«Когда на пятом месяце беременности меня избил муж и оставил дома одну с детьми, я очнулась от того, что дети меня толкали в плечо и кричали: «Мама, вставай», — рассказывает Н. Исмаилова.

Проблема семейного насилия в Кыргызстане является комплексной и существует благодаря нескольким факторам: бездействию органов правопорядка и других госорганов, которые должны принимать меры, и предрассудкам в обществе о том, что семейное насилие — внутреннее дело каждой семьи, даже если оно чревато травмами или летальным исходом.

Несмотря на то что новостные ленты кишат сообщениями, что муж избил жену до смерти или инвалидности, ситуация не меняется. Что нужно для изменений? Еще больше поломанных судеб женщин? Больше случаев покалеченного здоровья? Несчастных, полных боли и страха за мать детей?

Как-то была статья адвоката Бактыбека Жумашева, в которой он рассказывал об одной клиентке из своей практики. История ее длится уже полгода. Мы связались с ним и хотим поведать продолжение этой истории, хотя это сложно назвать «продолжением», потому что ситуация за шесть месяцев ничуть не изменилась.

Адвокат рассказал, что в его практике дела о семейном насилии тормозятся на низовом и среднем уровнях в органах правопорядка. Действительно, прокуратура, суды, медицинская экспертиза с большой неохотой рассматривают подобные дела, а если и берут в работу, то не дают им хода. Работники названных структур сами находятся в плену предрассудков: мол, если женщину бьют, значит, сама виновата или, может, ее даже любят. Проблема усугубляется общей халатностью и безответственностью в системе государственного управления. С другой стороны, в большинстве случаев избитые женщины в течение нескольких дней забирают заявления на мужей. Но наш случай не такой. Наиля уже шестой месяц добивается решительных мер в отношении ее мужа, побои и унижения от которого она терпела почти с самого начала совместной семейной жизни. А в феврале этого года он избил ее с особой жестокостью, хотя она была на 5-м месяце беременности.

По данным защитника, применение насилия в отношении Наили Исмаиловой произошло 26.02.2016 года, было подано заявление, назначена судебно-медицинская экспертиза, которая показала, что Наиля Исмаилова получила телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья. Диагноз”: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга”. Это подтверждает, что в действиях Лансарова Хасана Умаровича содержится состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 112 УК КР, наказание за причинение подобных телесных повреждений — общественные работы на 180-240 часов, штраф до 50 расчетных показателей, исправительные работы до одного года либо лишение свободы сроком до года. По ходатайству мужа следователь назначает комиссионную экспертизу. Она подтвердила результаты первой. После, по ходатайству мужа, следователь 1 июля назначает теперь уже комплексную экспертизу, результаты которой по состоянию на 25.08.2016 не готовы. В соответствии с инструкцией Минздрава, на экспертизу отводится один месяц.

— Уже шестой месяц правоохранительные органы не принимают абсолютно никаких мер по защите прав Наили. Ни отделом общественной безопасности, то есть участковыми, ни следственным отделом УВД Свердловского района не было принято никаких мер: не выдали охранный ордер, не возбудили уголовное дело, — сетует адвокат.

— Мы будем требовать максимального наказания — до года лишения свободы, потому что до нынешнего момента человек не принес извинений избитой супруге. Никаких попыток примирения не было, при том что она от него ушла беременная с двумя малолетними детьми. За все время он не оказал никакой материальной помощи, естественно, моя доверительница подала на развод, — говорит Жумашев.

— Как вы оцениваете моральный вред подопечной?

— Вообще, моральный вред клиентки трудно оценить. У людей пропадает любая вера в правосудие, в правоохранительные органы. В попытке восстановить свои нарушенные права подзащитной приходится вот уже полгода скитаться по инстанциям с новорожденным ребенком, нести денежные расходы, тратить время, нервы, терпеть психологическое давление от сотрудников. Все эти процессы сами по себе являются нарушением прав человека.

Например, право на справедливое судебное разбирательство в разумный срок. Даже с моей помощью не можем добиться, чтобы виновное лицо привлекли к ответственности. Тому потворствуют сами же правоохранительные органы, которые тянут время всеми возможными путями. Наш закон устроен так, что муж не несет никакой материальной ответственности до решения суда, даже если у жены остаются дети. Как только добьемся возбуждения дела, потребуем, конечно, возмещения и морального, и материального вреда. У нас нет доказательств, но имеется стойкое ощущение, что виновник каким-то образом влияет на следствие. У нас масса жалоб на сотрудников следствия. Но, чтобы добиться наказания одного сотрудника, уходят 2-3 месяца постоянной беготни по судам и прокуратурам. Мы обращались не только к руководству следственного отдела. Я лично заходил к заместителю прокурора, пытался зайти к прокурору, но он меня не принял, узнав, зачем я пришел. Жалоба попала к помощнику прокурора, который растянул изучение и отмену постановления об отказе в возбуждении уголовного дела на целых 18 дней! Отменить отменил, но мер по отношению к следователю так и не принял. И это несмотря на мои неоднократные звонки и просьбы ускорить принятие решения. Теперь нам стало понятно, почему следователь может себе позволить не реагировать на очевидное преступление, — потому что за это ничего не грозит».

Есть еще одно обстоятельство: на жену не оформлено никакого имущества, то есть после семи лет замужества она фактически остается на улице. По словам Наили, муж и его родители жили очень скрытно, не посвящали ее в дела семьи, в том числе финансовые. Богатство женщины — дети, которым 6 лет, 4 года, 1,5 месяца.

— Когда после избиения сёстры меня отвезли в больницу, я рассказала врачам, что муж избил меня, и просила помощи, но почему-то участкового ко мне так и не направили, — рассказывает Наиля.

В ходе разбирательств стало известно, что в деле написано: «муж нечаянно толкнул». Женщине пришлось самостоятельно обратиться с заявлением в УВД Свердловского района столицы. По ее словам, следователь пыталась отговорить ее: мол, зачем детям отец-уголовник, это может повлиять на их будущее.

Касиет КАРАЧОЛОКОВА.