Не так давно в Алматы встречались эксперты по вопросам экологии пяти центральноазиатских стран. Обсуждали они проблемы экологического характера, свойственные, как выяснилось, не только государствам нашего региона, но и самым, казалось бы, благополучным европейским державам.

По данным ВОЗ, из-за ухудшения окружающей среды в Европе и Центральной Азии ежегодно умирает до полутора миллионов человек. Люди гибнут от загрязнения воздуха и отсутствия доступа к чистой питьевой воде. В частности, из-за дефицита воды ежедневно умирают 14 человек. Главный вопрос, который напрашивается после всей этой ужасающей статистики, впору уже перевести в разряд риторических: как быть дальше? И он касается больше именно решения водной проблемы как наиболее острой для центральноазиатских республик. Так вот, по мнению экологов, выход, кстати, тоже не новый, только один — пятерке государств Центральной Азии надо объединиться, чтобы сообща решать, пожалуй, самый главный и застарелый вопрос всего региона — справедливого и эффективного распределения водных ресурсов.

Ни для кого не секрет, что споры из-за воды страны Центральной Азии ведут уже не один десяток лет. Проблемой неравномерного распределения водных ресурсов достаточного богатого на них региона озабочены страны верховья — горные республики Кыргызстан и Таджикистан и низовья — Узбекистан, Казахстан и Туркменистан. Именно они главные потребители таких крупных трансграничных рек, как Сырдарья и Амударья, которые в свою очередь формируют бассейн Аральского моря — некогда четвертого по размерам озера в мире.

Эти реки берут начало в горах и питаются ледниками, а потому основные водохранилища, ГЭС и резервуары находятся на территории Кыргызстана и Таджикистана, что позволяет им самостоятельно регулировать сток для стран так называемого низовья, то есть для остальных трех соседних государств. В советские годы страны действовали по принципу кооперации — пока одни воду зимой запасали, чтобы летом направить ее вниз по течению, и, как следствие, оставались на зимний период без электроэнергии, другие в это время снабжали республики верховья энергоресурсами. После распада Союза система взаимовыручки работать перестала и государства стали решать водный вопрос каждое по-своему, как правило, изолированно от других и с ущемлением прав других.

К примеру, Узбекистан, который живет во многом за счет хлопковой отрасли и напрямую зависит от наличия и достаточности воды, уже приступил к возведению десятков резервуаров в попытке подготовиться к возможному водному кризису в регионе. Туркменистан в силу своей традиционной закрытости старается дистанцироваться от участия в публичных дискуссиях. Впрочем, там также строят накопительные резервуары, а еще улучшают ирригационную инфраструктуру, чего, кстати, в Узбекистане делать пока не намерены. Казахстан же, хоть и зависит от ресурсов бассейна Сырдарьи, как и его соседи, занимает обособленную позицию. В этой стране водные артерии стараются не просто сохранить, но и восстановить, что выгодно отличает Казахстан от политики остальных стран региона.

Но, как показывает практика, разобщенность в столь важном аспекте региональной политики не дает нужных всем результатов. При этом понять страны несложно — у каждой свои национальные интересы, а весь Центральноазиатский регион так или иначе соткан из отличий и противоречий, а потому конфликтный потенциал достаточно серьезный. Но не сказать о том, что сотрудничество и прогресс в решении водного вопроса все же есть, будет неверным. Все пять стран уже много лет предпринимают попытки решить ситуацию с выгодой для всех. Тем более что перед регионом встает и другая, не менее важная общая проблема — угроза нехватки воды из-за стремительного таяния ледников в горах Центральной Азии.

Многие международные эксперты называют ее грядущей катастрофой, причем не только стран Центральноазиатского региона, но и всего мира. Впрочем, в большинстве своем люди пока все же отмахиваются от этой нарастающей угрозы, идущей с гор Тянь-Шаня, но, по мнению аналитиков, этот вопрос касается абсолютно всех, ведь он носит уже более глобальный в планетарном срезе характер. И именно эта проблема, как отмечают эксперты-экологи, может сыграть ключевую роль в возникновении водного кризиса в Центральной Азии. Причем в среднесрочной перспективе прогнозируется увеличение притока воды в реках, а вот в долгосрочной — вполне возможно сильное сокращение их полноводности.

Но это все пока в перспективе и не так сильно волнует государства региона. Гораздо больше обострений вызывает строительство Рогунской и Камбар-Атинской гидроэлектростанций. Их даже нарекли стройками века. Камбар-Атинская ГЭС должна стать самой мощной в Кыргызстане, она же позволит поставлять кыргызскую электроэнергию на экспорт. Проект Рогунской ГЭС куда более масштабней — ее мощность запланирована на уровне 3 600 МВт, однако денег на возведение исторических ГЭС нет ни у той, ни у другой сторон.

Вот и получается, что эффективного решения водного вопроса Центральноазиатского региона по-прежнему нет. При этом формально потребление воды регулируется Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссией Центральной Азии, действующей с 1992 года, которая работает довольно активно и успешно, но результатов крайне мало.

Использование трансграничных рек — проблема региональная, и решать ее пятерке центральноазиатских стран нужно сообща, максимально открыто друг для друга. Необходимы прочный союзнический инструмент, диалог действительно крепких партнеров и сильная политическая воля руководителей государств идти навстречу друг другу. Нужно четкое понимание того факта, что многие экологические проблемы, существующие в регионе, можно решить только при сотрудничестве центральноазиатских стран. Причем решить гораздо эффективней, чем в одиночку, и с куда меньшими затратами. Сообща можно избавиться даже от таких запущенных проблем, как экологическая катастрофа в бассейне Аральского моря, спасти и восстанавить которое обязались все республики Центральной Азии.

Особую роль в преодолении последствий аральского кризиса играет Международный фонд спасения Арала, созданный центральноазиатскими странами в 1993 году. Он работает при активном участии и поддержке различных программ ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО, мировых банковских институтов, а также правительств стран-доноров. В 2017 году трехлетнее председательство в МФСА перешло к Туркменистану, который на уровне МИД отметил необходимость формирования странами региона единой стратегии по вопросам сохранения и использования водных ресурсов.

Очевидно, что у отдельных игроков региона есть полное понимание важности принятия партнерских решений в этом наболевшем вопросе. Осталось дело лишь за общим консенсусом и выработкой пакета согласованных мер, которые окажутся способны и изменить общую атмосферу соперничества и разрозненности в регионе, и в целом укрепить позиции стран Центральной Азии в мировом контексте.

Олжас ТУМЕНОВ.