На редакционном столе — рассказ начинающего автора из Бишкека Светланы Пермяковой. Светлана окончила Бишкекский гуманитарный университет им. Карасаева по специальности «журналистика», поработала в нескольких изданиях, а сейчас отдает себя заботе о семье. Но все-таки среди суеты будничных забот ей удается выкраивать время для творчества. В рассказе Светлана представила вниманию читателей историю о том, что нужно верить в лучшее, даже когда кажется, что жизнь повернулась к тебе спиной и ты остался один. Итак, читаем…

В один чудный майский день в городе N. разорился цирк. Объявляя об этом цирковым артистам, директор театрально вздыхал и поминутно вытирал потеющую лысину. При этом глава заведения разглагольствовал о бедственном положении цирка, закончив речь тем, что животные уже пристроены в разные зоопарки, а сам он уходит на покой. К слову сказать, для него покой выглядел, как двухэтажный домик у теплого моря с юной акробаткой в обнимку, для остальных же будущее рисовалось далеко не в столь радужных красках.

Пока директор сообщал о закрытии, его весьма смущал пристальный взгляд старой дрессировщицы, стоявшей с краю цирковой толпы. Она была худощава, высока и так сурова, что, глядя на нее, всегда казалось, что в руках у нее хлыст. Цирковые ее побаивались, а животные почему-то обожали, и, похоже, ее это вполне устраивало. Дрессировщица смотрела на директора презрительно, а после его слов о распродаже животных развернулась и ушла. Через пять минут из цирка в начинающиеся сумерки вышли двое: старая дрессировщица и молодой тигр. Тигр был весел, он считал, что они идут на прогулку, а дрессировщица очень грустна. Ей было наплевать на собственную судьбу, так неожиданно изменившуюся из-за пройдохи-директора, но очень жаль молодое и веселое животное, которое собирались отдать в зоопарк, где он целыми днями сидел бы в маленькой тесной клетке.

В городе N. у дрессировщицы было небольшое жилье, полученное по ордеру, в качестве бонуса к очередному почетному званию в области культуры и искусств. Туда-то она и направилась — к многоквартирному дому, стоящему в окружении таких же серых многоэтажек. Хмурость этих бетонных зданий немного оживляла робкая зеленая поросль, состоящая из травки, хилых деревцев и могучих кустов, разросшихся во внутреннем дворике трех стоящих буквой «П» домов. Из-за постоянных гастролей дрессировщицу здесь толком не видели и не знали, хотя она и слыла местной достопримечательностью. На соседней улице знаменитостью, например, был космонавт, проживший там целых два года с момента рождения; в соседнем дворе — бандюга-бизнесмен, известный своими шумными гулянками; а здесь — дрессировщица тигров. Споры о том, чья же «звезда» круче, велись между двориками страстно и самозабвенно. И в них обыватели не просто коротали свободное время, но и ощущали себя причастными к делам прославляемых соседей.

Возвращение дрессировщицы в родные пенаты прошло тихо и незаметно — жители всего городка в это время были увлечены скандальным шоу по ТВ. А после передачи пересуды и раздумья о жизни телевизионных героев так заняли жителей дворика, что они даже не заметили, что в обычно темной квартире дрессировщицы неожиданно зажегся свет. Именно поэтому в эту ночь все спали спокойно. На следующий же день в монотонной и спокойной жизни двора произошли кардинальные изменения.

Жизнь во дворике трех многоэтажек была привычно распределена между периодами суетливости и покоя. Утро начиналось с бегущих на работу служащих и спешащих на учебу школьников и студентов. Затем наступившая тишина изредка нарушалась мамочками с колясками, идущими на прогулку, пенсионерами, шествующими в поликлинику, и домохозяйками, бегущими на рынок.

После чего дворик погружался в полнейшую сонливость, которую ближе к вечеру разгоняли начинающие потихоньку возвращаться жильцы. В такой вот тихий период, когда служащие еще не вернулись с работы, учащиеся еще корпели над домашним заданием, а домохозяйки только начинали планировать ужин, из подъезда вышла дрессировщица с тигром на поводке. Она присела на скамеечку, отстегнула поводок с мощной шеи животного и, сказав животному «гуляй», указала рукой на зеленый дворик. Огромная полосатая кошка радостно кинулась в зеленый оазис, а дрессировщица застыла в горестных думах на скамеечке.

В город потихоньку входил вечер. В соседних дворах суетилась громогласная жизнь, а в этом — тихо. Очень тихо. Молчаливы были жильцы, припавшие к окнам, выходящим во двор, где словно бы начали транслировать документальный фильм о жизни в джунглях. Еще более молчаливы были жильцы, пришедшие с работы и завернувшие в родной дворик, но тут же укрывшиеся в спасительной зелени кустов. Они, неожиданно увидев полосатую спину и повинуясь генетической памяти, моментально искали убежище. И боясь выдать себя хоть каким-нибудь звуком, замирали в кустах, окаймляющих дворик. Эту всестороннюю тишину лишь изредка нарушал довольный рык могучего зверя. Наигравшись, тигр подошел к так же неподвижно сидевшей дрессировщице и ткнулся мокрым носом ей в лицо. Женщина, очнувшись от тяжелых дум, потрепала его за уши, надела ошейник, и они вошли в свой подъезд. Через пару минут из дальних кустов опасливо стали выходить люди и, пугливо поглядывая в сторону подъезда, в котором скрылась достопримечательная парочка, торопливо прошмыгивали в свои квартиры. С тех пор вечера в этом дворике проходили по обыкновению так: выходила дрессировщица с тигром, замирали у окон одни жильцы, прятались в кустах другие. Тревожить хмурую дрессировщицу в ее раздумьях и тем более грозного тигра на променаде не решался никто. Так и появилась эта странная традиция получасовой тишины у жителей домов, которые быстро привыкли к происходящему и уже представить себе не могли, что жили когда-то совсем по-другому. В конце концов теперь их двор стал особенно примечательным, утешали они себя, пытаясь оправдать возникшее неудобство.

Всё бы так и продолжалось, пока ни случилось одно событие, ставшее знаковым для всех его участников. Инженер К., проживающий в знаменитом доме «где гуляет тигр!», весьма серьезно поспорил с директором предприятия, на котором он работал. Спор захватил всех причастных и непричастных, переместившись вместе с образовавшимися сторонниками и противниками в кабинет вышеупомянутого директора. Началось закрытое заседание. На этом собрании разгорячившийся инженер К. нервно пил воду из графина, затем минералку из бутылок, но затушить пожар в своей душе так и не смог: рабочий день закончился, и директор на этом основании закрыл совещание. Инженеру К., полному воды и невысказанных слов, пришлось идти домой. Он на всех парах мчался к семейному очагу, надеясь хотя бы там успокоиться, а может быть, даже в тишине найти более весомые аргументы, которые докажут его истину в споре. На подступах к дому неосторожного соседа перехватил слесарь Б., проживающий здесь же. Он, довольно бесцеремонно ухватив инженера К. за полу развевающегося плаща, затащил его в кусты.

— Тебе что, Иваныч, жить надоело?! — недоуменно поинтересовался слесарь.

Инженер К., у которого весь спор разом выветрился из головы, благодарно взглянул на соседа и застыл рядом с ним в защитной зелени густых ветвей. Во дворике продолжалось обычное для этого времени представление: тигр грациозно прыгал по травке, кувыркался, фырчал и игриво вставал лапами на стволы деревьев, показывая мощь своего молодого полосатого тела.

— Дефилирует гад, — злобно пробормот ал слесарь Б. и сплюнул.

Но инженер К. на его тираду никак не отреагировал — у него вдруг возникло вполне прогнозируемое желание, которое, увы, застало его врасплох. Желание это, в народе называемое «малая нужда», в положении сидя терзало инженера особенно сильно. Он кряхтел, ерзал, краснел и бледнел, словом, мучился невообразимо. В какой-то момент инженер не выдержал и встал. Когда инженер возвысился над кустами, весь день пролетел у него перед глазами: яростный спор, в котором он был безусловно прав, опрометчиво выпитая вода и, главное, давно забытое ощущение первоклассника, стесняющегося попроситься в туалет. Все эти мысли и чувства переполняли инженера К., бились о его сознание и не позволяли принять адекватное решение в этой панической ситуации. Но вдруг на него снизошло озарение — среди зловещих картинок с тигром в главной роли, вспыхивающих в голове инженера, вдруг возникла одна вполне мирная: арена, свет прожекторов и несколько черно-желтых полосатых зверей. И… неожиданно инженер начал хлопать в ладоши. В этот момент тигр и дрессировщица встрепенулись, как при звуках боевого горна. А слесарь Б., у которого вставший из укрытия инженер в своем бесстрашии стал ассоциироваться с гладиатором, подхватил его геройский (как он думал) порыв и тоже вскочил с корточек. Дальше этого неожиданного импульса слесарь свои действия не планировал, поэтому, подражая инженеру, начал хлопать в ладоши, надеясь, что у этой непонятной ему манипуляции есть какое-то магическое объяснение. Тигр повернул голову к вставшей со скамьи и приосанившейся дрессировщице, понял ее даже без команды и, поднявшись на задние лапы, стал кивать большой усатой головой — кланяться. Через пару мгновений страшному полосатому монстру рукоплескал весь двор. Хлопали встающие из-за кустов, хлопали стоящие за окнами, хлопали самые осторожные, все еще прячущиеся за кустами. А в центре этой неожиданной возникшей овации стояли очень добрый и вовсе нестрашный тигр и удивительно помолодевшая дрессировщица.

Теперь этот дворик в городе N. самый знаменитый. И споры между улицами о том, «чья же звезда круче» закончились окончательно. Ведь где еще можно найти такой замечательный двор, где каждый вечер к радости всех собравшихся, проходит блистательное выступление тигра и его дрессировщицы.