек, что сделал в относительной близи от доисторического Чильпека. Он подкупил не только тем, что местная малышня своим обликом напоминает черты музейных девушек из древней бронзовой пластики и однозначным выводом, что работа эта местная. Это повышает её значение, побуждая обратить внимание на ряд иных обстоятельств.

На то, например, что мальчишки — кровные братья, сомнений нет, с родителями же сложнее. Специально познакомился и с ними, задал странные для обоих вопросы. Оказалось, что и папа, и мама всей семьей приехали на иссык-кульский курорт из южного Кыргызстана и по типу черт своих собственных лиц уверенно не соответствуют, скажем так, тюркской азиатской классике, поскольку сами больше похожи на узбеков привычного ныне европеоидного типа, оба, хотя не их рода-племени. Странность? Для меня после множества командировок и просто поездок по Тянь-Шаню, Памиру, Алаю и Алтаю, пространству всей Степи, знакомства с завалами артефактов в этом давно видна лишь закономерность, на которую любопытно искать ответы.

Один из них сегодня видится в том, что пресловутое деление человечества на расы — основные, метисные и какие там ещё, изначально предложенное европейской наукой в периоды масштабной колонизации всего, что попадало под руку, не более чем популярный научный бред. Из тех, что охотно и с энтузиазмом плодит сам себя. Под которым нет ни системы, ни сколь-нибудь здравой мысли. Только политика, откровенно шкурный её интерес и такое же агрессивное невежество. Иным это и не может быть. По определению, по самой своей сути. Увы. Зато сколько угодно Ч. Дарвина с его основным подходом — приспособление живых организмов к среде текущего обитания. Вот это оно и есть, только в усложнённой, на наш взгляд, форме. В виде энергоинформационной памяти о предках, сохранённой в нас самих. Буквально всех, кто жил до нас, часто задолго. Здесь тот случай, хотя с первого раза в подобное поверить сложно. Да и как поверить в то, что в твоих детях неожиданно порявились черты предка, которого ты никогда не видел, но бывает и довольно часто. Например, сам принял черты отцовской линии, брат — материнской. Матушка, у которой, не без ехидства интересовались причиной «нестыковки», лишь только, помнится, отшучивалась.

Возможно, поэтому обратил внимание, что в кыргызских семьях, и не только в них, родные братья и сёстры часто отличаются друг от друга. Порой до кардинальности. У одной сестры, например, вся внешность «выполнена» в тюркской классике, у другой — в персидской, у третьей — в европейской, у четвёртой — в арабской, а у их брата отчётливо видны негроидные черты. Кто заглядывал в рисунки на кыргызских коврах курганов Пазырыка — это на Енисее — или в коллекции питерского Эрмитажа, не мог не отметить отчётливой кавказской линии. Тоже знак активного перемещения этноса по пространству. Временные следы относительно быстрого такого изменения отчётливо прослежены специальной этнографической экспедицией РАН на территории Казахстана. Меняются климат, место поселения, быт, питание, условия труда, иной вид обретают и черты лиц. По историческим меркам практически мгновенно. Отыскивается в энергоинформационных полях, когда в этом у Поля или Абсолюта возникает необходимость. В подобном, как сегодня говорят, клонировании уже когда-то имевшего место. При этом ничего и никуда не исчезает. Всё и без потерь сохраняется в окружающих нас энергетических структурах. В нас самих. До мелочей, до тембра голоса, до родинок на лице. И где-то там ещё. Всё способно к повтору и множеству иных вроде бы как странностей. С нашей точки зрения. Но не полевой.

Однажды, помнится, в началах студенчества, по каким-то журналистским делам подрабатывал в одной из питерских газет, зашёл в бухгалтерию пригородного совхоза «Шушары» и натолкнулся ни много ни мало на собственную матушку, чего не могло быть в принципе. Сходство полное, если не сказать абсолютное. Не знаю, что почувствовала эта женщина, возможно, просто волнение, но я оказался ошарашен, сбит с толку, введён в ступор, в состояние полной разбалансировки. Настолько, что «думалка» отключилась напрочь и отправила меня за дверь, за которой я долго зажёвывал совсем уж нечаянно увиденное при полном осознании, что подобного не может быть. Но оно было. Теоретически знал, что такое возможно, но чтобы с такой точностью?!

Несколько подобных событий, имевших место на собственном жизненном пути, побудило обратить внимание на явления такого и подобного рода, сделать вывод об их закономерности и начать не очень активный поиск хоть каких-то объяснений. Не торопясь и никуда не поспешая. И больше в рамках основной темы профессионального интереса к сети так называемых пространственных торгово-информационных коридоров. И этот поиск часто подсовывал то, чего в принципе не могло существовать. Но оно было, причём нередким и достаточно наглядным. На практике это выглядело, скажем, так: бывший посол Кыргызстана в Украине Улугбек Чиналиев, с которым знаком с его иссык-кульских времён, показал мне изданный в Турции альбом кыргызского национального костюма. Интересно. Но меня, в то время занятого проблемами электронного информационного смога и связанных с ним крайне сложных вопросов бытия, заинтересовал больше рисунок, сделанный, скорее всего, кем-то из художников российской миссии на Тянь-Шане. Точнее, знак на головном уборе женщины.

Дело в том, что им обозначают то явление, которое именуют торсионным полем с его способностью к прямому и инверсионному вращению. Физики и не очень об этом жарко спорят. Ни с кем в полемику вступать не стану.

Важнее, что древний исполнитель знаков чётко показывает, в том числе подолами чильпекских барышень, и не только, что момент вращения — одно из главных свойств энергии. Всего поля — того, что именуют вакуумом, эфиром, электроном, его составляющими или как там ещё. И эта уверенность носит явно устойчивый характер, поскольку мы сталкиваемся с попытками передать вращательный характер основ сущего и в ритуальных камнях Терскей-Ала-Тоо, и в золотых бляшках древних саков, они же — скифы.

Льва на фотографии в своё время показал мне археолог Исман Кожомбердиев. С загадкой на лице достал из сейфа коробок, извлёк из него обложенную ватой бляшку. Пума, барс или кто ещё? Важность артефакта открылась в другом. Она в том, что и здесь тоже на теле отчётливо передано спиральное вращение как основа сущего. Конкретно это бляшка как знак статуса покойного извлечена из кургана на месте Кетмень-Тюбинской котловины, что стала дном Токтогульского водохранилища. Первый археолог Кыргызстана сохранил крайне важные следы ушедшего в Лету мира.

Это же самое упорное стремление к показу вращательного обстоятельства всего и вся отчётливо видим на кыргызско-казахских коврах-ширдаках с некашерным ныне в силу известных причин свастичным образом живой Вселенной в её не только физических, но и в философских проявлениях. Прямым повтором этого же самого изображения часто отмечается древнегреческая керамика, критская в частности.

О чём речь? Поясняю с максимально возможной наглядностью, крайне важной для нашего разговора. Скажем, на примере ритуального ковчежка в виде хижины с помещёнными над ней знаками божественной Луны. Но нам здесь больше интересны знаки, обо-значающие графическое представление в восточной философии понятий противоположностей, известных всем инь и янь. В этом не было бы ничего удивительного, если бы этот ритуальный артефакт отыскали где-нибудь, скажем, в районе Красной Речки вблизи кыргызского Канта. Там в своё время и не такое отыскивали. Или на территории Китая, Кореи или Японии, что тоже не вызывало бы вопросов.

Но конкретно эту седую древность отыскали в районе Триполья, что в прямой близи от Киева. Села, что представляет целый срез археологической культуры под названием Кукутени, точнее — Кукутень-Трипольской цивилизации. Не знаю, как насчёт цивилизации, но то, что она отнесена к периоду неолита с его погружением по времени на глубину десяти тысячелетий, если не больше, это точно. Как и другое тоже. Знаменитая трипольская керамика представляет этапы развития этого знака через крайне сложные спиралевидные узоры. Вплоть до формирования из них того, что ныне уверенно относится к интеллектуальному багажу Востока.

Уже давно дозрели до вывода о генетическом, интеллектуальном и прочем единстве всего евразийского пространства, если не большем. Можно говорить и о том, что горшки Триполья со странными узорами обладают, по выводу биохимиков, удивительными лечебными свойствами. И они — эти свойства — имеют информационно-волновую основу. Как не раз уже убеждался, очень эффективную, даже с претензией на большое будущее, которое, выходит, уже имело место в прошлом. Бывает.

И к тому в том числе, что кыргызских следов на всём пространстве континента намного больше, чем это кому-то представляется. Например, нахожу их — эти следы — в виде прямого совпадения древних узоров на изначальных фресках собора Св. Софии Киевской с тем, что в изобилии видел на кыргызско-казахских ширдаках, которые, несмотря на известную свою двойственность, подаются как индивидуально национальные. И с тем, что след «украинства» как явления в его первородной глупости.

Больше того, наткнулся на это же тождество в сундуках царских ритуальных одежд для древнерусских великих князей и первых царей, открытых И. Забелиным (1820-1909). Они же отчётливо читаются на каменных узорах строений Узгенского комплекса, что по меридианному переходу ариев в Восточный Туркестан, который по источникам одно время обозначался как Пегая Русь, — с украшениями всего и вся как по Тверской, Калужской, Московской и множеству прочих мест. Нельзя уже не замечать сходства кыргызской национальной гордости — Таш-Рабата, что переводится как каменная крепость, с древними культовым комплексами не только Бухары, Самарканда, всего Мевераннахра с точно такими же явно общими по исходной родовой идее строениями Чернигова, Киева, Новгорода Великого, Туркмении, Персии, всего Ближнего Востока.

Это к тому, что у всех этих частей основа одна — родовая, общая. Поэтому сегодня слышим уверенное, что Таш-Рабат — он же караван-сарай — у горного поселка Ат-Баши в Арпинской долине Тянь-Шаня являл не только пристанище для путников, но и храм из языческих времён. Причём наглядно родовой, то есть фаллический, что легко угадывается по формам и доказывается петроглифами урочища Саймалы-Таш (разрисованные камни). Что касается арпы, то в переводе с тюркского это будет рожь, что также выступает в качестве признака былой торговой активности этого места. Видел, что-то снимал, мотал на ус.

Этой общностью отмечена и уже помянутая нами башня Бурана с выложенным на ней узором. Его название в ведической славяно-арийской литературе то ли «боговник», то ли «цветок папоротника», то ли ещё как. Отмечен прямым сходством не только со знаками на мавзолеях Самарканда, но и с узорами на так называемом ельнинском народном костюме. Его коллекция в годы моего студенчества представляла на обозрение знаменитая Петрова Кунсткамера, что в считанных метрах от моего питерского факультета. Отмечался там часто. Столовка рядом замечательная — академическая! Сама же Ельня интересна родством с рядом суперкрупных исторических событий, по причине связи со Старой смоленской дорогой, что проложили от Никольских ворот Смоленского кремля до Боровицких — Московского.

Но нам здесь, пожалуй, интересней другой город этого же маршрута — Дорогобуж — из-за своего названия. Первая его часть внятно передаёт смысл, со второй сложнее. Но небезнадёжно. В прошлых публикациях не раз упоминал следы кыргызов на украинской реке Буг. В том числе связкой с тюркским словом бугу, что означает олень. К тому, что в дорогобужском случае вторая часть названия города — не что иное, как субстантивированное прилагательное “оленный” с общим смыслом “дорога на оленную реку Буг”. И она там действительно в наличии. И речная, и сухопутная — по речным поймам, что выводят напрямую к берегам Балтийского моря. Такая связь, такие аналогии без натяжек подтверждаются артефактами, языковедческими подходам и местностью с её явными связями с зоной Степи. Нечасто, но такое складывается. Во всяком случае, выходы к степному поясу относительно удобны — по поймам меридианных рек. Но нас здесь больше интересуют, навязчиво напомню, чильпекские намёки на информационно-волновое устройство мира. Для прояснения некоторых деталей и догадок мы вместе с авторитетным украинским биохимиком Александром Николаенко отправились в Киевский академгородок на квартиру доктора биологических и медицинских наук Геннадия Дмитриевича Бердышева, широко известного в узком кругу специалиста, который в своё время лечил корейского лидера Ким Ир Сена, увеличивал до степеней возможного век дорогого Леонида Ильича Брежнева, консультировал до самой гибели от рук предавшей её сикхской охраны Индиру Ганди и, будучи заведующим сектором геронтологии Юго-Восточного отделения Всемирной организации здравоохранения, лечил много кого ещё, в том числе на основе энергоинформационного фактора. Кроме того, был в своё время учителем Александра Николаенко по курсу генетики в Киевском госуниверситете.

На основе этих же подходов сам Александр Николаевич, ныне тоже профессор одного из авторитетных европейских университетов, предложил фармакологии серию основанных на этом же подходе препаратов, известных в целом ряде государств, Кыргызстан в их числе. Что да как — это уже реклама, поэтому от неё воздержимся. Сноска на этого учёного позволяет обратить внимание ещё на одно из свойств набирающей авторитет информационной медицины. В один из наших совместных с Николаенко приездов в Бишкек — а Александр Николаевич любит наведываться в Кыргызстан — мой родственник по линии жены пожаловался, что не может справиться с ненароком привязавшейся болезнью. Помогли, быстро пошёл на поправку. Понятно, что моя роль была мизерной. Как говорится, «мы пахали». В следующий приезд Гапар, назову свояка так, сообщил, что одна из его сестёр в тяжёлом состоянии от инсульта, вторая проводит курс химиотерапии — онкология крови. Долго искали причину лавинной напасти. Наконец вызрело подозрение, что связь нужно искать по линии близких родственников, и отыскали. Подозрение пало на маму Гапара, которую давно знаю как женщину сложную, скажем, жёсткого семейного доминанта.

Есть такие, когда только своё мнение и своя оценка всех и вся. Когда «откорректировали» её, причём без прямого контакта, что возможно, пролечили давно уже взрослых её детей, то всё и у всех быстро вошло в норму. Увы, многие наши беды, если не все, идут от нас самих и наших близких — «важней всего погода в доме».

Хотя для многих подобное заявление выглядит странностью, тем не менее это тоже прямой намёк чильпекской находки об информационно-энергетическом характере множества, если не всех, сопровождающих нас по жизни явлений. Когда это осознали, власти предержащие пришли к выводу, скорее всего, в Средневековье, что знание вещей подобного рода для общей массы излишне, и постарались выпахать его из оценок о происходящем вокруг нас. Да и сейчас идёт этот же процесс. Через иезуитизацию Польши, фашитизацию Германии, Испании, Италии, нацизацию Украины… В этом смысл как замены родовых верований на искусственные культы, так и причин сокрытия множества артефактов, масштабной фальсификации исторического полотна. И примеры этого управления более чем наглядны. Болезненный перезагруз Советского Союза вскрыл это с достаточной степенью наглядности. Процесс, напомним, пошёл. Вопрос — к чему? Он открыт. Время покажет. Надеемся, не к худшему.

Здесь же ещё только о том, что в той помянутой выше беседе я был зачинщиком рассказа о странностях не только кыргызских генетических метаморфоз, о которых уже вели речь, немало удивился, когда Геннадий Дмитриевич наведался ко мне в офис, да ещё с предложением сделать совместную книгу на тронутую в том разговоре тему. Для меня это означало, что со своими наблюдениями попал в точку. К сожалению, замотанный на то время другими хлопотными проектами и обстоятельствами отказался от лестного предложения, о чём позднее пожалел. Это к тому, что начатая случайной находкой на иссык-кульском дальнем берегу тема далеко не так проста, как это когда-то представлялось. Более того, сегодня с полной уверенностью могу продолжать её с нажимом на перспективы. Но это уже для других общений.

Александр МАСЛОВ,
журналист, писатель.
Смоленск, декабрь, 2017 г.