(Продолжение. Начало в №№ 30, 41, 44)

В 1935 году Касым Тыныстанов в своем докладе на Всесоюзной научной конференции, посвященной эпосу «Манас», говорил, что «сказители, переделывая отдельные новые композиции, не успевали пересмотреть весь объем своего произведения, но при этом грандиозный объем эпоса «Манас» не позволял построить его по единой композиции… Часто противопоставляли друг другу отдельные эпизоды, например, в поминках Кокетея» […], но ни один из них не смог привести свое произведение в окончательную форму» (доклад «Судьба эпоса «Манас», стр. 16, 18, 19).

После этой конференции было принято решение подготовить к изданию на русском языке «Поминки Кокетея» по варианту С. Орозбакова, составить сводный вариант трилогии, единую сюжетную линию, избавить текст от религиозных и прочих наслоений, противоречащих марксистско-ленинской идеологии.

В 1937 г. московские переводчики представили русский текст «Великого похода». В него историю Алманбета переводчики внесли не по С. Орозбакову, где китайский воин переходит к Манасу, спасаясь от преследований своего императора, а по позднейшему варианту С. Каралаева: мать Алманбета — кыргызка (пантюркизм), он тайно принимает мусульманство и отрубает родному отцу голову за отказ принять мусульманство (панисламизм).

Столь беспощадное отношение к иноязычному иноверцу безусловно навязали трагические события 1916 года, что и отразил в своем творении гениальный сказочник. После развала царизма родилась идея единения народов Туркестана на основе языка (пантюркизм) и религии (панисламизм), которые противоречили интернациональной политике Советского Союза.

Русский текст «Великого похода» завершался взятием Китая и обращением китайцев в мусульманство, хотя во всех известных вариантах поход Манаса на Китай заканчивается гибелью героев и кыргызского государства. Это была, как отмечал «буржуазный националист» К. Тыныстанов, «великой ошибкой великого Манаса», которую кыргызский народ оплакивает по сей день.

…»При подготовке к изданию «Манаса» много раз давались указания об устранении внесенных контрреволюционных, пантюркистских и панисламистских идеологий. Однако и сейчас контрреволюционная, пантюркистская и панисламистская идеология, которая насквозь проходила по всему эпосу «Манас», не устранена из содержания. Поэтому считаю, что без серьезной и коренной переработки издание не только невозможным, но и политически вредным»

— докладывал в бюро ЦК КП(б) Киргизии его второй секретарь Хасан Жеинбаев.

5 ноября 1937 года партбюро республики приняло решение:

«2. Ввиду того, что разработка текста велась вредительски, издание «Манаса» приостановить до окончательного редактирования и утверждения комитетом текста…»

Постановление подписал секретарь ЦК КП(б) Киргизии Максим Аммосов («Судьба эпоса «Манас», стр. 28, 29). Но вскоре почти все руководство республики, членов редколлегии по «Манасу», в том числе К. Тыныстанова, Х. Жеинбаева и М. Аммосова расстреляли как буржуазных националистов, документация по эпосу ушли в архивы НКВД.

Работа по подготовке к печати сводного варианта и перевода на русский язык возобновилась в 1940 году.

Из Постановления Совнаркома Кир. ССР № 389 от 23.03.1940 г.:

«1. Обязать Киргизский научно-исследовательский институт языка и письменности:
а) продолжить начатую в 1938 г. работу по академическому изданию эпоса «Манас» и обеспечить выпуск в свет первого полутома на русском языке…».

Здесь речь идет о выпуске отдельной книги русского текста «Великого похода», который в 1937 году отвергли «враги народа».

«…Перед нами стоит задача: сделать «Манас» достоянием народных масс, популяризировать его не только среди кыргызов, а всего советского народа, ознакомить научно-литературный мир. Для этого необходимо: 1. В 1941 году издать второй полутом на русском и киргизском языках, являющийся продолжением первого полутома […] необходима длительная подготовительная работа, к которой требуется серьезное внимание нашей партии и правительства»,

— писал зав-отделом эпоса «Манас» Ташим Байджиев секретарю ЦК КП(б) Киргизии А. Вагову в 1940 г., настаивая на издании трагического исхода Манаса на Китай.

Однако руководство посчитало «нецелесообразным издание второго полутома, пока не будет обеспечен выпуск первого полутома», т. е. «Великого похода» (из протокола № 78 заседания бюро ЦК КП(б) Киргизии, 10.04.1941 г.).

Но вскоре началась Великая Отечественная война. Весь сектор «Манаса» ушел на фронт. Работа по подготовке сводного варианта продолжилась после окончания войны.

В 1946 г. в Москве вышел тот самый русский перевод эпизода «Великий поход», который в 1937-м году решением бюро ЦК КП(б) Киргизии запретили к изданию. Новое руководство республики выдвинуло это издание на Сталинскую премию.

Из записки предсовмина Кир. ССР И. Раззакова и секретаря ЦК КП(б) Киргизии Н. Боголюбова в комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства:

«…В Госиздате худлитературы РСФСР вышло высокохудожественное издание киргизского героического эпоса «Манас». Киргизский эпос «Великий поход», г. Москва. 1946 г. …
…Большое общественно-политическое, научное и художественное значение выхода в свет этой книги состоит в том, что она является первой крупной публикацией киргизского эпоса на русском языке, рассчитанной на массового читателя…
Эпос «Манас» является величайшим творением устной поэзии, которое по праву ставится научными авторитетами в ряд с такими памятниками мировой эпической поэзии, как «Илиада», «Одиссея», «Шахнаме», «Слово о полку Игореве» (…). В издании эпоса «Манас» помещены отрывки по вариантам двух лучших сказителей — манасчи Сагынбая Орзбакова и народного артиста, орденоносца Саякбая Каралаева (…)».

«В богатырских образах Манаса и Семетея народ олицетворил свою мощь, придавая им лучшие черты своего собственного облика — отвагу, честность, любовь к свободе, верность дружбе, мужественную стойкость в борьбе с врагами» («Правда» 26.V.1939 г.).

На основании вышеизложенного Совет министров Кир. ССР и ЦК КП(б) Киргизии представляют к награждению Сталинской премией коллектив, работавший над созданием книги «Манас», в следующем составе: С. Каралаев — выдающийся сказитель, манасчи; переводчики: С. Липкин, М. Пеньковский, М. Тарковский, Е. Мозольков, У. Джакишев; Г. Петров — художник; И. Абдрахманов — манасчи; председатель Сов-мина Кир. ССР И. Раззаков; секретарь ЦК КП(б) Киргизии Н. Боголюбов.

Однако вместо Сталинской премии эта книга получила партийно-политическое обвинение. В русском переводе легендарный герой кыргызского народа оказался агрессором и деспотом, захватившим и обратившим Китай в мусульманство. Начали искать виновных, выдвинувших такое антинародное произведение на высшую государственную премию.

«Буржуазные националисты заставили манасчи извратить эпос, вносить антинародные, панисламистские и пантюркистские идеи, […] контрреволюционные выпады против Советской власти, против большевистской партии и ее вождя В. И. Ленина, как это имело место в вариантах Сагынбая Орозбакова (…)». Во всем томе проходит мысль о том, что все победы Манаса неразрывно связаны с победами ислама. «Утвердился дух мусульман, утвердилась киргизская власть». Особенно эта клерикально-мусульманская окраска имеется в варианте С. Каралаева на примере эпизода рождения и жизни Алманбета. […] «Великий поход» на русском языке содержит грубые искажения […], заключает экспертная комиссия КГБ (там же стр. 85, 86).

Начались партийно-политические репрессии и аресты историков, фольклористов и манасоведов.
Прямо на лекции арестовали этнографа, первого кандидата филнаук Тазабека Саманчина, который еще в 1946 г. на обсуждении иллюстраций к «Великому походу» требовал доработать текст и оформление будущей книги, но предсовмина И. Раззаков упрекнул ученого в неблагодарности и усадил его на место, т. к. накануне эти же иллюстрации смотрели члены бюро ЦК, благодарили московских художников и переводчиков за братскую помощь и сталинскую дружбу советских народов.

Вторым арестантом оказался завсекретаря фольклора эпоса «Манас» Ташим Байджиев, который в 1940 году предлагал руководству русский текст «Великого похода» переработать и завершить его трагическим исходом, а в 1948 году в учебнике по кыргызскому фольклору для 8-го класса, составленном с Зияшем Бектеновым, говорилось, что Манас был непобедимым полководцем, когда защищал свой народ и землю от врагов, но стоило ему пойти в поход, как был обречен на гибель, что и отразили в своих сказаниях выдающиеся манасчи С. Орозбаков и С. Каралаев.

Вскоре арестовали и на 10 лет отправили в Карлаг З. Бектенова, который исключительно для научного пользования составил краткий пересказ трилогии и перевел его на русский язык.

«Прозаический пересказ эпоса «Манас» Бектенов составил в 1946 г. на основе вариантов С. Орозбекова и С. Каралаева. Как известно, эти варианты, особенно вариант С. Орозбакова, являются в идейном отношении извращенными, наслоенными буржуазно-националистическими и пантюркистскими мотивами, версиями… Составитель и пошел на поводу реакционнейшего сказителя эпоса «Манас», дал прозаический сюжет, который ничем не отличается от реакционного орозбаковского варианта эпоса… Бектенов был вполне солидарен с реакционными взглядами Орозбакова»,

— говорится в заключении экспертной комиссии КГБ.

Удивляет то, что в состав этой комиссии входили и доктора, и кандидаты, и профессора наук, но почему-то никто не учел, что З. Бектенов в прозаический пересказ не имел права вносить какие-либо поправки, т. к. материал готовился не для публикации, а для сугубо научного пользования.

Труд З. Бектенова по сей день в машинописном виде хранится в фондах академии с прекрасным предисловием выдающегося ленинградского востоковеда, академика В. Жирмунского.

Институт языка, литературы, истории и руководство Кыргызского филиала АН СССР распотрошили до основания: кого уволили, кому влепили выговор, изъяли из обращения научные труды и учебники историков и литературоведов, сожгли на школьных кострах…

6-10 июня 1952 года во Фрунзе прошла Всесоюзная научная конференция по изучению эпоса «Манас». В течение 5 дней участники выясняли социальное происхождение кыргызского эпоса.

Пришли к выводу, что эпос «Манас», несмотря на реакционные наслоения, имеет народную основу:

«Буржуазные националисты оказали свое вредоносное воздействие на некоторых сказителей, записанные от них версии засорены пантюркистскими и панисламистскими идеями, чуждыми и враждебными народам».

Некоторые ораторы упоминали фамилии расстрелянных «буржуазных националистов», т. е. тех, кто в 1937 г. запретил издание русского текста «Великого похода». Лингвист Б. Юнусалиев в своем выступлении сказал, что разночтения и разногласия связаны с тем, что одни судят «Манас» по опубликованному русскому тексту, другие по оригиналу. Выдающийся казахский ученый Мухтар Ауэзов со свойственной ему иронией упрекнул руководство Киргизии в том, что оно все еще никак не может дать достойную оценку великому эпосу мирового класса.

Московский литературовед Медина Богданова говорила о том, что русский текст «Великого похода» скомпрометировал великое народное творение.

«Бюро ЦК КП(б) Киргизии считает ошибочным опубликование в русском переводе наиболее реакционной версии эпизода из эпоса «Манас», известного под названием «Великий поход»…
[…] 5. Предложить Главлиту изъять из обращения изданные антинародные книги: «Манас» изд. 1941 г., «Великий поход» изд. 1946 г., «Манас великодушный» изд. 1948 г.
Секретарь ЦК КП(б) Киргизии В. Чуркин.
(Из протокола № 270 заседания бюро ЦК КП (б) Киргизии, 27 июня 1952 г.).

«[…] Серьезные идеологические ошибки были допущены в литературоведении и языкознании… Долгое время подвизались ныне разоблаченные буржуазные националисты — Саманчин, Байджиев и Бектенов, которые умышленно идеализировали и восхваляли реакционных акынов XIX века — Калыгула, Арстанбека и Молдо Кылыча. Творчество поэтов-демократов — Токтогула и Тоголок Молдо — недооценивалась и не разрабатывалось…
До последнего времени неправильно было организовано изучение эпоса «Манас»… Некритично подходили к эпосу, допускали его идеализацию. Недавно проведенная научная конференция наметила конкретные мероприятия по дальнейшему изучению народного творчества и по подготовке к изданию эпоса «Манас», — оправдывался в своем отчетном докладе И. Раззаков на съезде КП(б) Киргизии 20 сентября 1952 г. (там же, стр. 96).

Видимо, те, кто готовил эту пламенную речь, совершенно не знали, что фольклор и народные акыны XIX века, которые родились и умерли, к своему несчастью, раньше Ленина и не успели оплакать его кончину, согласно школьной программе Токтогула, который, вернувшись из ссылки, спросил: «Какая же женщина родила такого сына, как Ленин? (Кандай аял тууду экен Лениндей уулду?) и поэзия Т. Молдо, который успел оплакать (кошок) кончину Великого вождя, в учебник Т. Байджиева и З. Бектенова за 8-й класс не вошли, т. к. по программе изучались в 9-м классе. К тому же учебник Т. Байджиева, З. Бектенова по фольклору, где С. Орозбаков и С. Каралаев были представлены как «выдающиеся манасчи», вышел в свет в 1948 году, т. е. через два года, как этих манасчи как выдающихся сказителей представили на Сталинскую премию.

«… В научных трудах Института языка, литературы, истории допускались грубые идеологические ошибки… Идеализация феодально-родовых отношений и восхваление отдельных феодалов и ханов, ошибочно изображая их в роли национальных героев…» — докладывал на V съезде ВКП(б) секретарь ЦК Н. Боголюбов.
(«Судьба эпоса «Манас» после Октября», стр. 68-69).

Выходило так, что в своем эпосе «Манас» кыргызский народ призывал к свержению феодализма, капитализма, установлению диктатуры пролетариата. А научные сотрудники ИЯЛИ вместо того, чтобы осудить это, занимались изучением прошлой истории и народного фольклора, вводили руководство республики в заблуждение, спровоцировали выдвижение антинародной книги «Великий поход» на Сталинскую премию.

3.02.1954 г. ЦК КП(б) Киргизии поручил писателям А. Токомбаеву, К. Маликову и Т. Сыдыкбекову составить и подготовить к печати сводный вариант трилогии; строго обязал составителей легендарного Манаса на его белом скакуне Ак-Кула как можно ближе подогнать к теории марксизма-ленинизма, осудить правящий класс феодализма, не допускать идеализацию ханов, народных героев и прочих эксплуататоров.

Видимо, поэтому в четырехтомник включили варианты, где феодалист Манас пинком ломает ребра своей невесте, хочет выпить кровь невинного юного вестника, хан Исмаил поручает своему племяннику убить свою родную мать, наследный хан Семетей, вместо того чтобы защищать свой многострадальный народ, кайфует с девицами в горах. О чем и было сказано выше…

Мар БАЙДЖИЕВ.
(Продолжение следует)