Сразу после завершившихся во вторник в столице Казахстана переговоров им дали противопо-ложные оценки. Одни считают их успешными, другие — заведомо провальными, заявляя, что их главный смысл заключался лишь в том, чтобы Россия, Турция и Иран продемонстри-ровали миру, что они без США и Европы стали контро-лировать контакты между правительством Асада и оппозицией.

Разговор об этом — с человеком, который хорошо знаком с Ближним Востоком, давним автором нашей газеты Валимжаном Танырыковичем ТАНЫРЫКОВЫМ — профессором Бишкекского гуманитар-ного университета, руководителем центра «Исламоведение». В молодости судьба забросила его в Сирию, с тех пор он внимательно следит за происходящими в этом регионе событиями.

— Валимжан Танырыкович, как вы оцениваете итоги переговоров в Астане? Удалось ли достичь прогресса?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо исходить из цели, которая ставилась инициаторами и организаторами встречи: найти пути урегулирования конфликта, продвижения к миру. Такая цель достигнута: все непосредственные участники переговоров согласились — путь к разрешению конфликта лежит в установлении механизма прекращения огня и создании механизма контроля предотвращения провокаций (последнее очень важно). Второе достижение заключается в том, что впервые за стол переговоров напротив представителей правительства Сирийской Арабской Республики сели делегаты вооруженной оппозиции — боевые офицеры и рядовые. Это, с моей точки зрения, означает многое. Впервые после шести лет кровавой, братоубийственной войны воюющие друг с другом представители одного и того же народа сели за стол переговоров, чтобы посмотреть в глаза друг другу. Это не только болезненно, трагично, но и, повторюсь, очень дорогого стоит. До Астаны переговорщиками со стороны оппозиции выступали ее политические лидеры, которые благополучно пребывают вместе со своими семьями в респектабельных отелях и на виллах в Стамбуле, Лондоне, Эр-Рияде, то есть живут в эмиграции и не проливают свою кровь.

И самый главный результат астанинских переговоров заключается в том, что все участники согласились с необходимостью заключения коммюнике. Хотя оппозиционные силы и отказались его подписывать. Отказ, как известно, был аргументирован тем, что в тексте отсутствует упоминание о военной роли Тегерана в сирийском противостоянии. Как сказал в интервью журналистам один из представителей вооруженной оппозиции, «Иран возглавляет ряд военных атак, которые приводят к вынужденному переселению тысяч сирийцев и кровопролитию. Коммюнике узаконивает эту роль».

На мой взгляд, очень важно также, что глава делегации вооруженной оппозиции Мохаммед Аллуш отметил возрастающую роль России в становлении мира в его стране. Он выразил надежду, что Москва и дальше будет играть позитивную роль в поддержке политического урегулирования конфликта.

24 января, после окончания переговоров, Россия, Иран и Турция объявили о создании трехстороннего механизма мониторинга по соблюдению режима прекращения огня. Там же, в Астане, делегация вооруженной оппозиции представила свой вариант, обещав передать его правительству Сирии. Об этом сообщил представитель группировки Южного фронта Иссам эль Рейс. По его словам, оппозиция готова ждать ответа от президента Башара Асада в течение недели. Подробности варианта не приводятся.

— Иными словами, вы не присоединяетесь к оценке астанинских переговоров как «провальных»?

— Я считаю колоссальным достижением посадить за один стол представителей разделившихся сторон народа, которые и по сей день ведут переговоры через посредников. Оппозицию, еще раз повторюсь, представляли в Астане не дармоеды, живущие за границей на подачки так называемых международных друзей Сирии, а боевые генералы и солдаты, проливающие кровь за идеалы, в их понимании, конечно.

Кроме того, на сегодня — 27 января, делегаты всех вооруженных группировок приглашены в Москву для формирования единой делегации (с участием и боевых офицеров, и политических руководителей), которая будет участвовать в предстоящих 8 февраля в Женеве переговорах.

В то же время я далек от мысли, что процесс политического урегулирования предрешен и дальше, мол, все пойдет без сучка и задоринки. Достаточно поразмышлять над высказываниями представителей вооруженной оппозиции в кулуарах астанинской встречи. К примеру, Мохаммед Аллуш, обвинив Турцию и ее союзников в нарушении режима перемирия, добавил, что для повстанцев прекращение гражданской войны политическим путем — предпочтительный вариант, но не единственный. Другой командир боевиков Осама Абу Зейд заявил агентству «Франс Пресс»: «Если переговоры будут успешными, мы за них, если нет, то, к сожалению, у нас нет другого выбора, кроме как продолжить борьбу».

— Скептические оценщики астанинского раунда главной причиной «провала» называют отсутствие делегации США. Директор российского Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин в интервью «Голосу Америки» завил, что, мол, без США и женевского формата достичь прорыва на сирийском направлении не удастся.

— Я не согласен с Шумилиным, потому что с участием США и других «друзей Сирии» (Катара, Саудовской Аравии, Турции, Эмиратов, Великобритании и иже с ними), на самом деле являющихся спонсорами воюющих в Сирии оппозиционных группировок и террористических организаций, прошло уже более пяти переговоров (Женева-1, Женева-2 и т. д.). Результат известен. К тому же сразу после того, как в Москве три государства — Россия, Турция и Иран решили выступить гарантами политического урегулирования сирийской трагедии (совместно способствовать выработке соглашения между правительством Сирии и оппозицией), они обратились с призывом ко всем другим странам, имеющим влияние, поступить таким же образом. США были официально приглашены на переговоры в Астане. Ничто не мешало Дональду Трампу направить туда полномочного представителя, а не наблюдателя, в роли которого выступил посол США в Казахстане Джордж Крол.

— Позицию Александра Шумилина поддерживает представитель Сирийского национального совета в России, член движения «Декларация Дамаска» профессор Махмуд Хамза. В интервью тому же «Голосу Америки» он заявил: «Мы, как оппозиция, все время подчеркивали, что не придаем Астане большого значения. Главные переговоры должны пройти под эгидой США, Европы, ООН и представителей арабских стран. Мы очень хотели бы этого». Правда, сам же добавляет: «Но, к сожалению, роль США в урегулировании сирийского кризиса пока не заметна, и позиция их сейчас неясна».

— Возможно, профессор Махмуд Хамза не в курсе, что сейчас Вашингтон больше занят внутренними проблемами, связанными с избранием нового президента: кадровыми регулировками, протестными движениями и т. д. Что касается европейских стран, то они никогда не были независимыми от Белого дома: они являлись и остаются ее вассалами. …Политика Обамы привела к крушению ожиданий США в Сирии, на первый план на ближневосточном театре выходит Россия, сыгравшая огромную роль в освобождении Алеппо, Хомса, сохранении остатков Пальмиры и выводе к политическому урегулированию конфликта. Тем не менее вызывает большие надежды заявление Трампа, сделанное им во время предвыборной кампании: Америка должна воевать с ИГИЛ, а не с Башаром Асадом. Предполагаю, что США будут участвовать в предстоящих женевских переговорах, как того желает сириец, который живет в Москве и не испытывает невзгод родного народа.

— Что вы думаете по поводу того, что причиной нежелания оппозиции подписать коммюнике в Астане явился тот факт, что в тексте не указана «негативная роль Ирана в сирийском конфликте»?

— Негативной она является с точки зрения оппозиции, исходящей из своих конфессиональных интересов. Она смотрит на Иран как на союзника шиитов, следовательно, как на врага. В свою очередь Тегеран выступает на стороне правительственных войск Сирии, следуя своим союзническим обязательствам перед нею. В то же время глубинный мотив его действий, конечно же, -стремление поддержать алавитов, составляющих в основном правительство Башара Асада. Алавиты — ветвь шиизма. Так что это борьба не только политическая, но и конфессиональная. Вообще, на Ближнем Востоке на первый план выходят межконфессиональные конфликты. Так было в Ираке, Йемене, так происходит и в Сирии.

— Выходит, позиция Ирана в сирийском противостоянии двойственная: с одной стороны он выступает за мирное разрешение, с другой оказывает военную поддержку правительственным силам?

— Да. Такая двойственность характерна, как я уже говорил в предыдущем интервью, и Турции. Находясь с Саудовской Аравией и Катаром в коалиции, нацеленной на уничтожение Башара Асада и потому всячески поддерживающей ИГИЛ, она сыграла самую плачевную роль в усугублении трагедии, открыв свою границу для поставок в Сирию оружия, террористов, лечения раненых боевиков, а также приобретая нефть у игиловцев. Девяносто процентов добываемой ими нефти покупала именно Анкара.

— Она покупает ее и по сей день?

— Во всяком случае, нет информации, что прекратила это делать. Да и ИГИЛ после вмешательства России уже не в состоянии вести добычу в больших объемах. …Турция, во-первых, заинтересована доказать свою значимую роль на Ближнем Востоке — стяжать, так сказать, если не славу Османа, то авторитет государства-лидера. И у нее для этого есть основания: одна из самых громадных территорий на Ближнем Востоке, огромное население, бурно развивающаяся экономика и самая большая после США армия.

— А что вы скажете по поводу заявления представителя Сирии в ООН Башара аль Джаафари о том, что правительственная делегация Сирии настаивала в Астане на том, чтобы страна оставалась светским и гражданским государством, но делегации Турции и вооруженной оппозиции отвергли это предложение?

— Сирия единственная в арабском мире была и, слава богу, остается светским государством. В то же время там широко представлены все конфессии: и сунниты, и шииты, и православные христиане, и католики, и копты… Это единственная страна в мире, где существует город — Маалула, население которого — и мусульмане, и христиане, говорят на языке Иисуса Христа — арамейском. Никогда в Сирии — я служил там и знаю — мусульманин не указывал другому, мол, ты «яхуд» (иудей) или «насари» (христианин»). Никто никогда здесь не препятствовал свободе вероисповедания, и поэтому страна имеет полное право настаивать на своем выборе.

— Должен ли уйти Башар Асад?

— Хороший вопрос. Мохаммед Аллуш как раз говорил об этом в Астане как об условии продолжения переговоров, но страны-гаранты не поддержали его.

— А как считаете вы?

— Думаю, Башар Асад не должен уйти. Если он уйдет, в Сирии будет еще хуже, чем сейчас, — наступят всеобщий хаос, резня. Кто может занять пост вместо Башара Асада? Нет реального достойного кандидата ни в правительстве, ни среди боевых офицеров оппозиции, ни среди их политических руководителей, пребывающих сейчас за рубежом. С моей точки зрения, Башар Асад, хочет этого кто-то или нет, был и остается объединяющим фактором в разделенной Сирии. Другое дело: если удастся запустить, как намереваются страны-гаранты, политический процесс урегулирования конфликта, включив в него и вооруженную оппозицию, и ее политическое руководство, и если они на дальнейших выборах в парламент получат поддержку народа. В таком случае Башар Асад, как он заявляет, сам готов уйти.

— Его семья сейчас находится в Сирии?

— Да, и дети, и жена Асма аль-Асад, хрупкая на вид, но очень мужественная женщина, занимающаяся благотворительностью.

— Вы знали Хафеза Асада. В чем сын превосходит отца и напротив?

— Да, я встречался с Хафезом Асадом после так называемой Шестидневной арабо-израильской войны (5-10 июня 1967 года), в которой войска Египта, Иордании и Сирии потерпели сокрушительное поражение. Хафез Асад занимал пост министра обороны Сирийской Арабской Республики, я в составе советского военного контингента служил личным переводчиком генерал-полковника Степана Ефимовича Белоножко — генерального советника министра обороны Сирии (в 1968 году мы с ним вместе вернулись на родину и Степан Ефимович стал командующим Туркестанским военным округом). Генерал-полковник ежедневно вел переговоры с Хафезом Асадом, потому что Советский Союз помогал республике восстанавливать почти полностью уничтоженные вооруженные силы. Встречался я с Хафезом Асадом и до войны, когда он возглавлял Воздушные силы и противовоздушную оборону в Сирии. Это был высокого роста, худощавый, кряжистый, сильный характером, спокойный и очень предупредительный, вежливый человек. В то же время он проявил себя жестким правителем: в 1988 году фактически уничтожил население целого города Хама, являвшегося очагом «Братьев-мусульман» — самых оголтелых и фанатичных приверженцев ислама. Хама — это великолепный город в центральной части Сирии, который по сей день сохранил оросительную систему и водоснабжение времен римского Востока.

Знаю также, что в течение двух десятков лет управления страной Хафез Асад каждую пятницу молился в главной мечети династии Умиядов в Дамаске, что говорит об его истинной религиозности.

В 1957 году Хафез Асад окончил Фрунзенское летное училище и учился летать на МИГ-21 (самой первой версии МИГа) в авиаполку в Луговом Казахской ССР.

Не могу характеризовать Башара Асада, поскольку никогда с ним лично не встречался, но, исходя из того, что он в течение шести лет стойко выдерживает обрушившиеся на него удары, сын унаследовал стойкость отца. Прекрасно говорит на английском, ясно выражает свои мысли, понимает обстановку. Недавно в интервью корреспонденту одного из итальянских изданий Башар Асад признался, что в начале протестного движения в стране допустил много ошибок и что надо их исправлять. Речь шла о попытках подавить протест силовым путем. На мой взгляд, это очень важное признание.

— Почему именно Сирия, а не, к примеру, Кувейт или Катар, стали очередным затянувшимся узлом на Ближнем Востоке, дополнив неразрешенный палестино-израильский конфликт?

— Потому что, во-первых, как уже упомянуто выше, Сирия — единственное светское государство в этом регионе и она являлась центром распространения там светской формы управления. Во-вторых, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия, Оман, Бахрейн, Эмираты — все находятся под крылом США и потому никогда не могли подвергнуться таким испытаниям. В-третьих, Сирия располагается в центре Ближнего Востока, и это очень важно в стратегическом смысле. У Саудовской Аравии, Катара и других перечисленных нефте- и газодобывающих стран был план свалить Башара Асада, проложить через территорию Сирии газопровод, а возможно, и нефте-провод для беспрерывного снабжения Турции и стран Евросоюза. Как известно, Европа инициировала строительство газопровода «Набукко», который доставлял бы в нее топливо, начавшись в Туркмении и Азербайджане и пройдя через Узбекистан и Казахстан. Однако «Набукко» лопнул, коса нашла на камень.

— Как будут складываться дальнейшие события?

— Упомянутый Мохаммед Аллуш командует группировкой “Джейш аль-Ислам”. Есть еще одно формирование — “Ахрар аш-Шам”. Но “Джейш аль-Ислам” участвовал в астанинских переговорах, а “Ахрар аш-Шам” отказался. Это говорит о том, что в стане повстанцев существуют серьезные разногласия. И в то же время обе организации поддерживаются и полностью обеспечиваются Турцией — вооружением, обмундированием, бойцами, хлебом, мясом, молоком и прочим. Так что есть о чем поразмышлять.

Оба формирования считались террористическими, но после того как Стамбул взял их под опеку, он объявил их оппозиционными.

…Россия не может вечно воевать в Сирии, а армия Башара Асада ослабла, она не в состоянии одновременно вести бои и на севере, и на юге, и в центре, и на западе — везде, где локализованы повстанцы. Поэтому необходимо найти мирный путь разрешения противостояния. На это нацелена Россия. Президент Путин отдал приказ сократить Военно-космические силы, переброшенные в Сирию, и действительно, самые эффективные самолеты возвращены. Это говорит о том, что ресурсы не позволяют держать значительные силы в зоне конфликта. Поэтому, видимо, В. Путин решил, что лучше договариваться. Это позволит сохранить и военные силы, и человеческие жизни с обеих воюющих сторон, и мирных людей, конечно. Но для этого нужно найти точки соприкосновения с оппозицией.

Кифаят АСКЕРОВА.

На снимках: дети Сирии. Они не знают, что такое детство без войны.

Фото Нины ГОРШКОВОЙ и из Интернета.