Main Menu

Город на Роне, или По следам Ван Гога

Продолжаем публиковать путевые очерки профессора Андрея Кузнецова по живописным странам Европы.

France-in-depth-33726-2783298080-OАрль встретил нас не очень приветливо. Вначале вроде всё шло хорошо, пока не въехали в старую, историческую часть города. Мы словно попали в средневековье: узкие, буквально в три-четыре метра шириной улицы, скудное освещение, невысокие, сложенные из красного кирпича дома… И ни одного прохожего — город будто вымер. Наш навигатор, похоже, запутался в этом хитросплетении улочек и переулков. Мы долго плутали, но потом неожиданно выехали на площадь перед античным амфитеатром. Здесь светил фонарь и были какие-то люди. Виталий заглушил двигатель, а я отправился искать кого-нибудь, кто бы смог объяснить нам, где находится наш отель.

Вскоре такой человек нашелся: оказывается, мы не доехали до отеля каких-то двести метров. Однако подъехать на машине было не так-то уж просто — повсюду развешены запрещающие знаки, а улицы здесь только с односторонним движением. В общем, мы остались с женой ждать в машине, а Виталий вместе с любезно согласившимся нам помочь арлезианцем отправились в      отель пешком.

Коротая время в ожидании сына, я вышел на площадь и осмотрелся. Прямо передо мною возвышались мощные, много повидавшие на своем веку стены римского амфитеатра — главной достопримечательности Арля. Окна в ближайших домах были темными, и лишь в некоторых горел еще свет.

Из амфитеатра вышла небольшая группа запоздалых туристов, похоже, немцев. Что-то негромко обсуждая, они скрылись в одной из ближайших улочек. Мы остались одни. Было даже чуточку страшновато.

И тут появился Виталий. Он был весел, энергичен: «Мама, папа, всё в порядке — отель тут рядом, и мне объяснили, как к нему проехать».  В общем, не прошло и пяти минут, как мы уже въезжали на ярко освещенную площадь. Контраст был просто разителен: здесь кипела жизнь — работали кафе и рестораны, за столиками сидели люди, звучала музыка, слышались разноязычная речь, смех.

В отеле «Форум» нас уже ждали. Служащий отвел машину на стоянку, а мы поднялись на второй этаж в отведенный для нас номер. Тут нас ожидало сразу два сюрприза. Первый: размеры номера. В нем можно было свободно разместить не две, а четыре или даже пять кроватей, на каждой из которых могли поместиться три человека. Облицованные ореховым шпоном, они были не только добротны и массивны, но и красивы. Кроме того, в номере имелись шифоньер, трельяж, стол с креслами, телевизор с большим жидкокристаллическим экраном и еще что-то. На стенах висели картины, пол был покрыт дубовым паркетом, единственное окно выходило в сад. «Да! — воскликнул я изумленно. — Номер, можно сказать, царский» и пошел осматривать ванную. Здесь меня поджидал второй сюрприз — огромная угловая ванна-джакузи и соответствующая ее размеру сама комната. Самое удивительное было в том, что стоимость номера на троих была вполне приемлема.

Итак, мы в Арле — одном из наиболее известных и типичных городов Прованса (наряду с Марселем, Авиньоном и  Эксом). Арль достиг своего зенита славы еще в римскую цивилизацию. Уже в ту пору «маленький Рим Галлии» располагал большим амфитеатром на 20 тысяч зрителей, форумом, театром, роскошными термами и другими постройками общественного и культового значения. Проточная вода к городу подавалась через акведук. Многие сооружения античной эпохи сохранились в Арле и поныне. И прежде всего амфитеатр. Именно туда и отправились мы на следующий день, правда, с погодой немного не повезло — стал накрапывать дождь.

France-in-depth-33779-2783326103-OКонечно, амфитеатр в Арле значительно уступает по своим размерам Колизею, но сохранился он гораздо лучше. Более того, и теперь используется по назначению — на его арене регулярно проводится провансальская «бескровная» коррида. Вот и сейчас повсюду развешенные афиши извещали о том, что в ближайшей корриде примут участие известные матадоры из Испании. Жаль только, что нас тогда в Арле уже не будет.

Прогулка по арене впечатляет: приятно видеть, что это не руины, а вполне «обжитое» пространство с местами для зрителей, проходами, указателями и т. д.

Мы поднялись на самую высокую часть амфитеатра, откуда открывался вид на город и его окрестности. Хорошо была видна Рона. О том, что на юге Франции протекает широкая, полноводная Рона, я знал еще с детства, когда посмотрел короткометражный фильм Альбера Ламориса “Белая Грива”. Это была история о мальчике-пастушке и его трогательной дружбе с диким конем по кличке Белая Грива, которого ему удалось приучить добром и лаской. Фильм заканчивался драматично — лошадью хотели завладеть корыстные пастухи, и, спасаясь от их преследования, мальчик и его верный друг кинулись в море в надежде доплыть до такой страны, где люди и лошади — всегда друзья…

Арль находился недалеко от начала дельты Роны, а чуть южнее, между двумя рукавами реки, располагался природный заповедник Камарг. Именно там некогда водились дикие лошади белой масти, а сейчас их сохранением и разведением занимается государство.

France-in-depth-33722-2783297727-OПосле амфитеатра мы прошли к тому, что осталось от античного театра и форума, иначе говоря, к руинам. Зрелище довольно печальное. Более или менее сохранилась часть зрительских мест, расположенных традиционным амфитеатром. Поэт Вяземский сделал в своем путевом дневнике весьма пессимистичную запись: «После римского великолепия, роскоши остаются векам по крайней мере развалины и обломки, изумляющие своей величавостью. После наших столиц, если бури сотрут их с лица земли, что останется? Древние были зодчие и ваятели из мрамора, а мы бумажные фотографы…».

Неподалеку от амфитеатра находился Кафедральный собор святого Трофима — одно из самых интересных романских зданий этого региона. Оно было построено на месте собора святого Стефана (V век), а в 1152 году сюда перенесли мощи святого Трофима и храм переименовали. Архитектура собора была строга и величественна, а его древние стены хранили печать былых времен.

В тот дождливый день в соборе было холодно и почти безлюдно. Тихо звучала музыка. Мы прошли ближе к алтарю и увидели органиста — склонившись над инструментом, он, по-видимому, репетировал. Осмотрев интерьер храма, мы прошли в боковой притвор, где хранился один из саркофагов. Высокие каменные стены, полумрак, отдаленные звуки органа настраивали на определенный лад. Сын, видимо, это почувствовал и предложил мне сесть у саркофага и принять позу мыслителя: «Сделай вид, папа, что ты задумался о смысле жизни, о ее скоротечности и бренности всего земного…»

Дождь то прекращался, то усиливался, поэтому мы посчитали разумным пойти куда-нибудь пообедать, благо время трапезы уже подошло. Выбор ресторана не занял много времени: здесь они буквально на каждом шагу. Рестораны в Арле — впрочем, как и в других городах Франции, — преимущественно небольшие, но уютные и со вкусом обставленные,  в них всегда ощущается тепло домашнего очага. И ни один не похож на другой — каждый имеет свое лицо. Важную роль в создании атмосферы уюта и радушия играют официанты — гарсоны, как их зовут французы. Они всегда любезны, учтивы, предупредительны, тактичны. Желание клиента для них превыше всего. Свои чаевые они зарабатывают честно. За всю поездку мы лишь раз остались недовольны обслуживанием, более того, нас пытались обсчитать. Естественно, ни о каких чаевых не могло быть и речи: мы уплатили только по счету. Это случилось в Париже, где всегда много туристов и кое-кто из официантов, как говорится, начинает «борзеть».

Главным же достоинством французских ресторанов является великолепная кухня, причем в каждом регионе своя. Вот и сейчас мы познакомились с провансальской кухней и остались ею довольны. Особо понравились блюдо, приготовленное из баклажанов, под названием «рататуй» и жаркое из барашка. Вкус блюд гармонично оттеняло прекрасное вино «Берега Роны». Созерцание темно-красного напитка вызвало в памяти образ знаменитой картины Винсента Ван Гога «Красные виноградники в Арле», написанной художником в 1889 году во время его пребывания в Провансе. Год, прожитый Ван Гогом в Арле, был самым плодотворным в его творчестве — здесь он создал более двухсот работ. В их числе такие известные полотна, как «Подсолнухи», «Звездная ночь»», «Арльские дамы», «Сеятель», «Жатва», «Ночное кафе», «Спальня Ван Гога в Арле», «Желтый дом» и другие. Многие места в Арле, которые запечатлел художник на своих картинах, сохранились и поныне.

Одно из них — кафе «Альказар» (ныне кафе «Ван Гог») — находилось прямо напротив нашей гостиницы. Никогда не забуду ощущение, которое я испытал, прогуливаясь вечером по площади перед отелем. Неожиданно мой взгляд остановился на небольшом открытом кафе с тремя рядами столиков на террасе. Время близилось к полуночи. Красноватый свет падал на столики и редких посетителей, придавая всему этому какой-то ирреальный, полуфантастический колорит. Я зачарованно смотрел на кафе и не мог понять — где же я это видел? Ну прямо какое-то дежавю. И лишь много дней спустя, уже вернувшись домой, меня вдруг осенило: да это же вангоговская «Терраса кафе вечером»! Эту картину художник  писал три ночи подряд.

Вторую половину дня мы посвятили поездке в  два небольших городка — Ле-Бо-де-Прованс и Сен-Реми. Бо — одно из самых живописных и популярных среди туристов селений Прованса — находится у развалин одноименного замка на скалистом кряже Малых Альп. Оно входит в Ассоциацию самых красивых деревень Франции и известно еще тем, что здесь в начале ХIХ века был обнаружен минерал, названный в честь него бокситом.

Вначале мы ехали по долине. Весна в Провансе уже полностью вступила в свои права — всё вокруг было зелено, цвели сады, набирала сок лоза. Виноградники повсюду. Однако постепенно пейзаж сменился, и впереди ясно обозначился целый конгломерат скалистых нагромождений.

Мы подъезжали к Бо. На самой высокой скале некогда стоял неприступный замок, разрушенный в начале XVII века по приказу кардинала Ришелье. Сейчас от него остались лишь красивые руины и великолепный вид на горные кряжи и черепичные крыши Бо. Городок действительно оказался очень симпатичным; он, как уверял путеводитель, располагал 22 достопримечательностями, 22 мастерскими и сувенирными лавками и таким же количеством постоянных жителей, что, конечно же, было шуткой. Нам Бо чем-то напомнил деревеньку Эз — такие же узкие, вымощенные камнем извилистые улочки, старые дома. Но туристов было совсем мало. В одном месте, где вымощенная камнем улица круто шла вверх, мы заметили кованую железную калитку и полуразрушенную лестницу, которая вела в находившийся выше дом. На стене висел старинный фонарь. Однако калитка была закрыта на замок, а по лестнице, похоже, давно уже никто не ходил. Всё это вызывало какие-то странные ностальгические чувства…

В одной из лавок продавались сантоны — маленькие ярко раскрашенные фигурки из глины, изображавшие сцену рождения младенца Иисуса, а также разнообразных персонажей на фоне картин из городской и сельской жизни Прованса. Здесь можно было увидеть пастуха, деревенского простака, чудаковатых старичков Граса и Грасетту под красным зонтиком, точильщика ножей, резчика по дереву, цыгана и т. д. Фигурок было много, и по ним можно представить традиционную жизнь и быт края.

Покружив еще немного по городку и среди окружавших его скал, мы поехали дальше — в городок Сен-Реми. Он  находился недалеко — в 25 километрах от Арля. Дорога тут тоже была красивой. В одном месте мы съехали  с нее на проселок, немного углубились в сельскую местность и словно попали в другой мир — вокруг ни души, тишь и благодать, только слышны пение птиц да шелест листвы. Вдоль проселка тянулись сады, виднелись какие-то постройки. Похоже, мы заехали в чьи-то угодья. Что ж, придется возвращаться на шоссе.

Сен-Реми — небольшой городок: десять тысяч жителей. Он известен не только памятниками римской эпохи (триумфальная арка, мавзолей), но и тем, что в нем родились или какое-то время жили великие люди. В их числе Нострадамус, Ван Гог, композитор Шарль Гуно. Ван Гог оказался в Сен-Реми вследствие сильного душевного расстройства. Почти год он находился под присмотром в психиатрическом отделении больницы при монастыре Сен-Поль-де-Мусоль. Здоровье художника шло на поправку, поэтому ему было разрешено выходить из больницы и заниматься живописью. Окрестности Сен-Реми были столь красивы и живописны, что Ван Гог написал здесь более ста пейзажей. Среди наиболее известных такие шедевры, как «Большая дорога в Провансе», «Поле с кипарисами», «У подножия Альп» и др.

Знакомство с Сен-Реми оставило очень приятное впечатление: здесь много зелени, красивых домов и вилл и никакой толчеи, суеты. Мы остановились в центре городка и первое, что увидели — это стильное здание гостиницы с необычным названием «Отель Гуно». Перед зданием была установлена мемориальная доска, где сообщалось, что ровно 150 лет назад, т. е. в 1863 году, проживая в этом отеле, Шарль Гуно написал оперу «Мирей». Весь мир знает Гуно как автора двух замечательных опер — «Фауст» и «Ромео и Джульетта». «Мирей» же — менее известное сочинение композитора. Его сюжет во многом схож с историей Ромео и Джульетты, только действие происходит в Провансе. Конечно, Гуно поступил правильно — писать оперу на провансальский сюжет следовало на юге Франции, а лучше тихого Сен-Реми места, наверное, не найти.

Неподалеку от отеля находился центр искусств им. Ван Гога, но, узнав, что там в основном представлены репродукции, мы в центр не пошли, а отправились в ближайшую кофейню, где выпили по чашечке ароматного кофе с круассанами и бриошами. Гуляя по улицам городка, мы вышли к супермаркету — небольшому, но по разнообразию ассортимента не намного уступающего столичным магазинам, где купили продуктов для ужина (поесть решили в номере отеля — на посещение ресторана сил уже не хватало).

Когда мы приближались к Арлю, солнце уже клонилось к закату, отчего окружавшие нас поля и сады окрасились в красновато-бордовые тона. И тут Виталий, желая, видимо, намного нас развлечь, включил музыку. К моему удивлению, это была песня о Провансе, причем исполнялась она на русском языке. И тут я услышал слова: «Бордовый горизонт, бордовое бордо в бокале; поверить не могу, что это всё уже так близко…» Ну надо же — это прямо про нас, только бокала с бордо не хватает, подумал я и вопросительно глянул на Виталия. Довольный произведенным эффектом, сын улыбался. Оказывается, он специально поставил эту запись — популярный шлягер «Прованс» украинской певицы, выступавшей под псевдонимом Ёлка. «Ну, раз так, то бокал бордо за тобой», — пошутил я.

Утром встали пораньше, поскольку нам предстояло преодолеть около восьмисот километров, отделяющих Арль от долины Луары с ее знаменитыми старинными замками. Наш путь лежал на северо-восток — в город Амбуаз. Погода не радовала — небо затянуто тучами, похоже, будет дождь. По пути Виталий предложил заехать в городок Руссийон, известный своими охряными карьерами. Когда-то в его окрестностях добывали охру, но потом забросили, остались лишь карьеры — огромные массивы обнажившейся породы красновато-оранжевого цвета. Теперь в Руссийоне даже есть туристический маршрут по Охряной тропе, идущей вдоль глубокого ущелья, в котором велась добыча охры.

Только мы въехали в Руссийон, как заморосил дождь. Вооружившись зонтами, отправились на смотровую площадку, откуда открывался дивный вид на ущелье с его неповторимыми охряными «скалами». Тут доминировали два цвета — красно-оранжевый (охра) и зеленый (деревья и кустарники). Справа от нас находилась почти вертикальная скала, наверху которой стояли дома. Как только не боятся люди тут жить — мелькнула мысль. Но ущелье было бесподобно, такое редко где увидишь! На смотровой площадке был разбит небольшой сквер со скамейками, откуда начиналась Охряная тропа. Тут же на щите висели карта маршрута и его описание. Однако время поджимало — пора ехать.

Через некоторое время мы выехали на автостраду, и Виталий разогнал наш «Поло» до «крейсерской» скорости — 130-140 километров в час. Асфальтовое покрытие было великолепным. Несмотря на все усиливающийся дождь, Виталий вел машину, не сбавляя скорости.

— Все-таки во Франции отличные дороги, — заметил он одобрительно.

— Неужели лучше, чем в Америке? — усомнился я.

— Лучше.

Это было для меня открытием: раньше я считал, что лучшие дороги в мире — в США. Но сыну можно верить: во Франции он бывал уже не раз, ну а по американским дорогам проехал, наверное, уже не одну сотню тысяч миль.

Мы всё больше удалялись от теплого юга и всё выше поднимались над уровнем моря — дорога явно шла к перевалу. Постепенно весенний пейзаж сменился зимним, а дождь перешел в мокрый снег. Второй раз за эту поездку мы вернулись в зиму: по обеим сторонам дороги стояли припорошенные снегом деревья. Но вот  трасса подошла к водоразделу, и начался спуск, а вместе с ним стали появляться всё более явные признаки весны — зеленая трава, кусты, деревья…

Дождь прекратился, а наш доблестный водитель устал. Устали и мы от долгого сидения в машине. Добрая половина пути была пройдена — мы находились где-то в центре Франции. Самое время отдохнуть. Мы остановились возле одного из придорожных кафе. Здесь было оживленно — подобных нам, желающих перекусить и отдохнуть с дороги, набралось немало, но никакой толчеи не наблюдалось. Мы выпили кофе с бутербродами, поговорили о том, о сём и поехали дальше.

Последний этап пути был пройден без каких-либо осложнений, и уже в сумерках мы прибыли в Амбуаз. Остановились в отеле «Бельвью», расположенном на набережной Луары рядом с королевским замком.

Андрей КУЗНЕЦОВ.

Фото автора.






Добавить комментарий