Кто такой манасчы?

     Когда слушаешь непрерывный поток песен сказителя Манаса, иногда кажется, что надвигается стотысячная рать во главе  с самим Великим Баатыром в лице мудрого Саякбая Каралаева — великого сказителя, вмещающего в своем небольшом теле многомиллионные строки дастана «Манас», всецело уходишь в другое пространство, явно чувствуя бренность этого мира.
Говорим: “Манас, Манас!” Но при этом, возможно, мы знаем всего лишь тысячную долю того, что знает Саякбай, сам сказитель.
…Кто такой вообще Саке (так уважительно называли его)? Только ли манасчы? Или более того — особый талант от Бога? А может быть, он просто сверхчеловек, одухотворенный свыше?
Манасчы — это, наверное, летописец, который представляет  события давно прошедших эпох, рассказывающий океаноподобный эпос.
Кто такой манасчы?
Может, он сказитель, передающий в художественной форме историю и быт народа, героизм лучших сыновей?
Или же он проводник, связующий прошедшие времена с сегодняшней действительностью?
Ведь он легко отбрасывает нас в прошлые тысячелетия, и мы оказываемся очевидцами событий тех времен!
Манасчы — проникающий в твой духовный мир, возбуждающий, воодушевляющий тебя сказитель, передающий мысли в художественной форме, красноречивый  златоуст. Он не только певец, но и нанизывающий на нить свой словесный бисер акын-импровизатор. Это живая память народа. Он и владелец истинного языка поэзии.
И в то же время он мелодист, создающий проникновенные мотивы и напевы.
Он великий певец, призывающий к подвигам.
Ювелир — златокузнец, украшающий слово, словно золотом, серебром, жемчугом…
Художник-умелец, красочно, образно расписывающий давно прошедшие события, воочию и живо представляющий их перед нашими глазами.
     Манасчы — мудрец. Рассказывая «Манас», он учит нас уму-разуму, дает назидания. Как волшебник, привязывает к себе посредством своих знаний.
Манасчы — это не только мастер слова. Он даритель знаний. Лекарь,  словами изгоняющий из тела хворь. Он избавляющий заклинаниями от недуга  знахарь. Излечивающий от болезней врачеватель.
Как шаман, рассказывая «Манас», вызывающий дождь.
Как ученый, открывающий мир кыргызов всему миру.
Манасчы — провидец, предвидящий завтрашний день благодаря «Манасу». Знаток, умеющий прославлять и ценить былое.
Манасчы подобен крепости, защищающей от внешних врагов. Перед лицом врага — алмазная сабля, оружие защиты.
Рассказывая «Манас», он источает энергию. Он — неиссякаемая мощь.
Манасчы — избранник бесстрашного Манаса. Его представитель на Земле. Возвышающая все человечество, и особенно кыргызский дух, неземная сила.
Чудо, разграничивающее реальную жизнь от художественного воображения.
Говорят, птица создана для полета, а манасчы — для «Манаса». Рассказывая «Манас», он всю свою жизнь посвящает достижению художественных высот этого произведения. Все манасчы живут «Манасом». Жизнь преходяща, но искусство имеет свойство продолжаться.
Изучая «Манас», узнавая больше, можно даже получить научные степени. Но при этом нельзя стать манасчы. Так как манасчы — избранник Манаса,  он отмечен и освящен его духом, благословлен небесным божеством — Коко Тениром. Сказитель выступает среди людей, человек, как известно, небезгрешен. Потому на него возложена особая миссия, недаром он избранник самого Манаса.
Манасчы вне низких поступков и помыслов, таких как зависть, сплетни. Его не очень волнуют и житейские невзгоды, он выше всего этого, он живет в духовном мире. Он, как ангел, его нельзя задевать, обижать.
     Кто был манасчы? Известные издревле Жайсан Умот уулу и Ырамандын ырчы уулу, Токтогул ырчы, Келдибек и Балыгооз,  Музооке и Чонду,  Акылбек и Тыныбек Жапый уулу, Назар Болот     уулу и Дайырбек,  Женижок и Назар,  Найманбай и Кенжегара. Дыйканбай и Багыш Сазан уулу. Чоюке и Тоголок Молдо. Кайдуу Сопу уулу и Алмазбек Топчубек уулу. Шапак и Куйручук. Сагымбай и Саякбай. Жаныбай и Жакшылык. Молдобасан Мусулманкул уулу и Мамбет Чокмор уулу. Дункана Кочуке уулу и Ыбырайым Абдрахман уулу. Акмат Рысменде уулу и Жусуп Мамай. Манасчы Сейде Дейди кызы и Семетейчи Сейдана эне. Шаабай Азизов и Кааба Атабеков. Из современных Уркаш Мамбеталиев, Асанкан Жумалиев (их мы потеряли недавно). А сегодня продолжают великое сказание Сапарбек Касмамбетов, Назаркул Сейдиракманов, Кубанычбек Алмазбеков. Из представителей прекрасного пола Бубумариям эже. Преемники искусства этой великой когорты      — Талантаалы Бакчиев, Улан Исмаилов, Рыспай Исаков, Тилек Асанов, Доолот Сыдыков, Замир Баялиев и другие.
А недавно появился четырехлетний Умет. Даже не умея читать, он эпос рассказывает часами.
Манас в сердце каждого из нас.
Кто же в сердце Манаса?
Манасчы, громозвучно, самозабвенно декламирующий экспромтом эпос, похож на бурный разлив весенней реки.
Когда замолчит — он озеро глубоководное.
Когда задумается — словно гора высоченная.
Три дня, три ночи будет рассказывать, и не будет конца — «Манас» неиссякаем. Он сама вечность непоколебимая. Он словно неубывающий, неисчерпаемый, заснувший вековечным сном, покрытый белым снегом, затянутый голубым льдом великий ледник кыргызских гор.
«Манас» — сила, защита, цитадель, святость, самопознание, самоочищение. Слушать «Манас» — значит, возвышаться, очищаться, встречаться с духами предков.
     Словно вновь пробившийся горный ключ, появляются новые манасчы — эстафета передается дальше, путь «Манаса» продолжается безостановочно.
Наверное, для полной передачи «Манаса» не хватит одной человеческой жизни, возможно, для этого нужна жизнь целой нации. И не случайно говорили: если все остальные эпосы, как море, то эпос «Манас» — как океан.
«Манас» может рассказывать только смелый человек. Потому как не всякий может заглянуть в этот чудный, но полный опасности, устрашающий мир. Слушая манасчы, будто на себе ощущаешь тяготы былых времен.
“Манас” услышит и неслышащий, узрит и незрячий, если он предан ему. Сердцем почувствует. Таково свойство «Манаса»: восприниматься сердцем.
А мы, кыргызы, как известно, народ, благословенный Манасом.

* * *

     Обычно Саякбая Каралаева, который, по всей вероятности, один из посвященных в тайну Манаса, отличался эпической многоплановостью, драматичностью разных эпизодов и остротой сюжета, высокой художественностью и эмоциональностью исполнения, называли «Гомером XX века» как могучий и самобытный талант. Насколько это справедливо, судите сами. Дагестанского известного поэта  Сулеймана Стальского называли «Гомером современности» (Максим Горький), а талантливый поэт кыргызского народа Алыкул Осмонов Сагымбая Орозбакова называл «кыргызским Гомером», великий казахский писатель Мухтар Ауэзов, который много лет дружил и лично знал великого манасчы, назвал С.Каралаева «Гомером XX века».
     Да, всем известный Гомер был древнегреческим поэтом,  автором «Илиады» и «Одиссеи» (вместе взятые, они составляют 27 тысяч строк).
Для сравнения, если издать все записанное из уст С. Каралаева, это составило бы 30 томов, а только он мог полтора миллиона строк в одном беспрерывном рассказе спеть о Великодушном Манасе. Или, как пишет один из ярких ученых-философов Асанбек Табалдиев: «Пока в истории нет подобного таланта, чтобы его сравнить с Саякбаем Каралаевым».
В столетии финского эпоса «Калевала» (всего 1 027 строк)  в 1949 году принимал участие С.Каралаев. Позже, удивленный его талантом, писатель Геннадий Фиш напишет следующее: «Когда совсем необразованный кыргызский старик потрясающе рассказывал эпос «Манас», мы понимали без переводчика». Такую же высокую оценку давали Александр Фадеев и известные академики, востоковеды В. М. Жирмунский, Козин, В. А. Гордлевский.
Великий писатель Чингиз Айтматов вместе с Саякбаем Каралаевым жил в одном доме, в одном подъезде, даже на одном этаже. Ч. Айтматов, пожалуй, один из немногих людей, который ещё при жизни С.Каралаева признавал его за гения, боготворил и относился с великим уважением. Все хорошо помнят, какую трогательную речь произнёс писатель, когда хоронили великого манасчы в 1971 году на Ала-Арчинском кладбище.
По воспоминаниям Ч. Айтматова, однажды в нашу республику приезжал министр культуры Алжира Мурат Бурбу. Увидев и услышав великого манасчы С.Каралаева, он был поражен, даже прослезился, и, обняв, поцеловав сказителя, сказал: «Вы говорите, что у вас не было письменной литературы, а вот этот старик — ваша национальная библиотека». Он был удивлен тому, что это то песня, то музыка, то кино, то театр, то плач, то сказка — всё в одном лице!
В 1983 году, когда Ч. Айтматову вручали Ленинскую премию, принимал участие известный музыковед В. Орлов. На торжестве Саякбай рассказывал отрывки из эпоса. Увидев его, В. Орлов воскликнул: «Какая инструментовка! Потрясяюще!». И когда рядом сидевший учёный Азис Салиев начал переводить эпос тихим голосом на русский язык, он попросил: «Простите, давайте лучше я полюбуюсь этой удивительной инструментовкой!». То есть когда пел Саякбай, эпос не нуждался в переводе.
Память Саякбая поражала энциклопедичностью, стремлением передать сюжет эпоса наиболее полно и достоверно. Он снискал популярность именно тем, что в нем сочетался дар сказителя и актера. Вот как писал о С. Каралаеве Чингиз Айтматов в своей статье «Он знал миллион строк океаноподобного «Манаса»:
«… Саякбай Каралаев был художником национального значения… Чтобы охватить мыслью всю глубину и ширь предания древних времен, чтобы держать слово о «Манасе» перед лицом прошлого и настоящего, сказитель должен  обладать недюжинным интеллектом, феноменальной памятью, колоссальной фантазией и артистическим талантом. Таким и был наш Саякбай Каралаев, посвятивший всю свою жизнь искусству «Манаса».
Когда смотришь на Каралаева, на пластику его лица, жестов, выражение глаз, когда слушаешь этого человека, обладающего исключительным даром художественного перевоплощения, кажется, что и сам он является олицетворением эпического начала… Исполнительская манера Каралаева полна душевного накала: ритмика, страстность, вдохновение — и рядом тоска, горе; переживания, слезы — и рядом мужество, решимость, отвага. И снова раздумья, смех и плач…”.
Далее писатель говорит: «Если бы меня спросили, кого я знаю из великих людей своего народа, я, пожалуй, первым назвал бы Саякбая Каралаева».
«Манас» не знает границ и национальностей. Например, мало кто знает, что известный манасчы Асанкан Жуманалиев по национальности русский. В детстве его усыновили родители.  В юные годы, увидев по телевизору С.Каралаева, он был удивлен его талантом. И было страстное желание встретиться с ним и рассказать «Манас». Ему удалось встретиться с великим манасчы и получить напутствие. Через время ему тоже снится чудный сон, после чего он начал рассказывать отрывки из эпоса «Манас» под воздействием Саякбая. Это отвергает домыслы о том, что только кыргызы могут рассказывать «Манас». Прежде всего человек должен быть предан Манасу.
Саякбай давал свои назидания Семену Липкину, когда тот начал переводить эпос:
— Помни, что манасчы должен чистую душу иметь. Плохо для нас грязную душу иметь. Манас накажет, если будешь грязную душу иметь.
Как пишет великий ученый Болот Юнусалиев, манасчы С.Каралаев каждый раз один и тот же эпизод мог рассказывать по-разному. Он из всех сказителей был уникумом-импровизатором, вдохновлялся, когда рядом было много слушателей. А то, что касается записей, которые мы сегодня слушаем по радио, они в основном были записаны на студии.
Известный музыковед В. Виноградов изучал музыкальность и напевы эпоса «Манас» по рассказам С. Каралаева. Манеры его были своеобразны и самобытны. Жесты — энергичны и не повторялись. Лицо — одухотворенное. На лице его происходит непрестанная смена мимических кадров. Он сидит, но поза его изменчива, подвижна. С. Каралаев раскаяться тоже мог, как и герои эпоса, умереть тысячу раз и заново воспрянуть тысячу раз.  Темпы разные: ускоренно, медленно, иногда как декламация, иногда как-будто дает клятву, иногда спокойно, иногда сурово, возбужденно. А когда наступает трагедия, плачет сам и заставляет плакать других. Его плач — это плач народа. Когда герой побеждает, он торжествует, радуется. Есть моменты, когда его речь просто льётся как река. Иногда, засучив рукава до локтя, переходит на другой уровень, и усиливаются жесты. Отдельные строки повторяются заново. Но уже другим голосом. Иногда переходит на мелодию кошока. И все кадры происходят эмоционально, в захватывающем темпе. Он на ходу перевоплощался то в одного, то в другого персонажа. Как будто играл целый театр.
Академик В. Радлов, собиравший в Сибири и Средней Азии образцы устного поэтического творчества тюркоязычных народов в шестидесятых годах прошлого века, выделил народную поэзию кыргызов, которая, по его словам, находится «в истинно эпическом периоде». У кыргызов он обнаружил «полное господство эпоса».
Ни один эпос мира не может сравниться с «Манасом» по масштабности. Поражают феноменальная  память и талант С. Каралаева, да не только его одного, но и всех выдающихся манасчы. Наряду с этим они обладают способностью моментально в процессе исполнения импровизировать огромные куски эпоса, дополняющие отстоявшийся в памяти поток текстов.
Человек, даже не знающий кыргызского языка, мог слушать Каралаева часами, настолько выразительна и захватывающа была его манера исполнения. Вот так пишет В. Виноградов: «Каралаев примерно сорок лет тому назад при воспроизведении кульминационных эпизодов входил даже в состояние экзальтации. Но с годами он стал сдержаннее. Другие манасчы каралаевским темпераментом не обладают. Центральная идея «Манаса» — неодолимая устремлённость народа к независимости, единству».
Главный герой эпоса — Манас — уже в детском  возрасте выделялся среди сверстников:

Мощью — слон, отвагой — лев;
Шея тигра, голос — гром,
Сердце — каменный отлом,
Крепки локти, прям хребет,
В гладких веках — звёздный свет,
Волчьи уши, барса грудь;
Богатырь — едва взглянуть!
Когда взрослый Манас, охваченный ненавистью к врагам, бесстрашно мчится в бой, то
«озеро корчится от волны, осыпаются с гор валуны».
Он, как  буря черных гор,
На врага  летит в упор,
С кем столкнётся — разом тот
Мёртвый наземь упадёт.
……………………………..
Страшен видом, как дракон,
Ужасает смертных он…

     Классик-переводчик эпоса Семен Липкин  так вспоминал о великом сказителе: «Во время  Декады киргизской культуры в 1939 году мы выступали вместе на вечере в Доме литераторов, в разных местах Подмосковья. Он пел, а потом мы читали. Каралаев был гений, и, как все гении, он был наивный, что-то детское в нем было. Я тогда был тоже очень молод. И вот где-то в Подмосковье я начал свой перевод пением под музыку Саякбая. Ему безумно понравилось, он мне сказал: «Ты тоже мастер!». Он обладал колоссальной памятью, особенно ему нравились батальные сцены. Мне особенно запомнились выступления Каралаева у себя на родине, в юртах перед земляками. Вдохновленный сценами битв, Саякбай, закатав рукава, вскакивал, вместе с ним вскакивали с мест слушатели, так захватывало всех его исполнение».
Как пишет тогдашняя партийная республиканская газета «Кызыл Кыргызстан» (30.09.1945 г.), услышав на декаде сказителя, сам великий диктатор ХХ века И. В. Сталин был покорен его талантом.
Наитие через сновидение присуще не только кыргызским талантам. Например, первый англосаксонский поэт Кэдмон (673-735) был монахом монастыря. Он был прославлен песенным искусством, которому научился не от людей, но приобрёл этот дар от бога, с помощью божественного покровительства. Когда Кэдмон был ещё мирянином (уже преклонного возраста), он умел петь. Во время пира, когда обходила арфа и очередь петь доходила до него, он вставал с места и удалялся, стыдясь своей неспособности. Однажды ночью покинув таким образом пиршество, он заснул в хлеву, который должен был сторожить. Во сне ему явился некий муж, который приветствовал его и сказал: «Кэдмон, спой мне что-нибудь». Кэдмон отвечал: » Я  не умею петь». Но муж повторил своё приказание и велел Кэдмону воспеть сотворение мира. Кэдмон запел и когда наутро проснулся, он помнил песню, сложенную во сне, и сообщил о происшествии аббатисе. Аббатиса собрала людей учёных, чтобы спросить, откуда явился Кэдмону этот дар. Они решили, что от бога, и с той поры Кэдмона стали обучать в монастыре божественному писанию, а он все, что ему рассказывали днем, на следующее утро  перелагал в прекрасные песни — от сотворения мира до воскресения Христа и Страшного суда.
Представления, лежащие в основе этой легенды, имели широкое распространение на определённой ступени развития общества и общественной идеологии. Поэтому легенда о призвании сказителя встречается в исходной форме у многих народов, не связанных между собой какими-либо культурными взаимодействиями и «влияниями». Современный фольклорный и этнографический материал, собранный у народов  Востока, даёт нам и в этом случае ключ к толкованию очень неполных указаний древних письменных источников.
Кыргызские манасчы, хранители и распространители грандиозной по своим размерам древней эпопеи «Манас», также ссылаются на подобного рода «внушение» свыше, как о том свидетельствуют известные нам биографии крупнейших народных сказителей. Будущего манасчы призывает к пению сам Манас, который  является ему в сновидении в сопровождении своих сорока дружинников. Сновидение это является непосредственным источником песенного дара. Если избранник Манаса отказывается выполнить его наказ, Манас грозит ему болезнями и бедами, которые преследуют ослушника, покуда он не покорится  призванию.
У кыргызов в древности сказители «Манаса» при случае выполняли функции лекарей. Их приглашали петь «Манас» при болезнях людей и скота, для облегчения родов и т.п. Фольклорист Калим Рахматуллин сообщает любопытное предание о Келдибеке, одном из крупнейших манасчы ХIХ в: «У манапа Осмона из рода Эсенкул не было детей, он пригласил Келдибека исполнить «Манаса», после  чего, как гласит народная молва, жена Осмона забеременела  и родила сына». О том же Келдибеке Мухтар Ауэзов сообщает другое предание, в котором ярко отразилось представление о чудесной силе песни: «Говорят, что когда пел Келдибек, то дрожала юрта, в которой он сидел, силой своего пения он потрясал стихии, на аул как будто неожиданно налетал ураган и среди этой бушующей стихии наезжали неведомые всадники» (Манас и его дружинники), «и от топота их копыт содрогалась земля».
В чем заключается гениальность великого сказителя?
По утверждениям бывшего руководителя Института  мозга человека в России, выдающегося нейрофизиолога и академика Н.Бехтерева, человеческая память может вместить около 70 тысяч информаций.
А наш Саякбай на одном дыхании мог без перерыва рассказать полтора миллиона, значит, минимум четыре с половиной (если в одной строке три слова), слов.
Разве это не гениальность!
Самые известные оперные певцы могут, сохраняя свой голос и тембр, петь максимум 10 часов, и то с антрактами.
По рассказам очевидцев, С. Каралаев воспевал Манаса Великодушного три дня, три ночи, значит, 72 часа!
А я нашел информацию о том, что сам С. Каралаев один раз восхищенно вспоминал: «Я единственный раз получил удовольствие, когда 23 дня рассказывал эпос на пастбище Солтон-Сары”. Это уже не искусство, а какое-то чудо.
Если в музыкальном искусстве всего лишь семь нот, у С.Каралаева 28 напевов, о чем писал с удивлением известный музыковед В. Виноградов.
И сегодня, в XXI веке, в эпоху компьютерных технологий ни один ученый  не в состоянии раскрыть тайну  такого масштабного таланта.
Фольклористы не могут убедить нас в том, что это сила искусства, медики — что грани человеческой возможности, теологи -что это сила веры в Бога. Она не поддается пониманию. Это просто надо чувствовать.
Писатель Николай Удалов очень дружелюбно относился к сказителю эпоса. Даже писал о нём эссе. Однажды, когда он лежал в больнице, в соседней реанимационной палате всю ночь его любимый друг С. Каралаев рассказывал эпос. Хотел встать, но, к сожалению, был на постельном режиме.
Оказывается, этот факт в своих воспоминаниях подтверждает народный поэт Абдрасул Токтомушев, который за день до того навестил больного аксакала и узнал, что он уже в коме, ничего не соображает, не узнает посетителей. Так ему объясняли врачи. Когда он вопреки запрету врача зашел в палату, великий манасчы лежал без движения, с закрытыми глазами и невнятным голосом рассказывал эпос.
Вот так, рассказывая и доказывая преданность Манасу Великодушному всю ночь, к утру он скончался.
То есть даже умирая и прощаясь с жизнью, он рассказывал «Манас», воспевал великого героя и умер, как погибли верные соратники Великодушного.
Это ещё раз говорит о том, что «Манас» — больше, чем искусство, а манасчы — больше, чем сказитель. Это особый дар свыше.
Когда Саякбай рассказывает эпос, мне кажется, он даёт клятву о бессмертии Манаса Великодушного.
Если раньше начинающим манасчы снился сам Манас Великодушный и давал напутствие, то в последнее время новой плеяде сказителей снится С. Каралаев и дает им благословение. То есть Великий сказитель сам становится, как Манас, открывает им путь в таинственный мир эпоса.

Каныбек ИМАНАЛИЕВ,
депутат Жогорку Кенеша
Кыргызской Республики.