Шесть из семи дней в неделю Уланбек Наралиев находится на работе, нередко прихватывает и седьмой. По воскресеньям, когда случается делать выбор между запланированным семейным мероприятием и госпиталем и жена спрашивает: «Может, сегодня останешься дома?», он отвечает: «Нет, вчера была тяжелая операция, надо посмотреть больного». Из 47 лет жизни двадцать один он отдал отделению гнойной хирургии Нацгоспиталя. Его рабочий день начинается в 7.30 с обхода палат и вопроса каждому больному: «Как дела?», а телефон никогда не бывает отключенным. Золотое правило в его профессии — у хирурга не бывает выходных. Этому правилу следовали учителя кандидата медицинских наук, отличника здравоохранения Кыргызстана Уланбека Наралиева, из него же исходит он сам, приучая к такому отношению и молодых коллег. Формально у врачей пятидневная трудовая неделя, но в отделении гнойной хирургии считается само собой разумеющимся: если ты прооперировал человека и он нуждается в осмотре и перевязке, то в субботу обязан прийти и сделать это.

Два года назад Уланбека Тургуналиевича назначили заведующим отделением гнойной хирургии. А это означает, что голова у него болит не только обо всех больных, но и о коллективе из 30 человек — врачах, медсестрах и санитарках, о том, чтобы каждый работал с душой, чтобы отделение было оснащено современным оборудованием и обеспечено лекарствами, чтобы оно сверкало чистотой и ежедневно, ежечасно имело все необходимое для этого — от дезинфицирующих средств до щеток и половых тряпок. Помимо этого, как и все хирурги Нацгоспиталя, Наралиев дежурит в санитарной авиации республики. А это означает быть готовым вылететь в любое время дня и ночи на экстренный вызов в регионы и срочно прооперировать кого-то на месте либо, если позволяет время, перевезти и сделать это в Бишкеке.

Однако сожаления о таком ритме жизни нет. «Когда любишь свою профессию, — говорит Уланбек Наралиев, — о том, что выбрал ее, не жалеешь». Сегодня он гость нашей редакции.

— Улан, расскажите, пожалуйста, о краях, где родились и выросли.

— Мое родное село, расположенное в Аксыйском районе Джалал-Абадской области, как и многие населенные пункты Кыргызстана, носит красивое, говорящее само за себя название — Кашка-Суу, что означает «бегущая вода». Рядом река, вокруг арчовые, еловые и пихтовые леса. Выше нашего села находится мазар Падыша-Аты, дальше дороги нет, только горы. Место считается святым, к нему совершают паломничество. Предание гласит, что в VI -VII веках здесь поселился человек из Аравии, который распространял среди местного населения ислам. Все называли его Падыша-Ата, принято считать его посланником пророка Мухаммеда. Из-за уникальных лесов и встречающегося в верховьях снежного барса территория края объявлена государственным заповедником, а с прошлого года включена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

— Какую роль сыграли в вашей жизни родители, каким заповедям учили?

— Родители у меня простые люди, крестьяне. Отец до пенсии трудился в колхозе разнорабочим, мама — на выращивании табака. Нас, детей, в семье шестеро: три брата, три сестры. Я — старший. Родители говорили: где бы вы ни жили, кем бы ни стали по профессии, главное, чтобы оставались людьми.

— Почему вы стали врачом, у вас в семье были медики?

— Нет, я первый. …До 12 лет рос в Кашка-Суу, а в шестом классе поступил в школу-интернат в поселке Шекафтар соседнего Чаткальского района. В интернате, материально и технически обеспечивавшемся Москвой, были созданы хорошие условия для учебы и отдыха, преподавали талантливые учителя, влюбленные в свою работу, в основном приезжие — из Фрунзе, Чуйской области. Мы постоянно участвовали в районных предметных олимпиадах и спортивных соревнованиях, занимали в них первые места.

Отделение гнойной хирургии считается одним из самых тяжелых участков работы в Национальном госпитале. Тот, кого судьба не миловала и кому самому либо его родственнику пришлось попасть сюда на лечение, знает: здесь много боли. Настолько много, что, если медики не разделят ее с человеком, одному ему не выдержать. Люди приезжают из всех регионов страны — зачастую на запущенной стадии болезни, с незаживающими ранами, с осложнениями после операций. От врачей требуется буквально балансировать между жизнью и смертью, выводя человека из пограничного состояния. Здесь каждая операция равноценна жизни. По словам специалистов, правильнее было бы назвать это подразделение отделением не гнойной, а сложной хирургии.

— Слышала, это учебное заведение дало путевку в жизнь многим людям, которые впоследствии стали известными людьми?

— Да, задолго до меня его, например, окончил будущий главный санитарный врач России Геннадий Онищенко. Он наш земляк — родился в селе Чангыр-Таш Сузакского района Джалал-Абадской области.

…Интернат сыграл огромную роль в моем становлении: во-первых, благодаря ему я открыл для себя мир, познакомившись с ребятами из разных регионов и слоев — сиротами, детьми чабанов; во-вторых, научился самостоятельности. Классным руководителем у нас был замечательный человек — преподаватель химии Жекшен Мендешов, агай, как мы его называли. Он оставался с нами после уроков, готовил к олимпиадам. Химия наряду с биологией стали моими любимыми предметами, в отличие от русского языка, который я вытягивал на тройку. Желание стать врачом впервые появилось у меня в старших классах, когда нас, мальчишек, повезли на медицинское обследование, чтобы поставить на воинский учет. Мое внимание привлек терапевт из медкомиссии, который параллельно вел прием больных. Понравилось, как он уважительно относился к людям, с каким достоинством делал свою работу.

По соседству с нами в Кашка-Суу жила семья, в которой двое сыновей учились во Фрунзе, в мединституте. Тогда единицы ребят из нашего села поступали в медицинские вузы, все восхищались ими. Приезжая на каникулы домой и встречаясь с соседскими парнями-студентами, я думал, что тоже непременно выучусь на врача. Однако первым экзаменом в мединституте был экзамен по русскому языку, я провалил его. Позвонил отцу и сказал, что буду поступать в медицинское училище, окончил его с красным дипломом, потом поступил в мединститут. Учась на втором курсе, стал работать медбратом в отделении гнойной хирургии Нацгоспиталя. Здесь же прошел интернатуру, после ее завершения заведовавший тогда отделением Оразалы Тайтокурович Кочоров предложил мне остаться здесь врачом, за что я ему благодарен.

 — Почему вы избрали именно хирургию?

— Еще до поступления в вуз хотелось стать именно хирургом. Может быть, это тоже результат влияния покойного Мендешова. Я занимался тяжелой атлетикой, агай, бывало, обхватит мой бицепс и говорит: «Улан, у тебя рука хирурга…»

— Назовите, пожалуйста, своих учителей в хирургии.

— Еще будучи медбратом, я иногда помогал при проведении операций. «Не теряй времени, Улан, учись», — говорили старшие врачи. Моими учителями стали Оразалы Тайтокурович, Альберт Мамбетович Туркменов, доктор наук профессор Бахадыр Хакимович Бебезов, под руководством которого в более поздние годы я защитил кандидатскую диссертацию. Многое дало совместное проведение операций на брюшной полости с доктором наук, профессором Жанеком Омошевичем Белековым, он до меня заведовал отделением гнойной хирургии, сейчас руководит онкологическим диспансером в Оше.

— Назовите главное правило хирурга.

— Каждая операция индивидуальна, каждый больной — чей-то отец, сын, брат. Перед операцией необходимо отрешиться от всего и полностью сосредоточиться на ней, найдя верное решение.

— Что самое тяжелое в вашей работе?

— День после операции. Все время думаешь, сомневаешься: может, что-то надо было сделать по-другому. И только когда получаешь ожидаемый результат, как камень с плеч падает. Само-уверенность в хирургии очень вредит. Так же, как и упрямство. Если в чем-то не уверен, лучше пригласи кого-то еще, никогда не отказывайся от консультаций.

— А что самое приятное в вашей профессии?

— Благодарность в глазах больного.

— В чем, на ваш взгляд, главный минус нашей системы здравоохранения?

— Нужно восстановить систему обмена опытом, профессионального роста. У медиков должна быть возможность выезжать на семинары, конференции, практиковаться в современных клиниках. И это относится в первую очередь к врачам на периферии. К нам в отделение зачастую попадают больные в запущенной, осложненной стадии болезни, «залеченные», как мы выражаемся, либо неудачно прооперированные. Это не потому что коллеги в регионах — плохие специалисты или халатно относятся к своим обязанностям. Просто у нас в столице больше возможностей учиться.

Вторая проблема — техническая оснащенность. Для проведения современных операций необходимы соответствующие инструменты, оборудование. В частности, у нас в отделении приходится работать с устаревшим инструментарием. Иные периферийные операционные — например, в Казармане, — оснащены гораздо лучше, чем наша. Это объясняется тем, что существовала программа, по которой в первую очередь обеспечивали регионы.

Должно быть оснащено современным оборудованием отделение реанимации Нацгоспиталя, и работающие там специалисты тоже должны иметь возможность регулярно повышать свою квалификацию. Потому что они и мы — это одна команда — хирургия.

Правда, с назначением главным врачом Национального госпиталя Динары Зарлыковны Сагинбаевой дела стали меняться к лучшему. У нас в операционной наконец установили современное освещение, по инициативе Динары Зарлыковны провели долгожданный ремонт отделения. Надеемся, что в скором времени будем обеспечены и современным инструментарием.

— Что вы думаете о качестве подготовки современных выпускников медицинских вузов?

— К сожалению, ребята приходят к нам зачастую слабо подготовленными. Причин много. Если коротко, одна из главных заключается в том, что многих молодых людей привлекают в нашей профессии ее кажущиеся престиж и востребованность. Но, начав работать и увидев, насколько она тяжелая и как малы оклады врачей, они разочаровываются и теряют интерес. Поэтому, на мой взгляд, чтобы исправить ситуацию, государству нужно в первую очередь должным образом мотивировать и преподавателей, и медиков.

— Какая у вас самая большая мечта?

— Поднять свое отделение на более высокий уровень — и в техническом отношении, и в профессиональном. Проводить еще более сложные операции. Взять, к примеру, такое, к сожалению, довольно распространенное заболевание, как диабетическая стопа. Если бы мы располагали соответствующим оборудованием для проведения той же баллонной ангиопластики артерий нижних конечностей, сколько ног можно было бы спасти!

— Вы хотели бы, чтобы кто-то из ваших детей тоже стал медиком?

— Старший сын уже учится на четвертом курсе медицинского вуза. Учитывая, что в работе хирурга нет ни дня, ни ночи, ни выходных, я советую ему выбрать другую узкую специализацию — все-таки у врачей иных направлений гораздо больше времени, а зарабатывают столько же. Но сын тоже решил быть хирургом. Что ж, говорю, если так, то только хорошим хирургом. Остальные четверо детей еще учатся в школе, ходят в садик. Когда вырастут, пусть сами выбирают профессию — не буду настаивать.

— На малой родине часто удается бывать?

— К сожалению, один-два раза в год. Но это единственное место на земле, где удается полностью отрешиться от внешнего мира и отдохнуть мыслями и душой.

Кифаят АСКЕРОВА.

Фото Нины ГОРШКОВОЙ.