Два года назад в Академии наук КР отметили 60-летие со дня проведения Всесоюзной конференции по изучению эпоса «Манас». В Кыргосуниверситете провели научную конференцию, посвященную 100-летию со дня рождения академика Б. Юнусалиева. Участники говорили о значимости мероприятия, о выступлениях Б. Юнусалиева и М. Ауэзова, которые на 180 градусов повернули отношение к «Манасу» московских ученых и руководства республики во главе с Исхаком Раззаковым.

К сожалению, мало кто из присутствовавших знал подлинную трагическую историю манасоведения.

Первая научная конференция по изучению эпоса «Манас» прошла в 1935 году в г. Фрунзе. Её вел предсовмина Киргизии Б. Исакеев, главный доклад сделал профессор Касым Тыныстанов, в прениях выступили академик Е. Поливанов, казахский ученый Мухтар Ауэзов и др. Участники, опираясь на марксизм, выясняли: является ли эпос «Манас» народным творением или это буржуазно-националистическая пропаганда эксплуататорских классов?

После долгих и острых дебатов пришли к выводу, что эпос создан на основе исторических событий IX века нашей эры. Прототипом главного героя является кыргызский полководец Яглакар, который объединил разрозненные племена и создал свой каганат — суверенное государство. На сторону кыргызов перешел уйгурский воин Гюлу Бага, который восстал против своего императора. Он повел кыргызские войска на Уйгурское ханство, владевшее  Восточным Туркестаном, Монголией, частью Северного Китая. Яглакар одержал победу, но погиб. Каганат распался, кыргызы потеряли единство, вновь попали под власть могучих соседей.

Горькая ностальгия кыргызских родов о прошлом единстве и могуществе переросла в трагическое устное сказание о могучем Манасе, его сыне Семетее и внуке Сейтеке, на протяжении многих веков вбиравшее мировоззрение народа, социально-политические и религиозные верования.

По варианту В. Радлова, записанного в 1863 году — после воссоединения Северного Кыргызстана с Россией, Манас перед сватовством к бухарской принцессе едет советоваться к своему другу — Белому царю и тот дарит на свадьбу золото и серебро.

Идите, если я умру,

С поклоном к Белому царю…

Веками на Руси живет

С душою доброю народ.

Так говорил Манас в своем предсмертном завещании, так иссык-кульский манасчи выразил отношение кыргызского народа к России, воссоединение с которой спасло от кровавых междоусобиц и кокандского ига.

Если Манас считается исторической личностью, то сказания о его сыне Семетее и внуке Сейтеке скорее всего художественный вымысел народа, созданный в надежде, что разрушенный кыргызский оплот восстановят  его потомки. Семетей в 25 лет погибает от предательства, надежда возлагается на его сына — юного Сейтека.

Конференция 1935 года приняла решение на основе сказаний Сагынбая Орозбакова и Саякбая Каралаева составить сводный вариант, очистить его от националистических и религиозных мотивов, наслоенных в последние годы, опубликовать на кыргызском и русском языках наиболее популярные эпизоды эпоса, выявить эксплуататорскую цель походов на Китай как для кыргызов, так и для китайцев.

Поскольку С. Орозбаков и С. Каралаев практически являлись представителями иссык-кульской школы сказителей, основные сюжетные линии их вариантов совпадают, хотя есть различия в мотивировке событий. Сын кыргызского бая Жакыпа, изгнанного на Алтай, собирает вокруг себя мужественных джигитов, объединяет разрозненные племена, получает нарицательное имя Манас, видимо, от иранского «маана» — защитник, убежище.

Манас освобождает Туркестан от захватчиков, возвращает свой народ в родные Ала-Тоо, создает кыргызский каганат —   общинно-родовое демократическое государство.

К нему переходит китайский воин Алманбет и вскоре становится его главным советником. На поминках Кокетея Алманбет ночью замораживает потных скакунов, надев свои китайские доспехи, выводит вперед кыргызского коня. Обиженные китайцы ночью устраивают кровавый погром и угоняют призовые табуны. Кыргызские ханы, возмущенные единовластием Манаса и проделками Алманбета, пытаются сместить Главного хана и избавиться от китайского перебежчика.

«Не я ваш враг, а враг другой! Он за Китайскою стеной», — говорит Манас заговорщикам и под страхом смерти гонит их в поход против Китая.

В пути Манас вместо Бакая назначает главнокомандующим  Алманбета, который делит войска на сотни и тысячи, самого Манаса как рядового зачисляет в десятку Тазбаймата. Сорок дней и ночей без отдыха гонит армию на Китай.

По варианту С. Каралаева кыргызы приступом берут Бейджин. Манаса во время молитвы смертельно ранит Конурбай. Алманбет и все батыры погибают. Манас, истекая кровью, возвращается в Талас.

«Прости меня, родной народ…»  — рыдает он и умирает. Каганат, созданный им, распадается.

«В одно время Манас выступает как хороший организатор, а в другое  делает как великий человек и великие ошибки», — говорил в своем докладе К. Тыныстанов на конференции 1935 года.

«Смерть Манаса, гибель его сорока дружинников — это неутешительная трагедия. Если предводитель вопреки воле народа ведет его на несправедливую войну, нет прощения даже любимому герою. Именно в этом гуманистический смысл эпоса»,  — писал Чингиз Айтматов в предисловии к изданию сагынбаевского варианта.

По варианту С. Орозбакова китайский воин Алманбет, как и уйгурский богатырь Гюйлу Бага, пытается свергнуть своего императора. Отец Алманбета — Азиз-хан грозит сыну наказанием. Алманбет переходит к Манасу и ведет его против Китая.

По варианту С. Каралаева китайский принц рождается от кыргызской матери мусульманином, просит отца отречься от буддизма. Тот отказывается. Алманбет убивает родного отца, переходит к Манасу и ведет его на Китай, чтобы установить там кыргызскую власть и мусульманство.

Как видим, сагынбаевский вариант довольно логичен и близок к исторической истине, тогда как версия С. Каралаева вызывает споры и не соответствует действительности.

Во времена Манаса кыргызы были язычниками — тенгрианцами, поклонялись земле и небу. В мусульманство кыргызы были обращены гораздо позже.

Отрицательное отношение к людям другой веры и национальности не соответствует мировоззрению кыргызского народа и его легендарного Манаса, который защищал всех, «кто был унижен, оскорблен», независимо от национальности и веры. Жестокое отношение к иноверцам, аллегорически отраженное Саякбаем в поступке Алманбета, безусловно, было навеяно событиями 1916 года, когда наш народ оказался между двумя иноязычными державами — Россией и Китаем, подвергся жестокому геноциду, и юный Саякбай видел это своими глазами.

К началу XX века, когда Великая русская империя оказалась на грани распада, у малых народов Средней Азии родилась идея единения по языку и вере, создания Туркестанской республики. Эту идею пропагандировали политические партии «Алаш-Ордо», «Туран» и др., что не могло не      отразиться в сказаниях о Манасе.

Когда власть в России захватила компартия большевиков, другие партии были уничтожены как буржуазно-националистические единения. И конференция 1935 г. поручила редколлегии эпоса «Манас» избавить сводный вариант от логических неувязок, от пантюркистских и панисламистских наслоений, не соответствующих политике ВКП(б).

За художественную обработку подстрочного перевода сводного текста взялись московские литераторы С. Липкин, М. Тарловский и Л. Пеньковский. Однако художественный перевод «Великого похода» московских переводчиков был отклонен учеными-манасоведами…

«До настоящего времени мы так и не получили от московских переводчиков доброкачественных и отвечающих хотя бы общему смыслу и духу киргизского текста переводов — таково общее мнение сотрудников института», — писал руководству республики профессор Е. Поливанов в 1936 году.

В русском тексте «Великого похода» московских переводчиков были допущены грубейшие отклонения от оригинала, компрометирующие великое творение кыргызского народа и его героя. Он начинался с поминок Кокетея, где Манас был представлен забулдыгой: «хан Манас, угощенье раздав, на поминках сам охмелел»;  разорителем народа: «Манас продолжал вблизи Каркыры свои разорительные пиры… Оттого кыргыз обнищал, что Манас весь мир угощал»… «Тот, кто скот безмятежно пас, в нищете сегодня увяз»…  А вот в оригинале Манас с дружиной  прибывает на поминки в качестве гостя и все свои турнирные призы раздает беднякам.

«Полчища китайцев громя, добудем немало добра»,  — говорит Манас перед походом на Китай. По варианту С. Орозбакова Манас идет на Китай не для грабежа, а чтобы вернуть добро и призовые табуны, угнанные китайцем Конурбаем.

Над Бейджином, куда 

                                     Сулейман

Не сумел ни разу попасть,

Утвердился дух мусульман,

Утвердилась кыргызская 

                                            власть.  

Так завершается русский текст «Великого похода» в переводе С. Липкина.

В 1937 году второй секретарь ЦК КП(б) Киргизии Хасан Жеинбаев пишет членам Бюро ЦК, что издание русского текста «Великого похода» без серьезной, коренной переработки будет «политически вредным». А 5 ноября 1937 года Бюро ЦК КП(б) Киргизии принимает решение: «Ввиду того что разработка старого текста велась вредительски, издание «Манаса» приостановить до окончательного редактирования и утверждения комитетом.

Секретарь ЦК КП(б) Киргизии Аммосов».

Однако в том же году партийно-советское руководство республики, ученые-просветители И. Арабаев, Т. Жолдошев, Т. Айтматов, Е. Поливанов, К. Тыныстанов, Б. Солтоноев, Б. Исакеев, Х. Жеинбаев, М. Белецкий,  М. Аммосов и многие члены комитета по «Манасу» были расстреляны как буржуазные националисты, диктовавшие сказителям эпоса панисламистскую и пантюркистскую идеологию.

Стенограмма научной конференции 1935 года, решения партии и правительства по эпосу «Манас» под грифом «Совершенно секретно» ушли в архивы НКВД. А рукопись русского текста «Великого похода» без каких-либо поправок, в первозданном виде осталась лежать в московском издательстве.

Новое руководство Киргизии, не осведомленное о запрете на издание «Великого похода», начало просить Москву напечатать  книгу.

В 1940 году завсектором фольклора и эпоса «Манас»     научно-исследовательского института Ташим Байджиев, который был студентом К. Тыныстанова и Е. Поливанова, видимо, хорошо знал отношение своих учителей к русскому тексту «Великого похода», поэтому в своей записке секретарю ЦК КП(б) Киргизии А. Вагову писал: «Перед нами стоят задачи сделать «Манас» действительно достоянием народных масс, широко популяризировать его не только среди киргизов, но и среди всего советского народа, ознакомить научно-литературный мир. Для этого необходимо в 1941 году издать второй полутом на русском и киргизском языках, являющийся продолжением первого полутома», т.е. о трагическом исходе «Великого похода».

…»Считать нецелесообразной организацию издания  старого полутома эпоса «Манас», пока не будет обеспечен выпуск в свет первого полутома» — такое решение приняло Бюро ЦК КП(б) Киргизии 10.04.1941 г.

Вскоре сотрудники сектора манасоведения ушли на фронт. Работы по подготовке к юбилею и изданию «Манаса» возобновились после войны. Новое руководство республики вновь начало просить Москву издать тот самый неправленый русский текст «Великого похода» юбилею эпоса «Манас», перенесенному на 1947 г. «Великий поход» московских переводчиков в первозданном виде вышел в Москве и тут же был выдвинут на Сталинскую премию.

Из записки в Комитет по Сталинским премиям: «Эпос «Манас» является величайшим творением устной поэзии, которое по праву ставится научными авторитетами в ряд с такими памятниками мировой эпической поэзии, как «Илиада», «Одиссея», «Шах Намэ», «Слово о полку Игореве». В издании эпоса «Манас» помещены отрывки по вариантам двух лучших сказителей (манасчи) — Сагынбая Орозбакова (умер в 1933 г.) и народного артиста  Кирг. ССР орденоносца Саякбая Каралаева…

В богатырских образах Манаса и Семетея народ олицетворил свою мощь, придавая им лучшие черты своего собственного облика — отвагу и честность, любовь к свободе, верность в дружбе, мужественную стойкость в борьбе с врагами».

Совет Министров Кирг. ССР и ЦК Компартии (большевиков) Киргизии представляют к награждению Сталинской премией коллектив работавших над созданием книги «Манас» в следующем составе:

Каралаев Саякбай — выдающийся сказитель-манасчи; поэты-переводчики: Липкин С. И., Пеньковский Л. М., Тарловский М. А., Мозольков Е. С. — редактор и автор вступит. статьи,  Джакишев У. — редактор и автор вступит. статьи,  Петров Г. А. — художник, Абдрахманов И. — манасчи. Сведения о представленных лицах прилагаются.

Председатель Совета Министров Киргизской ССР   И. Раззаков Секретарь ЦК КП(б) Киргизии Н. Боголюбов”.

В 1947 году по докладу А. Жданова «О журналах «Звезда» и «Ленинград» ЦК ВКП(б) принимает постановление «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы».

В прессе печатаются критические статьи о том, что в кыргызском эпосе «Манас», выдвинутом на Сталинскую премию, воспевается феодальное прошлое;  его главный герой — грабитель собственного народа и пьянчуга, агрессор, напавший на Китай, захватчик и насильник, «установивший там дух мусульман и киргизскую власть»;  в вариантах С. Орозбакова  и

С. Каралаева звучат националистические идеи: «Особенно эта     национально-мусульманская окраска имеется в вариантах С. Каралаева на примере эпизода рождения и жизни Алманбета» —  говорилось в официальной характеристике эпоса «Манас».

Начались ревизии научных и художественных трудов по истории и литературоведению, строгие партийные взыскания и смещение с должностей научных руководителей.

В 1948 г. в Москве массовым тиражом вышло прозаическое переложение С. Липкина «Манас Великодушный», где были допущены вопиющие искажения, не соответствующие оригиналу, что еще больше обострило ситуацию.

Если С. Орозбаков согласным звукам в имени Манас придавал божественное начало трех религий: М — от «Магомед», Н — от библейского Ноя, С — «Син» от буддизма, то в книге С. Липкина «Манас Великодушный» М — это меч, Н  — народ, С — справедливость. Выходило, что у древнего кыргызского батыра было русское имя.

Во всех вариантах после поминок Кокетея кыргызские ханы вступают в заговор, возмущенные нарушением родоплеменной демократии и единовластием Манаса с Алманбетом. По книге «Манас Великодушный» Алманбет в поминках Кокетея не участвует. Ханы выступают против него из мелкой зависти…  Заговором заправляет предатель Кокчокёз, который во всех вариантах казнен задолго до поминок. По варианту С. Каралаева все дружинники погибают в Китае, сам Манас возвращается в Талас со смертельной раной.  В книге С. Липкина в Китае погибают только Манас, Алманбет и Чубак. Остальные его соратники, «вспомнили, что они из разных родов, разошлись в разные стороны, не дойдя до Таласа». Во всех вариантах Конурбай погибает от руки Семетея во второй части трилогии, что и составляет сюжет  «Семетея». В книге С. Липкина Конурбая убивает Чубак, а его войско уничтожает «черная кость Китая», т.е. китайский пролетариат.  Юный Сыргак в народе считается идеалом храброго, преданного друга. Он героически погибает вместе со всеми батырами. У С. Липкина Сыргак из похода возвращается живым и невредимым, дойдя до Таласа и бросив свою невесту и мертвые тела батыров, он «поскакал неизвестно куда». Певец Ирчи сообщает народу обманную весть  о победе, и, когда народ ликует и пирует, прибывают кони. «В их седлах качались драгоценные тела богатырей».

С какой целью сделаны эти фальсификации и как понять «шутку» с «обманной радостной вестью о победе», дискредитирующие легендарных героев и трагическую притчу кыргызского народа?  В 1948 г. в  Союзе писателей СССР С. Липкин получил строгий выговор за плагиат и искажение прозаического текста З. Бектенова.

Нависла угроза над руководством республики, выдвинувшим «антинародный эпос» «Манас» на Сталинскую премию, издавшим в переводе С. Липкина прозаический текст, составленный З. Бектеновым.

Начали искать виновных. Ими оказались Тазабек Саманчин, защитивший диссертацию по акынской поэзии Молдо Кылыча, Т. Байджиев и З. Бектенов, которые в 1949 году, т.е. через три года после выхода книги «Великий поход», выпустили учебник для 8-го класса «Кыргызская литература. Фольклор», где реакционных сказителей С. Каралаева и С. Орозбакова назвали «выдающимися манасчи».

Ученых-фольклористов на 10 лет отправили в тюрьму как буржуазных националистов, продолжавших дело «разоблаченных врагов народа», расстрелянных в 1937 году.

Такой же приговор был вынесен Тазабеку Саманчину, который в 1946 году при обсуждении иллюстраций к «Великому походу» выступил с резкой критикой, настаивал на доработке эскизов, но председатель Совмина и юбилейной комиссии И. Раззаков резко прервал его и лишил слова.

Т. Саманчин не знал, что накануне руководство республики горячо благодарило московских художников за творческую помощь и сталинскую дружбу народов.

Все учебники по кыргызскому языку и литературе, составленные Т. Байджиевым и З. Бектеновым, и труды Т. Саманчина сожгли на школьных дворах. Министра просвещения Б. Юнусалиева сместили с должности, посадили под домашний арест. Такая же участь постигла вице-президента КирФАНа Жапара Шукурова, строгие взыскания получили К. Юдахин, Х. Карасаев и др. ученые.

В центральной и местной прессе прошла дискуссия по эпосу «Манас». «Великий поход» — реакционная, антинародная книга»,  — писал доцент Ошского пединститута В. Зимогляд («Сов. Киргизия», 15.05.1952).

«В отрывке «Великий поход» («Чоўказат») показана война за веру — ислам. Это явная фальсификация истории киргизского народа, ибо киргизы никогда не были фанатами ислама», — пишет аспирант МГУ С. Даронян («Сов. Киргизия», 13.04.1952).

«Наряду с распространением ислама поход Манаса в Китай, по опубликованному отрывку эпоса, преследовал еще и грабительские, захватнические цели. О грабительском, захватническом характере этой войны имеются прямые указания в тексте реакционной книги…”  — писал Г. Нуров. «О книге «Великий поход» («Сов. Киргизия», 02.02.1952)

…»Роскошным изданием на русском языке «Великий поход» эпос по существу был скомпрометирован перед русским читателем», — писала старший научный сотрудник Института мировой литературы М. Богданова («Сов. Киргизия»  18.04.1952).

Всесоюзная конференция по изучению эпоса «Манас» прошла 6-10 июля 1952 г. во Фрунзе. На повестке дня, как и на конференции 1935 года, обсуждался вопрос: является ли трилогия эпоса «Манас» народным произведением или это пропаганда буржуазных националистов? Одни считали, что эпос «Манас» — исконно народное творение, другие доказывали, что это легенда, отражающая классовые интересы эксплуататоров, третьи говорили, что в народное сказание вносили свою идеологию буржуазные националисты…

«Наиболее реакционной была версия С. Орозбакова, за спиной которого стояли джадиды, пантюркисты и турецкая агентура… К этому нужно добавить, что на него пытались оказать влияние в свое время Тыныстанов и Солтоноев, как позже и другие лица»,  — говорил лингвист Игорь Батманов, «под другими лицами» имея в виду Т. Байджиева и З. Бектенова, сидящих в тюрьме, которые в начале 30-х годов под редакцией К. Тыныстанова составили первые учебники по кыргызскому языку и литературе.

Выступавшие высказывали свое мнение без убедительного опровержения мнений своих оппонентов. Выходило так, что все правы, в результате чего обсуждение зашло в тупик.

Опальный ученый Б. Юнусалиев не значился в программе и выступил в прениях. Он кратко напомнил об исторических источниках сказания, о том, что эпос — это не наука, а художественное отражение событий и мировоззрения народа, сказал, что кривотолки идут оттого, что многие выступающие (Боровков, Балтин, Климович и др.) не знают подлинного содержания эпоса, т. к. ведут свои суждения на основе изданного русского текста эпизода «Великий поход» и прозаического пересказа С. Липкина «Манас Великодушный», где допущены вопиющие искажения оригинала и глубинного смысла народного сказания.

Б. Юнусалиева поддержал Мухтар Ауэзов. Он говорил о том, что более тридцати лет изучает и восхищается гениальным творением кыргызского народа. Своим выступлением казахский ученый как бы пристыдил кыргызское руководство, которое до сего времени не может по достоинству оценить великий эпос своего народа.

27 июня 1952 года Бюро ЦК КП(б) Киргизии приняло постановление: «Бюро ЦК КП(б) считает ошибочным публикование в русском переводе наиболее реакционной версии эпизода из эпоса «Манас», известного под названием «Великий поход». Предложить Главлиту изъять из обращения изданные антинародные книги: «Манас»  изд. 1941 г., «Великий поход» изд. 1946 г., «Манас Великодушный» изд. 1948 г.».

А вот строки из отчетного доклада первого секретаря ЦК КП(б) Киргизии И. Раззакова на VI съезде КП(б) Киргизии 20 сентября 1952 года:

«Серьезные идеологические ошибки были допущены в литературоведении и языкознании, в художественных произведениях ряда киргизских писателей. В киргизском литературоведении долгое время подвизались ныне разоблаченные буржуазные националисты  Саманчин, Байджиев и Бектенов, которые умышленно идеализировали и восхваляли реакционных акынов XIX — начала XX века — Калыгула, Арыстанбека и Молдо Кылыча. Творчество поэтов-демократов —  Токтогула и Тоголока Молдо недооценивалось и не разрабатывалось.

До последнего времени неправильно было организовано изучение эпоса «Манас». Многие научные работники и литераторы некритически подходили к эпосу, допускали его идеализацию».

Докладчик имел в виду учебник Т. Байджиева и З. Бектенова «Кыргызская литература» за 8-й класс, который вышел через три года после «Великого похода». Творчество акынов советского периода Токтогула и Тоголока Молдо по программе изучалось в 9-м классе.

В марте 1953 года скончался «великий кормчий» Иосиф Сталин. Т. Саманчин и З. Бектенов вышли на свободу, Т. Байджиев остался на кладбище Карлага.

По всему Союзу пошли смещения руководящих товарищей и наказания за незаконные репрессии. Во спасение себя постановлением КГБ при Совете Министров Кирг. ССР от 12 апреля 1955 года под председательством доктора философии А. Алтымышбаева была образована новая комиссия по произведениям Саманчина, Бектенова и Байджиева, которая в своем заключении от 31 мая 1955 г. вновь повторила обвинения комиссии КГБ от 24 июня 1950 года: «… Прозаический сюжет эпоса «Манас» был составлен Бектеновым в 1946 году на основе вариантов Сагынбая Орозбакова главным образом и Саякбая Каралаева. Как известно, эти варианты, особенно вариант С. Орозбакова, являются в идейном отношении извращенными, наслоенными буржуазно-националистическими и пантюркистскими мотивами, версиями…

В книге (Т. Байджиева, З. Бектенова «Кыргызская литература») восхваляется Сагынбай Орозбаков как великий манасчи, тогда как его вариант является наиболее реакционной панисламистской, пантюркистской версией. Вместе с тем авторы этот вариант «Манаса» выдают за высокую вершину киргизской литературы. Этим утверждением, естественно, отрицаются роль и достижения киргизско-советской литературы…

Ярким примером служит в этом отношении Саманчин Тазабек, который протащил в своей диссертации неправильную концепцию о поэзии Молдо Кылыча, опубликовал свою работу «Кылыч жазуучу — акын».

Грубейшие идейно-политические ошибки, допущенные Саманчиным, Бектеновым и Байджиевым, нанесли в свое время большой вред и внесли путаницу в разработке вопросов истории, литературы и языкознания Киргизии.

Председатель экспертной комиссии А. Алтымышбаев».

Таким образом руководство республики решило оправдать свои репрессии на «идеологическом фронте» и подготовило повторный арест освобожденных манасоведов. Но, к счастью, Т. Байджиев и З. Бектенов были реабилитированы прокуратурой, МВД и КГБ СССР за недозаконностью предъявленных обвинений.

Читая обвинительные заключения экспертных комиссий КГБ по эпосу «Манас», где числятся довольно известные ученые и партдеятели, поражаешься дилетантству и вопиющей несправедливости (составы комиссий КГБ 1950-го и 1955 годов опубликованы в книге «Судьба эпоса «Манас» после Октября. Сборник документов.  Бишкек, 1995, с. 84, 98).

Выходило так, что эпос «Манас» является «сокровищницей, созданной, кыргызским народом», но разоблаченные враги народа, расстрелянные в 1937 году, навязывали сказителям антисоветскую идеологию, а фольклористы          Т. Байджиев и З. Бектенов продолжили их дело, «умышленно идеализировали реакционных акынов» и своим учебником за 8-й класс ввели в заблуждение руководство республики, которое по ошибке издало антисоветскую книгу «Великий поход» и выдвинуло ее на Сталинскую премию.

Члены комиссии не посчитались с тем, что «Великий поход» вышел  в свет и был выдвинут на высшую госпремию в 1946 году, а учебник «Кыргызская литература» — в 1949-м. Учебник составлен по личному поручению предсовмина И. Раззакова и получил Государственную премию, подписанную им же.

Прозаический сюжет «Манаса» по вариантам С. Орозбакова и С. Каралаева был составлен З. Бектеновым и переведен на русский язык не для издания, а для научного пользования, поэтому составитель не имел права вносить какие-либо коррективы. Этот научный труд по сей день находится в фондах нашей академии в машинописном виде.

Как видим, причиной острых, разноречивых оценок эпоса «Манас», порой с трагическими последствиями, были издания на русском языке «Великого похода» и прозаический пересказ С. Липкина «Манас Великодушный».

К сожалению, эти книги, совершенно справедливо изъятые из обращения в 1952 году, без каких-либо поправок и комментариев были переизданы к юбилею эпоса в 1994-м, а С. Липкин награжден орденом «Манас».

В последние годы вокруг эпоса «Манас» появилось много измышлений, порочащих гениальное творение народа. Зачастую это связано с неверным толкованием слова «канкор», производного от сино-тибетского «хангор» — «боец», отсюда и Конгур-бай — «боевой предводитель».

В словаре «Великого похода» сказано: «канкор» — «пьющий кровь», постоянный эпитет Манаса. Отсюда и эпиграф к «Манасу Великодушному», который «будет, не щурясь, смотреть на кровь…».

Появились измышления о том, что Манас — это библейский Манасия, а отец его Жакып- старый еврей Иаков, живший задолго до рождения Христова. На самом же деле «Манас» — производное от иранского слова «маана» — защитник, убежище; кыргыз маанасы, т.е. защитник кыргызов.

Начали выходить варианты эпоса без какой-либо редакции, очень многословные, с излишними повторами, бытовыми длиннотами, с вопиющими грамматическими ошибками, фантастическими измышлениями…

Какова цель всего этого? Формальная показуха, популизм, да и только! И соответствует ли она исполнительным традициям, отработанным столетиями?! Настоящий манасчи, прежде чем начать свой сказ, напоминает, о каких событиях поведет речь, а потом поясняет его главный смысл. Эпизоды эпоса перед широкой публикой исполнялись по строгой программе: на детских тоях — рождение и детство Манаса; на свадьбах — женитьба Манаса на Каныкей, встреча Семетея с Айчурек; на торжествах по случаю братства и перемирия — ссора и дружба Алманбета и Сыргака; на траурных мероприятиях — поминки Кокетея, Великий поход, гибель батыров и др. И потому эти эпизоды наиболее разработаны, совершенны по сюжету и языку.

В декабре 2013 года в столичной филармонии отмечали 75-летие кыргызского парламента. На сцену вышли четыре манасчи. Первый начал исполнять эпизод ссоры китайца Алманбета и кыргыза Чубака, которая завершается тем, что Манас примиряет разъяренных батыров словами:

Кто отделится от родов,

Тот станет пищей 

для волков…

По миру вновь пойдет молва,

Что у кыргызов братства нет…

Когда увидел эр Манас,

Как два батыра как друзья

Стоят в обнимку перед ним,

Сверкнули слезы на глазах,

Как будто вдруг увидел он

Звезду двойную в небесах…

Могучий батыр плачет от счастья. Он добился своего: единения двух враждующих батыров. Таков глубокий смысл этого эпизода!

Однако филармонический манасчи не дошел до этого момента, его перебил очередной исполнитель и под звуки гремящего оркестра начал вещать о других событиях…

Никто в зале не понял ни содержания, ни смысла звучавших слов.

А было бы весьма актуально донести его до нынешних депутатов ЖК, которые, оторвавшись от родов, в борьбе за власть кучкуются в придуманные партии, фракции, коалиции, устраивают кулачные бои, совершенно забывая о том, что Кыргызстан может стать «пищей для волков».

Б. Юнусалиев в предисловии к изданию сводного варианта трилогии «Манас» в 1958 году писал, что, слушая устное исполнение манасчи, не всегда обращаешь внимание на логические и сюжетные противоречия, многословные повторы. В книжном варианте читатель имеет дело исключительно с литературным текстом, и все эти недостатки бросаются в глаза, их необходимо приводить в порядок.

Сказание о Манасе, Семетее и Сейтеке является не только художественным произведением. В этой эпической сказке отражены история, уклад жизни, морально-нравственные, идеологические устои, национальная этика, мировоззрение кыргызского народа. И теперь, когда, наконец, ЮНЕСКО признала, что кыргызский эпос «Манас» является шедевром мирового класса, принят закон о его    изучении и пропаганде, необходимо, руководствуясь советами академика Б. Юнусалиева, создать при АН КР лицензионную комиссию по исполнению эпоса, изданию публикаций и ИЗО по эпосу «Манас». Надо изъять из обращения «Великий поход» издания 1946-го и 1994 годов, повесть

С. Липкина «Манас Великодушный» и другие издания, компрометирующие кыргызский шедевр мирового класса.

Бесценное духовное достояние кыргызского народа должно быть очищено от наносных плевел.

Мар Байджиев,

народный писатель, академик НКА КР.

От редакции

Мар Байджиев в раннем детстве слушал выдающихся манасчи Шапака Рысмендеева, Акмата Рысмендеева и Саякбая Каралаева, когда его отец Ташим Байджиев записывал их варианты.

Курсовая работа студента М. Байджиева о стихотворной метрике эпоса «Манас» была опубликована в «Известиях» АН как научное открытие. М. Байджиев дословно перевел «Великий поход» по варианту С. Орозбакова, он автор первого документального фильма «Великий эпос» (Кыргызфильм, 1962).

В библиотеке им. К. Баялинова Мар Байджиев организовал Зал Манаса с портретами выдающихся манасчи и прекрасными иллюстрациями Теодора Герцена, картинные галереи малых эпосов, учредил общественные премии имени репрессированных манасоведов Е. Поливанова, Ташима Байджиева и Зияша Бектенова.

Мар Байджиев осуществил поэтическое переложение на русский язык трилогии «Манас», «Семетей», «Сейтек», которая переведена на грузинский, азербайджанский, таджикский, узбекский и другие языки, поставил фильм-спектакль «Сказание о Манасе», составил на кыргызском языке хрестоматийный вариант трилогии «Манас, Семетей, Сейтек дастаны», который Министерством образования и науки рекомендован как учебное пособие.