(Продолжение. Начало в № 30, 41, 44, 50, 56, 68, 73, 79)

Выдающийся манасовед В. Жирмунский, ссылаясь на Максима Горького, писал о том, что «оптимизм народного творчества не терпит незавершенных творческих диссонансов. Торжество коварных и злобных врагов над героем эпоса не может быть окончательным: за гибелью героя и временной победой его врагов должны последовать восстановление его попранной справедливости и месть насильникам и захватчикам. Долг восстановления законной, признанной народом власти лежит на сыне погибшего. Этим определяется содержание второй поэмы […] как самостоятельное продолжение […] единого эпического сюжета».

После гибели своего легендарного кумира, мечтая о восстановлении единства и былой славы, кыргызский народ создает сказания о его сыне Семетее и внуке Сейтеке.

Историки определили, что сказание о Манасе создано на основе событий IX-X веков н. э. Сказание о его сыне Семетее, по всей вероятности, создавалось гораздо позже, в эпоху тимуридов, когда началось обращение кочевых тенгрианцев в мусульманство.

Манасовед Т. Байджиев в своей диссертации, над которой работал под научным руководством Мухтара Ауэзова, определил «Семетей» как лирико-эпическую поэму. В задачу научного исследования входило «определение общего идейного содержания поэмы, выявление подлинно народной основы и наносных религиозных напластований, литературоведческий анализ сюжетов, мотивов, образов, стиля и поэтики варианта «Семетея», записанного от Саякбая Каралаева» («Судьба эпоса «Манас» после Октября». — Бишкек, 1995. — С. 72).

Сектор фольклора и манасоведения, которым он заведовал, готовил к изданию сводный вариант трилогии и перевода на русский язык.

Однако работа осталась незавершенной в связи с репрессиями манасоведов.

Сводный текст трилогии «Манас», «Семетей», «Сейтек» в четырех томах, составленный на основе вариантов С. Орозбакова и С. Каралаева, увидел свет в 1958-1960 годах под общей редакцией Б. Юнусалиева. «Манас» подготовил к изданию К. Маликов, «Семетей» — А. Токомбаев, «Сейтек» — Т. Сыдыкбеков. Подготовка сводного текста велась под строгим контролем партии и правительства с требованием четко придерживаться марксистско-ленинской теории классовой борьбы, не допускать религиозных мотивов, «идеализации феодально-родовых отношений и восхвалений отдельных феодалов и ханов, ошибочно изображая их в роли национальных, народных героев» (из протокола № 614/Б заседания ЦК КП(б) Киргизии 5.09.1947. «О работе ИЯЛИ КирФАНа»).

Выполняя требования партии, составители сводного варианта трилогии, помимо отбора сюжетов, редактирования, вносили и свои тексты. В 1958 году писатель К. Маликов обратился в ЦК КП(б) Киргизии с требованием на титульном листе указать фамилии составителей как авторов трилогии, но получил отказ.

Читателя надо было уверить, что классовая борьба с эксплуататорами и бай-манапами выражена в эпосе «Манас» самим народом, а не писателями-марксистами, составившими сводный вариант.

Все варианты трилогии «Манас», «Семетей», «Сейтек», возникшие в устном и письменном виде в последующие годы, созданы и составлены на основе этого четырехтомника.

В сводном варианте четырехтомника, последующих изданиях и академических пересказах юный Семетей представлен как атеист, марксист, избивающий мусульманских священников и классовых врагов.

Семетейдин айынан
Далай эшен кайгырды.
Ала чапан кожодон
Эчендин башы айрылды…
Колго тийген кожону
Кокуйлатып сабады…
Койбой сабайт молдоўду…
Ак селдечен кожоўду…
Кїїлдєгєн бектерин
Кїчсїз кылып жадатып
Тептектиги ашындан…

От Семетея часто страдал
Наставник духовный — эшен.
Ходжей в зеленых чапанах
Нещадно бил он по башке,
Священников в белой чалме,
Кто свято аллаху служил,
Правителей — беков своих
Он в страхе держал, колотил.
(«Семетей». — Фрунзе, 1959. — Т. III)

Выходило, что сын Манаса Семетей с юных лет в Бухаре и Хиве боролся с панисламизмом и эксплуататорами.

Хыйва деген жер экен.
Кеўири тажик эл экен.
Бизден мурда кєп жылы
Мусулман болгон эл экен.

А в Хиве там таджик живет.
С душой широкою народ.
Они поранее, чем мы,
Стали мусульманами, — сообщает бай Жакып, посетив Бухару.
(С. Орозбаков, «Манас», «Кыргызстан», 1981. — Т. III)

Согдианские города Хива и Бухара в VIII веке н. э. были завоеваны арабами, обращены в мусульманство с введением исламского режима. И кто бы позволил приезжему кыргызенку-язычнику избивать служителей святого ислама?
Каныкей решает пустить на скачки своего Тайтору и, если получит байгу, объявить, что это конь сына Манаса.

Исмаил решил, что таким образом его 45-летняя сестра хочет выйти замуж, и приказывает Семетею:

Иди на скачки, посмотри!
И, если конь твоей сестры
Придет на финиш впереди,
Ты, бросив клич: «Манас! Манас!»,
Коня по кругу проведи.
А если дряхлый Тойтору
Придет последним, не жалей.
Ты этой сучке Каныкей
Башку немедля отруби,
А тело брось голодным псам,
А голову мне принеси!

— Тур Семетей, барып кел!
Астына чыкса Тайтору…
Манастап ураан чакырып,
Бери сїйрєп алып кел!
Артта калса Тайтору,
Кармап алып канчыкты.
Канын суудай агызып.
Курмандыкка чалып кел!
Жол їстїнє сїйрєтїп,
Даўгыттарга жарып кел.
Башын кесип байланып
Атакеў Ысмаилга алып кел!
(«Семетей». — Фрунзе, 1959. — Т. III)

Но мог ли бухарский эмир Исмаил поручить Семетею отрубить голову родной матери лишь за то, что вдова решила выйти замуж?

Но как бы то ни было, выполнено партийное задание не восхвалять феодалов и ханов. Бухарский хан Исмаил был изображен как злодей из правящего класса.

Как известно, литературовед — тот же следователь, который выясняет состав преступления литературного героя, с той лишь разницей, что юрист фиксирует и анализирует жизненные факты, литератор анализирует факты, созданные художественной фантазией.

При литературоведческом анализе «Семетея», чего не успел сделать репрессированный Т. Байджиев, зачастую происходит переоценка некоторых ценностей.

После гибели Манаса бай Жакып велит своему сыну Абыке занять ханский престол и жениться на вдове брата. После отказа Абыке бай Жакып поручает это своему младшему сыну Кобешу… Выходит, что Жакып — хапуга, жаждущий власти и наживы.

Но мог ли отец Манаса поступить иначе? Могучий предводитель кыргызского каганата, все батыры и родоплеменные ханы погибли в Китае. Живыми вернулись старик Кыргыл и дебильный Тазбаймат. Государство кыргызов осталось без верховного правителя на грани агрессии и разорения.

Необходим хотя бы временный правитель, ибо промедление — смерти подобно. Как это случилось после гибели Джона Кеннеди с американским президентом Линдоном Джонсоном и нашей Розой Отунбаевой.

Взять в жены вдову родного брата с усыновлением сироты бай Жакып велит не из корысти, а согласно родовым обычаям.

Когда юный Семетей возвращается на родину, бай Жакып пытается отравить его ядом, боясь, что он не даст житья Абыке и Кобешу, рожденным калмычкой Бакдолет. Однако истинные мотивы этого сюжета лежат гораздо глубже. Расчетливый бай Жакып боится, что юный Семетей, одержимый местью и возмездием, как и его отец, погонит людей в гибельный поход на непобедимый Китай.

…Семетей келип калыптыр…
Єжєр жетим соо турбайт.
Єчєшкєнїн соо кылбайт…
Казатка сапар барам, — деп
Кытайда чоў Калчадан
Атамдын кунун алам деп…
Казат десе кан ичкен
Каар сєзї куйкумдуу…
Эл-журтту алып колуна
Ойнотот камчы жонуна…
(«Семетей». Уркаш Мамбеталиев. — Бишкек, 2010)

Трудом добытое добро,
Годами выращенный скот —
Все пустит, как отец, в расход.
Вновь станет лютым нам врагом
Непобедимый Конурбай, — сокрушается старик.

Безусловно, попытка отравить родного внука — тяжкое преступление, требующее смертельного приговора. Но старик-то оказался прав!

С первых же дней возвращения в Талас Семетей начинает готовить поход на Китай. В знак протеста от него уходят сорок дружинников — кыркчоро. Народ отказывается идти на войну.

— Увидела я страшный сон,
Что Тайбурул, твой верный конь,
Вернулся без тебя домой!..
Боюсь, о повелитель мой,
Что не вернешься ты живой! —
Умоляет Ай-Чурек.

Но Семетей вместе с Гульчоро и Ханчоро тайно проникает во владения Конурбая и, как и отец, получает от него тяжелое ранение.

С Конурбаем Семетей расправился, когда тот напал на Талас. При защите родины Семетей, как и Манас, непобедим!
При литературоведческом расследовании в ином облике предстает Гїлїс — улыбчивый друг и брат Семетея Гульчоро.
Для тех, кто не читал полного текста «Семетея», не знает «истинных субстанций и мотива событий», он воспринимается как символ мужества и верности.

В 1940 году, когда мой отец записывал «Семетея» от сказителя Шапака Рысмендеева (записи хранятся в фондах АН), я запомнил эпизод, когда 12-летний Гульчоро переходит через реку Ургенч. Позже, войдя в роль, я вдохновенно исполнял его со школьной сцены. Большое впечатление производил Гульчоро в прекрасном исполнении Абдыласа Малдыбаева в опере «Ай-Чурек».

Теперь по тексту: Семетей посылает Гульчоро к нойгутскому хану Чынгожо с предложением перекочевать в Талас, чтобы вместе пойти на Китай.

Чынгожо отказывается, напоминает о том, как его отец Алманбет загубил кыргызских батыров и Манаса. Разъяренный Гульчоро камчой рассекает голову нойгутскому хану и угоняет его табуны в Талас.

Кара жаак камчысын
Кармап алып имерди,
Бакырган Чынгожону
Тєбєгє тартып жиберди…
Алмак — самлак аткылап,
Нойгуттардын жылкысын
Алдыга айдап алышты,
Таласка жол салышты.

Так Гульчоро выполняет свою дипломатическую миссию.

Чынгожо — хан койгутов (род Чубака) — становится кровным врагом Семетея.

Уметей — сын казахского хана Кокче, у грожая войной, требует от Семетея куну за своего отца, погибшего в Великом походе.

Матери Семетея, Гульчоро и Уметея — родные сестры. Каныкей с богатыми дарами посылает Гульчоро к кузену для примирения.

Уметей высказывает укор за то, что Манас и Алманбет в походе на Китай загубили казахских батыров. Гульчоро в гневе убивает казахского хана.

Колуна алып пайзасын.
Їмєпєйдєй баатырды
Ыргыта сайып таштады.
(«Манас, Семетей, Сейтек». — Бишкек, 1999).
Когда узнала Каныкей,
Что оскорбленный Гульчоро
Прикончил брата своего,
Рыданья не могла сдержать…
Велела сыну своему
Прощенья у сестры просить
И куну в тысячу коней
За гибель брата заплатить.
Отдать и Тайбурула ей…

Семетей, расплатившись за гибель Уметея, остается без своего верного коня и становится жертвой предателей.

При литературоведческом анализе поступков и деяний верный друг Семетея Гульчоро, как и его отец Алманбет, высвечивается как безжалостный каратель, приведший к гибели главного героя.

В подтексте его жестокости кроется мысль о том, что он не имеет с коренным народом кровного родства. Такое нередко случалось в истории человечества.

Иисуса Христа безжалостно распял на кресте римский прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Российских декабристов казнил шеф жандармов А. Бенкендорф, он же после — начальник 3-го отделения в царской России (читай — КГБ).
Колонизаторскую политику царизма в Туркестане хладнокровно выполнял генерал К. Кауфман.

Русского царя Николая II и его детей с ведома В. Ульянова и по распоряжению Якова Свердлова расстреливал Филипп Исаевич Голощекин. В 1933 году, будучи предсовмина Казахской ССР, он заморил голодом сотни тысяч казахстанцев.
В СССР главными карателями были Ф. Дзержинский, И. Джугашвили, Г. Ягода, Л. Берия, в годы репрессий элиту Кыргызстана расстреливали по команде П. Лоцманова…

После гибели Семетея предатель Ханчоро предлагает своему сообщнику хану Кыязу взять в жены овдовевшую Ай-Чурек. Вдова сообщает хану Кыязу, что во чреве ее живет потомок Семетея, которого она будет защищать ценою жизни.
Бездетный хан рода жедигеров Кыяз влюбляется в Ай-Чурек.

— О, Ай-Чурек! Прости меня!
Упасть готов к твоим ногам,
Молиться буду небесам!
И за тебя я, Ай-Чурек
Судьбу и жизнь свою отдам!
А Семетея твоего,
Клянусь тебе, не убивал.
По глупой доброте своей
Попал в расставленный капкан.
Клянусь я честью, Ай-Чурек,
Что никогда ребенок твой
Не будет знать, что я чужой…
И будет жить он и расти
Как наш ребеночек родной.
Так обещал вдове Кыяз,
И на колени Ай-Чурек
Упали слезы с ханских глаз…

Жедигердин эр Кыяз
Желиккан жакшы жан экен.
Аўгар кыял, ак-кєўїл
Кєєдєктїгї бар экен.
Ай ланайын Айчїрєк,
Кыйлага Кыяз болгону
Кыяз атка конгону…
Ай бєксєрїп, кїн єтїп
Бир баланын зары єтїп,
Турбай кєўїл бєлгємїн.
Бала деп какшап жїргємїн…
Айчїрєк, сени алганда
Кубанып кєўїл бєлгємїн…
Куурап жїрїп Сейтекти
Курдашым сенден кєргємїн…
(С. Каралаев «Сейтек». — Фрунзе, 1960. — Т. IV)

Стареющий Кыяз любит Сейтека как родного, готовит его в наследники ханского престола.

Гульчоро, одержимый местью, убивает Кыяза в жестоком поединке.

По возвращении Сейтека в Талас Гульчоро предлагает предателю Ханчоро забыть все прошлое, остаться братьями, уступить ханский престол наследнику Семетею. Чачыкей напоминает, как его отец Алманбет, пользуясь добротой Манаса, взял всю власть ханства в свои руки, погнал батыров на войну и загубил.

Теперь ты хочешь, Гульчоро,
Сейтека юного дурить,
Чтоб в ханстве власть всю захватить! —
Сказала злобно Чачыкей.
Во гневе страшном Гульчоро
За косы женщину схватил,
Швырнул к стене что было сил…
И в сердце брата своего
Кинжал по рукоять вонзил.

И в «Семетее», и в «Сейтеке» Гульчоро представлен в событиях как жестокий, беспощадный мститель и палач.

Здесь, видимо, сказывается и то, что он не имеет с кыргызами кровного родства: отец — китаец, мать — бухарская согдианка.

При чтении опубликованного варианта «Сейтека», как писал Б. Юнусалиев, бросается в глаза еще одна логическая неувязка, противоречащая облику героя.

Вторая часть эпоса завершается тем, как пеший, безоружный Семетей на мавзолее отца попадает в засаду предателя Ханчоро и исчезает. Остается надежда, что он вознесся в небеса, чтобы с духом Манаса вдохновлять и благословлять кыргызский народ на мужество и защиту родной земли.

Через много лет Карыдєє увидел живого Семетея в горах на охоте. Карыдєє упрекает его, что люди страдают от гнета самозванца Ханчоро, жена овдовела, сын осиротел, бабушка, мать и старик нищенствуют, друг и брат его Гульчоро, истекая кровью, пролежал в западне, народ оплакивает своего спасителя и защитника. А он, забыв о своем сыновьем и воинском долге, кайфует в горах на охоте.

Карадєє айтты кїїлєнїп:
— Кеў, дїйнєнї тар кылдыў,
Калайманды баштадыў,
Жоголуп бизди кар кылдыў,
Калайманды баштадыў
Алтымыш катып, тул жеўе,
Айлыўды каран таштадыў,
Ак никелїї, ак жупту
Зайбыўды каран таштадыў!
Адыры алтын, тїзї мал,
Жеринди каран таштадыў,
Кїрдєлїї аргып, кєп кыргыз
Элиўди каран таштадыў!
(С. Каралаев. «Сейтек». — Фрунзе, 1960. — Т. IV)

Свое внезапное исчезновен ие Семетей объясняет тем, что, когда попал в засаду, его соблазнила и увела с собой родная сестра Ай-Чурек — ненаглядная Акмончок. Он не смог устоять перед ее красотой, все эти годы живет с ней и ее восемьюдесятью подругами в горах и лишь по пятницам выходит на охоту, тоскует по народу, родине, но не может вырваться.

Аленгир жаап, тїн тїшїп
Так ошентип турганда
Ургаачыдан уз кєрдїм,
Оймок ооз, бото кєз
Ойдологон эў, сонун
Кырмызы кєйнєк, кымча бел
Кыйгачтаган жал-жал кєз
Кыйын сулуу кыз кєрдїм…
Бузуп ийди канымды…
Ажыратты алымды…
Артык мени алдады
Айчїрєк катын сиўдиси
Єткєрє сулуу Кєкмончок
Бек азгырды єзїмдї…
Жаралган адам уулуна
Кєшїлїїгє болдум зар
Кєкмончок єўдїї зайбым бар…
Жан жолдошум секкеп кыз
Жолдоштошуп жїргємїн…
(«Сейтек». — Фрунзе, 1960. — Т. IV)

Увидев свою семью, друзей и близких, Семетей возвращается в народ, но в дальнейших событиях не участвует.

Вот таким похотливым бабником представлен в опубликованных вариантах наследник Манаса Семетей.

В финальной части трилогии «Сейтека» есть еще один противоречивый момент.

В «Манасе» и «Семетее» главными темами являются единение, патриотическая защита Отечества ценою жизни и смерти. Кыргызские баатыры сражаются с конкретными врагами…

В «Сейтеке» герои воюют в основном со сказочными существами. На кыргызов нападает сын Джельмогуза Сарыбай, как остроумно заметил Б. Юнусалиев, «мифический герой вроде Бабы Яги». С этим агрессором не могут справиться ни юный Сейтек, ни бесстрашный Гульчоро. На помощь приходит дева-воительница Куялы, избавляет кыргызов от агрессора и дарит свободу и независимость.

По варианту Шапака Рысмендеева, на Талас нападает не мифический Сарыбай, а вполне реальный внук Конурбая Куялы, и внук Манаса Сейтек уничтожает его. Патриотическая преемственность защитников родины.

Но почему-то вариант Ш. Рысмендеева, записанный Т. Байджиевым в 1940 году, до сих пор остается неопубликованным.

Мар БАЙДЖИЕВ.
(Продолжение следует)