О судьбе высланной на Украину и в Оренбург кыргызской знати

Жили-были три сестры, и был у них братик. Звали их Жаркынбубу, Асылкан, Раба, а братика — Кожомкул. Жили они далеко в горах — в красивом урочище Жыланач, что в верховьях Таласской долины. Юрта их отца Толбашы — первенца Медетбек баатыра — располагалась в низине, окаймленной горами. (На фото: Жаркынбуб эже с мужем Табалды Аксамай уулу и детьми. Херсонская область, 1931 год.)

Здесь было очень уютно. Летом окружающие хребты защищали от солнца и было прохладно, а зимой эти же хребты защищали от холодных ветров, пробирающихся вдоль всей Таласской долины аж из суровых степей Казахстана. Здесь были и чудесные родники, журчащие чистые воды которых давали начало бурной реке Талас. И трудно было поверить, что такая большая река зарождалась из этих маленьких родников, вбирая по пути потоки многочисленных вод, спускающихся с хребтов, простирающихся по обе стороны вдоль всей долины, одной из славных житниц кыргызов. Именно эти края облюбовал для себя славный баатыр Манас — вождь нашего народа.

Таласская рапсодия

Три сестры и их братик жили словно в сказке, оберегаемые теплом и вниманием любящих родителей. То они гурьбой взбирались на крутые склоны, то стремительно спускались к родникам — попить хрустальной воды и посмотреть на свои отражения в тихой заводи.

Мать, как и положено всем матерям, обучала дочерей премудростям народных промыслов. Сестры умели хорошо шить, набивать шерсть, ала-кийизы и шырдаки, сделанные ими, вызывали восхищение у взрослых. А самая старшая Жаркынбубу сочиняла песни, послушать которые собиралась вся округа.

Детям Толбашы не было дела до больших событий, творящихся за пределами их родных мест. Это было делом взрослых.

Повзрослев, они узнали, что являются частью большого Российского государства, что главный у них ак-падыша — «белый царь». И про то, что все население, проживающее в урочищах Жыналач, Орто-Кошой, Уч-Кошой, Чон-Кошой и Талды-Булак, составляет так называемый аул с неким номером. Поскольку под этим номером значилось самое отдаленное от уездного центра Аулие-Ата кочевье, то сюда нередко в поисках экзотики добирались не только чиновники, но и художники, фотографы, этнографы даже из самого Петербурга. Кожомкул в преклонные годы вспоминал, как его дедушку Медетбек баатыра рисовал с натуры русский художник. Где-то ведь хранится эта картина? Вот бы посмотреть!

Жители аула были свидетелями состязаний всех известных акынов-импровизаторов Таласской долины — Алымкула Усенбаева, Эсенамана, Уметалы и других. В их песнях немало строк отводилось Медетбек баатыру и его детям. А в 20-е годы много дней здесь провел и известный собиратель народного фольклора Каюм Мифтахов, записи которого хранятся в редком фонде Национальной академии наук.

Тяжелой потерей для семьи в 1915 году стала смерть их любимого отца Толбашы, а в 1916 году в возрасте 84 лет уходит в мир иной и дедушка Медетбек баатыр. Поскольку он был известным и влиятельным родоначальником, то на его поминки приезжает много уездных чинов — русских людей. По рассказам Кожомкула, почтить память Медетбек баатыра приезжали также Торокул Джанузаков и Турар Рыскулов. Они были друзьями с детства, вместе окончили в 1909 году Меркенскую русско-туземную школу и частенько мальчишками гостили в Таласе. Торокул работал в администрации военного губернатора Туркестанского края, а Турар — в Аулие-Ата.

Сватовство знати

Незаметно дети взрослели. Известие о сестрах на выданье, красавицах и умницах, представительницах древнейшей аристократической династии кыргызов неведомыми путями быстро распространилось в народе. Один за другим в стан Медетбек баатыра приезжали жуучу — делегации с намерениями посвататься, посланцы из разных уголков горного края.

Выбор самой старшей сестры Жаркынбубу пал на сына Аксамая Табалды. Это был внук знаменитого олуя-мыслителя Отогон баатыра, предводителя кыргызов, населявших долину реки Кегети, что в Чуйской долине.

Средняя сестра Асылкан засватана за сына самого влиятельного родоначальника племени кушчу Таласской долины Кызылбаш Кудайбергена. Рослого, статного джигита — избранника бойкой Асылкан эже — звали Табыш. Их свадебный той состоялся в урочище Кенкол, точно в том месте, где праздновал свое бракосочетание Семетей баатыр, сын великодушного Манаса. А другом на свадьбе был сам выдающийся акын Алымкул Усенбаев.

Избранником третьей сестры Раба эже стал красавец Казыбек аж с самой Кетмень-Тюбинской долины. Это был пятый сын в семье крупнейшего манапа Кыргызстана Рыскулбека Нарбото уулу. Из уст акынов известны имена и старших его сыновей — Акматбека, Дыйканбая, Керимбая, Эгемберди. Пятым был Бахтияр — отец Казыбека.

В свою очередь Кожомкул женился на дочери известного кыргызского санжырачы генеалога Суюнтбека Иса уулу, который занимал пост волостного управителя, а его отец Канай Бекмурат уулу считался одним из предводителей рода алагчын Таласской долины.

Породниться с представителями таких известных аристократических династий было честью и для семьи Толбашы, прямого потомка Канай баатыра и Тулеберди баатыра, выдающихся вождей не только племени солто, но и всех кыргызов, оставивших заметный след в истории, славных защитников Отечества.

Так разошлись пути дружных, любящих друг друга трех сестер и брата. Разумеется, несмотря на отдаленность, они тесно общались, ездили семьями в гости друг к другу.

1929 год — конец идиллии

Но вот наступил 1929 год. Советская власть, как будто дремавшая до этого, вспомнила об «эксплуататорском» классе среди кыргызов. Как историк, смею заметить, что в досоветском кыргызском обществе не наблюдалось того антагонизма, классового расслоения. Во всяком случае в его классическом виде, который представляли власти большевиков в Москве. Тем не менее они приняли решение о высылке из республики семей крупных манапов в пределы Оренбургской области России и Херсонской — Украины. Это было большой трагедией для семей кыргызской знати. Дело не в том, что экспроприировалась их собственность. Семьи манапов обрекались на обрыв всяких связей с родиной, отрыв от привычного образа жизни. Причем в условиях, когда они не противились новой власти, приняли ее, готовы были к сотрудничеству.

Большевики пытались в манапах создать образ врага, их детей выгоняли из школ, семьи преследовали как могли. В высылаемые области их везли как скот — в товарняках.

Херсонская погибель

В Херсонскую область Жаркынбубу попала вместе с мужем Табалды, детьми Назаркулом, Эсенкулом, Зайинидином и двумя дочерьми, имена которых потомки не сохранили. Не вынеся горя и лишений, обе дочери умерли в ссылке.

Старшая, говорят, была очень одаренной. Это она, по словам Малиевой, бывшей также в ссылке, написала письмо Сталину с вопросом «В чем наша вина, дорогой отец наш Сталин?» Потеря любимых дочерей дорого стоила родителям, умершим от безутешного горя.

Сыновей определили в детский дом, где находились и другие сироты, в том числе будущий народный артист СССР Асанхан Джумакматов. Семьи херсонских ссыльных — Аксамаевы, Чокморовы, Джанузаковы, Малиевы, Джангарачевы и другие до последнего времени сохраняли связи. Спасибо послу Кыргызской Республики в Украине Улугбеку Чыналиеву и гражданским активистам Херсонской области, поставившим памятник на месте погребения наших соотечественников.

Плач в оренбургской степи

Асылкан эже вместе с мужем Табышем и двумя малолетними сыновьями Нышаном и Тулеберди выслали в Оренбургскую область. И это несмотря на то, что Табыш предложил властям забрать все, что у них есть, только разрешить остаться жить на родной земле. Вместе с ними были и другие манапы Таласской долины — Токтогул, сын Наная из рода жетиген, Отунбай из рода саруу. В зимнюю стужу и холод они ютились в наскоро слепленных землянках.

От сильной простуды дети умерли в первый же мороз. Трудно представить горе 27-летней матери, потерявшей своих птенцов. «Все смешалось, — вспоминала Асылкан эже, — мой дикий плач, завывание снежной пурги, пронзительный свист степного ветра». Горе было безутешно. Табыш рыдал в углу, не зная, чем успокоить жену. Только после возвращения на родину бог послал им двоих сыновей — Райкана и Рыскелди.

Наманганские яблоки

Раба эже вместе с мужем Казыбеком бежали из Кетмень-Тюбе в Наманганскую область, спасаясь от ссылки. Потеряв несколько детей, осталась с маленьким сыном Омуром и дочерью Саадат. До конца жизни она не отпускала их от себя ни на шаг, боясь потерять и их. Даже когда впоследствии родственники предложили отправить сына на учебу, она отказалась: «Пусть находится рядом. Я хочу знать, что мой единственный сын со мной и живой. Так надежней!»

Замечательный кыргызский мелодист Асангалый Керимбаев с восхищением рассказывал мне о красоте, мудрости Раба эже — лучшей рукодельницы Токтогульского района.

Обитель в Чичкане

Известие об арестах манапов нижней зоны Таласской долины застигло Кожомкула ата поздно вечером. Мудрая Курманджан апа предложила немедленно сняться с кочевья и уйти незаметно в горы — подальше от аульцев, не говоря об этом никому. Затея удалась. Они несколько лет скрывались в зимовье Кой-Таш, далеко в глубине Чичканского ущелья.

Потери коснулись и этой семьи. Умер их первенец Мейманжан. Слава Богу, остались живы и выросли дочь Турсунбубу и сын Эсенжан. И только спустя время они перебрались в Чуйскую долину, боясь возвращаться на родину в Талас из-за возможных репрессий.

Послесловие

Прошли годы. Отгремела война. Несмотря на преследования властей, потомки кыргызской знати достойно воевали, а затем активно участвовали в мирном строительстве. Сейчас многие их представители являются видными учеными, деятелями образования и культуры, тружениками полей и ферм.

Знает ли самый богатый человек мира Билл Гейтс, что предки его талантливого сотрудника — сына кыргызского народа прошли такую суровую школу большевистского тоталитаризма? Знает ли президент крупной международной компании в Праге, что его вице-президент является потомком героев этой статьи? Вряд ли. Но все они трудятся с честью и благородством, как и положено аристократам по происхождению и по духу.

Кемелбек КОЖОМКУЛОВ,
историк.