Голос Расула звучал по телефону вкрадчиво и в то же время настойчиво. Вот так всегда: если он что-нибудь говорил, то Мастура подчинялась этому голосу беспрекословно.

— Ты должна выглядеть на все 200 процентов, — шелестело в трубке, — надень золотые украшения, те, что привёз твой муж Амир из заграницы, браслеты выбери помассивнее, а серьги побольше, не забудь про золотые кольца с бриллиантами. Самое главное, надень национальный узбекский наряд. Ты должна танцевать для гостей весь вечер.

— Как я буду танцевать, у нас траур — умер мой муж и отец моих детей?

— Ты должна произвести хорошее впечатление: решается судьба твоего сына Махмуда. Вечером я за тобой заеду, — закончил Расул.

Мастура прислонилась к стене: опять заныло сердце, боль сковала всю левую сторону, немела рука…

Видимо, это была прихоть тех, с кем связался её сын, а может, это был способ свести счёты с её семьей, семьёй человека, недавно считавшегося большим авторитетом в городе.

Мастура попросила младшую дочь Рано принести лекарство. Ещё года не прошло со дня внезапной смерти её мужа и отца Рано — Амира, а на них обрушился поток разных несчастий. Казалось, этой весной коричневая от грязи вода в Ак-Бууре несла им в дом беду за бедой…

Рано подняла жалюзи, задёрнула портьеру. Возле окна в большом аквариуме плавали рыбки — предмет увлечения и большой гордости Махмуда, которого сейчас нет дома, так как случилась большая беда. Говорят, по его вине арестовали товарища и конфисковали весь груз — большую партию героина, куда были вложены большие деньги его новых знакомых.

Махмуд вовремя не сменил наркокурьера, и груз попал в руки правоохранительных органов.

Мастура не могла понять, как её мальчик попал в это страшное дело, и умоляла Расула помочь сыну выйти из этой страшной ситуации. Расул — друг её покойного мужа, они все вместе учились в Самарканде и оба ухаживали за Мастурой. Но красавица Мастура выбрала Амира, и они после окончания учёбы и свадьбы переехали в Ош. Расул женился поздно, и дети очень маленькие.

— Скоро Махмуд будет дома, — пообещал Расул. — У него небольшой ушиб плеча. Здоров как бык и с нетерпением ждёт встречи с семьёй, — успокоил Расул.

Злые языки поговаривали, что Расул в какой-то мере был виноват во внезапной смерти Амира, но Мастура не верила этим разговорам…

Рыбки в аквариуме, собрав весь корм, насыпанный дочерью, опустились пониже. Мелочь гонялась друг за другом, прячась в водорослях, рыбки покрупнее медленно и важно плавали посередине аквариума, как будто прогуливались после приёма пищи. Особенно выделялись две из них. Они грациозно плавали около своих приятелей, а иногда, оторвавшись от всех, делали такие круги и спирали, что вся рыбёшка помельче пряталась за камнями и ракушками на дне аквариума.

«Как на танцплощадке, — подумала Мастура. — Надо поторопиться, Расул просил не опаздывать».

Она ещё не очень хорошо понимает, что ей предстоит сделать сегодня вечером, но знает, что сына надо спасать, постоянно спрашивая сама себя: «Где Махмуд? Что с ним? Почему его не отпустят домой?»

…Очень болит сердце. Мастура с трудом поднялась с кресла и вышла во двор. Их дом — один из лучших в махалле. Два года назад Амир достроил второй этаж, сделал евроремонт, во дворе заасфальтировал дорожки, посадил розы. Среди зелёных веток свисали гроздья спелой крупной черешни, наверху желтел урюк.

Скоро год, как умер муж, отец её пятерых детей, и ей, в общем-то, не приличествует ходить по гостям. Но сына надо спасать!

Она всё может сделать ради сына, убедит этих людей, что сын это сделал по молодости, не нарочно. Они должны простить Махмуда…

— Сына Амира в городе знают все, — произнесла вслух Мастура…

Быстро наступил вечер. Неугомонные рыбки всё так же плавали в аквариуме, то ускоряя движение, то медленно группами опускались на самое дно…

Болело сердце. Мастура опять попросила дочь накапать валерьянки и прошла мимо аквариума в свою комнату одеваться. Открыла платяной шкаф. Платья висели на плечиках, как бы говоря: почему ты нас не надеваешь, мы тебя всегда ждём!

«Когда вернётся Махмуд, я надену его любимое — тёмно-бордовое, бархатное», — подумала она.

Оделась, как сказал ей Расул, и подошла к зеркалу. На неё смотрела ещё молодая, красивая женщина, только глаза печальны и возле губ появились ранние морщинки. Национальный узбекский наряд был ей очень к лицу.

Рано помогла ей надеть украшения…

У дома засигналила машина: приехал Расул. Они быстро доехали до большого красивого особняка. Во дворе готовили шашлык, из казанов выкладывали плов.

— Приехали вовремя, — сказал Расул.

В большом зале за богатыми столами было много народу, в основном мужчины. Женщины были в роскошных нарядах, при свете люстр сверкали бриллианты, подчёркивая ухоженность и макияж…

Тогда Расул с Мастурой вошли в зал, там зашептались, некоторые с неподдельным интересом разглядывали её. Потом тамада предоставил слово другому гостю, пришли музыканты, заиграли «Андижанскую польку», и все пошли танцевать…

Потом к микрофону шли желающие сказать тост, поздравляли с профессиональным праздником, дарили друг другу подарки.

Все обращались по имени-отчеству к одному мужчине, который сидел во главе стола в солидном окружении и часто говорил по мобильному телефону…

Застолье продолжалось. Какой-то молодой человек, ровесник Махмуда, качаясь, подошёл пригласить её на танец, она отказалась, но он не уходил и нагло в лицо говорил гадости… Расула не было, он куда-то вышел, потом пришёл очень расстроенный.

— Тебя просят для всех танцевать, — сказал он.

— У меня болит сердце.

— Ради Махмуда ты должна.

«Ради Махмуда, ради сына я сделаю всё, буду танцевать до утра, если потребуется», — сказала она сама себе.

Когда-то в школе она посещала танцевальный кружок, участвовала в разных фестивалях, конкурсах, она очень красиво и выразительно танцевала узбекские национальные танцы, как молния, металась по сцене, кружась и выделывая разные па, и получала за это премии и призы…

Зазвучала музыка. Тамада объявил, что для всех будет танцевать Мастура. Послышались аплодисменты. Мастура заметила, что в зале остались одни мужчины.

Она встала и медленно прошла к проходу. Болело сердце. Тяжесть сковала всю левую сторону тела…

Мастура посмотрела в зал. За столами сидели беззаботные сытые люди, их лоснящиеся от еды и спиртного лица улыбались…

Тут она вспомнила похороны мужа, зашедшуюся в крике свекровь, её седые волосы, выбившиеся из-под платка. Рыдая, она звала своё дитя…

Музыка заиграла громче. Мастура медленно подняла руки. И вдруг …перед нею всё поплыло, грудь сжало в тисках, в глазах потемнело, и она медленно стала опускаться на пол…

— Остановите музыку! Ей плохо!

— Скорее «неотложку»! Вызывайте скорую! — закричали в зале.

Все окружили упавшую Мастуру. Поднялась суматоха. Мастуру вынесли на воздух, положили на суру. Она слышала голоса гостей, но не могла пошевелиться, теряя сознание.

Перед ней были голубое небо и большая дорога, навстречу бежал малыш. Это был Махмуд. Как когда-то в детстве, он смеялся и кричал что-то. И она заспешила ему навстречу, боясь, чтобы он не упал. Потом подхватила, и они вместе, держась за руки, разговаривая и смеясь, пошли по дороге…

Софья НУРМАТОВА.