Пограничный кризис, возникший между нашей республикой и Казахстаном, обнажил острые вопросы обеспечения национальной безопасности Кыргызстана как суверенного государства. Этот факт говорит о том, что безопасность личности и государства оказалась подвергнута серьёзному испытанию в результате обострения отношений между двумя президентами, выявив целый ряд проблем в этой сфере. Только благодаря выдержке населения и многочисленных грузоперевозчиков ситуация не переросла в серьёзный внутриполитический конфликт.

Усилия молодого правительства не дали результатов, поскольку корень противоречий находился совсем в другой плоскости. И только вновь избранный Президент С. Жээнбеков решил пограничный вопрос с Казахстаном на личной встрече с Президентом Н. Назарбаевым. События на границе стали проявлением новой угрозы национальной безопасности — экономических и торговых ограничений. Жертвой такой угрозы оказалась и Россия, подвергнутая санкциям стран Запада. Неготовность Кыргызстана к реализации такой угрозы показала, что в стране нет эффективной системы обеспечения национальной безопасности, которая бы предвосхищала то или иное развитие событий и могла предотвратить негативный результат реализации тех или иных угроз. В частности, если бы наша разведка сработала как следует, то, возможно, встреча, так взбудоражившая руководство республики, и не состоялась. В целом из анализа складывающейся ситуации следует вывод, что стране крайне необходима современная стратегия национальной безопасности, отвечающая новым угрозам и вызовам, сердцевиной которой должна стать новая система её обеспечения.

Главное требование к такой системе — это её абсолютная независимость от политической конъюнктуры. Поскольку на кону стоит благополучие всего общества и каждого гражданина, а также устойчивость государства к всякого рода негативным воздействиям, то излишняя персонификация государственной власти и управления только вредит усилиям по обеспечению национальной безопасности, в первую очередь ставит под вопрос само существование государства. Римская империя развалилась именно от этой болезни, когда один из императоров дошёл до того, что толкал в сенаторы свою лошадь. А до чего довёл Францию Наполеон? Гитлер, который олицетворял собой всю власть в Германии, в конце концов оставил её полностью разгромленной и разрушенной. И таких примеров в истории различных народов множество.

Поэтому человечество и придумало демократию, которая вовсе не означает власть народа — таковое вообще невозможно, поскольку осуществление власти требует профессиональных знаний и опыта в сфере управления, чем обладает лишь малая часть народа. Демократия прежде всего закладывает в систему государственного устройства соответствующее распределение властных полномочий между различными государственными институтами, чтобы никто не мог сказать: государство — это я. Такое положение является гарантией устойчивости общества и государства во время катаклизмов как техногенного, так и общественно-политического характера. В связи с этим следует обратить внимание на различия в результатах протестных выступлений народных масс в странах с развитой демократией и в нашей республике.

Первыми, как мы видим из средств массовой информации, на демонстрации протеста выходят сотни тысяч, а то и миллионы недовольных, они могут захватывать правительственные здания, устраивать поджоги и мародёрства. Но власть не валится под давлением демонстрантов — ну уйдут в отставку один-два министра, иногда и премьер-министр, и всё — власть остаётся незыблемой, все институты продолжают работать в штатном режиме.

У нас же, когда в марте 2005 года на центральной площади собралось около 20 тысяч человек требовать отставки президента А. Акаева, напротив — он, недолго думая, бежал из страны. В результате вся власть в республике развалилась и потом с трудом удалось восстановить работу всех государственных институтов. Со вторым президентом К. Бакиевым приключилась та же самая беда — он по требованию нескольких десятков тысяч демонстрантов, соб-равшихся перед «Белым домом» в апреле 2010 года, бежал сначала на юг, потом и за пределы страны. Ему даже не помогла стрельба по митингующим, в результате которой погибло около 90 человек. На этот раз развал государства оказался более серьёзным, что привело потом к межэтническим столкновениям на юге страны.

В первом случае, как мы видим, именно рассредоточение властных полномочий между многими институтами позволяет государству оставаться на плаву, поскольку обычно недовольство народа вызывает работа одного института или правительства, и тогда всё заканчивается его отставкой, иногда достаточно ухода премьер-министра, чтобы снять напряжение в обществе. Или, если плохо работает парламент, вызывая недовольство населения, которое выходит на демонстрации протеста, назначаются досрочные парламентские выборы, на которых избиратели решают, каким быть новому представительному органу власти. Или не дай бог провинится в чём-то глава государства и народ требует наказать его за это, последуют незамедлительная отставка и выборы нового президента. Совсем недавно такие случаи произошли с президентами Южной Кореи и Германии. Первая погорела на своей подруге, которой она позволила вмешиваться в государственные дела, и теперь не только лишилась своей должности, но и может сесть в тюрьму. Президент Германии, который когда-то допустил плагиат в своей диссертации, поплатился должностью по требованию общественности. Причём все другие ветви власти и Южной Кореи, и Германии даже не шелохнулись — спокойно продолжали свою работу. Вот это и есть демократия.

У нас же досрочный уход главы государства — это вселенская катастрофа, которая приводит в состояние ступора всю систему власти и управления, чему мы имели «удовольствие» стать свидетелями в 2005-м и 2010 годах. Потому что глава государства в Кыргызстане был не просто одним из главных менеджеров страны, нанятых народом на определённое время, а являлся квинтэссенцией власти в обществе, так уж повелось со времен А. Акаева. Всё замкнуто на нём, всё решает один человек. Но государство, которое держится на одном человеке, какими бы выдающимися способностями он ни обладал, является уязвимым со всех точек зрения. Особенно это актуально в вопросах защиты национальных интересов страны и обеспечения безопасности личности, общества и государства, поскольку заинтересованным силам в своих целях гораздо легче воздействовать на одного человека, обладающего огромными властными полномочиями, чем на весь комплекс институтов власти и управления. Возможно, поэтому соседнее государство на недавних выборах сделало ставку на одного из кандидатов в президенты, чтобы потом в случае его победы через него решать какие-то свои задачи.

Из вышеизложенного ясно, что одна из гарантий устойчивости и безопасности государства — система государственного устройства. Поэтому можно сказать, что система безопасности в стране начинается именно с государственного устройства. Проведённый референдум по внесению изменений в Конституцию страны хоть и вызвал неприятие у части общества, в целом оказался поддержан подавляющим большинством избирателей — около 80% пришедших на избирательные участки проголосовали «за». Однако и он не смог решить главного вопроса государственного устройства Кыргызстана: какую форму правления окончательно принять — парламентскую или президентскую. Хотя две насильственные смены власти — в 2005-м и 2010 годах — ставили именно этот вопрос. Оставаясь и дальше на позициях между парламентской и президентской системами власти, Кыргызстан продолжит постоянно балансировать на грани нарушения конституционного распределения полномочий между институтами власти и управления, а это значит, что в будущем не исключены кризисы. В СМИ постоянно муссируется тема чрезмерного усиления власти экс-президента А. Атамбаева к концу его шестилетнего срока, что обострило общественно-политическую ситуацию в стране. И внесённые изменения в Конституцию по результатам референдума, которые были направлены, как говорилось, на продвижение к парламентской республике, тем не менее сохранили серьёзный конфликтный потенциал между президентом, Жогорку Кенешем и правительством, особенно в сфере безопасности. Что будет, если решения президента по безопасности — а полномочия в этой сфере и внешней политике сохранены за ним в изменённой Конституции — придут в противоречие с проводимой правительством политикой? Например, работа по цифровой трансформации общества не всегда может совпадать с требованиями информационной безопасности. В условиях кибервойны, идущей в настоящее время в мире, это становится очень серьёзной угрозой. Что говорить о нас, если даже США стали жертвой хакерской атаки со стороны России во время предвыборной кампании в 2016 году.

Вместе с тем ряд событий, произошедших в 2016-м и 2017 годах, ставит под вопрос способность государственных органов своевременно предупреждать негативное развитие событий. К примеру, террористический акт в августе 2016 года в посольстве КНР в Бишкеке, который не смогли пре-дотвратить наши спецслужбы, носил ярко выраженный показательный характер и имел целью продемонстрировать неспособность Кыргызстана обеспечить безопасность дипломатических представительств иностранных государств. За счёт этого его организаторы, можно сказать, решили свои определённые геополитические задачи в регионе. Оползневые явления в южных регионах страны с многочисленными человеческими жертвами обнажили серьёзные недостатки в работе МЧС и других госорганов. Значительно увеличилась аварийность с многочисленными человеческими жертвами на дорогах республики.

Очевидные недостатки существующего положения в сфере безопасности проявились в противодействии коррупции, которую определили в Концепции национальной безопасности, принятой в 2012 году в качестве одной из главных угроз. После специальных решений Совета безопасности, в 2013 году, усилилась работа в этом направлении. В итоге Кыргызстан в течение последних лет улучшал своё положение в международном рейтинге по коррупции «Трэнсперенси Интернэшнл» — в 2012 году со 164-го места перемес-тился на 154-е, в 2013-м — на 150-е, в 2014-м — на 136-е место, в 2015 году — на 123-е. Однако в 2016 году по набранным баллам (28) страна не улучшила результатов борьбы с коррупцией, откатилась на тринадцать пунктов назад и оказалась на 136-м месте. Увеличение количества стран здесь ни при чём, так как Кыргызстан просто обошли другие страны, которые набрали больше баллов, поскольку главным индикатором эффективности антикоррупционной политики всё-таки является количество баллов.

Очевидно, что на данном этапе не созданы предпосылки к системным изменениям антикоррупционного характера в результате неисполнения самого главного пункта Указа Президента — о создании антикоррупционной модели управления. Поэтому сложившаяся система управления, в значительной мере пропитанная коррупционными отношениями, постоянно воспроизводит коррупционную среду, в которой сводится на нет значительная часть мероприятий антикоррупционной политики.

В этих условиях безотлагательно требуется решить вопрос о юридическом статусе выявляемых рабочей группой Совета безопасности коррупционных схем. Доказанное их наличие говорит о том, что созданы условия для совершения коррупционных преступлений в данном учреждении, возбужденные уголовные дела только подтверждают реальность этих коррупционных схем. Поэтому поручать реализацию детализированных планов руководству учреждения, допустившему те или иные коррупционные схемы, как это происходит сейчас, юридически некорректно. Если выявлены коррупционные схемы в учреждении, то его руководителя, безусловно, надо наказать, в первую очередь отстранив от должности до окончательного демонтажа всех коррупционных схем. Однако секретариат Совета безопасности не обладает исполнительскими функциями и не может самостоятельно выносить такие решения.

Одним из недостатков антикоррупционной политики является также слабое привлечение коллективов министерств и ведомств к противодействию этому явлению из-за предположения, что они как бы все априори участвуют в коррупционных схемах. Но в этих преступлениях задействована лишь малая часть коллектива, большинство пассивно наблюдает за этим. Пока министерства и ведомства не превратятся из объекта антикоррупционной политики в субъект борьбы с этим преступлением и не будут созданы условия внутренней мотивации по отторжению коррупции для коллективов государственных учреждений, не стоит надеяться на успех в деле искоренения этого явления из системы управления.

С другой стороны, на эффективность противодействия коррупции также оказывают влияние многочисленность и недостаточная координация между уполномоченными органами по выработке и реализации антикоррупционной политики — секретариатом Совета безопасности, Генеральной прокуратурой, Министерством экономики, которые работают обособленно, не исключено в определенной степени дублирование полномочий, увеличивающее нагрузку на министерства и ведомства, правоохранительные органы. Кроме того, существует Антикоррупционный совет при правительстве под председательством премьер-министра.

Жогорку Кенеш, его комитеты и депутатские комиссии также активно занимаются вопросами противодействия коррупции в республике, постоянно заслушивают по ним на своих заседаниях представителей правительства.

Непосредственно борьбой с коррупционными преступлениями в настоящее время занимаются Генеральная прокуратура, АКС ГКНБ, ГСБЭП и до недавних пор МВД.

Завершают эту антикоррупционную «пирамиду» судебные органы, которые выносят окончательный вердикт коррупционерам. В итоге многочисленность антикоррупционных органов значительно усиливает дисфункциональность системы и позволяет коррупционерам эффективно лавировать между ними, используя законодательные и организационно-административные «бреши» для ухода от наказания. Институциональная размытость также не способствует повышению ведомственной ответственности госорганов за результаты реализации антикоррупционной политики. Немаловажную роль играет подверженность коррупционным правонарушениям самих борцов с коррупцией. Видимо, назрела необходимость в сосредоточении в одном национальном органе всей работы по противодействию коррупции.

Сохранение существующего положения в сфере национальной безопасности чревато весьма печальными последствиями. Дальнейшее усиление геополитической напряженности в Центральной Азии из-за противоборства мировых держав может в достаточно серьёзной степени обострить ситуацию в Кыргызстане. Существующие проблемы в деятельности региональных организаций безопасности не оставляют надежд на то, что в критический момент они смогут среагировать своевременно. Положение может ещё более усугубиться из-за слабости институтов, обеспечивающих национальную безопасность. Здесь уже можно говорить об отсутствии в республике единой системы обеспечения национальной безопасности, начинающейся с государственного устройства, отвечающего национальным интересам, соответствующего уровня аналитической работы по выявлению на дальних подступах новых угроз безопасности, оперативной выработки и реализации мер по предупреждению и уменьшению их негативных последствий для отдельного гражданина и общества в целом. Ограниченный человеческий потенциал секретариата Совета безопасности не может охватить все эти проблемы, да к тому же над ним довлеют конституционные ограничения, и снять их без очередного референдума не представляется возможным. Главным препятствием также является его сосредоточенность на подготовке заседаний Совета безопасности, что требует много времени и энергии на определение вопросов повестки дня, которых в год набирается более десятка.

Новые угрозы и вызовы в сфере кибербезопасности, гибридные войны, экономические и торговые ограничения, взращивание террористических и экстремистских организаций внутри государств путём массированной идеологической обработки населения, особенно неграмотной молодёжи, и другие накопившиеся проблемы в этой сфере без серьёзных изменений в системе обеспечения национальной безопасности республики решить невозможно. Нужна соответствующая новым реалиям стратегия действий государства и общества по противодействию этим угрозам. Оставшаяся в наследство советская система безопасности, характерная для тоталитарной супердержавы, нуждается в радикальном переформатировании, чтобы соответствовать характеру новых внешних и внутренних угроз. При этом нужно исходить из того, что Кыргызстан — это небольшое государство, находящееся в постоянно меняющемся мире в окружении гигантских держав, где доминирующим вектором развития остаются глобализация и противоборство крупнейших стран на всём геополитическом пространстве, в том числе и в Центральной Азии.

Предложения по этой проблематике имеются, однако, ввиду того что решение проблем безопасности всегда затрагивает интересы других государств и субъектов международных отношений, не следует выносить их в публичное пространство. Отметим лишь, что в первую очередь следует создать исполнительный орган, отвечающий исключительно за состояние национальной безопасности, а существующий уполномоченный орган реформировать, сосредоточив его исключительно на разведке и контрразведке и значительно увеличив его финансирование.

А. БИЯЛИНОВ,
кандидат экономических наук, эксперт по экономике и безопасности.