Горькую историю услышал на днях от одного из наших ветеранов Великой Отечественной войны. Ему позвонил однополчанин из Украины и рассказал, что наказал своим родственникам, когда умрет, не писать на памятнике: «Здесь похоронен воин-освободитель Киева от немецко-фашистских захватчиков». Боится, что националисты-вандалы осквернят могилу. К чести кыргызстанцев, такое в нашей стране просто невозможно. Но если мыслить масштабно, то никогда, как мне кажется, Великой Победе не было так трудно, как сегодня, и никогда мы ее не ценили, как сейчас. Не говоря уже о чувстве благодарной памяти, которую ценой своей жизни заслужили наши отцы, деды и прадеды в годы военного лихолетья. Сегодня в республике осталось всего 820 ветеранов Великой Отечественной войны. Берут свое возраст и старые раны. А для выживших в той страшной войне фронтовая юность была и остается самой яркой страницей в богатой на знаковые события судьбе. Наш рассказ об одном из них — старом солдате и художнике Якове Павловиче Храпковском, перешагнувшем 98-летний жизненный рубеж.

Жизнь этого незаурядного человека состоит из двух равноправных и насыщенных событиями и коллизиями половинок: ратный труд и творчество. Наш герой прошел три войны. Военная эпопея 18-летнего Якова стартовала в конце тридцатых годов прошлого века на сопках Маньчжурии в боях с японскими самураями. Когда началась Великая Отечественная, в составе Краснознаменной Витебской дивизии попал на Белорусский фронт. Низкорослого и щуплого красноармейца Якова Храпковского определили в разведку. С годами многие фронтовые эпизоды стерлись из памяти ветерана, но один из них он помнит до сих пор. Командование дало ефрейтору Храпковскому задание перейти линию фронта, засечь огневые точки противника и передать их координаты в штаб. В результате они в тот же день были уничтожены залпами «катюш». А самому Якову пришлось переждать этот огненный вал в холодной воде под мостом, чтобы не погибнуть от своих же снарядов. Вышло так, что разведчик вызвал огонь на себя. К счастью, все снаряды легли прямо в цель, и он остался жив. Наградой за успешное выполнение задания стала медаль «За отвагу», а позже к ней добавился орден Отечественной войны. Фронтовыми дорогами разведчик прошагал Украину, Белоруссию и Польшу. До Берлина, как мечтал каждый солдат, дивизия, где воевал наш герой, не дошла. По приказу Верховного главнокомандующего ее перебросили на Дальний Восток, где Якову Павловичу пришлось еще хлебнуть военного лиха в сражениях с японцами. Это был 45-й год. Вот тогда-то в один из августовских дней ветеран стал свидетелем необычно яркого небесного зарева, как потом сообщили солдатам, это были отголоски взрыва атомной бомбы, сброшенной американцами на Хиросиму. Впоследствии, вернувшись с фронта, он по воспоминаниям написал картину «Гибель планеты».

Здесь уместно рассказать о второй пламенной страсти нашего героя. Во время фронтового затишья Яков вынимал из кармана блокнот и пару карандашей, которые неизменно носил с собой, и по памяти делал наброски. А уже в мирное время дорабатывал сюжет в своих полотнах о войне, доводя их до полноценных художественных композиций. Разумеется, главными темами его картин были военные эпизоды. Но однажды под Минском Яков увидел девочку-сироту. Дрожащий, плачущий ребенок настолько ранил впечатлительную душу солдата, что он почти сразу сделал зарисовку в блокноте, а после войны нашел похожую девочку-натурщицу и все увиденное воплотил в картине.

Страсть к рисованию у Якова Храпковского пробудилась еще в детстве. Как вспоминает ветеран, соседские ребятишки часто просили его нарисовать что-нибудь на память. Был случай, когда он разрисовал всю печку в доме, за что получил нагоняй от матери… В 1936 году Яков из газет узнает, что известный художник Семен Чуйков отбирает первых студентов в свою студию. Юноша из Камышановки приезжает во Фрунзе и поступает в нее. Преподавали студийцам известные мастера кисти — ученики Репина и Левитана Н. Розанов, В. Груздев и другие. В это время в Киргизию приезжает венгерский скульптор Мессарош. Яков стал самым любимым его учеником. Учитель настоятельно советовал юноше серьезно заняться ваянием, а другой педагог — Н. Розанов видел в нем будущего талантливого портретиста.

Демобилизовавшись в 1946 году, Яков возвращается во Фрунзе и поступает на работу в театр оперы и балета декоратором, а в свободное время занимается живописью, создавая яркие полотна о минувшей войне. Одна из персональных выставок Я. Храпковского называлась «Память сильна болью». Ее экспозицию составили картины и живописные полотна, сюжеты которых автор невольно подсмотрел на фронте. Одна из них — «Битва за Витебск». На полотне изображен известный актер цирка и кино, народный артист СССР Юрий Никулин. На войне Храпковский случайно увидел его и запомнил ту встречу. На холсте он изобразил Никулина, раненного в руку, идущего на бой с фашистами. В одном ряду с товарищами он идет в атаку, но зрители узнают знаменитого артиста по знакомой чуть сутуловатой фигуре. Хорошо запомнил художник блокадный Ленинград. Цикл картин посвящен образам мужественных жителей города на Неве, выдержавших все испытания и отстоявших северную столицу.

Иметь в своей коллекции полотна ветерана ВОВ, члена Союза художников Якова Храпковского считают за честь ценители искусства из Китая, Голландии, Франции, Англии и США. Пронзительно искренние и правдивые картины «окопного» художника «Мама, война!», «Торжественный обратный марш», «Гибель планеты», «Всюду горе», «Юная партизанка», «Праздник Победы» и другие учат молодое поколение бережно относиться к истории своего Отечества, ее героическим страницам. «Жаль, что рука уже не держит кисть, — сетует ветеран, — но мысленно я продолжаю писать картины о войне. Такое забыть невозможно».

Сергей СИДОРОВ.

Фото Нины ГОРШКОВОЙ.