Вышло в свет академическое издание об истории Кыргызстана («Кыргызстандын тарыхы», изд-во «Кут-Бер», Бишкек), которое общественность ждала более четверти века.

В советское время чуть ли не каждые пять лет с учётом новых открытий учёных такие издания обновлялись. А в годы суверенитета этого пришлось ждать так долго, хотя, казалось бы, должен произойти всплеск исследований по истории. «За последние 30 лет по истории Кыргызстана защитились более 200 докторов и кандидатов наук. Из них только 10 человек посвятили свои работы средневековой истории, остальные — истории партии и советского государства, а в постсоветский период они продолжают вести «научные изыскания» в рамках той же методологии, но уже по современному периоду», — сетует доктор исторических наук Тынчболот Джуманалиев.

Что же характерно для изданного в этом году под эгидой академического Института истории трёхтомника отечественной истории? Редакционный совет под руководством доктора исторических наук Акылбека Джуманалиева привлёк к его подготовке известных учёных. Однако именно в этом, возможно, кроется главный недостаток издания. Так, к работе над академическим изданием, казалось бы, следовало привлечь всех учёных-историков страны, использовав весь их потенциал. Но, к сожалению, в стороне остались маститые учёные, работающие во многих ведущих разделах исторического знания. Ведь именно эти учёные не только носители огромного массива исторических знаний, но и в большинстве своём авторы новых идей. Считаю, что Институт истории прогадал, не пригласив к соавторству видных учёных КРСУ, госуниверситета им. И. Арабаева, Ошского госуниверситета и других.

Обратимся теперь к содержанию. Так, в первом томе весьма слабо представлена тема этногенеза и этнической истории кыргызов, тогда как именно она сегодня остаётся одной из самых малоизученных, спорных, где много нерешённых проблем отечественной исторической науки. Хотя в последние годы по ней опубликованы монографии известных отечественных учёных с новыми выводами.

Далее, во всех предыдущих изданиях истории Кыргызстана даётся принципиальная оценка вхождения Кыргызстана в состав России. В этом издании авторы почему-то обходят этот вопрос, и искать на него ответ — прогрессивным или негативным это стало для судьбы кыргызского народа — оставлено читателю. К тому же процесс добровольного вхождения кыргызов в состав России завершился, как известно, в 1895 году, когда российское подданство приняли памирские кыргызы. И этот исторический факт также упущен авторами «Истории Кыргызстана».

В главе, посвящённой восстанию 1916 года и деятельности советской власти, мало места отводится большой работе Особой комиссии ТуркЦИК по делам беженцев. Она занималась обустройством возвращающихся из Китая участников восстания. Возглавлял её один из выдающихся вождей народов Туркестана Торокул Джанузаков.

В книге замалчиваются роль народов СССР в строительстве промышленных гигантов, подготовке специалистов из числа лиц коренного населения, вклад идеологических институтов страны в укрепление дружбы и братства народов Кыргызстана. Зато необоснованно много места отводится движению джадидизма, чему посвящена целая глава, тогда как оно не столь характерно для Кыргызстана, как, например, другие вопросы по истории просвещения.

В целом авторы данного издания недостаточно разграничивают понятия гражданской истории и истории партии, в данном случае Компартии Киргизии. Это особенно проглядывается в 4-й главе 3-го тома, где наблюдается явная подмена гражданской истории партийной.

В разделе о национальностях, проживающих в Кыргызстане, отсутствуют данные о русских. Отчего бы это? А в разделе о международных связях отношениям Кыргызстана с Российской Федерации посвящено меньше места, чем отношениям с Турцией. Это симптоматичный пример позиции авторов.

Ощущается предвзятость в подборе материалов об исторических деятелях. Так, фамилия бывшего первого секретаря ЦК КП Киргизии И. Раззакова, если верить алфавитному указателю трёхтомника, упоминается только три раза. Тогда как деятельность последующего руководителя Т. Усубалиева описывается подробно, вплоть до перечисления количества проведённых им съездов и пленумов.

Более чем странно, что в этом трёхтомнике узбекский джадид Махмудходжа Бекбуди упоминается 9 раз, экс-президент Аскар Акаев — 32 раза, кыргызский оппозиционер Омурбек Текебаев — 8 раз, Курманбек Бакиев — 12 раз. Где, спрашивается, историческая, научно-объективная справедливость? Неужто такая великая личность, как Исхак Раззаков, и его вклад в историю Кыргызстана недотягивают до уровня указанных выше деятелей? И такие ошибки допущены в академическом издании! И кто же в этом виноват?

Отдельные главы пестрят чрезмерной детализацией, обилием использования газетных публикаций. Например, много места отводится развитию науки, вплоть до перечисления имён академиков, структурных подразделений Академии наук, какие учёные, когда и где защищали диссертации.

Не прослеживаются связи между главами, нет ощущения единства и целостности, характерного для подобных изданий. Структура книги построена архинеудачно. Мне представляется, что раздел по истории суверенного Кыргызстана следовало выделить в отдельный том.

Оставляет желать лучшего и полиграфическое качество книги, в особенности её фотоиллюстрации. Издания данного статуса достойны выглядеть намного презентабельнее.

Что сделано, то сделано. Как говорится в кыргызской пословице, «Казанчынын єз иши кулакты кайдан чыгарса» («Корпеющему над казаном виднее, как сварить мясо»). Тем не менее у читателей «Истории Кыргызстана» складывается впечатление, что книга готовилась, как у нас нередко бывает, поспешно, видимо, к итогам Года истории и культуры.

Её авторскому коллективу следовало бы пропустить такое серьёзное издание через жернова критики и обсуждений среди учёных страны, получить отзывы и рецензии или даже посоветоваться с учёными Казахстана, Узбекистана, России. Просмотреть заново академические «Истории Кыргызстана», изданные в советский период.

Считаю, что первое за годы суверенитета академическое издание имеет много погрешностей научного, методологического и технического плана. Его можно рассматривать только как проектное издание, на базе которого в будущем возможны капитальные труды, досконально переработанные, достойные именоваться истинно научными академическими изданиями. По логике вещей правительству, Министерству образования и науки следовало бы создать комиссию из специалистов и тщательно изучить обстоятельства выхода данной книги, имеющей массу серьёзных недостатков.

Полагаю, что при детальном обсуждении данного издания среди учёных-историков на кафедрах истории вузов вскроется намного больше упущений, чем отмечено в предлагаемой скромной заметке нетитулованного рядового историка.

Кемелбек КОЖОМКУЛОВ,
историк.