(Окончание. Начало в №№ 72, 75, 78)

Шанлыурфа — конечная точка нашего короткого, недельного, путешествия по Турции. Тот, кто бывал в этой преимущественно горной стране, знает, что все города и села расположены в ней в чашах долин или на холмах, плавно или круто поднимаясь-спускаясь по их склонам в зависимости от рельефа. С высоты самолета поражает, что все крыши одинакового коричневого цвета — близкого к натуральной черепице. Видимо, это стандарт. Вторая особенность, бросающаяся в глаза, — государственные флаги. Независимо от того, далеко или близко от столицы населенный пункт, они одинаково внушительны по размеру — гордо реют над главными административными зданиями, напоминая о независимости и государственных интересах страны. (На фото: Шанлыурфа встречает живописными воротами с надписью “Добро пожаловать в промышленную Вселенную”.)

Шанлыурфа — самый крупный ил (провинция) на юго-востоке Турции, территориально входит в Юго-Восточную Анатолию, граничит с Сирией. Столица ила, носящая такое же название, — Шанлыурфа, находится всего в 45 километрах от Сирии. Это чувствуется — значительную часть местного населения наряду с турками и курдами составляют арабы. Пейзаж провинции отличается от природы соседнего Средиземноморского региона: если там, насколько видно глазу, сочные зеленые долины и вдали одна, вторая, третья — в дымке тумана — гряды гор, то здесь ландшафт ближе к пустынному. Но долины так же тщательно возделываются, а склоны невысоких холмов засаживаются фисташковыми лесами.

В древности эта земля составляла северную часть Месопотамии — региона, расположенного между двумя великими реками — Тигром и Евфратом. Его еще называли Междуречьем или Плодородным полумесяцем, потому что на карте он действительно напоминает полумесяц. Сегодня земли Месопотамии относятся частично к Турции, Ираку, Сирии и Ирану.

Столица ила Шанлыурфа встречает живописными каменными воротами с короной, арками и надписью: «Добро пожаловать в Шанлыурфу — промышленную Вселенную». Не знаю, как насчет «промышленной Вселенной» (все справочники, которые я просмотрела перед приездом, говорят, что здесь развиты только текстильная и пищевая промышленность), но то, что город особенен своей историей — это точно. Начать с того, что на холмах рядом с ним расположены развалины храмового комплекса Гебекли-Тепе, который считается древнейшим на земле. Специалисты предполагают, что его возвели 9 тысяч лет назад до нашей эры. Несколько лет назад немецкий журнал Der Spiegel опубликовал материал, где утверждалось, что Эдемский сад, откуда изгнали Адама и Еву, располагался именно на этом холме. Предания гласят, что в одной из пещер недалеко от города родился пророк Авраам (по Корану — Ибрагим). Правда, это оспаривается. Тем не менее место считается святым, и это одна из причин, которая притягивает сюда паломников со всего света, а также туристов. Пишут также, что по земле Шанлыурфы ступала нога Иисуса Христа.

Историки предполагают, что город на месте современной Шанлыурфы основали в 303 г. до н. э. греки, которые назвали его Эдессой. Позже вокруг образовалось ассирийское царство, которое стало первым христианским государством. На протяжении веков в битве за Шанлыурфу скрещивали мечи греки, римляне, персы, арабы, монголы, пока ее не завоевали османцы. После Первой мировой войны, в которой Турция потерпела сокрушительное поражение и должна была быть подвергнута расчленению, в Шанлыурфу вошли британцы, потом их сменили французы. Однако турецкие войска смогли их выбить и окончательно воцариться тут.

На протяжении своей богатой истории город в зависимости от завоевателей менял названия. Был то Антонием, то Макрианом, даже Александрией, а при арабах — Урхой. Урфой его назвали османцы. А в 1983 году в ознаменование победы над французскими войсками и провинцию, и город переименовали в Шанлыурфу. Приставка «шанлы» означает славный. Однако сами турки по-прежнему называют его Урфой. Так же, как и Марашем другой город, в котором мы уже побывали — Кахраманмараш, тоже удостоенный почетной приставки «кахраман» (герой) в честь победы над французами.

Процветание Шанлыурфе в древние времена обеспечивал тот факт, что она находилась на пересечении караванных путей: из Персии в Средиземноморье, из Византии в Сирию… Этим и объясняются ожесточенные битвы завоевателей за него.

…В окно моей комнаты в отеле солнце начинает бить обжигающим лучом уже в семь утра, торопя с экскурсией. С этого момента меня не покидает ощущение, что нахожусь в одной из арабских стран, а вовсе не в Турции. Впечатление усиливается от простирающегося за городскими кварталами ландшафта — невысоких, почти безжизненных холмов песчаного цвета. Отель выходит парадным крыльцом на Харранский университет. Судя по вывеске, вуз готовит медицинские кадры. Справочники указывают, что он единственный в городе. Примечательно, что стоимость обучения в нем одинаковая и для своих граждан, и для иностранцев — тысяча долларов в год. Невысокая для Турции цена. У меня выбор — повернуть направо от отеля или налево. И там, и тут — старая часть города, различие только в том, что в одном направлении улица резко забирает вверх, в противоположном — так же круто падает вниз. Основатели Эдессы не сделали для нее исключения: как и все города Турции, она расположилась на холмах. Я выбираю спуск, потому что там видна мечеть с одним остроконечным минаретом и арки какого-то старинного моста, переброшенного через канал. Огромная территория мечети обнесена глухим каменным забором, мне туда вход заказан, потому что вышла с непокрытой головой, зато прилегающие улочки дают представление о Шанлыурфе прошлых веков. Где-то прочитала, что их застройка относится к периоду Османской империи. Османская империя просуществовала довольно долго — с XIII века до 1923 года, пока Мустафа Кемаль Ататюрк не объявил о создании Турецкой Республики. Но кривые узкие улочки, на которых две машины не разминутся, брусчатка, почерневшие от времени стены домов и балконы с искусной лепкой говорят о том, что они возведены явно не позже первой половины прошлого века. По каменным лабиринтам проносятся двухколесные мотоциклы — судя по их количеству в городе, шанлыурфинцы отдают предпочтение такому виду транспорта.

…Канал высох — видимо, это сезонное, связанное с жарой явление, потому что глубина и ширина магистрали свидетельствуют о том, что в жизни города она имеет явно не декоративное значение.

Подавляющее большинство шанлыурфинок одеты в просторные длинные одеяния, головы наглухо покрыты платками, и это тоже усиливает ощущение, что нахожусь в арабской стране. С огромного плаката, занявшего почти весь фасад трехэтажного здания, смотрит суровым взором Саид Нурси. Тот самый Саид Нурси, пропаганда трудов которого в России запрещена, равно как и деятельность международной религиозной организации «Нурджулар», объединяющей учеников этого турецкого богослова и толкователя Корана. Один из наиболее известных трудов Саида Нурси — комментарий к Корану «Рисале -и Нур», по поводу которого нет единогласия и в самой России: одни исследователи находят в нем элементы пропаганды религиозной исключительности, другие, напротив, считают книгу полезной. В Шанлыурфе к Саиду Нурси особое отношение — дело в том, что он похоронен здесь, и это один из факторов, подтверждающих, по мнению местных жителей, святость и избранность города. «Чем больше сил ты отдаешь вере, тем больше сил дается тебе» — обращается Саид Нурси с плаката к народу.

Накануне закончилась ураза, и сегодняшний день в Шанлыурфе особенный — первый день байрама. На зданиях — растяжки с поздравлениями от имени главы муниципалитета ила. Женщин на улицах мало. Больше мужчин, они и делают праздничные покупки продуктов, те, что постарше, торопятся куда-то с четками.

Шанлыурфа, как пограничная с Сирией провинция, приняла наибольшее число беженцев оттуда. По данным властей — примерно полмиллиона из 3,05 миллиона направившихся в Турцию. Именно в этом регионе находится самый большой лагерь для беженцев, в котором разместились 110 тысяч человек. Я уже говорила о том, что все чиновники — и большие, и маленькие, с которыми мы общались, утверждали, что турецкий народ воспринимает беженцев как гостей, друзей, братьев, делясь тем, что имеет. Мой азербайджанский выручает меня и в Шанлыурфе, как в лагерях для беженцев в Кахраманмараше и Османие. Настроенные благожелательно, местные жители охотно вступают в разговор. Одни говорят, что с приходом «сурийцев» (Сирия звучит на турецком «Сурия») жить стало тяжелее, поскольку сложнее найти работу. Другие утверждают: «Да, нелегко, но они ведь наши братья». Запомнилась пожилая шанлыурфинка, сама подошедшая ко мне, когда увидела, что фотографирую городские часы и необычную скульптурную композицию на цветущей лужайке перед ними — овец, выкармливающих ягнят (в провинции развито животноводство). «Вот мы, турки, — родственники же для вас, азербайджанцев. Точно так же сирийцы для нас — братья», — сказала она.

Когда выезжали из Шанлыурфы, обратила внимание, что она далеко не вся такая древняя, как тот квартал, где мы жили. Это больше всего и пора-зило в ней: контраст между старыми и новыми районами. Новая часть активно застраивается легкими, каждая по-своему красивыми зданиями нежных тонов — белыми, голубыми, кремовыми… Такое впечатление, что это уютный курортный городок. Этажей, как и в Османие, и в Кахраманмараше, не больше 7-8 — видимо, больше здесь не приветствуется.

Что еще сказать про Шанлыурфу? Считается, что в одном из магазинчиков на выезде из нее очень вкусно готовят пахлаву. Как раз возле него и останавливаются наши коллеги из Анкары: каждый покупает для домашних гостинцы и нам советует.

Улетаем из аэропорта в Кахраманмараше — того самого города, где в день прилета нас угостили знаменитым местным мороженым из козьего молока. Выполняя обещание, расскажу, что же в нем особенного. Судя по снимкам, развешанным по стенам придорожного ресторана, где мы обедали, мороженое — его фишка. Здесь бывали и президенты, и премьеры, и каждому выносили мороженое в виде большого полена. Потом оно рубилось на мелкие брусочки и подавалось гостю на блюдце. Вот такая церемония. Такие же брусочки, посыпанные сверху накрошенными фисташками, принесли и нам. Коллега попыталась есть его ложкой — не поддалось. Подумав, она ввинтила в него вилку, подняла вверх — получилось что-то вроде эскимо, и стала откусывать по кусочку. Итальянцы за соседним столом, поглядев, сделали то же самое. Оказывается, кахраманмарашское мороженое очень долго не тает, едят его ножом и вилкой, отрезая по кусочку. Секрет крепости заключается в том, что в рецепт добавляют молотые корни дикой орхидеи. Нам рассказывали, что экспорт такого мороженого запрещен, чтобы уберечь дикую орхидею от исчезновения.

Когда улетали из Кахраманмараша, дул легкий ветер, шевеля ветви сизой джигиды в аэропорту, как и в день нашего приезда. Видимо, он здесь часто гостит, принося желанную прохладу, которой так не хватает в знойной Шанлыурфе.

Кифаят АСКЕРОВА.
Фото автора.
Бишкек — Стамбул -Анкара — Кахраманмараш — Османие — Харран — Шанлыурфа — Бишкек.